§ 2. Осмогласие киевского распева и обычные напевы на Господи воззвах

(Техническое построение)

Разложение мелодий на части и подробное их сопоставление приводит к наглядному и осязательному убеждению, что существующие в современной нам певческой практике русской Церкви обычные напевы, «на Господи воззвах», при незначительных и несущественных разностях между собой, служат воспроизведением осмогласия киевского распева, потому что имеют совершенно одинаковый с ним музыкальные основания, одно и тоже в общем, а часто, и в подробностях мелодическое движение, одинаковые ритмические свойства, одни и те же мелодические украшения, так что не имеют даже тени самобытности. Киевский же распев «на Господи воззвах», за исключением двух-трех мелодических гласовых строк всего осмогласия и некоторых мелодических украшений, есть буквальное воспроизведение малого знаменного распева в том его виде, в каком он излагается в самогласных стихирах нотного Октоиха, изд. 1772 г. А таким образом все упомянутые здесь распевы составляют одну группу распевов; все они суть ближайшие виды одного и того же краткого знаменного распева, менее различные между собой, чем известные нам виды большого распева, так что должно удивляться, почему распевы эти носят каждый свое название, а не удерживают одного общего названия малого, сокращенного или дневного знаменного распева. А так как малый знаменный распев и по гласовым областям звуков и по гласовым приметам, а иногда и по движению мелодии (хотя сокращенному) есть отрасль большого распева и в большей части своих гласов служит буквальным повторением древних его подобнов, то как он, так и тесно примыкающий к нему киевский и обычные напевы суть несомненно отрасли того же старого знаменного распева и составляют дневной или сокращенный его вид.

При одинаковости музыкальных оснований и при сходстве мелодического движения распевов малого знаменного и киевского трудно сказать, который из них был первым родоначальником группы дневных напевов. Вернее – каждый вид этих распевов образовался непосредственно из главного общего источника, т. е. из подобнов старого знаменного распева. Подобного рода непосредственные образования мы видим и в других случаях, напр., в кратких напевах ирмосов и проч. Образцы подобнов всегда были и ныне находятся у всех под руками и потому легко могли видоизмениться в означенные напевы, хотя, при исторической связи образовавшихся новых видов распевов, нельзя отвергать и их взаимного воздействия одного на другой. В этом последнем отношений малому знаменному распеву должно приписать общую форму построения гласовых строк, их количество и общий характер, киевскому же – украшения и распространение некоторых конечных мелодических оборотов в строках; обычные напевы должны считаться отраслями киевского.

Что касается частных особенностей и характера каждого из рассматриваемых нами кратких распевов «на Господи воззвах», то нельзя не заметить, что малый знаменный распев в некоторых своих мелодиях отличается печальным оттенком (напр. глл. 1 и 8), киевский – витиеватостью украшений, обычный московский – мажорным (веселым) характером, правильностью ведения мелодии и наибольшей близостью их к малому знаменному распеву; придворный напев – строгим соблюдением музыкальных форм, безукоризненной гармонией, но бедностью мелодического движения; южно-русский напев (у г. Абламского) стоит часто под очевидным влиянием придворного пения и лишь иногда допускает произвольные, ему только свойственные, отступления от общепринятого в том или другом гласе, или мелодической строке, мелодического движения.

Осмогласие киевского распева и обычные напевы «на Господи воззвах» имеют близкое сходство с малым знаменным распевом и потому к большому знаменному распеву, а затем и к византийскому церковному осмогласию, стоят в совершенно одинаковых с ним отношения⁶⁴. К свойствам этих распевов, заимствованным из византийского церковного осмогласия, должно отнести следующие:

Мелодии их распределяются по восьми гласам и составляют таким образом одну из многочисленных групп, основанных на преданном древней Церковью законе церковного осмогласия. Различение гласов в киевском и обычных напевах основывается, как и в знаменном распеве, согласно византийской теории на звуковой области каждого гласа с известным расположением интервалов и на различья гласовых примет, т. е. звуков, господствующих в гласе и конечных. Во всем осмогласии мы постоянно встречаем применение к делу византийских понятий тетрахорда, пентахорда и октахорда. Так, все области 8-ми гласов в совокупности составляют один октахорд ля-ля; конечные звуки не выходят из пределов пентахорда: ля-си-до-ре-ми, при чем звук ми на кварту ниже высшего в напевах звука ля; начальные звуки строк с сильным ударением (кроме гл. 4) также составляют пентахорд: ре-ми-фа-соль-ля, из коих звук ре отстоит также на кварту ниже от крайнего конечного ля. Гласовые области киевского и обычных напевов вращаются в пределах не менее четырех и не более пяти звуков церковного звукоряда⁶⁵, т. е. строятся по системе тетрахорда или же пентахорда византийского осмогласия и даже иногда ближе и яснее выражают его, чем гласовые области большего знаменного распева, потому что меньше и реже дополняются добавочными звуками или сокращаются. Гласовые приметы рассматриваемых нами напевов, т. е. звуки господствующие и конечные, за весьма немногими исключениями, близко соответствуют образцам того же византийского осмогласия. Особенностью киевского распева считается то, что он (в гл. 2) придает гласовое значение звуку си ♮, как конечному звуку, но звук этот как конечный встречается и в большом знаменном распеве, именно в мелодиях 3 гласа в гиполидийской тональности. Вообще же сообразно теории византийского осмогласия октава, т. е. начальный звук области каждого гласа (просламваномéна) служит обыкновенно и окончанием (финалом) построенной на нем мелодии⁶⁶. Исключение составляют только гласы 6 и 7, начинающиеся со звука до (просламваномена) и оканчивающееся на ре (гипата); но гласы эти вообще отступают от установленной теорией нормы. Господствующие звуки означенных распевов помещаются кряду на двух ступенях низших верхнего звука гласовой области; в общем они – те же, что и в большом знаменном распеве⁶⁷ и в таких же отношениях находятся к тонике. Нотирование мелодий рассматриваемых нами распевов основывается также на различии тональностей лидийской (ре‒минор) и гиполидийской (ля‒минор), отстоящих взаимно на кварту, но в подробностях следует не непосредственно теории византийского осмогласия, а практике знаменного распева, т. е. гласовые мелодии обыкновенно котируются (даже в глл. 5 и 6) в пониженных на кварту областях и при том в разных изданиях различно с допущением произвола в нотации и уклонений от установленной теорией нормы⁶⁸. Вообще в позднейших изданиях нотирование применяется к голосовым средствам певцов и происходит в сокращенной средневидной голосовой области в пределах одной октавы (ля-ля). Звуков нижнего соль и верхних си♭, до, ре (по цефаутному ключу) в осмогласии киевского и обычных напевов «на Господи воззвах» вовсе нет; даже верхнее ля встречается весьма редко. Сокращаются иногда и пентахорды гласов сверху и взамен того добавляются снизу (в глл. 2, 4 и 8).

Как в большом знаменном распеве, так и в киевском с его отраслями первые четыре гласа суть основные, верхние или главные, а последнее четыре – от них производные или нижние. Отношения между главами главными и производными, по исследованию о. прот. Д. В. Разумовского, выражаются так: «первые четыре гласа киевского распева различаются взаимно одной степенью в нисходящем порядке: первый глас не имеет звуков выше соль, второй – выше фа, третий – выше ми, четвертый – выше ре. Последние четыре гласа различаются друг от друга также одной степенью, только в восходящем порядке: пятый глас не употребляет звуков выше ми, шестой – выше фа, седьмой – выше соль и восьмой – выше ля⁶⁹. Но затем близкого взаимного сродства гласов главных и производных не видится; не существует и переноса мелодий из одного гласа в другой. Сходство же некоторых мелодических строк в разных гласах⁷⁰ должно объяснить случайностью совпадения мелодий или же частных мелодических оборотов. Наконец, нельзя оставить без внимания и того, что в киевском и обычных напевах глл. 3 и 7 бедны количеством и мелодическим содержанием своих строк, как те же гласы и большого знаменного распева; напротив, глл. 2, 4, 6 и 8 наиболее других богаты мелодическим содержанием, – знак, что означенные напевы и в этом отношении не остались без влияния на них древнерусского столпового церковного пения.

Проследим, в частности, гласовые области звуков и гласовые приметы киевского и обычных осмогласных мелодий параллельно с таковыми же областями и приметами гласов малого знаменного распева по изложению его в нотном Обиходе 1772 г. согласно с самогласными стихирами Октоиха.

Первый глас малого знаменного распева, как и большого, совершается в гиполидийской тональности в области пентахорда: ре-ми-фа-соль-(ля) с господствующим звуком ми и конечным ре. Тот же самый пентахорд с тем же конечным звуком лежит в основании и киевского распева с обычными напевами. Но в них господствующей звук находится на терцию выше, именно соль (а не ми) при той же тонике до. Это – простое перенесение мелодии с терции на квинту в том же аккорде или гармоническое замещение звука ми звуком соль, постоянно допускаемое во всякого рода мелодиях при их варьировании и не изменяющее сущности дела. В малом знаменном распеве пентахорд весьма редко дополняется еще снизу звуком до (во 2 строке 1 гл. перед конечной её нотой ре) и убавляется обыкновенно сверху через опущение звука ля, каковой звук и в киевском распеве употребляется только в запевной строке для усиления первого слога с ударением и то не во всех изданиях.

Второй глас малого знаменного распева, киевского и обычных нотируется в синодальных изданиях в гиполидийской тональности по примеру ирмосов большего распева, т. е. на кварту ниже против мелодий Октоиха (из издания Н. Потулова), именно в области (си) до-ре-ми-фа(соль) с опущением верхнего соль и добавлением нижнего си⁷¹ и также с господствующим звуком ре и конечным до. Но в конечной строка киевского и обычных напевов после окончания до в виде украшения прибавлен еще небольшой припев, оканчивающийся на си, что и служит единственным их отличием от знаменного. Напев 2 гл. имеет и другой обычный вид (напр. в придворном пении), но с той же областью звуков и с те ми же гласовыми приметами, и только имеет гармонически характер ре‒ минор, а не соль‒мажор.

Трений глас малого, как и большого знаменного распева, нотируется в гиполидийской тональности, в области: си-до-ре-ми-фа, с господствующими звуками ми и ре, и конечным си. С ними во всем имеет буквальное сходство и распев киевский со своими отраслями.

Четвертый глас большего знаменного распева совершается в гиполидийской тональности в области: ре-ми-фа-соль-ля⁷² с господствующим звуком фа и конечным ми или ре. В малом знаменном распеве – тот же пентахорд и господствующей звук, но с окончанием ре. Ему в точности последует и киевский с своими отраслями, но только в пониженной на кварту области звуков: ля-си-до-ре-ми с соответствующим понижением и гласовых примет.

Пятый глас большого знаменного распева нотируется иногда на квинту, иногда на кварту ниже нормальной его гиполидийской тональности, т. е. в области: до-ре-ми-фа-соль или же: ре-ми-фа-соль-ля. В малом знаменном и киевском распеве с обычными глас этот нотирован еще на кварту ниже второй из упомянутых здесь областей, т. е. в пентахорде: ля-си-до-ре-ми с соответствующим понижением и гласовых примет, т. е. с господствующим звуком ре (иногда еще и до) и конечным ля или, что тоже, вне установленных тональностей, на две кварты вниз против нормального его нотирования в гиполидийской тональности.

Шестой глас как малого знаменного распева, так и киевского с его отраслями нотирован буквально сходно с старым знаменным распевом по Синодальным его изданиям, именно в области пентахорда: до-ре-ми-фа-(соль), т. е. вне установленных тональностей, на кварту ниже нормальной его гиполидийской тональности и также с господствующим звуком ми (иногда еще и ре) и конечным ре.

Седьмой глас в малом знаменном и киевском распеве с его отраслями имеет пентахорд на терцию ниже области того же гласа большего знаменного распева, т. е. их гласовая область звуков взята от конечного звука мелодий этого гласа до, как просламваномены лада вне установленных тональностей, но с той же господствующей нотой ми (или соль) и отличается только конечным ре вместо до, стоящего в большом знаменном распеве вне гласовой области. Различие господствующего здесь звука зависит, как и в 1 гл. от двоякого вида мелодического движения в этом гласе – в терцию и в квинту от тоники.

Восьмой глас малого знаменного и киевского распева с обычными совершается и нотируется буквально по образцу большего знаменного распева в лидийской тональности в области звуков: ре-ми-фа-соль-(ля), с господствующим звуком фа (иногда еще ми) и конечным ре, и также с добавкой к пентахорду еще звука до (или до♯ пред окончанием периода в ре), но обыкновенно с опущением верхнего звука ля.

Вообще гласовые области звуков и приметы рассматриваемых нами дневных распевов – малого знаменного и киевского с его отраслями – в цефаутном ключе имеют следующий общей вид:

Из сравнения этих таблиц между собой и с таковыми же таблицами большого знаменного распева, а равно и византийского осмогласия⁷³ ясно: 1) что киевский распев со своими отраслями имеет совершенно те же музыкальные основания, какие и малый знаменный распев. Отступления киевского распева в господствующем звуке 1 гл. и в конечном 2 гл. неважны, так как господствующий звук 1 гл. соль состоит в гармонической замене звука ми в том же аккорде, а конечный звук 2 гл. си есть звук добавочный к нормальному окончанию этого гласа до; 2) как малый знаменный распев так и киевский с его отраслями имеют вообще те же области звуков, ту же последовательность интервалов, те же господствующие и конечные звуки, какие имеет и большой знаменный распев и какие требуются византийской теорией церковного осмогласия; 3) отступления дневных распевов от нормы касаются лишь частностей, притом не многочисленны и не важны. Одни из них дозволительны теорией, напр., сокращение или расширение гласовых областей, другие – обычны в знаменном распеве, напр., произвольный выбор тональностей, нотирование мелодий на кварту вниз вне тональностей лидийской и гиполидийской, разнообразие конечных звуков и проч.⁷⁴, иные существуют только в партесных переложениях мелодий, каковы: тот же произвол нотирования мелодий и обилие переменных знаков, иные разности зависят от различия вариантов того же напева, напр., в глл. 2 и 7, и наконец, некоторый из них удобоисправимы.

К более важным отступлениям дневных распевов от нормы должно отнести построение пентахордов и гласовых примет производных гласов 5, 6 и 7, которые нотированы несогласно с теорией византийского осмогласия и не удерживают ни установленных для этих гласов степеней высоты звуков, ни последовательности интервалов. Но, как мы видели, пентахорд 6 гл. построен буквально по образцу большого знаменного распева, область 5 гл. взята на две кварты вниз от нормальной её высоты, очевидно в виду практических удобств пения, а область 7 гл. понижена на терцию в виду окончания мелодий этого гласа, которое по теории должно быть или низшим или соседним с ним звуком гласового пентахорда (просламваноменой или же гипатой).

Наибольшую затем разность дневных распевов «на Господи воззвах» с большим знаменным распевом мы видим в мажорном или минорном характере гласовых мелодий и в их гармонических тониках. Разность эта зависит: 1) от изменения в дневных напевах мелодического движения, 2) от различия вариантов одного и того же напева, 3) от той или иной начальной строки гласа, 4) от разности гармонического толкования мелодий. Вообще киевский распев и обычные «на Господи воззвах», соответственно гражданским и церковным событиям в России в последние три века, имеют мажорный – веселый характеру за исключением гл. 6, имеющего назначение вообще для пения печальных песнопений, и еще гл. 2 придворного напева, которые имеют тоникой звук ре. Тоники прочих гласов суть: нижнее соль или же до, а в гл. 8 – фа. Мелодии малого знаменного распева, кроме гл. 6, также начинаются в мажоре, но в глл. 1 и 8 изобилуют аккордами минорного характера, почему гласы эти, смешанные по своему характеру, в обыкновенной певческой практике и употребляются во дни скорби, поста и покаяния. Но должно заметит, что мажорный или минорный характер гласов и их тоники не определяются в самом византийском церковном осмогласии, а выводятся его новейшими исследователями на основании гармонических начал мелодий, в действительности же в древнем греческом пении, как и в народном русскому не существует ни мажора, ни минора в позднейшем смысле этих слову, а есть только известного порядка лады тонов или погласицы⁷⁵.