Глава XX

Миродержавство Божие через народы и племена. Судьбы царств, племен и народов. Царственные народы и «Моавы», сидящие «на своих дрожжах». Точнейшее раскрытие миродержавства Божия через племена и народы. Так называемый суд истории есть суд Божий над народами. «Жестоковыйность» в народах и племенах всего человеческого рода до пришествия Сына Божия на землю. Предел этой жестоковыйности перед Богом и ее сокращение судом Божиим. «Мера беззаконий» народов и племен. Изглаждение и рассеяние племен и народов. Народы – царства слабые, народы – этнографический материал, народы с неоконченным будущим. Еврейский народ и языческий мир перед пришествием Сына Божия на землю.

Всевышний «давал уделы народам и расселял сынов человеческих» (Втор.32:8),– так свидетельствует Св. Писание о промыслительном воздействии Бога на самое географическое распределение племен и народов на земле; «Я сотворил землю, – говорит Господь чрез пророка Иеремию, – человека и животных, которые на лице земли... и отдал ее, кому Мне благоугодно было. И ныне Я отдаю все земли сии в руку Навуходоносора, царя Вавилонского, раба Моего... И все народы будут служить ему и сыну его, и сыну сына его, доколе не придет время и его земле и ему самому; и будут служить ему народы многие и цари великие» (Иер.27:5–7): как свидетельствует Св. Писание о царственном, владычном государствовании одного народа над другими народами, «пока не придет и его время»; «Ассур... и бич в руке его – Мое негодование» (Ис.10:5): так свидетельствет Св. Писание о суде, который совершал Господь через посредство одного народа над другими народами: «Вот, Господь опустошает землю.., изменяет вид ее и рассевает живущих на ней» (Ис.24:1); «И Ассур падет не от человеческого меча, и не человеческий меч потребит его» (Ис.31:8): так свидетельствует Св. Писание о суде Божием над бывшим царственным народом, которому пришло его время за нравственное его растление: «Я дал повеление избранным Моим, – говорит Господь через пророка Исаию, – и призвал для совершения гнева Моего сильных Моих, торжествующих в величии Моем... Вот, Я подниму против них Мидян, которые не ценят серебра и не пристрастны к золоту... И Вавилон, краса царств... не заселится никогда, и в роды родов не будет жителей в нем» (Ис.13:3,17,19): так свидетельствует Св. Писание, с одной стороны, об окончательном суде Божием над одряхлевшим нравственно, бывшим государственным народом, с другой – о призвании новых народов на историческое поприще, более свежих и более сохранившихся нравственно; «Я воззвал орла от востока, – говорит Господь через пророка Исаию, – из дальней страны, исполнителя определения Моего» (Ис.46:11): так свидетельствует Св. Писание о выступлении на мировое историческое поприще народов, дотоле или мало известных, или вовсе неизвестных среди других культурных народов; «Господь говорит помазаннику Своему Киру: Я держу тебя за правую руку,..чтоб отворялись для тебя двери, и ворота не затворялись; Я пойду пред тобою и горы уровняю, медные двери сокрушу и запоры железные сломаю. И отдам тебе хранимые во тьме сокровища и сокрытые богатства, дабы ты познал, что Я Господь, называющий тебя по имени, Бог Израилев. Ради Иакова, раба Моего, и Израиля, избранного Моего, Я назвал тебя по имени, почтил тебя, хотя ты не знал Меня» (Ис.45:1–4) – так свидетельствует Св. Писание о государствовании народа, с особенным высшим ему призванием от Бога – служения его во благо истинной Церкви Божией не земле в лице Израиля, избранного народа Божия: «Моав, – говорится у пророка Иеремии, – от юности своей был в покое, сидел на дрожжах своих, и не был переливаем из сосуда в сосуд, и в плен не ходил; оттого оставался в нем вкус его, и запах его не изменялся. Посему вот, приходят дни, говорит Господь, когда Я пришлю к нему переливателей, которые перельют его» (Иер.48:11–12): так свидетельствует Св. Писание о племени, которое хотя жило уединенно и развивалось до времени самобытно, однако, не имея в себе прочных нравственных основ, оно недостойно того, чтобы занять царственное положение среди других племен и народов, и потому, в качестве субстрата и этнографического материала, оно обречено быть перелитым от переливателей, причем должны измениться «и вкус, и запах, и дрожжи» Моава.

Таких «Моавов», переливаемых из сосуда в сосуд и подпадающих плену или власти другого народа-переливателя, тысячи среди племен и народов земли. Судьба их – быть перелитыми и в качестве этнографического материала войти в историю великого царственного и государственного народа. Конечно, и этот последний, как и первые, сидит первоначально «на дрожжах своих», и отличается своим собственным «вкусом и запахом»; однако «вкус, запах, и дрожжи» племен и народов не одинаково доброкачественны, и в то время как у одних во «вкусе» сохраняется свежесть и здоровое ощущение, «в запахе» – приятное благоухание и в «дрожжах» – сила поднять муку и дать ей надлежаще закиснуть, дабы возможно было приготовить из нее хорошо выпеченные хлебы, у других и «вкус» испорчен, и «запах» зловонен, и «дрожжи» не только оплесневели, но и сделались негодными. А потому судьба таких нравственно хилых и духовно обедневших племен – или быть совершено исключенными из числа народов, или, как выше сказано, быть перелитыми от переливателей.

Останавливаясь на вышеприведенных свидетельствах Св. Писания, мы имеем перед собою всю, так называемую, «философию истории» человеческого рода: здесь и открывается нам и основание царственной государственности одних народов, и этнографическая судьба других: не счастливая случайность и не физическая выносливость при благоприятных условиях климата и почвы делают народ в истории великим, а нравственно-духовная энергия, свежесть, сравнительная чистота, нравственная добропорядочность его «вкуса, запаха и дрожжей» определяют собою историческую судьбу того или другого народа, и «суд истории» в этом случае есть суд Божий о народах и племенах. Не вавилоняне и не царь их Навуходоносор напояет народы «чашею с вином ярости, и наполняет их ужасом», а Господь через слугу своего Навуходоносора «напоил все народы чашею, с вином ярости, сделал их ужасом, посмеянием и проклятием... фараона, царя Египетского, и слуг его, и князей его, весь народ его, и весь смешанный народ , и всех царей земли Филистимской, Едома и Моава, и сыновей Аммоновых»,.. и всех царей Аравии, Елама и Мидии, царей севера... Пусть пьют, опьянеют, изрыгнут и падут «при виде меча, который Я пошлю», – говорит Господь (Иер.25:15–27); не полчища ассириян под предводительством царей своих – Салманассара и Сеннахерима изменяют вид всей почти Малой Азии и переселяют народы, а Господь через Сеннахерима и подвластный ему народ выполняет свои определения о тех землях и народах, к которым Сеннахерим придет в качестве «бича Божия»: «Разве на слышал ты,– говорит Господь через пророка Исаию о Сеннахериме, – что Я издавна сделал это, в древние дни предначертал это, а ныне выполнил тем, что ты опустошаешь крепкие города, превращая их в груды развалин? И жители их сделались маломощны, трепещут и остаются в стыде» (Ис.37:26–27). «Умолкните предо Мною, – говорит Господь, – острова, и народы да обновят свои силы..? Кто воздвиг от востока мужа правды, призвал его следовать за собою, предал ему народы и покорил царей?.. Кто сделал и совершил это? Тот, Кто от начала вызывает роды; Я – Господь первый, и в последних – Я – тот же» (Ис.41:1–4): так свидетельствует Св. Писание о высшем провиденциальном всемирно-историческом значении тех мужей, великих и славных в своем народе, которые, отмеченные перстом Божиим, выступая на историческое поприще, определяют новые грани и освещают новые горизонты в племенах и коленах, народах и царствах, именно – «да обновят народы свои силы» при новых исторических факторах и под новым историческим небом.

Свидетельствуя о причинах возвышения и умаления народов на историческом их поприще, Св. Писание говорит, что «правда возвышает язык, умаляют же племена греси» (Притч.14:34). «Иногда Я скажу о каком-либо народе и царстве, – говорит Господь через пророка Иеремию, – что искореню, сокрушу и погублю его; но если народ этот, на который Я это изрек, обратится от своих злых дел, Я отлагаю то зло, которое помыслил сделать ему. А иногда скажу о каком-либо народе и царстве, что устрою и утвержу его; но если он будет делать злое пред очами Моими и не слушаться гласа Моего, Я отменю то добро, которым хотел облагодетельствовать его» (Иер.18:7–10). Очевидно, судьба народов и племен во власти Божией; но державство и государствование одних, подчиненность и этнографически-служебное положение других зависит от духовно-нравственного превосходства первых и отсутствия прочных и положительных задатков в племени или народе к устройству своей судьбы в началах нравственного порядка последних. Господство и торжество нравственного порядка в жизни народа есть душа и жизненный нерв государствования этого народа: «Вот, я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло, – говорил пророк Моисей еврейскому народу. [Если будешь слушать заповеди Господа Бога твоего,]... ходить по [всем] путям Его и исполнять заповеди Его и постановления Его, и законы Его, то будешь жить и размножишься, и благословит тебя Господь Бог твой на земле, в которую ты идешь, чтобы овладеть ею; если же отвратится сердце твое, и не будешь слушать, и заблудишь, и станешь поклоняться иным богам и будешь служить им, то я возвещаю вам сегодня, что вы погибнете, и не будете долго на земле, [которую Господь Бог дает тебе,] для овладения которою ты переходишь Иордан... жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое» (Втор.30:15–19).

Без сомнения, народ еврейский, по своему исключительному и чрезвычайному призванию от Бога и служению среди других народов, занимает особое место и не может в своей истории вполне характеризовать историю других великих народов: однако те основы нравственного порядка, верность которым обеспечивала за народом его политическую самостоятельность и упрочивала его государствование, суть всемирно-человеческие основы, данные в самой природе человека, как существа нравственного и в известной степени могущие быть опознаваемы «естеством, как законные» в самом обнаружении духовно-нравственных расположений человека. Пророк Моисей, давая закон народу еврейскому, говорит: «...заповедь сия, которую я заповедаю тебе сегодня, не недоступна для тебя и не далека; она не на небе, чтобы можно было говорить: «кто взошел бы для нас на небо и принес бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполнили бы ее?» и не за морем она, чтобы можно было говорить: «кто сходил бы для нас за море и принес бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполнили бы ее?» но весьма близко к тебе слово сие: оно в устах твоих и в сердце твоем, чтобы исполнять его» (Втор.30:11–14).

Выражение пророка Моисея: «слово закона и в сердце твоем» – показывает, что – положительный, данный Богом нравственный закон должен опознаться евреем как нечто родное, свойственное и собственное нравственной природе духа человеческого: «дело закона», как говорит Ап. Павел, «написанное в сердцах людей, спослушествующей им совести, и между собою помыслом осуждающим или отвещающим» (Рим.2:15). В другом месте Ап. Павел, говоря об этом прирожденно данном человеку нравственном законе, называет его «законом ума», в силу которого, «по внутреннему своему человеку», всякий из людей природно и естественно «находит удовольствие в законе Божием» (Рим.7:22–23). Следовательно, нравственный порядок воплощения жизни в истории рода человеческого, «жизнь и смерть» каждого народа, как политически-целого и державно-государственного народа, имели общее всем племенам и народам реальное свое основание в нравственной природе духа человеческого, и потому более или менее благоустроенная социальная жизнь в истории рода человеческого утверждалась и развивалась в народах не на случайной какой-либо счастливой особенности племени или народа, а на большем или меньшем нравственно природном сохранении себя в верности нравственным расположениям, на свежести нравственного чувства, на чуткости к требованиям «закона ума» и внушениям совести и, наконец, на вполне волевых актах вступления племени или народа на путь добра или зла.

Еврейский народ, опознававший истину, кроме природно-данного нравственного закона, из положительного Богооткровенного закона, был, конечно, поставлен в самые благоприятные и счастливые условия сохранить себя наиболее нравственно: но нужно заметить на это, во-первых, что самое призвание еврейского народа Богом, как избранного народа Божия, основывалось на преимущественно нравственной годности этого народа, и во-вторых, высокая миссия еврейского народа в мире, действительно, оправдана его историей в сохранении Св. Семени для Благословенного Потомка, Спасителя мира. В древней всемирной истории, или в Ветхом Завете еврейский народ является, – по свидетельству Св. Писания, – народом- «первенцем», хранителем истины и носителем в чреслах своих Св. Семени, народом-священником и царственным священством, взятым Богом в чрезвычайный удел Себе, однако в самом призвании еврейского народа, свидетельствовавшем, без сомнения, о высоком нравственном его достоинстве, указывалась Богом и цель его служения миру – благословение всех народов земли в Семени Авраама (Быт.22:18), ибо от иудеев должно изойти спасение миру (Ин.4:22), говорит Сам Иисус Христос, Спаситель мира. Следовательно, не мир существовал для иудея, а иудей для мира: «Не для одних иудеев, – говорит Афанасий Великий, – дан был закон, не для одних иудеев посылаемы были пророки; но, хотя посылались они к иудеям и терпели они от иудеев, однако ж для всей вселенной служили священным училищем к познанию Бога и к устроению духовной жизни» (Догм. Бог. пр. Макар. 1131). Поэтому миродержавная десница Божия в судьбах и в истории всего языческого мира явлена не менее, как и в истории еврейского народа.

«Возвеселись, неплодная, нерождающая, – говорит Господь о всем языческом мире, о дщери Своей язычествующей, – воскликни и возгласи, немучившаяся родами. Не бойся, ибо не будешь посрамлена; не смущайся, ибо не будешь в поругании». «Ибо твой Творец есть супруг твой; Господь Саваоф – имя Его, и Искупитель Твой – Святый Израилев; Богом всей земли назовется Он. Ибо как жену, оставленную и скорбящую духом, призывает тебя Господь, и как жену юности, которая была отвержена, говорит Бог твой. На малое время Я оставил тебя, но с великою милостью восприму тебя» (Ис.54:1, 5–7). По свидетельству Св. Писания Бог во всем мире являл и являет Себя верховным державством: Он есть мироправящий Царь «всей земли» (Пс.46:3–8, 94:3); Он царствует над народами (Пс.46:9); обладает ими (Пс. 21:29); «могуществом Своим владычествует Он вечно: очи Его зрят на народы, – да не возносятся мятежники» (Пс.65:7); «судит народами праведно и управляет на земле племенами» (Пс.66:5); Он «поставляет царей» (Дан.2:21), каждому народу дает вождя (Сир.17:14), дает народоправителю «державу и силу» (Прем.6:4), «венчает его славою и честию» (Пс.8:6), и вообще, следовательно, через царей земных, через вождей народа и через народоправителей управляет царствами, племенами и народами.

«Мною, – говорит Господь, – царие царствуют, и сильнии пишут правду» (Прит.8:15), – и счастлив тот народ, среди которого находятся такие «сильнии», которые способны «писать правду» и, облеченные верховною властью, царствуют для того, чтобы проводить эту правду в социальную жизнь народа! В этом случае державство и государствование народа опирается на устои, которые вечны в мире, ибо силу свою заимствуют от державнейших и царственных начал утверждения самого престола Божия. «Правосудие и правота – основание престола Твоего, – говорит пророк Давид, – милость и истина предходят пред Лицем Твоим» (Пс.88:15). Писание правды сильными, или нормирование социальной жизни граждан положительным законом на основе, без сомнения, религиозных верований и отсюда вытекающих этических понятий есть, конечно, наиважнейший стимул нравственного порядка в жизни государственного народа; но действительная сила и жизненность этого стимула зависит, во-первых, от чистоты, истинности и абсолютного авторитета в глазах граждан, религиозных верований народа, и во-вторых, от преклонения всех и каждого пред законом, от торжества закона в правосудии. В последнем случае – сознанная неправота в статьях самого закона требует от пишущих правду сильных, вождей народа, исправления неправоты, ибо всякая неправота в социальной жизни, всякое угнетение на законном основании есть тягчайшее зло перед Господом Богом, и вместе есть опаснейшая язва на организме народа.

Общественная и на почве закона неисправляемая правителями неправота осуждает народ на судьбу этнографического материала, а потому державствование и государствование рано или поздно будет отнято у этого народа, как начавшего оказываться неспособным не только вносить нравственный порядок в среду других племен, входящих в него в качестве этнографического материала – перелить сии племена в лучший сосуд, дав им от себя здоровый и жизненный вкус и запах, но у себя самого – негодным в качестве орудия миродержавства Божия. Державнейший в мире народ тот, который, блюдя по крайнему своему разумению правду у себя, живя и социально функционируя во свете, святыне и торжестве нравственного порядка, приводит к тому же, в данном случае – претворяя в себя, весь этнографический материал, который дан ему Богом, как царственному и державному народу. В этом случае социальная жизнь всех древних государств по недостатку религиозной Богооткровенной истины и по ограниченности, следовательно, этических понятий, не могла быть более или менее жизнью совершеннейших и вполне справедливых социальных форм: даже лучшая ветвь человеческого рода, иудейский народ, пользовавшийся Богооткровенным законом, и тот, как вообще ветхозаветный, неискупленный и невозрожденный в Иисусе Христе человек, не мог принять вполне совершеннейших форм социальной жизни.

Помимо всего другого, общим и существеннейшим недостатком общественной жизни ветхозаветного человечества были «жестоковыйность и жестокосердие». Спаситель прямо указывает на это обстоятельство, как на причину некоторых суровых форм общественной жизни ветхозаветного человека: на вопрос иудеев: «Как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею <женою>? Иисус Христос ответил: «Моисей по жестокосердию вашему позволил разводиться с женами вашими; а сначала не было так» (Мф.19:7–8). Мысль Спасителя в данном ответе ясна; именно жестоковыйность ветхозаветного человека была такова, что свобода развода спасала женщину от жестокой ее участи в семействе, в котором глава семейства, т.е. муж мог истязать свою жену, навлекшую чем-либо на себя немилость своего супруга. Закон мести, взгляд одного народа или одного племени на другой народ или на другое племя как на естественного врага себе влекли за собой и устанавливали суровые и жестокие отношения людей друг к другу. Иноплеменник, правительство которого не состояло ни «in hospitio», ни «in amicitia», ни «in societate» с собственным правительством, трактовался как естественный, природный враг. Поэтому – рабство побежденных народов, а если невозможно было почему-либо обратить побежденных в рабов, то поголовное истребление их – были как бы естественным правом победителя.

Одиссей, приставши к фракийскому берегу, нашел там город, который разграбил, и перебил в нем всех его жителей. И это он сделал потому, что жители неизвестного для него города были ему чужие, следовательно, считались врагами, так как не состояли с его народом ни «в приятстве» (in hospitio), ни «в дружбе» (in amicitia), ни «в союзе по договору» (in societate et foedere). Личный, конечно, интерес как самого Одиссея, так и его народа требовал обращения разграбленного им города в рабов своего государства, но так как упражнявшееся международное право давало победителю власть жизни и смерти над побежденными, то, не могши пользоваться последними, как рабами, Одиссей не оставляет их и живыми, дабы не оставить в них себе мстителей. Личный и политический крайний эгоизм, взаимно-племенная вражда, всеобщий закон мести делали вообще отношения людей друг к другу враждебными. Даже в своем народе ветхозаветный человек только в сыновьях своих видел надежнейшую опору своей личной безопасности и своего личного благополучия: «Вот наследие от Господа, – говорит пророк Давид, – дети; награда от Него – плод чрева. Что стрелы в руке сильного, то сыновья молодые. Блажен человек, который наполнил ими колчан свой! Не останутся они в стыде, когда будут говорить с врагами в воротах» (Пс.126:3–5).

Эти чисто натуральные, лично эгоистические и взаимно-враждебные отношения людей делали то, что, во-первых, институт рабства считался одною как бы из основ древнего государства, и во-вторых, в самом этом интситуте человек-раб терял совершенно свою человеческую личность и трактовался наподобие скота. И если это социальное зло, развращавшее одинаково господ и их рабов, не привело ветхозаветный мир к окончательной погибели, к ниспровержению всякого нравственного порядка в общественной жизни древних государств, то причиной этого было единственно промышление Божие о царствах и народах, ибо там, где жестокость и свирепость отношения одних классов людей к другим делались обычным упражнением права, Господь Сам отнимал это право у господствующего, государственного народа, лишая его государственности и делая его этнографическим материалом для другого более нравственно-цельного и здорового государственного народа.

Замечательно при этом и весьма знаменательно свидетельство Св. Писания о том, что угнетение и рабство распадались от самого как бы «тука» угнетателей: «...снимется, – говорит Господь Израилю об Ассуре, – с рамен твоих бремя его, и ярмо его – с шеи твоей; и распадется ярмо от тука» (Ис.10:27). «Горе тебе, опустошитель, который не был опустошаем, и грабитель, которого не грабили! Когда кончишь опустошение, будешь опустошен и ты; когда прекратишь грабительства, разграбят и тебя» (Ис.33:1). «Сойди и сядь на прах, девица, дочь Вавилона; сиди на земле: престола нет, дочь Халдеев... Сиди молча и уйди в темноту... ибо вперед не будут называть тебя госпожею царств... ты не оказала им <иудеям> милосердия, на старца налагала крайне тяжкое иго твое» (Ис.47:1–6). «...Не по соизволению сердца Своего <Господь> наказывает и огорчает сынов человеческих, – говорит пророк Иеремия. – Но когда попирают ногами своими всех узников земли, когда неправедно судят человека пред лицем Всевышнего, когда притесняют человека в деле его: разве не видит Господь?» «Я накажу мир за зло, – говорит Господь, – и нечестивых – за беззакония их, и положу конец высокоумию гордых, и уничижу надменность притеснителей» (Ис.13:11). «Горе городу кровей! весь он полон обмана и убийства; не прекращается в нем грабительство... Вот, Я – на тебя! говорит Господь Саваоф... за многие блудодеяния развратницы.., которая блудодеяниями своими продает народы и чарованиями своими – племена» (Наум.3:1–5).

В миродержавстве Своем Господь через государственные и царственные народы, призываемые на историческое поприще, блюдет и сохраняет торжество нравственного порядка жизни. Поэтому, лишая развратившийся и забывший всякую человечность один народ его царственно-государственного положения, посылая, по выражению Св. Писания, «чахлость на тучных его» (Ис.10:16) и судя народ за то, что он сделался «золотою чашею, опьяняющею всю землю, и народы пили из нее вино и безумствовали» (Иер.51:7), Господь призывает иногда «из дальней страны исполнителя определения Своего» (Ис.46:11), посылая его в качестве веятеля, чтобы он «развеял и опустошил землю» (Иер.51:2) такого народа, который сделался развратителем и угнетателем «узников земли», который начал называть, – по выражению Св. Писания, – зло – добром, и добро – злом, тьму – почитать светом, и свет – тьмою, горькое – сладким, и сладкое – горьким» (Ис.5:20). Тогда навлекший на себя суд Божий, доселе бывший царственным, народ или, подобно Египту, продолжает быть, по выражению Св. Писания, народом умаленным, царством слабым, без властителей из своей земли; или, подобно Ассуру и Вавилону изглаждается с самым своим именем с лица земли: «...о тебе, Ассур, Господь определил, – говорит пророк Наум, – не будет более семени с твоим именем» (Наум.1:14); «...прострет Он руку Свою на север, и уничтожит Ассура, и обратит Ниневию в развалины, в место сухое, как пустыня» (Соф.2:13); «И Вавилон, краса царств, гордость Халдеев, будет ниспровержен Богом, как Содом и Гоморра, не заселится никогда, и в роды родов не будет жителей в нем» (Ис.13:19–20).

Но бывают иногда в народно-политической жизни такие эпохи, когда живущее поколение сильно развращается, и историческая жизнь народа вступает на путь разрушения в себе нравственного порядка, в народной, однако, массе остаются здоровые еще элементы, могущие при благоприятных условиях направить жизнь народа на путь добра и нравственного порядка, тогда Господь посещает народ сильным испытанием, отвергает Господь и оставляет род, по свидетельству Св. Писания, навлекший гнев Его, раскидывает под солнцем и луною злое племя (Иер.7:29, 8:2–3). Будущность же народа с его племенем сохраняется в его добром семени (Ис.6:13), ибо, и упавши, встают, говорит Господь, и, совратившись с дороги, возвращаются (Иер.8:4).

Такие же эпохи в жизни отдельных народов, в которых, по свидетельству Св. Писания, виноград их начинает быть «от виноградной лозы Содомской и с полей Гоморрских; ягоды их ягоды ядовитые, грозды их горькие; вино их яд драконов и гибельная отрава аспидов» (Втор.32:32–33), т.е. такие эпохи, когда жизнь семейно-общественная неисцельно отравляется развращением нравов, отношения между людьми ожесточаются через господство злых волей; когда, по свидетельству Св. Писания; «из корня их <людей> змеиного начинает выходить аспид, а плодом их бывает летучий дракон» (Ис.14:29), эпохи, когда будущие поколения народа имеют преемственно явиться во всеоружии злых волей; тогда «мера беззаконий народа исполняется», и Господь судит народ судом Содома и Гоморры, судом Аморреев: «в четвертом роде возвратятся они <потомки Авраама> сюда <в Палестину>, – говорит Господь Аврааму, – ибо мера беззаконий Аморреев доселе еще не наполнилась» (Быт.15:16). «Что есть исполнение меры беззаконий какого-либо народа? – спрашивает митр. Филарет, и отвечает: понятие об этом можно получить, взявши в помощь нередко употребляемое в слове Божием сравнение состояния греховного с состоянием болезненным. Доколе положительное начало жизни превозмогает над отрицательным началом смерти и разрушения, дотоле жизнь еще продолжается и при болезни, в противном случае должна наступить смерть. Так, в народе пока начала жизни духовной и нравственной противоборствуют началам нечестия и разврата, дотоле греховная болезнь его еще не к смерти, и время долготерпения Божия к нему продолжается; но когда разрушительные начала нечестия и разврата берут решительный перевес в целом и частях, особенно тех, которые дают направление другим, тогда наступают: наполнение меры беззакония, оставление Богом, суд и разрушение обществ» (Запис. на кн. Быт.).

При этом суде Божием над царствами и народами, как сказано было выше, или народы и племена совершенно изглаждаются с своим именем с лица земли, или, посещаемые испытанием Божием временно, не теряют своей будущности перед Богом в добром семени, или же оставляются быть этнографическим материалом для других народов. «Мертвые не оживут, – говорит пророк Исаия, – рефаимы не встанут, потому что Ты <Господи> посетил и истребил их, и уничтожил всякую память о них» (Ис.26:14). Говорит Господь: «...они будут царством слабым. Оно будет слабее других царств, и не будет более возноситься над народами. Я умалю их, чтобы они не господствовали над народами» (Иез.29:14–15). «Поразит Господь Египет; поразит и исцелит; они обратятся к Господу, и Он услышит их и исцелит их» (Ис.19:22); «...он пошлет им спасителя и заступника, и избавит их. И Господь явит Себя в Египте; и Египтяне в тот день познают Господа и принесут жертвы и дары, и дадут обеты Господу, и исполнят» (Ис.19:20–21). Однако «падут подпоры Египта, и упадет гордыня могущества его», «и из земли Египетской не будет уже властителя» (Иез.30:6, 13).

И вот со времени Александра Македонского Египет продолжает быть царством слабым и умаленным, а главное – без собственных подпор, без своих, родных себе властителей с чужеземными повелителями. Годный как этнографический материал, народ египетский не имеет уже своей истории, а имеет таковую «переливаемый из сосуда в сосуд» и заимствующий от других народов новый для себя «вкус и запах». Судьба египетского народа есть образ судьбы многих народов истории; наоборот – рефаимы не восстанут, и нет уже с своим именем халдея, ассирийца, финикиянина и хананея, пришедших перед Богом «в меру беззакония» и по суду Божию исчезнувших с лица земли, ибо «нечестивый», т.е. проникнувшийся нечестием, как своею стихиею в обнаружении своей воли и в воплощении жизни, не может быть помилован: «Если нечестивый, – свидетельствует Св. Писание, – будет помилован, то не научится он правде, – будет злодействовать» (Ис.26:10).

Беспримерная судьба в рассеянии народа еврейского есть судьба, во-первых, народа-священника перед Господом Богом в Ветхом Завете, и во-вторых, народа, который продолжает быть, по свидетельству Св. Писания, не потерянным для вхождения в Царство Божие в Новом Завете: «...не хочу оставить вас, братия, в неведении о тайне сей, что ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полное число язычников; и так весь Израиль спасется... потому что Бог силен опять привить их» (Рим.11:23–26); на это вхождение в Царство Божие и спасение Израиля прикровенно указал Сам Иисус Христос, сказавши иудеям: «Сказываю же вам, что вы не увидите Меня, пока не придет время, когда скажете: благословен грядый во имя Господне» (Лк.13:35; Мф.23:39). В ветхозаветные же времена, сделавшись через рассеяние всемирным гражданином, еврей всюду был вестником Божиим, возвещающим народам и племенам путь Господень: «Желаемый всеми народами» (Аг.2:7), Спаситель мира, через иудея в рассеянии, прозревался до некоторой степени и в языческом мире (Мф.2:1–2), так что весь Восток, по свидетельству Светония и Тацита, не исключая впрочем и самого Рима, имел «древнее и постоянное верование, будто судьбами определено (esse in fatis), что правители, вышедшие из Иудеи в то время, овладеют миром» (Sueton. Vespas. 14). Понятно поэтому моление Господу Богу в Ангельском мире, чтобы рассеяние иудеев с окончания плена Вавилонского не было кончено в языческом мире (Дан.10:13–20), так как языческий мир через иудеев в рассеянии получал возможность познавать истинного Бога и пути Его.

И это промышление Божие о языческом мире мы видим уже с самого начала плена Вавилонского, потому что через пророка Иеремию Господь повелевает евреям рассеяния: «стройте домы и живите в них, и разводите сады и ешьте плоды их; берите жен..; и сыновьям своим берите жен, и дочерей своих отдавайте в замужество... и заботьтесь о благосостоянии города, в который Я переселил вас, и молитесь за него Господу; ибо при благосостоянии его и вам будет мир» (Иер.29:5–7). Наступившее потом за вавилонским мидоперсидское владычество впервые внешним международным законом упрочило всемирное гражданство иудеев, и великие для Церкви Божией в Ветхом завете имена Кира и Дария, царей персидских, неразрывно соединены с историею еврейского народа в его миссии служения просвещению в истинном Боговедении языческого мира (2Пар.36:20–23; 1Езд.1:2–3; 4 гл. кн. Есфирь и Неемии).

Александр Македонский, соединив Восток и Запад и дав миру объединение в греческой культуре, довершил в истории дело персидских царей относительно внешней судьбы еврейского народа, а его преемники, особенно Птоломеи в Египте, дали греческой культуре пышный расцвет, приведши на почве эллинизма к синкретизму всего, что языческий мир – на Востоке и Западе имел в религиях и философских школах, и развенчанное в себе самом язычество открыло духовную пропасть, на краю которой, как увидим, стояли племена и народы перед пришествием Спасителя мира, сознавая всю безнадежность свою в одном естественном своем Боговедении, что, без сомнения, приготовляло отрицательным путем весь языческий мир к принятию благовестия о Царствии Божием. Перевод же Св. Писания при одном из Птоломеев с еврейского языка на греческий сделал доступным для всего рода человеческого увидеть воочию то великое, нетленное и истинное сокровище, которое хранил и нес миру еврейский народ, «царство священников и царственное священство пред Господом Богом». Что касается до Рима, то его всемирное владычество окончательно завершило стадию естественного роста, развития и жизни человеческого рода без света Божественного Откровения. Прошедши свой путь, Рим, как известно, сделался всемирным кладбищем языческих религий, похоронив вместе с религией (естественной) даже саму философию, в которой александрийский эллинизм думал дать спасение миру. Взоры всех в это время обратились на Восток, и маленькая Иудея, как увидим, сделалась обетованной землей не для одних иудеев, но почти для всего языческого мира, переживавшего самые трудные, ужасные и отчаянные дни безысходной тоски и отвращения к жизни от сознания, что путь к истине закрыт для человека. И это прозрение в зло и опознание нравственной болезни было, естественно, началом искания врачевания.