Нет нужды распространяться о характере религиозных убеждений святителя Иннокентия⁶⁶. Нужно только заметить, что будущий святитель отличался высоким благочестием: он был более человеком сердца, чем рассудка, и стяжал внутреннюю глубокую религиозную настроенность. Святитель Иннокентий обнаруживал особенную любовь к разного рода юродивым и любил принимать их у себя. Странники, богомольцы, калеки составляли предмет его особенного внимания: на досуге он любил беседовать с ними по поводу разных религиозно-нравственных вопросов. Иногда к нему под маской религиозного юродства являлись переодетые шпионы с целью узнать его действительный образ мыслей и довести до сведения покровительствовавшего подобным низким приемам министра духовных дел. Появление таких лиц для свт. Иннокентия представляло тем большую опасность, что он отличался простотой и откровенностью и не умел скрывать своих убеждений. Архимандрит Филарет не раз отвращал своего друга от разных проходимцев-святош и тем, конечно, избавлял архим. Иннокентия от больших неприятностей.

В келье у святителя Иннокентия некоторое время жил один слепец, прослывший у мистиков за святого и духовного человека. На самом деле он был подосланным шпионом (как представляет архим. Фотий) или, во всяком случае, человеком подозрительным. Святитель Иннокентий послушался архимандрита Фотия и удалил от себя слепца⁶⁷.

На основании представленных фактов только самый предвзятый ум может увидеть в свт. Иннокентии склонность к мистицизму. В его расположении к разного рода убогим, нищим, юродивым сказалось только его доброе сердце, готовое оказать помощь всякой нищете и убожеству.

Будучи не причастным к мистицизму, свт. Иннокентий, тем не менее, с самого начала своих ученых занятий в Петербурге, которые почти совпали с открытием Библейского общества, все время своего пребывания в столице находился в самом средоточии его деятельности. По искреннему благочестию он признавал естественными и законными цели, поставленные Библейским обществом, распространявшим книги Св. Писания на всевозможных языках. В 1814 году он сделал денежный вклад на расширение его деятельности⁶⁸. В 1815 году архим. Иннокентий был избран директором Библейского общества, вместе с ректором Академии архим. Филаретом, Лабзиным и др.⁶⁹

В то же самое время святитель вошел в состав комитета, рассматривавшего переводы Св. Писания, куда также входили: Михаил, митрополит Черниговский, Серафим, архиепископ Тверской, ректор Академии архим. Филарет, Лабзин и В.М. Попов – директор департамента министерства народного просвещения, любимец Голицына и известный последователь секты Татариновой⁷⁰. Под надзором архимандритов Иннокентия и Филарета издавались переводы книг Св. Писания. Будучи уже епископом в Пензе, преосвященный Иннокентий продолжал интересоваться делами Библейского общества. Он и из Пензы посылал денежные пожертвования⁷¹.

Приехав в Пензу еп. Иннокентий сделал главному комитету общества заявление о необходимости перевода Св. Писания и, в особенности, Евангелия на мордовский язык в связи с тем, что как в Пензенской, так и в соседних с ней епархиях среди местного населения было много крещеной мордвы. Преосвященный Иннокентий даже указывал путь, каким легче всего можно было достигнуть цели, а именно – поручить перевод Евангелий на мордовский язык знающим этот язык священникам Пензенской епархии, причем сам брал на себя труд надзора над предполагавшимся переводом⁷². Очень может быть, что свт. Иннокентий предпринял бы в Пензе и другие труды по расширению деятельности Библейского общества, если бы только преждевременная смерть не прекратила его пастырской ревности.

Таким образом, характер отношений архимандрита Иннокентия к современному ему религиозному движению покоится на отрицании им псевдодуховного мистического направления.

Единственное, что его интересовало,– это деятельность Библейского общества. Но сочувствие их благой деятельности никогда не доходило у него до одобрения неправославных воззрений тех, кто стоял во главе и заправлял судьбой этого общества. Вот где кроется разгадка и того явления, почему свт. Иннокентий, противник всякого уродливого мистицизма, в первое время своей деятельности в Петербурге пользовался некоторым расположением и уважением министра духовных дел князя Голицына и нередко, по его приглашению, проповедовал в его домовой церкви. Взгляды свт. Иннокентия находились в противоречии с мистическими увлечениями министра. Нужен был только повод к тому, чтобы это противоречие обнаружилось и расположение князя к архиманриту Иннокентию обратилось в совершенно противоположное чувство. Скажем более – нужен был повод и для того, чтобы свт. Иннокентий определенно и открыто высказал свое отношение к мистицизму, за что на него неизбежно должно было обрушиться фанатическое преследование Голицына.

На развитие в свт. Иннокентии особенной религиозности и склонности к аскетизму имел влияние известный подвижник своего времени, архимандрит Ростовского Яковлева монастыря Иннокентий, у которого он нередко проводил каникулы во время своего обучения в Троицко-Сергиевской семинарии. Воспоминания священника Я.Л. Морошкина. Русская старина. 1876. Октябрь.

Автобиография архим. Фотия. Кн. 2.

В 1814 г. свт. Иннокентий внес в кассу Библейского общества 100 руб. Отчет комитета Российского Библейского общества за 1814 г.

Отчет комитета Российского Библейского общества за 1815 г.

Отчеты за 1815–1817 гг.

Из отчета комитета Российского Библейского общества за 1819 г. Преосв. Иннокентий выслал 150 руб.

Отчет комитета Российского Библейского общества за 1818–1819 гг.