В неделю тридесятую по пятьдесятнице

Учителю благий, что сотворив живот вечный наследствую?

Лк.18:18.

Опять богатый, да богатый сумневающийся и говорящий: что сотворю? Где богатство, там буря суетств и попечений, там сумнения боящияся души, там размышление тужащего сердца. Что сотворю, говорил богачь прошедшие недели, не зная, куда бы ему собрать преизобильно уродившиеся в его деревне плоды? Что сотворю, говорит и сегоднешний спрашивая, как бы ему наследовать живот вечный? Предупомянутый о долговременной своей жизни был известен, и пекся только о многом собрании, дабы не перевелось во днех жития его довольство богатства: а нынешний, имел уже в собрании много, печется только жить долго, дабы не прекратились у него при довольном богатстве дни живота. Тот думал, а сей желал жить вечно: что сотворив живот вечный наследствую? Тот был богатолюбив, а нынешний животолюбив: оба, как один так и другий, безумные. Ибо, самою-то глупостию надеяться кому, что якобы его жизнь никогда не прекратится: и потому желать, чтобы также и богатство никогда не перевелося; или, что богатство никогда не переведется, желать, чтоб и жизнь также не прекратилась: Учителю благий, что сотворив живот вечный наследствую? Желает он уведать, каким бы образом прожить ему в здешнем свете вечно. А как был он пребогат, бе бо богат зело²⁶⁸, то желает и безсмертен быть. Слыша же, что Христос творит многие чудеса, то уповал, что можно Ему сделать и сие; а именно, что когда оживлял Он мертвых, то бы способнее мог повелеть не умирать живым. Так толкует святый Феофилакт: приходит ко Иисусу, уведети желая о животе вечном: мняше бо Иисуса изъявити ему образ, и иже бы вечно ему жити, наслаждаяся стяжанием имении, яко любителю их. Да и еще к тому прибавляет, что нет такого животного, кое бы желало больше себе живота, как богатого человека: ничто бо так не животолюбиво, якоже человек имения любящий. Но сие слушатели мои, безсравнительное безумие есть, думать кому о животе вечном в сем свете. Кто бы таков еще в свете был, чтобы по рождении своем не умер, или впредь не умрет? кто есть человек, иже поживет и не узрит смерти²⁶⁹? Нет другого вечного живота, кроме имеющего быть для нас в рае: чего ради, есгть ли кто из богачей для истинного узнания спрашивает, что ему делать, дабы наследовать такой вечный живот: тому я сего дни наитвердейший способ покажу, о коем со вниманием да послушает.

Высочайший промысл Божий весом, мерою и числом премудрейше вся содержащий и управляющий, на две части обще весь человеческий род разделил, на богатых и убогих. И так взаимными человеческому жительству менами содержаться ему было надобно. А хотя по видимому и весьма состояние богатых с состолнием убогих в здешней временной жизни несходственно есть; то однако, в рассуждении будущей вечной, по намерению Божия провидения, состояние обоих одинаковое: вкупе богат и убог²⁷⁰. Бог на едином пути поставил богатых, на другом убогих: богатых на пути пространном и знатном, убогих на тесном и смиренном; но однако хощет обоим каждому чрез свой путь достигнуть вместе до единого конца, то есть вечного живота. Богатым чрез доброе распоряжение богатства, убогим чрез терпение убожества; одним милостынею, а другим терпением: вкупе богат и убог. Еда непрадеден Бог, аще нам разделяет сущая в жизни, глаголет премудрейше великий Василий? Пoчmo убо ты богатеши, той же нищетствует? Всячески, да ты благости, и верного строительства мзду восприимеши: той же великими подвиги терпения почтется. Поглядите вы на лоне у Авраама седящего убогаго Лазаря, где увидите как богатого самого Авраама, так и убогого самаго Лазаря, в равности обоих ублажаемых, и потому узнаете, что не одни только спасаются убогие, спасаются и богатые. Но токмо трудность в том состоит, что надобно употреблять богатство богатым по намерению Божию, то есть с благодеянием, верною экономиею, раздачею милостыни. Трудность то великая! и сего-то ради упоминает Бог о сегоднешнем богатом, яко не удобно богатство, имеющим внити в Царствие Божие.

Намерение давшего тебе богатство Бога состоит в том, о человече! чтоб имел ты достаточное себе и нужное, а излишнее раздавал бы нищим. Бог тебе даровал толикая благая, чтобы ты был тех благ добрым домостроителем. Так научает святый Петр: кийждо, якоже прият дарование, да будет яко верный строитель многие благодати Божия²⁷¹. Бог дал тебе много, а другому мало, или ничего, чтобы ты удовольствовал своим излишеством его недостаточество, о чем упоминает святый Павел, да твое излишество будет во оного лишение²⁷². Бог учинил тебя богатым, а другого убогим и сирым, чтобы ты был убогому заступник, сирому помощник. Так глаголет Дух Святый во Псалмех: тебе оставлен есть нищий сиру ты буди помощник²⁷³. У Бога, по речению великого Василия, ничто так не честно и так не дорого, как человек убогий; однако поручил Он его тебе под призрение: еже небес ему честнейше, сие тебе исправити вверим есть. Чего еще больше? Сам Христос называет нищего Себе братом, да еще притом и объявляет, что какое ты благодеяние нищему показываешь, то оное показываешь Ему, самому Христу: елико сотвористе единому сих братий Моих менших, Мне сотвористе²⁷⁴. И так подумай, сколь много должен ты радеть о нем, беречь его и помогать ему. И сего-то ради, блажен разумеваяй на нища и убога²⁷⁵.

Безводно ли то место, в коем ты живешь, да еще и сухо, и ничего воды, для пития живущим подле тебя соседям, не имеющее? Но когда бы Бог показал к тебе такую отличную милость, что повелел бы истечь во дворе твоем источнику многоводному, то в показание Благодетелю твоему благодаренья, что ты должен делать? Пей из того источника сам, сколько хочешь: да дай же пить из него и жаждущим соседям твоим. Вода оная не твой собственный нажиток и труд, но дар и милость Божия. Воды у тебя много, довольно ее на употребление дому твоему, и с остатком на напоение скотов, и поливание садов твоих. А то стоять ли воде как прудовой без течения по рвам, или вытекать по пустому вон из двора, и впадать в море, а между тем соседям твоим, не имеющим ни капли воды, помирать от жажды? Сие не безчеловечиел несказанное? Равным образом соседи твои, ближие твои, сверстники твои, братия твои, Христиане находятся в убожестве, в сиротстве, в лишении всего нужного. А когда бы Бог одождил на тебя милость Свою, посланием Авраамовым благ дому твоему; то что ты, в показание себя таковой милости Божией достойным и благодарным, делать должен? Имей себе из тех благ, сколько хочешь; да дай же из них что-нибудь в участок и убогим. Покажи милость и к другим, как Бог к тебе показал. Богатства у тебя много, будет на содержание домашнее, по состоянию твоему, останется с залишком на обогащение и слугам твоим. А то быть ли сокровищу твоему замкнуту без употребления в кладовых палатах? или вытекать ему наипаче как воде, и расточаться злым зле на подарки господам, на суетные забавы и безполезные расходы; а между тем из многого твоего излишества не иметь ни малейшего участия убогому? На столе твоем быть излишнему кушанью, так что довольствоваться и собакам, а соседям ли твоим помирать с голоду? В сундуках твоих гнить многим переменам платья, а вдовице ли обремененной сиротами, трястися от стужи? Многим подаркам, многим деньгам расточаться на злые твои вожделения; а убогому ли претерпевать нужду? Сие не жестокосердиел безсравненное? Нет, нет, не в сем состоит Божие намерение. Бог хощет, как от источника пить воду соседям, так и от многого твоего богатства содержаным быть убогим: тебе оставлен есть нищий, сиру ты буди помощник. Строительное бо, а не наслаждательное пользование богатства, глаголет великий Василий. Сим словом значит, что богатство не на твое только наслаждение, но и на других содержание употребляемо быть имеет.

Как только младенец родится, то по Божию изволению, удивительным образом воскипает для него молоко в сосцах женских. А для какого конца? Для такого, чтоб давать его несмысленному младенцу, другого себе питания отъинуды не имеющему. Но ежели мать оное молоко удержит, и ему не дает, то какая от того беда бывает? Несмысленный тот младенец умирает, чему причиною нежалостная та мать, которая ему груди сосать не дала. Молоко убогих, богатство есть данное тебе от Бога, о человече! чтобы ты питал их, и помогал им, яко не имущих отец и заступник: тебе оставлен есть нищий, сиру ты буди помощник! Ежели оное богатство удержишь ты от скупости, то смотри, какую беду делаешь? Умирает тот-то нищий с голода, или холода, потому что не имеет ни пищи, ни одежды; впадает в блудодеяние та-то убогая девица, потому что не имеет приданого, с чем бы она могла выдти за мужа; принужден бывает украсть тот-то сирота, потому что не имеет чем заплатить имеющегося долгу на нем, а ты из них никому не учинил потребного вспоможения. И да последую сравнению. Сколь более молоко дается, столь более оно умножается; ежелиж удержится, то высыхает и пропадает: сицево есть богатства естество²⁷⁶, толкует великий Василий. Богатства убо неподвижность безполезна, движимое же и преходящее общеполезно есть и плодовито. Сколько ты даешь, столько даемое тобою больше прибавляется; даешь ты одно, а Бог тебе воздает отъинуды сто. И сей-то есть чудный оный плод милостыни. Вдовствовавшая Сарепты Сидонской жительница, у коей кроме одной; только горсти муки, и немногого масла, чем бы во время бывшего тогда повсюду в тамошних окрестностях голода можно ей только тот день прожить, иного ничего не было, за прокормление его Пророка Илии, какую прибыль себе получила? Оная мука и масло, от нея ему данное, нимало не убыло; но малое умножалось, и безчисленным становилось: горстъ муки не оскуде, и чванец елеа не умалися²⁷⁷. Беда, когда ты его давать не станешь; потому что оно пропадает, и праведным Божиим попущением расточается. Другая вдова, бывшая во время Елиссеево, доколе наливала масло в сосуды, дотоле оное умножалось; а как уже судна для налития в него у ней не достало, то и масла не стало: и ста елей²⁷⁸. Сие значит: пока имение по рукам убогих раздается, дотоле оно множественно прибавляется; а как не раздается, то пропадает: богатства убо неподвижность безполезна; движимое же и преходящее общеполезно есть и плодовито.

Еще ж не можешь ты и тем отговориться, что имение твое потребно тебе содержать для нужд твоих домашних; потому что Бог не для сего только тебе его дал. По ненависти Вавилонских вельможей ввержен был Даниил в ров левский. Шесть дней тому прошло, как он пищи там не вкушал, и Бог, имея о нем попечение, послал Ангела во Иудею ко Аввакуму, который нес на пашню свою хлебы ко обеду жнецам. Постой, Аввакум! сказал ему Ангел, повелевает тебе Бог отнести сей обед в ров Вавилонский, куда ввержен Даниил. С сим словом восхитил его Ангел за власы, и принесши в Вавилон, поставил его над рвом, где он и закричал: Даниил, раб Божий, приими сей обед, от Бога к тебе посланный: Данииле, рабе Божий, приими обед, егоже посла ти Господь²⁷⁹. Здесь Аввакум имел прямую отговорку сказать Ангелу так: у меня находятся работники, ожидающие обеда, а ты ли меня посылаешь для отнесения оного к Даниилу? Сии хлебы изготовлены про людей моих, кои мне работают; и чужему ль их отдать? а работники мои что будут есть? Нет, не сказал он так. Бог ему повелел идти накормить заключенного, голодного, что он и учинил без всякой отговорки. Ах! и сколько таких заключенных, сколько таких голодных, как Даниил? сколько таких, кои ни насущного почти хлеба не имеют? сколько мучатся за долг? сколько замерзают от наготы? Бог велит иметь тебе о них попечение и творить им вспоможение: тебе оставлен есть нищий, сиру ты буди помощник. И есть ли на сие отговорка? Всесильный Бог мог бы не допустить Даниила до впадения в такую нужду; мог бы и в такой нужде пропитать его пищею небесною и без Аввакумовых хлебов: но высочайшее Его промышление хощет из человеков одному в нужде быть, а другому ему помогать; в нужде быть убогому, а вспомогать ему тебе, богатому. А для какого конца? Для немалой выгоды и одному и другому; а именно, чтобы возъимел убогий венец терпения, а ты, богатый, мзду милостыни: да ты благости и верного строительства мзду восприимеши, той же великими подвиги терпения почтется; и посему должен ты творить подаяние. Но чтоб знал в даянии силу, то держись сего правила, кое я тебе теперь объявлю. Первое: давай, куда надобно. Другое давай, сколько надобно. Третие: давай как надобно. Четвертое: давай, когда надобно; то есть рассуждай и человека, и меру, и образ и время.

Первое: давай, куда надобно. Некто из филосософов, называемый Кратис Фивеанин, восхотел вдать себя совсем в философию, и чтоб не иметь ему ни о чем уже попечения, то бросил все свое имение в море. О как безумен сей мудрец! не лучше ли бы было раздать ему оное своим сродникам, или приятелям? Безумнее еще был Ксеркс, царь Персидский; он, полюбя одну Платану²⁸⁰, поливал корень ее водами благовонными, украшал ветви ее жемчугами и камнями драгоценными; а не лучше ли бы было показывать ему таковые милости воинским своимъ людем, или министрам, и прочим достойным двора его особам? Тоже самое безумие дарить и тебе имение свое какому-либо знатному господину, который не имеет в нем нужды; ты оное бросил якобы в воду. Також благодеяние показывать неблагодарному, и непотребному, равно как древу нечувственному. Даешь ты туда, куда не надобно. Двоекратно раздавали сокровища свои Жиды; первый раз, когда сносили они золотые жен своих уборы для растопления их в огне, на вылитие золотого тельца, коего вылил им Аарон²⁸¹: и тогда Жиды не дали туда, куда дать было надобно, потому что отдавши оное на вылитие идола, посвятили то диаволу²⁸². В другой раз, когда сносили они все, сколько у них ни было золотые, серебреные имедные вещи на вылитие жертвенника; тако ж и все свое дорогое и богатое платье на украшение Священников; тогда жиды дали туда, куда дать было надобно: ибо, давши оное на священную потребу, посвятили то Богу. И посему, когда ты даешь, даришь, издерживаешь, расточаешь имение свое на такие вещи, кои ты любишь, кои суть идолами прихотей твоих, то есть на банкеты, на игры, на нарядное платье, а больше, чтоб удовольствовать ненасытное сребролюбие и услужение какой-либо блудницы, и скверной своей любовницы, то даешь ты оное туда, куда не надобно: ибо в дар приносишь то диаволу. Но когда даешь жертвеннику, то есть на постросние церкви, на возобновление монастыря, на сосуды церковные, на одежды священнические; когда даешь на вспоможение какой-либо бедной фамилии, на приданое убогой девице, на искупление пленного, на пропитание сирого; то даешь ты туда, куда надобно: ибо оное истинному Богу в дар приносишь.

Второе: давай, сколько надобно. Некогда философ Кинический попросил у царя Антигона единого таланта серебра; он ему ответствовал, что того Философу очень много. В другой раз попросил он у него двух денежек: то опять ему ответствовал, что столь мало царю пожаловать очень не пристало. И так им с чем его от себя отпустил. Напротив же Александр, когда у него бедный солдат наималейшей милостыни себе попросил, целым городом его пожаловал. Удивился такому превеликому награждение тот бедный солдат, и молвил: такой милости для солдата много: подлинно, что касается до тебя, ответствовал ему великощедрый царь, то много, а для Александра не много. Я порицаю Антигона, что не дал он философу хотя дву денежек; но не хвалю и Александра, что пожаловал он солдату очень много: давай сколько надобно, то есть смотря по человеку и по нужде; и сие-то есть справедливо. Двух денежек, кои мы даем бродящему по миру, довольно ему на покупку насущного себе хлеба; но не довольно на содержание себя какому-либо дворянину, в упадок пришедшему или, на приданое убогой девице. Когда земля жадна, то ей не довольно малых каплей воды; но великого и крупного дождя она требует. Какова нужда, такой быть и помощи надобно: равным же еще опять образом, по возможности должно быть и милостыне. Богатому давать больше, убогому меньше. Да и знаете ли вы, что имеют они оба такую же себе равную мзду? а почему? Потому, что Бог не взирает на даяние, но на произволение. Две медные денежки положила убогая вдовица в сокровищницу оную церковную, куда клали богатые злато и сребро; но Христос похвалил больше других вдовиче приношение, выговоренным Своим на то словом: вcu от избытка своего ввергоша; сия же от лишения своего вся, елика имеяше, вверже²⁸³, то есть, весь живот свой. Можем мы дверь отпереть ключем золотым, можем и железным, да еще и деревянным; также и своим червонным богатый, а денежкою убогий, равно отпереть дверь райскую могут.

Tpeтие: давай, как надобно: во-первых лицем приятным и сердцем добрым, а не с жалением и неволею: не от скорби, или от нужды, доброхотна бо дателя любит Бог²⁸⁴. Какое то награждение, дарить и бранить, милостыню давать и в стыд приводить? Ах Христианине! и когда б ты знал, кто-то таков просящий у тебя маленького себе пропитания и наименьшего вспоможения? аще бы ecu ведал, кто есть глаголяй ти, даждь Ми пити²⁸⁵? Он ведь Бог, во образе нищего человека. Так упоминает святый Златоуст: о многовидного достоинства нищеты! Божие бывает лице, скрывается во убогом Бог; и нищий убо протягали руку, Бог же приемляй. Кто подает милостыню убогому, тот одолжает Бога: милуяй нищего, взаим дает Богу²⁸⁶. И так подумай, с какою радостию надобно тебе милостыню подавать? Другое, рукою щедрою, то есть множественно. Как сеющий не мечет по одному только зерну семени, но сыплет его; так-то рассыпает тот милостыню, кто дает ее как надобно, по слову Давидову: расточи, даде убогим; сего ради, правда его пребывает вовек еека²⁸⁷. Как ты сеешь, так и пожинаешь. Буде сееть много, то и пожнешь много; буде же мало, то также мало: сеяй скудостию, скудостию и пожнет; а сеяй о благословении, о благословении и пожнет²⁸⁸: о милостыне, каким образом тебе надобно ее подавать, научает Христос; а именно, чтобы не знала про то рука твоя левая, что делает правая: тебе же творящу милостыню, да не увестъ шуйца твоя, что творит десница твоя²⁸⁹. Видно, что чрез сие значит то, что милостыне надобно быть тайной, так, чтобы ни рука про другую руку не знала, что она делает. Но сие имеет и иное еще разумение, да и значит то, что когда подает одна рука, другой про то ни мало ведать не надобно, дабы подавала и она, подавали бы и обе, то есть богатодарно и щедро.

Наконец: давай, когда надобно. Сие всего нужнее, сиречь ныне, при животе твоем, а не ожидай часа смертного. Тогда бывает ты милостив от нужды, тогда оставляешь ты все; потому что взять с собою во гроб ничего не можешь. Ныне, во время жизни твоей делай доброе, чтоб было оно добрым от произволения, имел бы ты себе мзду совершенную. Добра есть, по слову святого Златоуста, и при часе смертном милостыня, но гораздо лучше в жизни: есть бо и в последнем издыхании благодарити Бога, обaчe лучше и многонадежднее, живущу исправляти убожество²⁹⁰. О какая мзда от Бога, какая похвала от человек, какая радость совести твоей, какое веселие сердцу твоему! видеть тебе в жизни своей того-то сироту, коего ты своею милостию в люди произвел; тую-то бедную девицу, коя с твоим милостивым награждением вышла за мужа; того-то бедного человека, который твоим милостивым вспоможением исправился. А то в ту ли пору, когда при последнем издыхании ты находишься, да и когда еще прежде времени приходят к тебе для закрытия глаз твоих, для растащения имения твоего, сбираешься написать духовную свою? да хотя ее и напишешь, то думаешь ли, что исполнят приказанное тобою наследники твои? Безумный! и когда ты в живых будучи, не верил им в пожитках своих; то то смерти ли твоей вверяешь им душу свою? Богачи умершие! буде можно, встаньте, пожалуйте из ваших гробов, чтоб мне у вас спросить о едином только слове: вы ради обогащения наследников своих в муку попались; но когда бы Бог даровал вам на един только час ожить, то что бы вы сделали? Вы бы подлинно в самый тот день за сорочины, и за прочие о душе поминки, за коя еще платежа не учинено, да еще в двое, либо в трое больше обыкновенного своими руками раздали, чтоб тем вам умилостивить Божие правосудие. Теперь ты спрашиваешь: Учителю! что сотворив, живот вечный наследствую? А я тебе сказываю: давай, да давай куда надобно; давай, сколько надобно; давай, как надобно; давай, когда надобно. И так возъимеешь себе сокровище на небесех, вечный живот, небесное Царствие. Хочешь ли больше?

Учителю благий! гчто сотворив, живот вечный наследствую? Кто-то таков сей человек, таким образом Христа вопрошающий? как вы о нем думаете? Оно ведь не лукавый тот законник, или лицемерный Фарисей, чтобы нарочно пришел, или для искушения Христа, или для уловления Его в словах: нет! он человек природы и ума доброго; он боится Бога, он исполняет закон, не прелюбодействует, не крадет, не лжесвидетельствует, почитает отца и матерь сия вся сохраних от юности мое я. За что, и наипаче взглянувши на него Христос, полюбил его, как о том объявляет святый Марк: Иисусъ же воззрев нан, возлюби его²⁹¹. Но чтоб быть ему совсем праведну и святу, то еще одной вещи ему не доставало: еще единого тебе не достает. А чего? Чтоб не быть сребролюбиву; он имел сей только за собою порок. И как Христос до сей его раны дотронулся, и ему сказал: аще хощеши совершен быти, вся елика имаши, продаждь, и даждъ нищим: то он на сие не склонился, и затужившись, от Него прочь отшел? и отъиде скорбя²⁹². А чего ради? Для тог , что быъ пребогат: бе бо богат зело²⁹³. Но он не тот ли добрый и благий человек, который не возжелал ни чьей жены? который не отнял ни у кого имения, ни чести? который сохранил исправно закон? который в законе есть свят? Подлинно он свят, да только сребролюбив. Рассудите вы, что когда слово о деньгах, то нет уже на оное ответа. Ах проклятое сребролюбие! и как ты обладаешь человеческими душами? Подлинно, тот-то именем раб Божий имеет многие и великия в себе добродетели! Ему ли прелюбы творить? ему ли красть? ему ли лжесвидетельствовать? Не дай Боже! сия вся сохраних от юности моея. Хранит он чистоту, стоит на молитве, постится. И хотя подлинно он в мире, да однако отрекся от мира; ибо, запершися в келье, или в пустыне, уклонился тем вовсе от обхождений людских, от смяшений площадных, и века сего суетных забав; там он пребывает в упражнении дел добродетельных, един наедине Богу моляся. Видом, образом, в шерстяной одежде, во всем житии и жительстве постник, но, ох как жалостно! хотя он постник, однако сребролюбец; хотя чудотворец, однако сребролюбец еще единого не достает²⁹⁴. Все добрые дела он имеет, да одного только ему не достает ко причтению ею за совершенного святого; потому что не может он бедный отстать от любления денег; а прочее все, что хочешь, исполнять готов. Хочешь ли, чтобы он постился? Не ест он мяса во всю свою жизнь. Хочешь ли, чтобы молился? Всю ночь в молитве препровождает. Хочешь ли, чтобы он трудился? Со удовольствием то приемлет. Босу ли ему ходить, да и в веригах? Все то с охотою делает, только не дотрагивайся до кошелька его: ибо от того уже его у себя не увидишь. Все другое с охотою он исправляет; но только сие его оскорбляет, огорчавает, и отходит он печален. Подлинно, может к то-либо достигнуть многими добродетельми до святости; однако при такой своей святости может быть сребролюбцем. Поистинне сребролюбие держит и обладает душами и тех людей, коих мы почитаем за святых; но спрашиваю я: такий святый сребролюбивым может ли быть учеником и Апостолом Христовым? Нет, не может; свидетель тому сегоднешний сребролюбивый человек Евангельский. Когда Христос ему сказал: вся елика имаши, продаждъ, и даждъ нищим, то есть, отстань вовсе от сребролюбия и примись за нищелюбие: и гряди в след Мене²⁹⁵. Прииди, будь Мой ученик и Апостол; то он от Него отшел затужившись: и отъиде скорбя. Пусть он сохранил ненарушимо закон, пусть он хвалится: вся сия сохраних от юности моея; но когда сребролюбив, то не имеет общества и участия со Христом. Еще я спрашиваю: такий святый сребролюбец со всеми своими добродетельми может ли спастися? Но без труда. Упоминает о том сам Христос: неудобь богатство имущии наследуют царствие Божие²⁹⁶. А причину сему доказывает святый Златоуст: любить кому свою душу, а с нею вместе и деньги, нельзя; потому что обе сии вещи между собою противные; но или одно, или другое: несть бо вкупе, и сребреники любити и душу²⁹⁷. Любить и деньги, а с ними вместе и свою душу, невозможно. Ведущей путь в рай, по речению Христову, тесен есть и нужен: кто хочет туда пройти, тому и праздну и нагу быть надобно.

Восхотел Бог возвесть на небо в живых Пророка Илию: се колесница огненная, и кони огненнии, кои его восхитили. При восхождении его на небо, сбросил он оттуда милоть²⁹⁸ свою на землю, кою поднял ученик его Елиссей: и приятъ Елиссей милоть Ильину, падшую веръху его²⁹⁹. Да для чего Пророк при восхождении на небо сбросил с себя одежду свою? Для того, что с платьем, то есть с богатством и имением, трудно нам Христианам всходить на небо, неудобь богатство имущии, внидут в царствие Божие. Сии-то суть тяжелости оные, кои нас сводят вниз. Пророк Илия при восхождении на небо скинул одежду свою. Сие разумеется, что когда нам в своем платье всходить на небо не можно, то сколь меньше в чужем? Да кто же бы таков был, кто бы и своего и чужого не любил? и посему, кто может спастися? кто может спасен быти³⁰⁰? Сие творит Божие токмо безконечное милосердие: невозможная от человек, возможна суть от Бога³⁰¹.