Святитель Амфилохий Иконийский

Основным источником сведений о жизни святителя Амфилохия является его переписка со свв. Василием Великим, Григорием Богословом и Григорием Нисским. Св. Амфилохий родился в Диокесарии Капиадокийской между 340 и 345 гг., учился у Ливания в Антиохии и затем около 364 г. стал адвокатом в Константинополе. Около 370 г. он удалился из византийской столицы в свой родной город и проводил уединенную жизнь. Св. Амфилохий был другом всех трех Великих каппадокийцев, которые переписывались с ним, и, вероятно, родственником одного из них – Григория Богослова. Св. Василий посвятил ему свое сочинение «О Святом Духе». В 374 г. св. Амфилохий, но рекомендации Василия Великого, был назначен епископом Иконии и первым митрополитом Ликаонийской провинции. Св. Амфилохий отказывался от хиротонии и согласился лишь из послушания Василию, который писал ему вскоре после рукоположения: «Благословен Бог, Который в каждом роде избирает благоугодных Ему!.. Он и тебя, который бежал, как сам говоришь, не от нас, но от звания, через нас ожидаемого, уловил ныне неизбежными сетями благодати... Не сетуй на тяжесть, превышающую силы. Если бы самому тебе надлежало нести это бремя, то, конечно, оно не только тяжело, но даже невыносимо. А если Господь несет его с тобою, то возверзи на Господа печаль твою (Пс.54:23)» (Письмо 155). Прежний учитель св. Амфилохия Ливаний также прислал ему письмо, в котором поздравлял с хиротонией.

Св. Амфилохий ревностно принялся за исправление нравов во вверенной ему епархии, советуясь во всем со своим старшим другом св. Василием Великим. Ответом на его вопросы к Василию Великому являются канонические послания последнего. Св. Амфилохий управлял епархией весьма успешно, всюду восстановив порядок и каноническую дисциплину. Своими сочинениями он укреплял православную веру, опровергая арианскую ересь. Один случай из его борьбы с арианством рассказан историками Созоменом (Церк. история 7, 6) и 6л. Феодоритом (Церк. история 5, 16). Св. Амфилохий просил императора Феодосия запретить арианам богослужебные собрания в черте города, но император не согласился. Тогда св. Амфилохий пришел к императору на аудиенцию и, оказав ему соответствующую почесть, демонстративно не поздоровался с его сыном, только что возведенным в достоинство августа. Феодосий разгневался. Св. Амфилохий сказал ему: «Видишь, царь, как тяжело тебе сносить бесчестие сына и как ты негодуешь на тех, кто не оказывает ему чести. Поверь же, что и Бог всяческих гнушается произносящими хулу на Его Единородного Сына и ненавидит их». Император, услышав это, тотчас издал необходимый указ.

Св. Амфилохий принимал участие во II Вселенском Соборе как один из почетных членов, православие которого отмечено эдиктом императора Феодосия от 30 июля 381 г. Св. Амфилохий также был одним из первых, кто боролся с ересью мессалиан, зародившейся в среде месопотамского монашества. Мессалиане отвергали Церковь и таинства, запрещали брак, вкушение скоромной пищи и вина (за свой крайний аскетизм они получили название «энкратитов» – воздержников). Св. Амфилохий в 390 г. председательствовал на Соборе в Силе (Адалия), созванном по его инициативе для осуждения этой секты. В 394 г. он присутствовал на Константинопольском Соборе, после чего его имя нигде не упоминается. Точная дата кончины св. Амфилохия неизвестна, однако он, по-видимому, не дожил до 403–404 годов – времени низложения св. Иоанна Златоуста.

Догматические сочинения

1. В «Соборном послании», написанном по поручению Собора в Иконии в 376 г., св. Амфилохий защищает никейское учение против духоборов. Он защищает Божество Святого Духа и Его единосущие с Отцом и Сыном, продолжая темы написанного годом раньше и посвященного ему произведения св. Василия Великого «О Святом Духе».

2. Трактат «Против апотактитов и гемеллитов» написан св. Амфилохием между 373 и 381 гг. В нем святитель обличает крайний аскетизм ереси, ведущей свое начало от некоего Гемелла, ученика Симона-волхва, запрещающей брак, вино (даже в таинстве Причащения) и вкушение мяса. Трактат сохранился только в коптской версии.

3. «Ямбическое послание к Селевку» является единственным поэтическим произведением св. Амфилохия и дошло до нас под именем св. Григория Богослова. Об авторстве св. Амфилохия говорит Косма Индиконлевст в «Христианской топографии» (7, 265). В послании, состоящем из 333 ямбических триметров, св. Амфилохий поучает Селевка относительно добродетельной жизни и чтения Священного Писания. Стихи 251–319 содержат полный список книг Священного Писания, служащий важным источником по истории формирования библейского канона.

4. Значительное количество произведений св. Амфилохия утрачено. Бл. Иероним упоминает о том, что св. Амфилохий «недавно» прочитал ему свое сочинение «О Святом Духе» (О знаменитых мужах, 133), однако от этого сочинения, написанного, вероятно, около 381 г., ничего не сохранилось. В соборных актах, а также в произведениях позднейших писателей упоминаются другие сочинения св. Амфилохия, например, фрагменты из комментариев на Притчи, Евангелия от Марка и Иоанна. Из двух писем св. Амфилохия к тому же Селевку, которому было адресовано «Ямбическое послание», сохранились лишь незначительные фрагменты. На сирийском языке сохранилось сочинение «О правой вере», надписанное именем св. Амфилохия.

Проповеди

Из дошедших до нас проповедей св. Амфилохия пять посвящены церковным праздникам и священным памятям: «На Рождество Христово» (25 декабря), «На Сретение Господне» (2 февраля), «На Лазаря четверодневного» (в Лазареву субботу), «На день Великой Субботы» и «На Преполовение Пятидесятницы». Беседы на Сретение и Преполовение являются одними из самых ранних свидетельств об этих праздниках на Православном Востоке. Беседы «На жену-грешницу» и «На слова: Отче, если возможно, да минует Меня чаша сия (Мф.26:39)» относятся к числу экзегетических произведений: последняя посвящена памяти св. первомученика и архидиакона Стефана (26 декабря). Беседа На Ин.14:28 сохранилась только в сирийской версии. «Беседа о покаянии» (или «О том, что не должно отчаиваться в спасении») принадлежит к разряду сомнительных.

Творения, оригинальный текст

Migne, PG. Т. 39, col. 9–130. Paris, 1858.

Datema С. Amphilochii Iconensis Opera // Corpus Christianorum, ser. graeca. Tumhout, Brepols, 1978. T. 3.

Ficker G. Amphilochiana I. Leipzig 1906.

Holl K. Amphilochius von Ikonium in seinem Verhaltnis zu den grossen Kappadoziem. Tubingen. Leipzig, 1904.

Творения, русский перевод

Амфилохий, епископ Иконийский. Не должно отчаиваться в спасении. Беседа о покаянии иже во святых отца нашего Амфилохия, епископа Иконийскаго. Киев, 1895. То же. 1905. То же. 1910. То же. 1911.

Св. Амфилохий Иконийский. Фрагменты / Попов И. В. Св. Амфилохий, епископ Иконийский// Богословские труды. М., 1972. №9. С. 21–28.

Литература

Попов И. В. Св. Амфилохий, епископ Иконийский // Богословские труды. М., 1972. № 9. С. 15–79.

Царев А. Переписка св. Василия Великого со св. Амфилохием Икоиийским. Л., 1965.

Bardy G. Amphiloque // Dictionnaire de spiritualite. Paris, 1937. T. 1. P. 544.

Bickersteth E. A Hypapante Homily Ascribed to John Chrysostom // Orientalia Christiana Periodica. Roma, 1966. T. 32. P. 51–77.

Cavallera F Amphilochiana // Recherches de Science Religieuse. Paris, 1912. T. 3. P. 68–74.

Esbroek M. van. Amphiloque d'Iconium et Eunome, I'Homélie CPG 3238 // Augustiniana. Louvain, 1981. T. 21. P. 57–59.

Holl K. Amphilochius von Ikonium in seinem Velhaltnis zu den grossen Kappadoziem. Tubingen, 1904.

Moss С Amphilochius of Iconium on John 14, 28 // Le Muséon. Louvain, 1930. T 43. P. 317–364.

Oberg E. Amphilochii Iconiensis Iambi ad Seleucum. Berlin, 1969.

Zettersteen K. V. Eine Homilie des Amphilochius von Iconium über Basilius von Caesarea // Festschrift E. Sachau. Berlin, 1915. S. 223–247.

Итак, один Бог и Отец и Вседержитель.

И один Его истинный Сын, единородный Бог Слово, соестественный, совечный, единосущный, равный (Отцу), ничем не отличающийся от Отца, кроме того, что Он не есть Отец единородного Сына; Бог истинный от Бога истинного, Вседержитель от Вседержителя, Господь всех от Господа всех, Свет от Света, Единый от Единого, Совершенный от Совершенного, Всецелый от Всецелого, бесстрастно и превечно рожденный от Ипостаси Отца, не сотворенный; Которым все стоит (ср.: Кол.1:17); Кто есть Сила творческая и сохраняющая; Которого царствию не будет конца.

И один Дух Святой, соестественный, совечный, единосущный, неизменяемый, равный (Отцу и Сыну), ничем не отличающийся от Отца и Сына, кроме того, что Он не есть Отец или Сын, ибо Он не рождает Единородного и Сам не был рожден, но исшел, то есть исшел от Отца. Он не рожден и не сотворен. Он существует в Своей собственной Ипостаси. Он освящает, животворит, совершенствует и умудряет всякую разумную природу, видимую и умственную, и обновляет ее через Свое Крещение, и сынами Божиими делает нас по Своему милосердию. Ибо Он есть Бог истинный, говорящий через пророков и апостолов; Он – ни слуга, ни служитель (Божий), но помощник вместе с Богом, равный по действию и Творец по естеству. Он творит благие (существа) и совершает наравне с Отцом и Сыном; Своей Ипостасью Он всегда везде присутствует и следит за всем.

Нет трех Богов – да не будет! – но один (Бог) и один Господь. И не так, чтобы один был больше, другой меньше. И (один Бог) не по Слову, но по одному Божеству и согласию и царству. Вот что значит «один Бог».

Таким же образом те триста восемнадцать отцов, что созвали Собор в городе Никее, будучи исполнены Божественной премудрости и совершенного внимания, – по той причине, что у некоторых из них даже члены тела были отсечены за Христа богоненавистниками, когда они не отреклись от такого исповедания правой и непорочной веры в то, что истинный Сын соестествен и единосущен (Отцу) и что единородный Сын не есть тварь, – изложили (догматы), обретенные ими через Божественного Духа. Они заключаются в следующем: «Веруем во единого Бога Отца, Вседержителя» и все прочее.

И когда он (т. е. Амфилохий) закончил (чтение Никейского Символа веры), он сказал: Какая точность! Ведь для них недостаточно было сказать «Единородного Сына Божия, рожденного от Отца», но вместе с этим они сказали: «то есть, из сущности Отца». Опять же, сначала они сказали «сошедшего», а потом «воплотившегося», чтобы всякому стало ясно, что не с неба Господь наш принес плоть на землю, но от Девы и в Деве и сверх-девственно. От Девы – потому что именно из Нее Он воплотился; в Деве – потому что Сущий стал человеком, не претерпев изменения, тогда как Дева родила без того, чтобы Ее девство было разрушено; сверх-девственно – потому что Он есть Бог и тайна сия неизреченна. Аминь.

Радоваться повелеваю доброму и прекрасному сыну Селевку, ветви от благородного корня; радоваться и сам я желаю твоей жизни, думая о твоих занятиях и нравах.

Итак, во-первых имей страх Божий и любовь к Богу; ибо Бог для всех благоразумных есть начало и конец всей жизни. А во-вторых, чадо, выработай в себе нрав кроткий, смиренный, воздержный, твердый, приятный, независтливый, справедливый, мужественный, мудрый, благородный, трудолюбивый, постоянный, целомудренный. Ибо таково украшение для юных и для старых – не материальными благами только, но и правом обогащаться. Нрав есть твоя собственность. А стяжания, обманывая, насмехаются над болезнью любви к богатству: они смеются то над одним, то над другим, подражая нраву неверной блудницы, многих любовников разными способами обманывающей, то приближаясь, то убегая, то привязываясь к одним, к другим, но никого не любя на самом деле. Ибо природа богатства не имеет ничего твердого: оно подобно бурным волнам моря, воздымающимся и ниспадающим в непрестанном движении. Ты же, дитя мое, всегда обогащайся нравами, и будешь иметь сокровище, которого не расхитят воры, на которое не устремятся клеветники, которого не унесут руки грабителей, которого не истребит оружие варваров, но которое, пребывая в обителях бесплотных, безопасно хранится в сокровищницах души, где его ни стремительная сила огня не пожрет, ни волна глубокого моря не накроет. Именно это поистине принадлежащее и родственное тебе богатство сохраняя, не позволяй ему заржаветь: занимайся науками, книгами поэтов, писаниями историков, блестящими произведениями красноречия риторов, тонкими рассуждениями философов. Но со всем этим обращайся разумно, с мудростью отовсюду собирая полезное, но избегая всего вредного, что скрыто в каждом из философов, подражая делу мудрой пчелы, которая на всякий цветок садится, но очень мудро собирает с каждого только полезное, имея учителем саму природу. Ты же, руководствуясь разумом, пожинай обильно все полезное; если же что-либо приносит вред, заметив дурное, лети прочь. Ибо ум человеческий способен быстро летать. Поэтому все, что в похвалу добродетели написано у воспевающих ее или, напротив, у осуждающих порок, все это старательно изучай, запоминая и смысл и изящество выражения. А всего того вздора, который написали они о богах, бесчестных мифов, которым их научили демоны, мифов, достойных смеха и слез, бойся, как силков и сетей. Если же читаешь и то и другое, – и мифы и рассуждения, то есть смешные мифы и прекрасные рассуждения, – презирай сластолюбивых богов, но уважай рассуждения: как бы с одного растения, избегнув шипов, собери розы.

Вот наилучшее правило относительно чтения языческих сочинений. На какие же именно сочинения следует обращать внимание, об этом мы скажем, но чуть позже. Ибо сначала хочу сказать тебе следующее. Юношам нужно всеми силами избегать бесед с людьми порочными и развлечений вместе с ними. Ибо много людей, которые подобны животным, зараженным чесоткой или другой какой-либо болезнью: поднаторев в обмане и мошенничестве, они искушают самых простодушных юношей, словно желая передать им свои пороки как болезнь, чтобы на фоне многих, участвующих в их делах, их собственные пороки были незаметны. Берегись таковых, ибо, как думает Павел, худые сообщества развращают добрые нравы (1Кор.15:33). Да, ты должен строго соблюдать следующее: ненавидь бесчестные песни, которые поют в театрах, в цирках, на ипподромах; гнушайся зрелищем пороков, житейской суетой, гидрой наслаждений, непристойными уроками развратных людей, для которых нет ничего постыдного, кроме целомудрия. Ибо служители их срама владеют искусством замышлять оскорбления; это шуты и посмешища, привыкшие к пощечинам, бритвой сбрившие стыд еще прежде волос, ставшие мастерской распутства и срама; для них стало искусством – претерпевать и делать на глазах у всех то, что недозволено. А некоторые из них, – народ самый жалкий, – надругавшись над славой мужчин, извратили члены и вместе с ними извратили само естество. Это мужеобразные женщины, женоподобные мужчины; сказать же по правде – ни мужчины, ни женщины, ибо одним не остались, а другим не сделались: тем, чем являлись, не остались из-за извращенной воли, а тем, чем извращенно желают быть, не могут стать по природе. Это загадка распутства, загадка страстей – мужчины словно женщины и женщины словно мужчины.

Что же сказал бы кто-нибудь о недуге постыдных песен, о стихах, расслабляющих сердечный настрой, о свирелях, о плясках блудных вакханалий, за которые эти несчастнейшие даже назначают награды? Итак, достойно ли это похвал, зрения и восхищения, или слез и рыдания? Смех властвует, естество блудит, разнообразный огонь наслаждений воспламеняется. И строятся театры бесчестия, пороки бесчинствуют, не скрываясь, и предлагаются награды за порочные наставления. Но ты гнушайся этим, не оскверняй девушек, избегай всякого растления для глаз, чтобы девушки сохранялись у тебя девственными.

Еще же более избегай кровавых зрелищ чревоугодников, у которых бог – чрево. Будучи рабами чрева, самого постыдного недуга, они являются служителями его дурных повелений. А оно, жестокий господин прочих членов, находясь внутри, продает их диким зверям, с жадностью пожирая то, что выручило при продаже: прожорливое чрево насильственно ввергает в чрево зверям родственные ему члены тела⁷. А сидящие зрители бесчувственны к этим страданиям. И если человек избегает зверей, они кричат, словно больше самих зверей обманулись и сидят, оставшись ни с чем. Если же человек пойман и жалобно кричит, отчаянно вопит и хватается за землю, во взорах всех зрителей всякая жалость пропадает; с наслаждением поднимают они бурные аплодисменты, видя потоки крови. Они радуются, видя то, о чем надо плакать; они сочувствуют зверям и на еще большую жестокость поощряют тех из них, которые схватили человека, раздражают их ярость, словно сами насыщаясь вместе с ними и вместе со зверями пожирая человеческую плоть. Эти злые продавцы собственных членов⁸, рабы наслаждения, а потом и пища зверей, в жизни отвратительные, в смерти жалкие, обретают столь горький конец жизни. Некоторые их члены погребены в зверях, другие безжалостно растерзаны зубами, а иные, наполовину разорванные, судорожно дергаются, как будто вскакивают, ищут случая убежать и кажутся бегущими. Не оскверняй же око свое мерзостями жестоких зрелищ и не смотри на обнаженные тела умирающих мужей, на пресыщенных зверей – эти ходящие гробы, и на сродников твоих, лежащих на земле.

Кажущееся же для многих не столь жестоким зрелище конских скачек тоже является заразой и душевной болезнью. Оно разделяет города, возбуждает народ к мятежу, учит дракам, заостряет язык на злословие, рассекает союзы граждан, вооружает семейства одно против другого, посрамляет стариков, делает безумными юношей, вражду воспламеняет между лучшими друзьями, попирает законы. Оно дерзает на зло, которое хуже этих зол: споспешниками обезумевших делает колдунов, чтобы они способствовали победе, и одной болезнью подпитывает другую болезнь. Ибо когда они разгорячатся и вступят в жаркий спор, их путь тотчас лежит к колдунам. А те призывают лукавство демонов, производя с их помощью падения, переломы и гибель, ибо полчище демонов радуется несчастьям людей. Из этого очевидно, что кажущееся спокойным зрелище скачек на ипподроме пагубно для душ, потому что доводит до драк и, кроме того, наносит явный ущерб имуществу. Сколько домов разорило оно! Скольких богатых заставило просить милостыню! Сколько городов, прежде благоустроенных, разрушило до основания! Ибо буйный мятеж кровью правителей обагрял руки людей, опустошал города силой оружия, делал их добычей огня и меча, наказывая кровопролитиями за кровопролития, убийствами за убийства. Итак, кто из здравомыслящих сделает объектом зрелища состязание колдунов, – а не быстроту коней, – мятеж, рождающий убийство, недуг городов?

Ты же вместо этого радуйся урокам, при помощи которых, – что самое лучшее, – упражняется нрав. Когда же ум твой достаточно натренируется, словно в гимнастическом зале, в различных сочинениях⁹, тогда пусть упражняется в самих богодухновенных Писаниях, всегда собирая великое богатство двух Заветов – одного Ветхого, другого Нового. Ибо Новым является Завет, написанный вторым, и после него не будет третьего. Им обоим охотно посвяти все свое внимание: из них научишься тому, как вырабатывать добрый нрав и как почитать истинного и единого Бога. Ибо Он есть вечная Единица и Троица, Отец с Сыном и Пресвятым Духом, Троица, разделяющаяся Лицами, но Единица по природе. Итак, не сливай Ипостасей числом, но и не рассекай природу, поклоняясь Богу, ибо поистине Троица не рассекается по природе. Ведь одна Троица, один Бог Вседержитель! В этом заключается тонкое таинство благочестия. А путь истины действительно тесен – это трона, окруженная утесами и стремнинами; кто поскальзывался на ней и падал в ту или другую сторону, тот низвергался в глубокую пропасть заблуждения. Таковы Савеллий, склоняющийся к иудейству, и Арий, подражающий идолослужителям: один сливает Ипостась Лиц, а другой нечестиво делит сущность. Ты же неуклонно придерживайся среднего пути, разделяя, как подобает, и сочетая, как положено. Ибо Троица сочетается без смешения, как и Единица разделяется без рассечения: ведь природа нерассекаема, а Ипостаси вечно пребывают совершенно неслитными.

Оставайся хранителем этих догматов, искренним исполнителем заповедей, мудрым во всех мистических созерцаниях, всегда преуспевая и никогда не надмеваясь: ибо так процветет в тебе еще большая благодать. Смотри, как верный Моисей, Божий человек, образ добродетельной жизни, изучивший всю египетскую мудрость, хотя и был прежде воспитан в недрах богатства, добровольно убежал от этого и стал нищим, и египетское наслаждение променял на рабскую трапезу пастухов в пустыне, славе мучителей предпочтя суровый образ жизни, пока не был признан достоин совершенных видений, пока не увидел величайную тайну ангела, явившегося в огне горящего куста. Потом, удостоившись того, чтобы первым из живших тогда услышать голос Божий и принять власть, стонущий народ избавляет от ига рабства и встает во главе всего народа, по повелению Божию. Достигнув такой высоты, он не превозносится, но каким-то не речистым и косноязычным (ср.: Исх.4:10) называет себя, говоря, что он немощен, чтобы, думая о себе смиренно, оставаться сильным. Храни образ такой жизни, образуя себя по примеру Моисея.

И занятия греческой словесностью, словно судья, выносящий законный приговор, отдай, как и подобает, на служение дерзновенной проповеди истинных догматов, мудрому созерцанию смысла Писаний. Ибо справедливо, чтобы мудрость Духа, пришедшая свыше от Бога, была госпожой дольнего образования, как служанки, которая должна не гордиться напрасно, но привыкать к прилежному услужению. Ибо дольнее (образование) должно быть в услужении Божественной (мудрости). Впрочем, тебе особенно надлежит знать, что не всякая книга, получившая имя Писания, является несомненно подлинной. Ибо есть, действительно есть лжеименные книги: некоторые из них стоят в середине¹⁰ и близки, как сказал бы кто-нибудь, к словам истины, другие же подложны и весьма сомнительны, словно поддельные и фальшивые монеты, которые, хотя и имеют царскую надпись, являются фальшивыми, потому что сделаны из худшего материала. Поэтому назову тебе каждую из богодухновенных книг и, чтобы ты хорошо научился распознавать их, перечислю сначала книги Ветхого Завета.

Пятикнижие включает в себя Творение, затем Исход, в середине книгу Левит, за которой идут Числа и затем Второзаконие. К ним прибавь Иисуса (Навина) и Судей. Потом Руфь, четыре книги Царств, две книги Паралиноменон. После них – первая и вторая книги Ездры. Теперь перечислю тебе пять книг стихотворных: увенчанного за перенесение различных страданий Иова, книгу Псалмов – подходящее лекарство для души, три книги премудрого Соломона: Притчи, Экклезиаст и Песнь Песней. К ним прибавь двенадцать пророков: первым Осию, вторым Амоса, далее Михея, Иоиля, Авдия и Иону – образ его тридневного страдания; после них – Наума, Аввакума, девятым Софонию, затем Аггея, Захарию и двуименного ангела Малахию. После них обрати внимание на четырех пророков: дерзновенного великого Исаию, сострадательного Иеремию, таинственного Иезекииля и, наконец, Даниила, самого мудрого делами и словами. К этим книгам некоторые причисляют и Эсфирь.

Пора мне теперь сказать и о книгах Нового Завета. Принимай только четыре Евангелия: Матфея, затем Марка, третьим присоедини Луку, Иоанна же считай но времени четвертым, но первым по высоте учений. По достоинству называю его сыном грома как сильнее всех прогремевшего о Боге Слове. Принимай и вторую книгу Луки – книгу соборных Деяний апостольских. Затем прибавь сосуд избранный, проповедника язычников, апостола Павла, мудро написавшего Церквам четырнадцать посланий: одно к Римлянам, к которому надо прибавить два послания к Коринфянам, послание к Галатам, к Ефесянам, после которых к Филиппийцам, а также послание, адресованное Колоссянам, два к Фессалоникийцам, два к Тимофею, к Титу и Филимону – к каждому но одному, и одно к Евреям. Некоторые утверждают, что послание к Евреям подложное, по говорят неправильно, ибо благодать (этого послания) подлинна. Что еще? Соборных посланий некоторые называют семь, другие же считают, что надо принимать только три: одно Иакова, одно Петра и одно Иоанна. Некоторые же принимают три послания Иоанна и два Петра, а седьмым считают послание Иуды. Также и Апокалипсис Иоанна некоторые включают (в число подлинных книг), но многие называют подложным. Таков да будет Самый безошибочный канон богодухновенных Писаний. Если будешь следовать им, избежишь сетей мира, а суетные надежды бросишь на землю; скоротечное же богатство будешь щедрой рукой разбрасывать пищим, ожидая окончательной жатвы. Ибо то, что посеешь здесь, сохранишь на небесах.

Следуй за Христом, мудрым Словом Божиим. И сам ты, трижды блаженный, трижды счастливый, для многих старых и юных явишься звездой, ибо сияет ярче звезд благочестивая жизнь. Пророки, мученики, апостолы, окружив тебя, как члена своего лика, увенчают тебя с победными рукоплесканиями. Приобретя нескончаемую славу, возрадуешься тогда, как ликующий среди ангелов венценосец.

Будь здоров и помни написанное. Приветствуй от моего имени тетю твою Олимпиаду – честности, чистоты и подвижничества одушевленный образ, печать веры.

Если бы захотел ты, Селевк, узнать число ямбов в этом стихотворении, то да будет тебе известно, что их триста тридцать три. Ибо желаю, чадо, чтобы Троица всегда была твоим другом.