Глава 7. Конфуцианство

(Протоиерей Олег Корытко)

Конфуцианство – одно из двух базовых традиционных учений Китая (наряду с даосизмом), во многом сформировавшее духовно-культурный облик китайской цивилизации. На протяжении столетий это учение служило идеологическим стержнем китайского государства. Вплоть до свержения монархии в 1911 году и последующего создания Китайской Народной Республики конфуцианство являлось государственной идеологией и официальной религией Поднебесной.

Относительно природы конфуцианства как духовно-культурного феномена среди ученых существует две точки зрения.

Ряд исследователей отказывают конфуцианству в статусе религии, рассматривая его главным образом как этико-политическое учение³⁰⁴. Крупнейший отечественный синолог, исследователь истории и философии Китая профессор Е.А. Торчинов в качестве доказательства правомерности такого взгляда приводит практику миссионеров-иезуитов XVII-XVIII веков, воспринимавших конфуцианство как часть гражданского ритуала. По этой причине они не препятствовали новообращенным китайцам отправлять конфуцианский культ³⁰⁵.

Вместе с тем все исследователи-синологи определяют религию Китая как «Три учения»: конфуцианство (жу цзя), даосизм (дао цзя) и буддизм (фо цзя)³⁰⁶.

Традиционно учебники религиоведения следуют приведенному перечислению и, следовательно, включают конфуцианство в сферу религии. Этот принцип использован и при составлении настоящей главы.

Руководствуясь признаками, присущими религиозному мировоззрению, которые были обозначены ранее во вводной главе, мы можем сделать вывод, что, несмотря на свой внешне светский характер, конфуцианство вполне соответствует основным критериям религиозного учения. Его содержание:

– относится к сфере духовной деятельности человека;

– предполагает переживания мистического характера, в результате которых внутреннее наполнение человеческой жизни должно быть гармонизировано;

– утверждает существование духовного мира в форме Неба (Тянь) и сонма предков;

– признает необходимость совершения ритуала, в частности – жертвоприношений, то есть содержит культовую практику.

Термин «конфуцианство» имеет европейское происхождение. В самой Поднебесной это учение известно под названием жу цзя, что буквально означает «учение мудрецов/мыслителей», или «школа ученых». Европейский же термин происходит от имени человека, оказавшего фундаментальное влияние на формирование учения.

Из сохранившихся исторических источников мы можем почерпнуть немало сведений о жизни и деятельности Конфуция. Правда, стоит отметить, что некоторые биографические данные едва ли могут рассматриваться как достоверные и носят, скорее, легендарный, мифологический характер.

Конфуций – это латинизированный вариант имени Кун ФуЦзы (кит. «мудрец/ученый/философ [из рода] Кун»). Кун – фамильное, родовое имя, а собственное его имя было – Цю.

Время жизни Конфуция – это эпоха Чунь Цю (букв. «Вёсны и осени»), ознаменовавшаяся мощным политическим и социальным кризисом в Поднебесной и закатом государства Чжоу. Власть верховного правителя – Чжоуского Вана – крайне ослабела, патриархальные нормы взаимоотношений между людьми не соблюдались, вассальные царства вели постоянные войны друг с другом, внутри каждого удельного княжества шла борьба аристократов за власть.

Фактически государственная система Китая была на грани краха, и закономерным итогом этого кризиса должен был стать окончательный распад страны. В этих условиях многие представители знати утратили былое влияние и даже были вынуждены искать себе пропитание посредством частных уроков, преподавая традиционные китайские тексты. Одним из таких учителей и был основатель конфуцианства.

Философ происходил из древнего, но обедневшего и потерявшего политическое значение рода, который восходил к императорской династии Шан. Традиционно датой его рождения считается 551 год до н. э.

Его отец – Шулян Хэ – был чиновником княжества Лу, и на момент рождения сына ему было 63 года. Ситуация осложнялась тем, что мать новорожденного – Янь Чжэнцзай – была не законной женой Шулян Хэ, а лишь его 17-летней наложницей.

Когда Конфуцию исполнилось полтора года, он потерял отца. Мать, опасаясь притеснений со стороны вдов и близких родственников Шулян Хэ, покинула дом, где родился младенец, и переехала в Цюйфу (восточный Китай, провинция Шаньдун), где вскоре снова вышла замуж.

Конфуций рос в весьма стесненных условиях. «В детстве я был беден, поэтому приходилось заниматься многими презираемыми делами», – свидетельствовал позднее учитель³⁰⁷.

Несмотря на это, он оставался жизнерадостным ребенком и любил исполнять обряды умершим предкам. Сам он в следующих словах описывал свой жизненный путь: «В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учебе. В тридцать лет я обрел самостоятельность. В сорок лет я освободился от сомнений. В пятьдесят лет я познал волю неба. В шестьдесят лет научился отличать правду от неправды. В семьдесят лет я стал следовать желаниям моего сердца и не нарушал ритуала»³⁰⁸.

В 19-летнем возрасте Конфуций женился, однако, по всей видимости, в браке он не нашел счастья. По крайней мере, об этом мы можем судить из его собственных слов: «Трудно иметь дело только с женщинами и низкими людьми. Если с ними сближаешься, то они перестают слушаться. Если же от них удаляешься, то неизбежно испытываешь с их стороны ненависть»³⁰⁹.

Имя его супруги неизвестно. Поздние источники сообщают нам, что она была родом из царства Сун. Она родила мудрецу сына и дочь. Потомки Конфуция проживают в Китае (на Тайване) и поныне и пользуются огромным уважением в обществе. Показательно, что сам учитель считал привязанность к домашнему очагу и семейному уюту недостойным настоящего мудреца и благородного мужа (цзюнь цзы).

Впоследствии философ вел жизнь странника, часто переходя с места на место в поисках возможности для реализации своего учения. О его супруге ничего при этом не сообщается, из чего исследователи делают вывод, что фактически он оставил свою жену.

К моменту женитьбы Конфуций прекрасно освоил шесть искусств, или шесть канонов (лю и), знание которых требовалось от всякого образованного человека того времени. Данный комплекс навыков включал в себя понимание ритуалов, музыкальную грамотность, умение стрелять из лука, управлять колесницей, считать и писать.

Государственная карьера Конфуция началась с того, что он занял место смотрителя амбаров у одного из местных феодалов, принадлежащих к роду Цзи. Затем он получил повышение по службе, став в том же аристократическом семействе смотрителем над скотом.

Уже тогда у него появляются и первые ученики.

Согласно легендарным сведениям, зафиксированным китайским историографом Сыма Цянь (ок. 135–86 гг. до н. э.) в его фундаментальном труде «Ши-цзи» («Исторические записки»), в довольно молодые годы Конфуций посетил с познавательными целями двор династии Чжоу, находившийся в городе Лои (современный Лоян). Там он встретился с архивариусом по имени Ли Эр, более известным как Лао-цзы. Они имели содержательный разговор, в результате которого оба собеседника остались в восхищении друг от друга, но сохранили убежденность в неправильности воззрений оппонента. Это неудивительно, если иметь в виду, что оба участника разговора стали в итоге духовными лидерами двух противоборствующих учений: конфуцианства и даосизма.

В частности, Лао-цзы сказал о своем собеседнике следующее: «Светлый и глубоко вникающий во все ум приближается к погибели, поскольку он любит обсуждать других. Тот, кто много знает и широко рассуждает, угрожает своему бренному существованию, поскольку он вскрывает зло в других людях»³¹⁰.

Около 517 года до н. э. правящая династия царства Лу была отстранена от власти другими аристократическими родами. Конфуций был вынужден вместе со своим патроном бежать в царство Ци. Здесь его принял новый правитель и, побеседовав, дал ему во владение удел Ниси, тем самым введя его в сообщество феодалов. Кроме того, государь назначил его на высокий пост при дворе. Однако вскоре мнение правителя поменялось – Конфуций был отстранен от должности и спустя два с лишним года после отъезда из родного княжества вынужден был вернуться в Лу.

Здесь начинается продолжительный, длящийся почти полтора десятилетия период жизни Конфуция, когда он ищет возможность продолжить карьеру, однако его способности остаются невостребованными при дворе. В это время он активно занимается редактированием древних текстов, составивших впоследствии культурный хребет китайской цивилизации, и общается с многочисленными учениками.

Он ведет занятия в форме бесед и принимает в свою школу людей за весьма скромную плату – «три связки сушеного мяса»³¹¹, но не отказывает в учительстве и тому, кто не имеет возможности заплатить даже такую цену. В результате среди его учеников оказываются не только представители аристократических фамилий, но и простолюдины. Таким поведением Конфуций подтверждает свою идею о том, что имя благородного мужа должно даваться не по происхождению, а по внутреннему состоянию человека – в соответствии с устроением его сердца.

Наконец, в 51 год Конфуций обрел долгожданную возможность применить на практике свое учение. В 501 году до н. э. правитель Лу – Дин-гун – назначил его начальником уезда Чжунду.

Всего лишь через год уезд пришел в цветущее состояние, и окрестные правители стали подражать Конфуцию в методах управления.

Видя успехи своего чиновника, правитель назначает его ответственным за организацию общественных работ (сяо сыкун). Для упорядочения системы налогообложения учитель разделил все пахотные земли на пять категорий и установил нормы податей в зависимости от качества наделов. Иначе говоря, Конфуций реализовал на практике свою идею социально-экономической справедливости.

Следствием положительных изменений стало назначение его на должность да сыкоу – чиновника, ответственного за расследование уголовных и политических преступлений. Еще через некоторое время Конфуций занял место ближайшего советника государя. Фактически он стал управлять всем царством Лу. Сбылась его мечта: он был теперь тем самым цзюнь цзы – благородным мужем, который являет преданность правителю и управляет государством на основании высших этических принципов.

Весной 499 года до н. э. состоялись переговоры на высшем государственном уровне между монархами государств Лу и Ци. Царство Ци было могущественной державой, однако Конфуций, являясь старшим сановником в свите своего монарха и соорганизатором встречи, сумел обставить дело таким образом, что по окончании переговоров более сильное царство – Ци – уступило Лу несколько спорных территорий. Едва ли подобный результат был достигнут исключительно силами главного советника, однако отрицать его заслуги также было бы неправильно.

Воодушевленный успехами, Конфуций стремится усилить власть государя, для чего предпринимает операцию по ослаблению вассальных городов-государств, требуя разрушить их крепостные стены и сдать оружие. Нельзя сказать, что попытка была полностью успешной, однако укреплению власти монарха данный проект, несомненно, способствовал.

К этому периоду деятельности учителя относится эпизод, оспариваемый последователями Конфуция, однако подтвержденный некоторыми свидетельствами, в частности – текстом Кун-цзы цзя-юй («Семейные речи Конфуция», или «Речи Конфуция для школы») – литературным памятником III века, приписываемым ученому-конфуцианцу Ван Су. Борясь за укрепление власти монарха, Конфуций столкнулся с политической оппозицией в лице представителей родовитой знати. Одним из таких людей был Шаочжэн Мао. Конфуций приговорил его к смертной казни только за то, что тот «питал злые и подлые умыслы»³¹².

Государственная карьера Конфуция в качестве главного советника продолжалась всего лишь четыре года (с 501 по 497 год до н. э.) и оборвалась внезапно. К смещению учителя с государственной должности был причастен правитель княжества Ци. Историк Сыма Цянь описывает это событие в почти эпических тонах. Однако большинство специалистов считает эту историю соответствующей действительности.

«Тогда отобрали в Ци восемьдесят красивых девушек, нарядили в цветастые одежды, научили танцевать “канлэ” и, усадив в тридцать повозок, запряженных четверками коней, покрытых вышитыми попонами, направили в дар правителю Лу»³¹³. Правитель, увлеченный новой забавой, напрочь забросил государственные дела. После принятия подарка «три дня [в Лу] не прислушивались [к советам] об управлении, а после жертвоприношения Небу и Земле жертвенное мясо не было роздано дафу [высокопоставленный государственный чиновник в Древнем Китае. – Примеч. прот. О. К.]. И тогда Кун-цзы ушел из столицы Лу»³¹⁴.

Иными словами, во время ритуальной раздачи жертвенного мяса участникам церемонии Конфуций был обойден вниманием. Это было грубейшим нарушением ритуала, оскорблением сановника и указанием на неуместность его пребывания на своей должности. Вероятно, фигура мудрого советника, обладающего высоким моральным авторитетом, не соотносилась с нравами монаршего двора – это хорошо понимали не только государь со свитой, но и сам философ.

Начиная с этого момента 55-летний Конфуций начинает свое долгое странствие по Поднебесной, надеясь, что его мудрость будет востребована одним из правителей. На протяжении 14 лет он перемещается из города в город в сопровождении учеников, нигде не имея постоянного пристанища.

Скитания, полные скорбей, унижений и опасностей для жизни, завершились возвращением в родное царство Лу. К тому времени один из способнейших последователей мыслителя занял там высокое государственное положение и сумел расположить сердце властителя к своему учителю. За год до этого скончалась и супруга Конфуция, смерть которой он тяжело переживал.

В родной стране Конфуций должности не получает, но организовывает частную школу, в которую за весьма скромную плату принимает людей вне зависимости от их происхождения. По свидетельству Сыма Цяня, «Конфуций учил Песням, Преданиям, ритуалам и музыке. Учеников у него было около трех тысяч, семьдесят два из них постигли полностью все шесть искусств, а тех, кто <...> усвоил учение, насчитывалось очень много»³¹⁵.

Наряду с преподаванием Конфуций занимается археографическими изысканиями и редакцией древних текстов. В частности, он усердно работает над следующими текстами:

– «И цзин» («Канон перемен», или «Книга перемен»); – «Шу цзин» («Книга истории», или «Книга документов»); – «Ши цзин» («Книга песен»); – «Ли цзи» («Записки о ритуале», или «Книга благопристойности»); – «Юэ цзи» («Записки о музыке», или «Книга музыки»). Перечисленные тексты стали основополагающими, ключевыми для всей китайской культуры, оказали определяющее влияние на формирование мировоззрения и национального характера жителей Поднебесной, а опосредованно – и на культуру других народов Дальнего Востока.

Вместе с тем мыслитель предпринимает и сочинительские труды. Он пишет «Чюнь цю» («Вёсны и осени») – летопись родного царства Лу с 722 по 479 год до н. э.

В 479 году до н. э. в возрасте 73 лет Конфуций умирает.

Похороны состоялись на берегу реки Сышуй, в них участвовал весь город. В соответствии с ритуалом и согласно древней традиции ученики построили хижины рядом с могилой наставника и жили в них, строго исполняя все траурные ритуалы на протяжении трех лет.

Впоследствии учениками Конфуция на основании воспоминаний его слов и поступков был создан знаменитый «Лунь Юй» («Беседы и суждения»). Этот текст является основным источником знаний о жизни и деятельности философа.

Следует сказать, что сам Конфуций не был пустословом. Согласно дошедшим до нас сведениям, он вполне соответствовал тому идеалу благородного мужа, который проповедовал.

Часто Конфуция называют реформатором, это и верно, и неверно. Верно в том смысле, что он действительно пересмотрел многие традиционные представления своего времени; неверно же в том отношении, что Конфуций никогда не ставил себе целью что-либо реформировать или тем более изобретать новое учение. Напротив, все его устремления были направлены к сохранению традиционных представлений и возрождению государственной жизни в духе древности.

В завершение описания фигуры Конфуция процитируем учеников, оставивших воспоминания об учителе, содержащиеся в десятой главе «Лунь Юй», которая носит характерное название «В своей деревне»³¹⁶:

«В своей деревне Конфуций казался простодушным и в речи безыскусным, а при дворе и в храме предков он говорил красноречиво, хотя и мало».

«В ожидании аудиенции, беседуя с низшими чинами, он казался ласковым, в беседе с высшими чинами – твердым». «Он не садился на циновку, постланную криво». «Когда был на пиру в своей деревне, то уходил с него лишь после стариков».

«Когда у него сгорела конюшня, Учитель, вернувшись от князя, спросил: “Никто не пострадал?”. О лошадях не спросил». «Если князь приказывал ему явиться, то шел, не дожидаясь, когда для него запрягут коней».

«Когда умирал его друг, которого некому было похоронить, он говорил: – Я похороню».

Как было сказано ранее, Конфуций занимался археографическими исследованиями, а также редакцией древних текстов. Он стремился упорядочить их и привести к единому варианту.

В результате сложился так называемый конфуцианский канон, обозначаемый термином Лю И. Этот термин, как говорилось выше, был известен и до рождения философа и буквально означал «шесть канонов», или «шесть искусств». Под ним понимались практические навыки, которыми должен был обладать всякий аристократ. Однако в более поздние эпохи термин обозначает уже определенный набор текстов, связанных с личностью основателя конфуцианства.

– И цзин – «Канон Перемен» – книга, использовавшаяся при гадании. В ней содержится 64 символа-гексограммы, каждой из которых соответствует глава с толкованием. В свою очередь каждая гексограмма состоит из шести элементов – линий – целых или разорванных. Совокупность всех возможных комбинаций этих элементов как раз и дает число 64. Каждая статья описывает некий тип жизненной ситуации и перспективы ее развития. Вероятно, в данном случае мы имеем дело с попыткой описать все многообразие явлений Вселенной при помощи двоичного кода;

– Ши цзин – «Книга песен». Сюда вошли: a) народные песни; б) оды и гимны, употреблявшиеся при дворе императора; в) ритуальные песнопения. Последователи Конфуция считали, что он изъял отсюда песни, связанные с любовными чувствами;

– Шу цзин – «Книга документов» / «Книга истории». Книга содержит мифологические сведения о начале истории Китая, описывает эпоху легендарных императоров древности, тем самым задавая парадигму общественно-политических отношений;

– Ли цзи – «Записи о ритуале». Описание древних установлений, порядков и ритуалов;

– Юэ цзин – «Книга музыки». Эта книга, к сожалению, не сохранилась, и потому впоследствии конфуцианский канон включал себя не шесть, а пять канонов, так называемое «Пятикнижие» (У Цзин);

– Чунь цю – «Вёсны и осени» – летопись родного для Конфуция княжества Лу (с 722 по 479 год до н. э.), составленная, по преданию, самим учителем.

В эпоху Сунь (X-XIII вв. н. э.) в канон вошло также так называемое «Четверокнижие» (Сы шу), которое включало в себя:

– Лунь Юй – «Беседы и суждения» – запись бесед Конфуция с учениками. Здесь также содержатся сведения о жизни самого философа;

– Чжун юн – «Учение о середине и постоянстве» – трактат этического характера. Книга выделилась в самостоятельный текст из «Записей о Ритуале» (Ли цзи). Автором считается Цзы Сы – внук Конфуция;

– Да сюэ – «Великое учение» – текст, также выделенный из «Ли цзи». Является этико-политическим манифестом конфуцианства. Авторство невозможно установить с точностью; по традиции, книга приписывалась ученику Конфуция Цзэн Цзы;

– Мэн цзы – книга, названная по имени выдающегося конфуцианского философа Мэн цзы (372–289 гг. до н. э.). В трактате обосновывается идея изначальной доброты человеческой природы (син шань). Способом выявления этой доброты предлагается считать следование конфуцианской практике.

Представления Конфуция о духовном мире являются в основном отражением тех религиозных представлений, которые господствовали в Китае в его время. В отношении религии, как и во всех остальных принципиальных вопросах, мудрец придерживался своей универсальной формулы: «Я передаю, но не создаю, я верю в древность и люблю ее»³¹⁷.

Показательно, что вся полнота учения представлялась Конфуцием своим ученикам как Вэнь («традиция», «культура»), то есть совокупность базовых норм, задающих матрицу бытия как отдельного человека, так и всего общества.

Такой подход вполне объясняет, почему «учитель не говорил о чудесах, силе, беспорядках и духах»³¹⁸.

Вместе с тем Конфуций с уважением относился к обрядам, целью которых было воздействие на духовные сущности. «Когда в его деревне изгоняли демонов поветрий, он стоял на восточной лестнице в парадном одеянии»³¹⁹.

Во время посетившей его болезни мудрец свидетельствовал о себе: «Я уже давно обращаюсь с молитвой к духам»³²⁰.

Однако Конфуций предпочитал хранить осторожность, когда его вопрошали о духовных или таинственных предметах.

«Цзы-лу спросил о том, как служить духам. Учитель ответил: – Не научившись служить людям, можно ли служить духам? Цзы-лу добавил: – Я осмелюсь узнать, что такое смерть. Учитель ответил: – Не зная, что такое жизнь, можно ли знать смерть?»³²¹

Вместе с тем Конфуций указывал на необходимость почитания Неба (Тянь) посредством жертвоприношений и настаивал на познании его воли (мин), которая должна быть определяющей в жизни всякого достойного человека – благородного мужа (цзюнь цзы).

Термин «мин», хорошо известный еще в древности, получает дальнейшую разработку в трудах Конфуция. Чаще всего его переводят как «судьба», «Мандат Неба» или «Воля Неба».

По мнению Конфуция, человек не способен изменить волю Неба. Однако он обязан знать, чего Небо хочет от него. При этом данное знание соотносилось не с личностью конкретного человека, а с его социально-политическим статусом. Попросту говоря, Небо желает, чтобы каждый член общества и каждый гражданин государства действовал в соответствии с определенными ему обязанностями.

Очевидно, что поступать в соответствии с требованиями своего долга далеко не всегда просто, более того, далеко не всегда подобные поступки приносят очевидную пользу человеку.

Конфуций вполне осознает это и настаивает на том, что в идеале следует поступать «как должно», «как правильно», не заботясь о последствиях.

Знание "Тянь Мин« (букв. «воли Неба») необходимо каждому человеку, стремящемуся к совершенству. Конфуций утверждал: «Не зная воли [неба], нельзя стать благородным мужем»³²².

Знание Мин дает обладающему им важнейшее преимущество – свободу от колебаний и постоянных сомнений, так часто терзающих человека. Ведь зная Мин, человек действует, не боясь проиграть. Его действие теперь оценивается не по конечным, практическим, утилитарным результатам, а по соответствию его личному долгу.

В итоге человек освобождается как от жажды победы, так и от парализующего страха поражения. Он пребывает во внутреннем покое, полностью сознавая, что действует так, как должен. Учитывая сказанное, можно понять, почему Конфуций говорил: «Благородный человек всегда счастлив, низкий человек всегда удручен»³²³.

В результате подобного подхода в конфуцианстве была сформулирована концепция «действия без цели». Для того чтобы проиллюстрировать указанное положение учения, обратимся еще раз к биографии самого Конфуция.

В «Лунь Юй» есть примечательный эпизод, в котором один из оппонентов учителя (вероятно, сторонник даосской традиции) высмеивает философа, называя его тем, «кто продолжает делать то, в чем, как он знает, ему не достичь успеха»³²⁴. Сам факт того, что последователи Конфуция записали и сохранили данный эпизод, говорит о том, что главным в действиях мудреца является не успех, а правильность исполняемых действий.

Именно поэтому в другом месте один из ближайших учеников философа, возражая своему оппоненту, говорит: «Для благородного мужа служба – это выполнение своего долга, даже когда уже известно, что путь не может быть осуществлен»³²⁵.

Вся жизнь Конфуция была осуществлением этого принципа. Он путешествовал многие годы, проповедуя свое учение в эпоху государственной раздробленности и политического хаоса, не заботясь при этом о том, будет ли услышан его голос. Он говорил о своем служении: «Если мое учение проводится в жизнь, на то воля [неба], если мое учение отбрасывается, на то воля [неба]»³²⁶.

Итак, знание и следование Воле Неба для Конфуция являются отличительными чертами того, кого он называет «благородным мужем» (Цзюнь цзы – букв. «Сын правителя»). Понимание этого термина весьма важно для восприятия всего конфуцианского учения.

Цзюнь цзы – это образцовая личность, которую Конфуций предлагал в качестве нравственного ориентира своим последователям. Этот идеал он пытался осуществить в своей жизни, хотя сам себя прямо так не называл.

В основании учения о благородном муже лежит идея неразрывной связи, соотнесенности личного нравственного самосовершенствования и общественной/государственной деятельности. Главной целью деятельности таковой личности является создание идеального государства времен древних императоров Яо и Шунь. Конфуций настаивает, что только высоконравственный, совершенный человек может заниматься государственной деятельностью.

Противоположностью Цзюнь цзы является «низкий человек» – сяо жэнь (букв. «маленький человек»). «Низкий человек» – это собирательный отрицательный образец, пример того, как не следует поступать, чего следует избегать. Сяо жэнь – полная противоположность благородного мужа, его нравственный антипод. Это личность, не желающая выполнять воли Неба, во всем ищущая свою мелкую выгоду, неспособная сохранять достоинство в трудных ситуациях.

Интересно, что благодаря влиянию конфуцианской морали на национальное сознание купцы в Китае стояли на иерархической лестнице ниже крестьян.

Последователи Конфуция, пытаясь систематизировать учение основателя традиции, сформулировали принцип «пяти постоянств» (У чан) благородного человека.

Под постоянствами понимаются добродетели: – Жэнь («гуманность»), – И («справедливость»), – Ли[1] ("ритуал»),

– Чжи («разумность»), – Синь («искренность»). Рассмотрим подробнее содержание каждой добродетели.

Главная добродетель благородного человека – Жэнь. Это понятие переводят чаще всего как «гуманность» или «человеколюбие», иногда же описательно – «любовь к людям».

Сам Конфуций довольно просто объяснял, что такое Жэнь:

«Фан Чи спросил о человеколюбии [т. е. о «Жэнь». – Примеч. прот. О. К.]. Учитель ответил: – Это значит любить других»³²⁷.

Конфуций считал, что гуманность присуща природе человека. Ее легко обнаруживает всякий, кто захочет действовать с любовью к людям. Он свидетельствовал: «Разве человеколюбие далеко от нас? Если я хочу быть человеколюбивым, человеколюбие приходит»³²⁸. Любовь к людям должна быть стержнем мотивации поступков благородного мужа.

Фундаментальное значение гуманности у Конфуция видно из того, что «термин «человек, исполненный Жэнь» становится синонимичным с термином «добродетельный человек""³²⁹.

Только гуманность может стать основанием для созидания духовно крепкого, нравственно здорового общества, будь то вся нация или одна семья. Конфуций учил: «Не делай другим людям того, чего не желаешь себе, и тогда и в государстве, и в семье к тебе не будут чувствовать вражды»³³⁰.

В «Да сюэ» читаем: «Не используй того, что ненавидишь в высших, для использования низших. Не используй того, что ненавидишь в низших, на службе высшим. Не используй того, что ненавидишь в тех, кто впереди, для того, чтобы опередить тех, кто позади. Не используй того, что ненавидишь в тех, кто позади, для того, чтобы следовать за теми, кто впереди. Не используй того, что ненавидишь справа, для того, чтобы показать слева. Не используй того, что ненавидишь слева, для того, чтобы показать справа. Это называется принципом применения меры»³³¹.

Социальными формами человеколюбия являются чжун («преданность другим», в первую очередь – старшим) и шу («великодушие» к людям, то есть забота о них). В связи с этим весьма показателен следующий отрывок из «Лунь Юй»:

«Учитель сказал: – Мое учение пронизано одной идеей. Цзэн-цзы воскликнул: – Истинно так! Когда учитель ушел, ученики спросили: – Что это значит? Цзэн-цзы ответил: – Основные принципы учителя – преданность [государю] и забота [о людях], больше ничего»³³².

Только тот, кто любит других, способен выполнить свой долг в обществе, быть справедливым и поступать правильно.

Мы подошли ко второй важнейшей конфуцианской добродетели – И. И чаще всего переводят как «справедливость», хотя, судя по употреблению термина в текстах конфуцианской традиции, его, скорее, следовало бы перевести как «правильность», «социальное долженствование», «следование своему призванию», «готовность исполнять долг».

Проще говоря, И – это категорический императив, предписывающий человеку делать в обществе то, что он должен, независимо от того, будет ли это действие успешным и выгодным для человека. Если же он действует ради выгоды, то это действие несправедливо по сути, хотя внешне и может выглядеть таковым.

Закономерно при этом, что само понятие выгоды ли [2] носит в конфуцианстве резко отрицательный характер и противостоит в этическом смысле справедливости (И). Конфуций говорит: «Благородный муж знает только долг, низкий человек знает только выгоду»³³³.

Ли [1] – термин, обозначающий ритуал. Однако это ритуал не просто в значении церемонии, но и некая нормативность всех сторон жизни человека и общества, этикет в европейском понимании этого слова, но основанный не столько на правилах приличия и устоявшихся формальных обычаях, сколько на религиозном восприятии ритуала как единственно правильного способа организации жизни в любых ее проявлениях. Ритуал, таким образом, отражает приведенные выше категории, то есть учит человека справедливости, следованию долгу и выявляет гуманность его внутренней природы.

Чжи («разумность» или «мудрость») – категория, ценимая не только в конфуцианстве. В данном случае очевидно, что мудрость означала среди прочего осознание правильности учения Конфуция и готовность следовать ему.

Синь («искренность», «чистосердечие») – добродетель, служащая коррелятом к ритуальности, призванная способствовать насыщению обряда и государственно-общественного служения живым содержанием, верной эмоциональностью и помогающая человеку внутренне утвердиться в своих трудах на благо других. Совершение обрядов, а равно и выполнение своего долга только тогда будет правильным, если оно основано на непринужденном и нелицемерном стремлении поступать в соответствии с принципами гуманности и справедливости.

Конфуций рассматривал всякое сообщество, будь то двор правителя, отдельное княжество или вся Поднебесная, как структуру, являющуюся аналогом семьи. Именно семья задает, по его мнению, парадигму отношений между всеми членами любого сообщества.

Позднее в конфуцианстве была сформулирована концепция, получившая название У лунь – пяти вариантов (видов) человеческих взаимоотношений:

– между отцом и сыном (цинь); – между правителем и подданным (и [2]); – между мужем и женой (бе); – между людьми разного возраста (сюй); – между друзьями и компаньонами (синь). Пять постоянств соотносились с «Тремя устоями» (Сань ган).

Под ними понимались три формы повеления (подчинения): – государя и подданного (властителя (начальствующего) и подчиненного); – отца и сына (старшего по возрасту (по положению) и младшего); – мужа и жены. В основе всех вышеперечисленных типов отношений лежит принцип сяо – «сыновней почтительности». Поскольку семейные отношения проецировались вообще на все сферы жизни человека, то предполагалось, что без сяо не может быть правильной ни семейной, ни общественно-государственной жизни.

Для Конфуция было очевидно, что реальное положение вещей далеко от проповедуемых им идеалов. Неизбежно должен был возникнуть вопрос: как можно исправить сложившуюся ситуацию? Этот вопрос, носящий теоретический характер, задает в «Лунь Юй» один из учеников Конфуция:

«Цзы-лу спросил: “Вэйский правитель намеревается привлечь вас к управлению государством. Что вы сделаете прежде всего?”

Учитель ответил: “Необходимо начать с исправления имен”.

Цзы-лу спросил: “Вы начинаете издалека. Зачем нужно исправлять имена?”

Учитель сказал: “Как ты необразован, Ю! Благородный муж проявляет осторожность по отношению к тому, чего не знает. Если имена неправильны, то слова не имеют под собой оснований. Если слова не имеют под собой оснований, то дела не могут осуществляться. Если дела не могут осуществляться, то ритуал и музыка не процветают. Если ритуал и музыка не процветают, наказания не применяются надлежащим образом. Если наказания не применяются надлежащим образом, народ не знает, как себя вести. Поэтому благородный муж, давая имена, должен произносить их правильно, а то, что произносит, правильно осуществлять. В словах благородного мужа не должно быть ничего неправильного”»³³⁴.

Идея исправления имен (Чжэн мин) – это требование соответствия внешнего положения и внутреннего содержания личности. Говоря иначе, формальный статус человека должен соответствовать его поведению, словам и поступкам.

При этом предполагается, что каждое имя является отражением природы вещи и потому должно быть реальное согласие между ними. В противном случае вещи и люди перестают соответствовать своему наименованию, что грозит хаосом всякому сообществу.

Соответствие человека его социальному статусу (а в категориях Конфуция – «имени») означало в метафизическом плане следование своему дао.

Если человек не следует своему дао, его имя должно быть изменено. Он должен быть лишен имеющегося статуса и наделен иным, соответствующим его душевному состоянию и поступкам.

Применительно к положению государя это означало возможность утери им Небесного мандата и, как неизбежное следствие, – гэ мин – государственного переворота.

С определенными оговорками подобный подход применим к каждому из членов общества. Именно поэтому Конфуций говорит: «Государь должен быть государем, сановник – сановником, отец – отцом, сын – сыном»³³⁵.

Всякое имя (государь, сановник, отец, сын) подразумевает определенные обязанности. Поэтому носители имен, указывающих на положение человека в обществе или семье, должны исполнять свой долг, на который это имя указывает.

В соответствии с традиционными китайскими представлениями земной мир не имеет существенных отличий от мира небесного и является его отражением. Это стало как причиной сакрализации власти государя, так и причиной сближения административных обязанностей чиновничества с жреческими функциями.

На государственном уровне существовало даже специальное ведомство, следившее за правильностью и своевременностью отправляемых обрядов – Департамент церемоний, входивший в число шести высших органов управления в империи.

Показательно также, что существовала даже практика жалования божествам почетных титулов.

Ритуал являлся актом проецирования небесной реальности на дольний мир и вместе с тем приводил жизнь людей в соответствие с горним, божественным порядком. Отсутствие же ритуала означало разрыв с Небом и вообще с сакральностью бытия и, как следствие, – анархию и полную деградацию всякого человеческого сообщества.

Основная цель главных государственных ритуалов – обеспечение благоденствия и процветания общества, что немыслимо без правильного внутреннего устроения его членов. Соответственно, ритуал, устанавливая связь с божеством, одновременно выполнял нормирующую и гармонизирующую роль применительно к каждому его участнику. Обрядовые действия назидали человека и указывали ему на его место в социуме, призывая тем самым к следованию своему дао.

Неслучайно именно поэтому в конфуцианском Китае чиновник, проявивший нерадение в исполнении своих ритуальных обязанностей, подлежал суровому наказанию.

Ключевым элементом ритуалов были жертвоприношения. Формально их можно разделить на несколько разрядов:

1. Великие жертвоприношения (да сы) совершались самим императором. Объектами культа выступали Небо, Земля, предки императора и духи злаков (шэ цзи).

2. Средние жертвоприношения (чжунсы)также были уделом императора, а поклонение при этом совершалось Солнцу, Луне, Юпитеру (по положению которого высчитывались календарные даты), духам неба и земли, покойным императорам предыдущих династий, божественному покровителю земледелия Шэн нуну, а также Лэй цзу – покровительнице шелководства. Последнему божеству жертвы приносила императрица. Кроме того, по образцу столицы в крупных городах также проходили аналогичные богослужения.

3. Малые жертвоприношения (сяосы)совершались на местах силами чиновничества и не предполагали участия императора.

4. Жертвоприношения в связи с катаклизмами (наводнением, эпидемией, голодом и т. д).

Отдельным видом ритуалов были жертвоприношения в честь самого Конфуция. Его культ входил в число отправляемых императором. Существовали и священные места, связанные с жизнью и деятельностью учителя. В масштабах всего государства он почитался как покровитель науки и учения.

Кроме того, существовали местные культы с жертвоприношениями на могилах почитаемых людей, оставивших о себе добрую память. Примечательно, что, согласно древней китайской традиции, ритуал траура сына по покойному родителю предполагал строгую аскезу в течение трех лет, а также проживание в особой хижине, установленной подле могилы покойного.

Традиционные чинопоследования состояли из двух этапов: демонстрации объекту поклонения жертвенных даров и самого акта передачи их через сожжение на специальном алтаре.

В качестве жертвенных предметов использовалась пища или предметы бытового характера, а сожжение означало перенос их на иной уровень бытия. Все обряды, как правило, сопровождались музыкой, для чего в храмах часто хранились специальные инструменты, используемые особыми оркестрами в случае необходимости.

Отдельной темой, связанной с государственной обрядностью, являются ритуалы кэ цзюй, совершавшиеся в рамках проведения экзаменов на занятие административной должности, а также сопровождавшие вступление чиновника в должность, а равно и его отставку.

В 478 году до н. э., то есть уже через два года после смерти Конфуция, на его родине в Цюйфу был построен храм в его честь. Позднее храмы появляются и в других городах (Пекине, Шанхае).

Почти сразу после кончины учителя его последователи разделились на несколько направлений. Наиболее значительными последователями и интерпретаторами учения Конфуция стали Мэн Цзы (372–289 гг. до н. э.) и Сюнь Цзы (ок. 313–238 гг. до н. э.) – авторы двух одноименных трактатов.

Уже в эпоху своего становления конфуцианству пришлось выдержать суровую конкурентную борьбу за влияние на государство и общество с альтернативными учениями: даосизмом, моизмом³³⁶ и легизмом³³⁷. Это период так называемого «раннего конфуцианства».

Император Цинь Шихуанди (246–210 гг. до н. э.) провозгласил легизм официальной идеологией. Конфуцианству же была объявлена настоящая война: последователи Конфуция лишались должностей, священные тексты уничтожались (известные ныне трактаты были восстановлены по памяти во II веке до н. э.). Самым драматическим эпизодом противостояния стала казнь 460 ученых-конфуцианцев, погребенных заживо.

В эпоху династии Хань (206 г. до н. э. – 220 г. н. э.), которая пришла на смену династии Чжоу, начинается общенациональное почитание Конфуция. Ему совершают поклонение сами императоры, приносятся жертвоприношения в его честь, в школах призывают в молитвах его имя. Он считается божеством, предвидевшим существование царствующего дома и в своем труде «Вёсны и осени» зашифровавшим политический идеал, реализованный на практике правящей династией (Хань).

Делаются попытки творческого осмысления древних идей в контексте новых политических реалий. В результате конфуцианство становится полноценной мировоззренческой системой и получает статус государственного учения. В современной синологии этот вид учения именуется «классическим конфуцианством».

В I веке н. э. при покровительстве императора осуществляется огромная работа по унификации канона, формируется официальный культ Конфуция, создается система экзаменов кэ цзюй, позволившая закрепить сакральный статус конфуцианских текстов и создать систему социальных лифтов, действовавшую на протяжении двух тысячелетий.

Экзамены предполагали среди прочего демонстрацию знаний (фактически – наизусть) канонических трактатов и владение «Шестью искусствами» (см. выше), в частности, умения метко стрелять из лука и писать стихи. Экзамены имели трехступенчатую структуру, начинались в провинции и заканчивались в столице. Выдержавший все испытания занимал искомую административную должность. Формально так было до начала XX века³³⁸.

В эпоху династии Тан (618–907) конфуцианство столкнулось еще с одним конкурентным учением – буддизмом. В результате попыток дать адекватный ответ на вызовы, брошенные новой религией, во многом благодаря трудам ученого Хань Юя (768–824) появилось «неоконфуцианство».

В XIX веке учение пережило еще один кризис по причине столкновения с западной культурой. В этот период появляются новые трактовки конфуцианства, в том числе нацеленные на синтез с идеями, рожденными в недрах европейской цивилизации.

В XX веке на основной территории Китая установился коммунистический режим. Коммунисты с уважением относились к личности Конфуция, осознавая, что идеи учителя, пропитавшие жизнь простого народа, в том числе крестьянства, невозможно игнорировать на путях управления новым государством.

Ситуация изменилась в эпоху реформ Мао Цзэдуна. Проводимая им «культурная революция» (1966–1976) апеллировала к идее прогресса. Конфуцианство же было объявлено препятствием на пути к светлому будущему.

Тем не менее учение Конфуция преодолело и этот сложный период, и в 1970–1980 годах, в эпоху социально-политических реформ Дэн Сяопина, конфуцианство вновь стало заметной духовной силой, в значительной степени влияющей на общественное сознание современного Китая.

Литература

Васильев П. С. Культы, религии, традиции в Китае. М., 1970.

Глаголев С. С. Религии Китая. М., 1901. Древнекитайская философия. Собрание текстов в 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1972.

Конфуций. Лунь юй. Изречения / Конфуций. М.: АСТ-Астрель, 2011.

Малявин В. В. Китайская цивилизация. М.: Дизайн. Информация. Картография; Астрель; АСТ, 2001.

Малявин В. В. Конфуций. М., 1992.

Переломов Л. С. Конфуций: жизнь, учение, судьба. М.: Наука, 1993.

Переломов Л. С. Конфуций и конфуцианство с древности по настоящее время (V в. до н. э. – XXI в.). М.: Стилсервис, 2009.

Фэн-Ю-Лань. Краткая история китайской философии. СПб., 1998.