О монашестве

Мирянин. Отец мой! признаю себя счастливым, что, при знакомстве моем с вами, я нашел в вас лицо, пред которым могу открывать мое сердце, и от которого слышу искреннее слово. Желаю, желаю от души и вполне, принадлежать Православной Церкви, последовать ее догматическому и нравственному преданию. С этою целью стараюсь о всех предметах предания иметь определенное понятие. Неправильные понятия ведут к неправильным действиям; неправильное действие – источник вреда частного и общественного. В настоящей беседе не откажитесь объяснить мне значение «монашества» в Церкви Христовой.

Монах. Бог да благословит желание ваше. Из точных и правильных понятий рождается все доброе; из превратных и ложных рождаются все бедствия. Это мнение принадлежит Евангелию. Оно предлагает нам Истину в начальную причину спасения, а на ложь указывает как на начальную причину погибели (Ин.8:32, 44). Почему вы хотите, чтоб сегодня предметом разговора нашего было именно «монашество»?

Мирянин. В обществе, которое я посещаю, часто возбуждается речь о монашестве, высказываются различные современные мнения о нем. Знакомые мои почти всегда обращаются ко мне, как к находящемуся в сношении со многими духовными лицами, выражая желание, чтоб и я высказал мое мнение. Хочу доставлять ближним сведения точные, а потому и прошу вас сообщить мне их.

Монах. Не знаю, в какой степени я способен удовлетворить вас: но желаю быть и искренним пред вами, и изложить то, что привелось узнать из чтения Священного Писания и святых Отцов, из бесед с достойными уважения и доверия по жизни иноками, наконец из собственных наблюдений и опытов. В основание беседы нашей, как бы полагая краеугольный камень в основание здания, скажу, что монашество есть установление Божие, отнюдь не человеческое.

Мирянин. Представьте себе! мысли, что монашество есть Божественное установление, я и не слыхал в обществе.

Монах. Это я знаю. Потому-то, когда зачнется в светском обществе разговор о монашестве, один говорит: «мне кажется так!» – другой: «а мне кажется вот так!» – иной: «а я сделал бы то!» другой: «а я сделал бы это!» Слышится тысяча противоречащих мнений и предположений, произносимых людьми, не имеющими никакого понятия о монашестве, но готовыми сделаться писателями правил для монашества и распоряжаться монашеством по своему премудрому усмотрению, без всяких справок. Некоторые повторяют даже хулы, произнесенные на монашество протестантами и безбожниками. Чувством грусти и страха объемлется сердце от таких возгласов и суждений, в которых неведение попирает своими копытами драгоценнейшие перлы Божественного предания и установления.

Мирянин. Точно! причиною этого – неведение, как вы сказали, отец.

Монах. Не думайте, что неведение есть зло незначительное. Святые Отцы называют неведение великим, начальным злом, от которого зло рождается в полноте обилия. Преподобный Марк Подвижник говорит, что неведение есть первый, главный исполин злобы⁴⁴³. Неведение не ведает своего неведения, неведение удовлетворено своим ведением, сказал другой Отец⁴⁴⁴. Оно способно наделать множество зла, нисколько не подозревая, что делает его. Говорю это из чувства сострадания к человекам, непонимающим, в чем заключается достоинство человека, – к христианам, незнающим, в чем состоит христианство, действующим из неведения своего против себя. Не подумайте, чтоб у меня было намерение прикрывать в установлении Божественном человеческие злоупотребления и человеческую немощь. Нет! обличение и устранение человеческих злоупотреблений в установлении Божием служит признаком благоговения к этому установлению, средством сохранения в должной святости установления, дарованного Богом, предоставленного в распоряжение человекам.

Мирянин. Последняя мысль опять нова для меня. С этой точки я никогда не глядел на монашество, и в других не встречал этого воззрения.

Монах. Сказанное мною относится не к одному монашеству, но ко всей Церкви, как Ветхо-Заветной, так и Ново-Заветной. Что Ветхо-Заветная Церковь основана Богом, что она передана делателям – иудейскому народу, это изобразил Господь в притче о винограднике, в 21-й главе Евангелия от Матфея⁴⁴⁵. Что Ново-Заветная Церковь основана Богочеловеком, что она передана другому народу, составившемуся из всех народов, христианам, это явствует из Евангелия и из всего Священного Писания (Еф.1:22–23, 2:10–11 и проч.). Иудеи должны были дать отчет Богу в сохранении дара Божия, в управлении и распоряжении даром Божиим. Как поведение их оказалось преступным, то они устранены – впрочем когда уже они устранились произвольно в духе – и подвергнуты казни. Равным образом потребуется отчет от христиан, какое они сделали употребление вообще из установления Божия – Ново-Заветной Церкви – и из частных установлений в ней, каково монашество.

Мирянин. Не имеется ли возможности усмотреть из Священного Писания, чем заключится судьба Ново-Заветной Церкви на земле?

Монах. Священное Писание свидетельствует, что христиане, подобно иудеям, начнут постепенно охладевать к откровенному учению Божию; они начнут оставлять без внимания обновление естества человеческого Богочеловеком, забудут о вечности, все внимание обратят на свою земную жизнь; в этом настроении и направлении займутся развитием своего положения на земле, как бы вечного, и развитием своего падшего естества для удовлетворения всем поврежденным и извращенным требованиям и пожеланиям души и тела. Разумеется: такому направлению Искупитель, искупивший человека для блаженной вечности, чужд. Такому направлению отступление от христианства свойственно. Отступление настанет, по проречению Писания (2Сол.2:3). В ослаблении христианства будет участвовать монашество: член тела не может не принять участия в немощи, поразившей все тело. Предсказали это святые иноки древних времен по внушению обитавшего в них Святого Духа⁴⁴⁶. Когда христианство до крайности умалится на земле: тогда окончится жизнь мира (Лк.18:8).

Мирянин. Какое значение монашества в Христовой Церкви?

Монах. Монахи суть те христиане, которые оставляют все по возможности земные занятия для занятия молитвою, – добродетелью, высшею всех добродетелей, чтоб посредством ее соединиться во едино с Богом, как сказал Апостол: «Прилепляяйся Господеви бывает един дух с Господом» (1Кор.6:17)⁴⁴⁷. А как молитва заимствует свою силу из всех прочих добродетелей и из всего учения Христова, то монахи прилагают особенное тщание к исполнению евангельских заповедей, присовокупляя к исполнению заповедей, обязательному для всех христиан, исполнение двух советов Христовых: совета о нестяжании и совета о безбрачии⁴⁴⁸. Монахи жительством своим стремятся уподобиться жительству на земле Богочеловека: по этой причине святые иноки именуются – «преподобными».

Мирянин. Откуда монахи получили свое название?

Монах. Слова «монах, монастырь, монашество» произошли от греческого слова «μóνος», один. Монах значит живущий уединенно или в одиночестве; монастырь – уединенное, отдельное жилище; монашество – уединенное жительство. Это жительство отличается от обыкновенного, всем общего жительства, – есть жительство иное, а потому в русском языке образовалось для него наименование «иночества». Монах по-русски – «инок». Слова «общежитие, скит, безмолвие, отшельничество, затвор, пустынножитие» означают собою разные роды иноческой жизни. Иноческим общежитием называется сожительство более или менее многочисленного собрания иноков, имеющих общее Богослужение, общую трапезу и одежду, находящихся в заведывании одного настоятеля. Безмолвием называется сожительство двух или трех иноков в отдельной келлии, жительствующих по взаимному совету или по совету старшего, имеющих общую трапезу и одежду, отправляющих в течение пяти дней Богослужение в келлии, а в субботу и воскресение приходящих к общественной службе в церковь. Отшельничеством называется жительство инока наедине. Когда отшельник пребывает неисходно в келлии, находящейся в монастыре, тогда он называется затворником, а жительство его затвором; когда же он жительствует в безлюдной пустыне, то называется пустынником, а жительство его пустынножитием.

Мирянин. Когда началось монашество?

Монах. Со времени Апостолов, по удостоверению преподобного Кассиана⁴⁴⁹. Преподобный Кассиан, писатель и инок четвертого века, обозревший иноческие обители Египта, в котором тогда особенно процветало монашество, проведший значительное время между иноками Египетского «Скита», и предавший позднему потомству уставы и учение египетских монахов, говорит, что в первые времена христианства получили в Египте наименование монахов избранные ученики святого Апостола, Евангелиста Марка, первого епископа Александрии. Они удалились в самые глухие пригородные места, где проводили возвышеннейшее жительство по правилам, которые предал им Евангелист⁴⁵⁰. – В жизнеописании преподобномученицы Евгении повествуется, что в царствование римского императора Коммода – Коммод вступил на престол в 180 году по рождестве Христовом – вельможа римский Филипп сделан был правителем Египта. В то время в александрийском предместии был монастырь; о епископе того времени, святом Елие, упоминается, что он с юности вступил в монашество⁴⁵¹. Иудейский историк Филон, современный Апостолам, гражданин Александрии, описывает жизнь ферапевтов, удалившихся в предместья Александрии, точно такою, какою изображена преподобным Кассианом жизнь первых александрийских монахов, и называет жилища их «монастырями»⁴⁵². Из описания Филона не видно, были ли ферапевты христианами; но описание Филона, как светского писателя, поверхностно; притом в это время многие не отличали христианства от иудейства, признавая первое сектою второго. В жизнеописании преподобного Антония Великого, которое составил современник его, святой Афанасий Великий, архиепископ Александрийский, упоминается, что в то время, как святой Антоний вступил в монашество, – Антонию тогда было около 20-ти лет, – монахи египетские проводили уединенную жизнь в окрестностях городов и сел. Преподобный Антоний Великий скончался в 356-м году по рождестве Христовом, будучи 105-ти лет⁴⁵³. – Имеется факт, доказывающий, что и в Сирии монашество существовало со времен апостольских. Преподобномученица Евдокия, жившая в сирском городе Илиополе, в царствование римского императора Траяна, обращена в христианство преподобным Германом, настоятелем мужского монастыря, в котором было 70 иноков. Евдокия, по принятии христианства, вступила в монастырь женский, в котором было 30 инокинь⁴⁵⁴. Траян начал царствовать с 96-го года по рождестве Христовом. – В последних годах 3-го века преподобный Антоний Великий положил начало пустынножительству; в конце первой половины 4-го века преподобный Пахомий Великий основал Тавеннисиотские общежития в пустыне Фиваидской, а преподобный Макарий Великий – жительство безмолвников в дикой пустыне Скит, близкой к Александрии, отчего такое жительство получило название скитского, а монастыри, устроиваемые для этого жительства, получили название скитов. Святой Василий Великий, архиепископ Кесарии Каппадокийской, живший во второй половине 4-го века, изучил монашескую жизнь среди египетских иноков; возвратившись в отечество свое, Каппадокию, проводил там, в пустыне, монашескую жизнь до вступления своего в служение Церкви, и написал правила для монахов, которые впоследствии частью приняты в руководство, а частью в назидание всею Восточною Церковью. Таким образом монашество, таившееся в окрестностях городов и сел, в 4-м веке, переместилось в большинстве своем в необитаемые пустыни. Там развилось и разрослось оно, как на свойственной себе почве. Впрочем и в городах, и в окрестностях городов, монастыри и пребыли, и вновь устроивались. – Преподобный Кассиан, сказав о установлении монашества в Александрии святым Евангелистом Марком, предоставляет ищущим о сем более подробных сведений обратиться к Церковной Истории. Эта История не дошла до нас, как и все почти письменные акты Египта: их уничтожили магометане в 7-м веке, что они совершили и в других покоренных ими христианских странах, но в меньшей степени.

Мирянин. Какая была причина переселения монашества в места отдаленные от городов и селений?

Монах. Это переселение совершилось в то самое время, когда прекратился подвиг мученический, и начали принимать христианскую веру уже не одни избранные, не по особенному призванию, не с решимостью на величайшие бедствия и смерть, но все вообще, как веру господствующую, покровительствуемую и распространяемую правительством. Христианство соделалось всеобщим; но оно не сохранило прежнего самоотвержения. Христиане в городах и селах начали вдаваться во многие житейские попечения, позволять себе роскошь, плотское наслаждение, участие в народных увеселениях и другие послабления, которых первобытные исповедники веры чуждались, как отречения от Христа в духе. Пустыня представила собою естественное убежище и пристанище, невозмущаемое соблазнами, для христиан, желавших сохранить и развить в себе христианство во всей его силе. «Пустыня, – говорит святой Исаак Сирский, – полезна и немощным, и сильным: в первых удалением от вещества не допускается разгореться и умножиться страстям, а крепкие, когда будут вне вещества, то достигают борьбы с лукавыми духами»⁴⁵⁵. Святые Василий Великий и Димитрий Ростовский изображают причину отшествия святого Гордия в пустыню так: «Гордий отбежа молв градных, кличев торжных, величаний княжеских отбежа, судов оглаголующих, продающих, купующих, клянущихся, лжущих, студословящих, отбежа игр и глумлений и смехотворства, бываемого во градех, сам чист слух имый, чистыя очи, и прежде всего сердце очищено, могущее зрети Бога, и сподобися Божественных откровений, и великим научися таинствам, не от человек, ни человеки, но великого стяжав учителя истины – Духа»⁴⁵⁶. С переселения монашества в пустыни появилось у него особенное одеяние, с целью окончательного отделения его от мирян. Во времена гонений и клир и монахи употребляли наиболее общее одеяние: это укрывало их в значительной степени от гонителей.

Мирянин. Высокое учение, которого сподобился святой Гордий, – исключительная принадлежность весьма немногих. В новейшие времена христианская вера удовлетворительно и подробно преподается в семинариях, а высшее учение о ней в духовных академиях.

Монах. Между учением, преподаваемым в духовных училищах, и учением, которое преподается или должно преподаваться в монастырях, находится величайшее различие, хотя предмет того и другого учения – один: христианство. Спаситель мира, посылая Своих святых Апостолов на всемирную проповедь, повелел им научить все народы «вере» в истинного Бога и «жительству» по Его заповедям. «Шедше, – сказал Он, – научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам» (Мф.28:19–20). Учение «вере» должно предшествовать «крещению»; учение «жительству» по заповедям должно последовать «крещению». Первое учение – теоретическое, второе – практическое. О первом сказал святой Апостол Павел: «Ни в чесом от полезных обинухся, еже сказати вам и научити вас пред людьми и по домом: засвидетельствуя Иудеем же и Еллином еже к Богу покаяние и веру, яже в Господа нашего Иисуса Христа» (Деян.20:20–21); о втором: «Христос в вас, упование славы, Его же мы проповедуем, наказующе всякого человека, и учаще всякой премудрости, да представим всякаго человека совершенна о Христе Иисусе» (Кол.1:27–28). Богом даны два учения о Боге: учение словом, приемлемое верою, и учение жизнью, приемлемое деятельностью по заповедям Евангелия. Первое учение можно уподобить основанию здания, а второе самому зданию, воздвигнутому на этом основании. Как невозможно строить здания без фундамента к нему, так и один фундамент не послужит ни к чему, если не будет на нем воздвигнуто здание. «Вера без дел мертва есть» (Иак.2:26).

Святой Апостол Павел изображает необходимость первого учения так: «Вера от слуха, слух же глаголом Божиим. Како же уверуют, Его же не услышаша? како же услышат без проповедующаго» (Рим.10:17, 14)? Вот начало катехизического учения. Вступающим в христианство Апостолы и их преемники излагали основное учение христианства о Боге, о Богочеловеке, о человеке, о значении его во времени, о значении его в вечности, о таинствах, о райском блаженстве, о адских муках (Евр.6:1–2), и о прочем, составляющем основное, догматическое христианское учение, к чему присовокуплялось и теоретическое учение о жительстве по заповедям Евангелия (Евр.11, 12, 13). Вот начало догматического и нравственного Богословия, этой возвышеннейшей, священной науки. С самых времен апостольских стали возникать в Церкви Христовой еретические учения, то есть, учения об Откровении Божием из лжеименного человеческого разума. В Откровенном Учении Божием нет места умствованиям человеческим: там от альфа до омега – все Божие. Святая Вселенская Церковь тщательно старалась сохранить вверенное ей бесценное духовное сокровище – Откровенное Учение Божие: она обличала своих явных врагов – идолопоклонников, языческих философов и иудеев, отражала нападения их; она обличала своих внутренних врагов – еретиков, опровергала их учение, извергала их из своего недра, предостерегала от них чад своих. По этой причине, с течением времени, Богословие получало большую и большую обширность. Для обучения ему явилась нужда в училищах. Древнейшее и обширнейшее училище было в Александрии; особенно процветало оно во 2 и 3 веке по Р. X. Учения, враждебные Божественному Учению, постоянно умножались, возникая в различных формах: необходимость в училищах, систематическая организация их, становилась постоянно ощутительнее. Запад, отклонившись от Востока впадением в ересь, принял образованность и жизнь языческие: с этого времени учения враждебные Православной Церкви, учения самые хитросложенные, самые дерзкие, уродливые, богохульные умножились до бесконечности. Духовные училища соделались существенною потребностью для Православной Церкви, как дыхание жизни. Судите сами: надо представить в ясности православному христианину, особенно тому, который приготовляется быть пастырем, и истинное учение Православной Церкви, и всю победоносную борьбу ее с тайными и явными врагами, с прикрытыми и открытыми, борьбу, продолжавшуюся 18 столетий, разгорающуюся более и более. Надо изложить заблуждения и Ария, и Македония, и Нестория, и Евтихия, и иконоборцев, и папизма, и протестантизма с бесчисленными их отраслями, увенчеваемыми атеизмом и новейшею философией; надо изложить удовлетворительное опровержение всех этих учений. Изучение Богословия требовало краткого времени в первые времена христианства, – оно требует ныне времени продолжительного; прежде могло быть преподано в поучениях, произносимых в храме Божием, – нуждается ныне в систематическом преподавании в течение нескольких годов. Доставление этого изучения, в полном его объеме, – вот цель наших духовных семинарий и академий: они преподают познания о христианстве основные, вводные, как назвал их преподобный Марк Подвижник⁴⁵⁷, преподают их юношеству, еще не вступившему в общественное служение, приготовленному к нему лишь теоретически, незнакомому с познаниями, сообщаемыми опытом жизни. На теоретических познаниях о вере должны быть назданы познания деятельные, живые, благодатные. Для приобретения этих познаний дана земная жизнь человеку. Христианин, живущий посреди мира по заповедям Евангелия, непременно обогатится познаниями не только опытными, но и благодатными в известной степени. Несравненно более должен обогатиться ими тот, кто, оставя все земные попечения, употребит все время свое, все силы тела и души на Богоугождение, то есть, монах. Он-то назван в Евангелии «имеющим» заповеди Господа, потому что заповеди Господа составляют все достояние его. «Имеяй заповеди Моя, – сказал Спаситель мира, – и соблюдаяй их, той есть любяй Мя: а любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим, и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам» (Ин.14:21). По этой причине ревностнейшие христиане всех веков, окончив образование свое в училищах, вступали и доселе вступают в монашество для стяжания того образования, которое доставляется монашеством. Кто были великие учители Церкви всех времен? монахи. Кто объяснил с подробностью ее учение, кто сохранил ее предание для потомства, кто обличил и попрал ереси? – монахи. Кто запечатлел своею кровью православное исповедание веры? – монахи. Это очень естественно. Христиане, живущие посреди мира, опутанные связями его, занятые различными попечениями, произвольными и невольными, не могут уделять много времени, не могут посвятить всей любви своей Богу. «Не оженивыйся печется о Господних, како угодити Господеви, а оженивыйся печется о мирских» (1Кор.7:32–33): оженивыйся не может постоянно и усиленно прилепляться к Господу молитвою, отрешенною от всего земного, и соединиться «во един дух с Господом» (1Кор.6:17), как это возможно и свойственно монаху. – Для личного преуспеяния христианского нет нужды в учености человеческой, нужной для учителей Церкви: многие неграмотные христиане, между прочими и преподобный Антоний Великий, вступив в монашество, достигли христианского совершенства, разливали свет духовный на современников примером, устным учением, благодатными дарованиями своими. «Кто, говорит святой Иоанн Лествичник, между мирянами был чудотворец? кто воскрешал мертвых? кто изгонял бесов? никто; все это – монахов почести, которых мир вместить не может»⁴⁵⁸.

Мирянин. Не все же монахи достигают такого высокого состояния, не все выполняют свое назначение. Выполняют его редкие.

Монах. Те монахи, которые проводят жительство по правилам монашеским, непременно стяжавают благодать по обетованию Божию. Обетование Божие не может не исполниться, по самому свойству Слова Божия и заповедей Евангелия, свойству сообщать делателям своим Дух Божий. Напротив того, монахи, пренебрегающие Богопреданными постановлениями для монашества, проводящие жизнь самовольную, рассеянную, сластолюбивую и миролюбивую, лишаются духовного преуспеяния. Подобное совершается со всеми христианами. Те из христиан, которые проводят жительство христианское, спасаются, а те, которые, именуясь христианами, проводят жительство языческое, погибают. Прежде было гораздо более святых между монахами и спасающихся между христианами, нежели ныне. Причина этому – общее ослабление в вере и нравственности. Но и ныне есть истинные монахи и истинные христиане. Повторяю вам: имеются иноки, недостойные своего имени и призвания; но это – злоупотребление установлением Божиим. Установление Божие не перестает быть установлением Божиим, несмотря на злоупотребление им человеками. Так и христианство не лишается своего великого достоинства по той причине, что некоторые или и многие христиане проводят жительство, противоположное учению Христову. Как о христианстве, так и о монашестве, должно судить по истинным христианам и монахам. Это не легко: благочестие и добродетель, как целомудренные девы, всегда под покровами и келлии и неизвестности, как бы под покровами тканей; напротив того блудницы стараются полуобнаженными являться на позор. Часто высокая жизнь монаха открывается только при кончине его или после кончины. Часто монаха, причастника благодати Божией, осыпает мир злоречием и клеветами по ненависти мира к Духу Божию (Ин.15:18–19). Самое преуспеяние имеет различные степени: потому что, как уже сказано выше, монастырское уединение, будучи полезно сильным христианам по одному отношению, полезно и немощным по другому. Разумеется, число вторых всегда было более, нежели число первых.

Мирянин. После всего сказанного вами, делаются необходимыми определительные объяснение и доказательство, что монашество есть установление Божие. Сказанное вами уже приводит к такому заключению в значительной степени.

Монах. Спаситель мира указал два пути, два образа жизни для верующих в Него: путь или жительство, доставляющие «спасение», и путь или жительство, доставляющие «совершенство». Последние путь и жительство Господь назвал «последованием Себе», так как они служат точнейшим выражением учения, преподанного Господом, и посильным подражанием тому роду жизни, который проводил Господь во время Своего земного странствования. Условия спасения заключаются в вере во Христа (Ин.3:36, 17:3), в жительстве по заповедям Божиим (Мф.19:17; Мк.10:19), и в врачевании покаянием недостатков исполнения заповедей (Лк.13:3, 5): следовательно спасение предоставлено, и оно возможно, всем, при обязанностях и служениях посреди мира, не противных Закону Божию. К последованию Господу некоторые были призваны Самим Господом, как Апостолы; но вообще последование Господу предоставлено Господом на произвол каждого⁴⁵⁹, что явствует из всех мест Евангелия, где Господь говорит об этом предмете. «Аще кто хощет по Мне ити» (Мф.16:24), «аще хощеши совершен быти» (Мф.19:21), «аще кто грядет ко Мне» (Лк.14:26), говорит Господь в начале учения о «последовании» и христианском «совершенстве». Принятие на себя жительства зависит от произвола; но условия для жительства предписаны уже Господом; без сохранения этих условий последование Господу не может состояться. Условия последования, или пути и жительства, ведущих к совершенству, Господь изобразил так: «Аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой и по Мне грядет» (Мф.16:24). «Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси: и гряди вслед Мене» (Мф.19:21), «взем крест» (Мк.10:21). «Аще кто грядет ко Мне, и не возненавидит отца своего, и матерь, и жену, и чад, и братию, и сестр, еще же и душу свою, не может Мой быти ученик. И иже не носит креста своего, и вслед Мене грядет, не может Мой быти ученик... иже не отречется всего своего имения, не может быти Мой ученик» (Лк.14:26–27, 33). Здесь предписаны именно те условия, из которых составляются существенные обеты монашества; монашество, как мы сказали, в начале своем было не что иное, как уединенное, отдаленное от молвы жительство христиан, стремившихся к христианскому совершенству. Христиане многолюдной и богатой Александрии удалились в предместья города по наставлению святого Евангелиста Марка; то же самое наставление дает святой Апостол Павел и всем христианам, желающим вступить в теснейшее общение с Богом. «Вы бо есте, – говорит он, – церкви Бога жива, якоже рече Бог: яко вселюся в них, и похожду, и буду им Бог, и тии будут Мне людие. Темже изыдите от среды их и отлучитеся, глаголет Господь, и нечистоте их неприкасайтеся, и Аз прииму вы: и буду вам во Отца, и вы будете Мне в сыны и дщери, глаголет Господь Вседержитель» (2Кор.6:16–18). Святой Иоанн Лествичник относит это призвание именно к монахам⁴⁶⁰. Вышеприведенные слова Господа точно так понимались в первенствующей Церкви, как они объяснены здесь. Святой Афанасий Великий в жизнеописании преподобного Антония Великого говорит, что Антоний, будучи юношею, вошел в церковь для молитвы. В тот день читалось Евангелие от Матфея (Мф.19) о богатом человеке, вопрошавшем Господа о спасении и совершенстве. Когда прочитаны были вышеприведенные слова: «Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое» и прочее, Антоний, которого в душе занимал вопрос о том, какой род жизни избрать ему, ощутил особенное сочувствие к этим словам, признал, что Сам Господь сказал их ему, почему немедленно продал свое имение и вступил в монашество⁴⁶¹. Эти слова Господа и ныне признаются святою Церковью основными для монашества, всегда читаются при пострижении в монашество⁴⁶². – Помещение монашества вдали от селений, в пустынях, совершилось по откровению и повелению Божиим. Преподобный Антоний Великий призван Богом к жительству в глубокой пустыне; преподобному Макарию Великому повелел Ангел поместиться в пустыне Скитской⁴⁶³, преподобному Пахомию Великому повелел также Ангел учредить в пустыне иноческое общежитие, и предал письменные правила для жительства иноков⁴⁶⁴. Упомянутые преподобные были мужи, исполненные Святого Духа, пребывавшие постоянно в общении с Богом, служившие для иночества «глаголом» Божиим, как служил им Моисей для израильтян. Святой Дух постоянно, чрез все века христианства, светил на монашество. Учение Святого Духа, учение Христово, учение Божие о иночестве, об этой науке из наук⁴⁶⁵, как выражаются святые Отцы о этой Божественной науке, изложено преподобными иноками со всею отчетливостью и полнотою в их Боговдохновенных писаниях. Все они свидетельствуют, что установление монашества, этого сверхъестественного жительства, никак не дело человеческое: оно – дело Божие. Оно, будучи сверхъестественно, не может быть делом человеческим, не может не быть делом Божиим.

Мирянин. Некоторые полагают, что начальною причиною монашества были гонения, воздвигнутые идолопоклонниками на христиан в первые три века жизни христианства.

Монах. Всегда ошибочно рассуждает о мужах духовных плотское мудрование. Духовные мужи, каковы были монахи первых веков, жаждали мученичества, и многие из них увенчались венцом мученичества, как-то: преподобномученики Никон⁴⁶⁶, Иулиан⁴⁶⁷, преподобномученицы Евдокия⁴⁶⁸, Евгения⁴⁶⁹, Феврония⁴⁷⁰, и другие. Упомянутый выше святой пустынножитель Гордий, когда открылся подвиг для мученичества в Кесарии Каппадокийской, пришел в этот город во время всенародного торжества, обличил заблуждение идолопоклонства, исповедал Христа, и запечатлел исповедание мученическою смертью. Когда было воздвигнуто лютое гонение на христиан императором Диоклетианом, преподобный Антоний Великий был уже монахом и пустынножителем. Услышав, что христиане подвергаются мучениям и казням за исповедание Христа, Антоний оставляет вертеп и пустыню, спешит в Александрию, присоединяется к мученикам, всенародно исповедует Христа, самым делом доказывает желание мученичества. «Преподобный, – говорит писатель жития его, – точно соделался мучеником по любви своей и произволению: хотя он и желал пострадать за имя Господа, но мученичество не было дано ему Господом». Уже Господь заменял жатву святыни, которую обильно совершали мученики, исповедавшие Его пред идолопоклонниками, другою обильною жатвою, которую должны были совершить монахи на поприще иного мученичества. Мучения едва прекращались, и кровь христианская едва переставала литься на городских площадях и позорищах, как тысячи христиан переселились в дикие пустыни, чтоб там распять плоть свою со «страстьми и похотьми» (Гал.5:24), чтоб исповедать Христа пред лицом самих миродержителей, начал и властей злобы (Еф.6:12). Причиною удаления в пустыню преподобного Павла Фивейского было желание избежать злоумышления на жизнь его во время гонения, воздвигнутого императором Декием. Может быть, и еще некоторые удалились в пустыню по той же причине. Другие удалялись в пустыню вследствие других обстоятельств. Но это – частные случаи, по которым не должно заключать вообще о начале монашества. Начальная причина монашества – не немощь человеческая – сила учения Христова. Преподобный Иоанн Колов, составитель жизнеописания преподобного Паисия Великого, в предисловии к этому жизнеописанию говорит: «Вечные небесные блага возбуждают в тех, которые уповают получить их, безмерное желание к себе, насыщают сердца этих желателей некоею ненасытимою Божественною сладостью, заставляют их всегда воспоминать тамошнее блаженство, воздаяние трудов, светлое торжество подвижников, и поощряют к такому стремлению к себе, что они не только презирают временное и суетное, но и не щадят своей жизни, изволяя, по слову Евангелия, положить ради Христа свою возлюбленную душу. Они любят смерть за Христа более всех наслаждений и прелестей. Но как ныне нет гонителей, и вожделенная смерть не обретается скоро, то они стараются понести ее иным образом, установляя для себя продолжительное и насильственное умерщвление самих себя. Они ежедневно претерпевают тысячи болезней, постясь, подвизаясь многоразлично, борясь с невидимыми бесами, непрестанно понуждая естество свое, одеянное плотию, противиться бесплотным врагам»⁴⁷¹.

Мирянин. Вы сравниваете подвиг монашества с подвигом мученичества?

Монах. Это – один и тот же подвиг, в разных видах. И мученичество и монашество основаны на одних и тех же изречениях Евангелия; то и другое отнюдь не изобретено человеками, но даровано человечеству Господом; то и другое иначе не может быть совершено, как всесильною помощью Божиею, действием Божией благодати. В этом убедитесь, если прочитаете жития преподобных Антония Великого, Макария Великого, Феодора Студийского, Марии Египетской, Иоанна Многострадального, Никона Сухого и других иноков, которых подвиг и страдание были вышеестественны. Святой Симеон, Новый Богослов, говорит о своем наставнике, Симеоне Благоговейном, иноке Студийского монастыря, что он скорбями и страданиями телесными уподобился многим мученикам⁴⁷².

Мирянин. Объясните, отец мой, какое значение имеют безбрачная жизнь и нестяжание в монашеском подвиге? Это темно для живущих посреди мира, трудящихся для общественной пользы, подающих обильно милостыню и совершающих многие добрые дела, указанные и одобренные Евангелием. При недостатке объяснения монашеская жизнь представляется жизнью праздною, лишенною и деятельности и пользы.

Монах. Упоминаемая вами деятельность мирян, состоящая из исполнения Евангельских заповедей действиями тела, необходима для «спасения», недостаточна для «совершенства». Ничто не препятствует заниматься такою деятельностью посреди попечений и обязанностей мира. Даже земное преуспеяние дает возможность делать более добрых дел: так богач может много помогать нищей братии подаяниями, а вельможа может помогать им защитою от насилия, предстательством в судах. При этой деятельности нужно храниться от действования из себя⁴⁷³, как действовал упоминаемый в Евангелии фарисей (Лк.18), который точно делал много добрых дел, но при неправильном взгляде на свою деятельность. От этого он впал в неправильное мнение о себе и о ближних; добрая деятельность его сделалась неблагоугодною Богу. Апостол говорит, что совершающие добрые дела должны совершать их, «яко добрии строителие различныя благодати Божия» (1Пет.4:10). Богач пусть подает милостыню из имения, не как из своего, но как из врученного ему Богом. Вельможа пусть благодетельствует из высокого положения, не как из собственного, но как из доставленного ему Богом. Тогда взгляд презрения на деятельность ближних, хотя бы она была недостаточна, уничтожится; тогда начнет являться в совести вопрос о собственной деятельности, как то было с праведным Иовом (Иов.1:5), удовлетворяет ли она требованию Божию? нет ли в ней больших или меньших недостатков? тогда мало-помалу начнет образоваться понятие о жительстве, более совершенном. Согласитесь, что монашеская жизнь представляется лишенною деятельности и пользы именно для тех, которые высоко, то есть, ошибочно, ценят свою деятельность. Правильной христианской деятельности признак – смирение; гордость и самомнение – верный признак неправильной деятельности, по указанию Самого Господа. Высказанным вами мнением обнаруживается незнание христианства, превратное, искаженное понимание его. Христианское совершенство предложил Сам Богочеловек избранным ученикам Своим. Совершенство начинается там, где добрые дела, предписанные мирянам, достигнут всей полноты своей. Изучите христианство, узнайте, в чем заключается совершенство его, – и вы поймете значение монашества, поймете всю нелепость богохульного обвинения в праздности тех людей, которые стремятся к исполнению возвышеннейших завещаний Евангелия, недоступных для мирян. Осыпающие нареканиями и хулами монашество по необходимости хулят и самое установление христианского совершенства Господом.

Мирянин. Согласен, согласен! Раскройте же мне с ясностью значение нестяжания и безбрачной жизни в пути к христианскому совершенству.

Монах. Значение их – необыкновенной важности. Постараюсь по силам моим сделать его понятным для вас. Тот, кто раздал имение нищим для того, чтоб оказать всецелое повиновение Спасителю, и всецело последовать Ему, кто сам соделался нищим, чтоб подчинить себя лишениям, сопряженным с нищетою и обильно доставляющим смирение, уничтожает этим действием всю надежду свою на мир, сосредоточивает ее в Боге. Сердце его с земли переселяется на небо (Мф.6:21), – и он начинает шествовать по верху вод житейского моря, держимый верою. Попечение его возложено на Господа, Который, повелев ближайшим ученикам Своим раздаяние имущества (Лк.12:33) и отложение попечений о доставлении себе телесных потребностей, обетовал, что ищущим «Царствия Божия и правды Его» все эти потребности «приложатся» промышлением Небесного Отца (Мф.6:33). Попускаются служителям Божиим разные скорби, при которых промышление Божие о них как бы скрывается, и влияние мира получает особенную силу: но это необходимо для обучения их живой вере в Бога, которая от опытов непрестанно возрастает и укрепляется. Опыты обличают живущее в падшем естестве неверие; они обличают живущее в падшем естестве отступление и отречение от Бога: потому что сердце, при малейшем ослаблении наблюдения за ним, с горестною слепотою устремляется возложить упование на себя, на мир, на вещество, и отступить от упования на Бога (Мф.14:22, 33). Кажется, из этого краткого объяснения делается очевидным, что оставление стяжаний возводит подвижника Христова в возвышенное духовное состояние, которое отделяет его от братий, живущих посреди мира, и не может быть известным для них опытно. Однако это возвышенное состояние есть вместе состояние непрестанного страдания для тела и для всего падшего естества: назвал его Господь «крестом».

В духовном отношении действию нестяжания подобно и действие безбрачной жизни. Стремление победить свойство естества, хотя и падшего, возводит к такому подвигу, какого представить себе не могут неиспытавшие его. Подвигом этим, которым совершается отречение от естества, пополняются распятие и крест; доставляемые нестяжанием, при котором совершается только отречение от имущества. Этот подвиг низводит в глубину смирения, приводит к живой вере, возводит к состоянию благодатному. При этом подвиге, как видно из жизнеописаний преподобных Антония Великого, Иоанна Многострадального и других, приходят в помощь падшему естеству падшие духи, стараются удержать человека в области падения. Соответственно трудностям борьбы победа бывает многоплодною⁴⁷⁴: ее доставляет и ей последует обновление естества от появляющегося в сердце так называемого святыми Отцами духовного ощущения⁴⁷⁵. Естество остается таким же естеством человеческим, но ощущение его (по-светски вкус) изменяется⁴⁷⁶: так бумага, пропитанная маслом, не принимает уже в себя воды, не потому, чтоб естество бумаги изменилось, но потому, что способность ее насыщена иным веществом, не имеющим физического сродства с водою⁴⁷⁷.

Мирянин. Ныне очень многие утверждают, что безбрачная жизнь неестественна человеку, невозможна для него, что заключение законной двери для естества только заставляет естество искать дверей незаконных.

Монах. Свойственно каждому человеку судить по собственным опытам. Неизвестное и неиспытанное представляется невозможным, а известное и испытанное представляется принадлежностью всех. Святые Отцы, писавшие об этом предмете, согласны, что безбрачная жизнь неестественна падшему естеству, что она была естественна человеку до его падения (Быт.2:25), что по обновлении естества способность к девству и безбрачной жизни возвращена естеству, что девство и безбрачная жизнь почтены выше брака, хотя и супружеская жизнь возведена христианством на более высокую степень, нежели на какой она стояла до христианства (Еф.5:32). Богочеловек проводил жизнь девственную; Пресвятая Матерь Его была и пребыла Девою; святые Апостолы Иоанн Богослов, Павел, Варнава и, без сомнения, многие другие были девственниками. С появлением христианства появились полки девственников и девственниц. Этот подвиг был крайне редок до обновления естества Искупителем. При посредстве Искупителя благоволение Божие излилось на человеков, как справедливо воспели Ангелы (Лк.2:14), и освятило человеков многоразличными дарами благодати. Благодатное обилие христиан живописно изображается в поучении, которое, по церковному уставу, должен прочитывать иерей новобрачным по окончании чина венчания. «Великая нива Церкви великого Обладателя, Бога, трояким образом возделывается, троякими украшается жатвою и плодом. Первая часть этой нивы возделывается возлюбившими девство и хранящими его нерастленно до конца жизни, и приносит она в житницу Господню плоды добродетелей во сто крат. Вторая часть нивы возделывается воздержанием вдовства, и приносит плоды в шестьдесят крат. Третья возделывается сожитием сочетанных браком, и, если они проводят жизнь благочестиво, в страхе Божием, то нива плодоприносит в тридцать крат. На одной ниве находятся различные с различными плодами отделы, но все они блаженны и похвальны, соответственно назначению своему. Говорит Богомудрый Амвросий: девство проповедуем так, чтоб и вдов не отвергать; так почитаем вдов, чтоб и супружество сохранить в своей чести⁴⁷⁸».

Мирянин. Как может христианин знать, способен ли он, или неспособен к безбрачной жизни? По мнению моему, этот вопрос должен очень затруднять всякого, намеревающегося вступить в монашество.

Монах. Способен – произволяющий⁴⁷⁹. Как в непорочном состоянии человека было предоставлено ему на произвол пребывать в этом состоянии, или выдти из него: так и по обновлении естества предоставлено ему на произвол усвоить себе естество обновленное во всем его развитии, или воспользоваться только в известной степени, нужной для спасения, или же пребыть в состоянии падения и развить в себе падшее естество. Обновление естества есть дар Искупителя. По этой причине всякая евангельская добродетель избирается благим произволением, но даруется Христом произволяющему, как дар. Произволение доказывается принуждением себя к добродетели, а добродетель испрашивается у Бога прилежною и терпеливою молитвою. Все евангельские добродетели несвойственны падшему естеству; ко всем подвижник должен принуждать себя; все должен испросить у Бога смиренною, соединенною с сердечным плачем молитвою⁴⁸⁰. Подобно прочим евангельским добродетелям, безбрачная жизнь избирается произволением; борьбою со стремлениями падшего естества, обузданием тела подвигами доказывается искренность произволения; испрашивается дар чистоты у Бога сознанием неспособности падшего естества к чистоте⁴⁸¹ и теплейшею, исполненною умиления молитвою⁴⁸²; ниспосылается дар осенением Божественной благодати, изменяющей, обновляющей естество. Блаженный Феофилакт Болгарский, объясняя таким образом способность человека к безбрачной жизни (Мф.19:12), заключает объяснение следующими словами Господа: «Всяк бо просяй приемлет, и ищяй обретает» (Мф.7:8)⁴⁸³. Рассмотрите те жития святых, в которых описан подвиг их против падшего естества: вы увидите, что все святые перешли из обыкновенного состояния, в котором человек неспособен к безбрачной жизни, в состояние, которому безбрачие свойственно, после усиленной борьбы против пожеланий и влечений падшего естества: вы увидите, что главнейшим оружием их были молитва и плач; вы увидите, что не только девственники устранили себя от необходимости брака, вдовцы от повторения его, но и самые развратные люди, преисполненные страстей, запятнавшие себя преступлениями, опутавшиеся и оковавшиеся, как цепями, греховными навыками, востекли и возлетели к нетленной чистоте и святости. Повторяю вам: в Новозаветной Церкви тысячи тысяч девственников и девственниц, непорочных вдовцов и вдовиц, прелюбодеев и блудниц, претворившихся в сосуды целомудрия и благодати, неопровержимо доказывают, что подвиг целомудрия не только не невозможен, но и не так труден, как он представляется теористам, рассуждающим о нем без опытного знания, без знания, доставляемого нравственным преданием Церкви, теористам, рассуждающим и заключающим – скажу откровенно – из своего разврата, из слепого и упорного предубеждения, из ненависти к монашеству и вообще к православному христианству. Справедливо писал преподобный Исидор Пелусийский святому Кириллу, патриарху Александрийскому: «Предубеждение не видит ясно, а ненависть – вполне слепа»⁴⁸⁴.

Мирянин. Надо же сознаться, что и соблазны, обильно и резко выставляющиеся, служат причиною толков против монастырей и монашествующих.

Монах. С этим я согласен. Не подумайте, чтоб я хотел прикрывать зло, вредное для всех. Напротив я желал бы искренно, чтоб зло было истреблено с нивы Христовой, чтоб эта нива плодоприносила одну чистую и зрелую пшеницу. Повторяю вам: необходимо определить со всею точностью Божественное установление, отделить его от злоупотреблений человеческих, чтоб с успехом действовать против злоупотреблений. Необходимо иметь правильный взгляд на зло, чтоб принять против него верные средства, чтоб не заменить зла злом, заблуждения заблуждением, злоупотребления злоупотреблением, чтоб не попрать, не отвергнуть, не исказить Божественного установления, как поступили протестанты по отношению к Римской Церкви. Необходимо знать самые способы и искусство врачевания, чтоб употребить лекарства точно полезные и действительные, чтоб неправильным врачеванием не заменить для болящего недуг смертью.

Вообще воззрение современных мирян на монахов очень неправильно потому именно, что первые слишком отделяют от себя монахов, в нравственном и духовном отношении. Между христианами, живущими в монастырях, и христианами, живущими посреди мира – теснейшая нравственная связь. Жители монастырей не слетели туда с луны, или с какой другой планеты: они вступили из среды земного, грешного мира. Нравственность, которую осуждают в монастырях, образовалась посреди мира, питается, поддерживается сношениями с миром. Упадок нравственности монахов находится в теснейшей связи с упадком нравственности мирян; упадок нравственности в монастырях есть прямое последствие упадка нравственности и религии в среде мирян. Монашество основано на христианстве, зиждется и держится на нем, преуспевает и слабеет соответственно преуспеянию или ослаблению христианства. Сущность дела – христианство: монашество – вид его, его особенное проявление. Недуг – общий! восплачем о нем вместе, и вместе позаботимся о исцелении его! Явим сострадание к человечеству, явим любовь! Оставим жесткое, взаимное осуждение – это выражение ненависти и фарисейства – устремляющееся к уничтожению болезней в больных ударением их бревнами!

Мирянин. Ваше понятие о нравственной связи монахов с мирянами – для меня опять новость. Постигаю, что оно доставлено вам опытностью. Без этого оно не могло бы быть так глубоко, не отличалось бы так резко от поверхностных взглядов теории. Не откажитесь изложить его подробнее.

Монах. Вы не ошибаетесь. Понятие, высказанное мною, частью есть плод моих собственных наблюдений, частью доставлено мне лицами, достойными полного доверия. Санкт-Петербургский митрополит Серафим, при разговоре о современном ему умножении бракоразводных дел по консистории, сказал мне, что когда он был епископом викарием в Москве, тогда в московской консистории бывало бракоразводных дел одно, много два, в год; старцы же архиереи того времени сказывали ему, что в их молодости бракоразводных дел вовсе не существовало. Вот факт, живописующий нравственность прежнего времени и ход ее к настоящему положению, ход быстрый, неутешительный. Поведания других старцев иноков подтверждают заключение, которое вытекает из поведания митрополита Серафима. Еще в начале нынешнего столетия вступало в монастыри много девственников, много лиц, незнавших вкуса в вине, не принимавших никакого участия в мирских увеселениях, нечитавших никаких светских книг, образованных обильным чтением Священного Писания и писаний Отеческих, стяжавших навык к неупустительному посещению церкви Божией, преисполненных и прочими благочестивыми навыками. Они приносили в монастырь нравственность цельную, неколеблемую порочными навыками; они приносили в монастырь неиспорченное злоупотреблением здоровье, способное к перенесению подвигов, трудов, лишений. Строгое благочестие мира воспитывало и приготовляло строгих и сильных монахов по душе и телу.

Ныне ослабевшее христианство приготовляет и доставляет, соответственно своему состоянию, слабых монахов. Ныне вступление девственника в монастырь, – величайшая редкость! ныне вступление лица, нестяжавшего порочных навыков, – редкость! ныне вступление сохранившего неиспорченным здоровье, способного к монастырским подвигам, – редкость! Наиболее вступают слабые, поврежденные по телу и душе; вступают наполнившие память и воображение чтением романов и других подобных книжонок; вступают пресытившиеся чувственными наслаждениями, получившие вкус ко всем соблазнам, которыми ныне преисполнен мир; вступают с закореневшими порочными навыками, с совестью притупленною, умерщвленною предшествовавшим образом жизни, при котором дозволялись все беззакония и все обманы для прикрытия беззаконий. Для этих личностей борьба с собою очень затруднительна. Затруднительна она и по причине укоренившихся в них порочных навыков, и по причине утраты искренности, по неспособности к ней. По этой же причине затруднительно и наставление их. Вступили они в монастырь, сняли мирские одежды, облеклись в черные одежды иноческие; но навыки и настроение, полученные в мирской жизни, остались с ними, и, пребывая неудовлетворенными, приобретают новую силу. Греховные навыки и настроения тогда только могут ослабеть, когда обладаемый ими действует против них исповеданием их и борьбою против них по указанию Слова Божия. В противном случае, лишь представится проголодавшемуся навыку, сохранившему всю власть над человеком, удобство к удовлетворению себя, – он выполняет это с жадностью, с исступлением. Многие пристани, бывшие прежде благонадежными пристанями для страждущих нравственными недугами, с течением времени изменились, утратили свое достоинство. Пристанями называю монастыри. Многие монастыри, устроенные основателями своими в глубокой, или, по крайней мере, удаленной от мира пустыне, ныне, при умножении народонаселения, уже стоят среди мира, среди бесчисленных соблазнов. Мало того, что недужный, неспособный предстоять соблазну лицом к лицу, встречается с ним по необходимости, едва выйдет за монастырские ворота, – сам соблазн насильно и неистово вторгается в монастырь, производит нравственные опустошения и злодеяния. Дух ненависти к монашеству признает торжеством для себя введение соблазна в монастырь. Успехом возбуждаются громкий хохот, рукоплескания, как бы от одержания знаменитой победы, между тем, как грех и бедствие – общие. По современной нравственности и направлению мира, монастырям, более, нежели когда-либо, нужно стоять вдали от мира. Когда жизнь мира соединена была с жизнью Церкви, когда мир жил жизнью Церкви, когда благочестие мирян отличалось по наружности от благочестия иноков только супружеством и стяжанием; тогда свойственно было монастырям находиться посреди городов, и городские монастыри доказали это, воспитав многих святых иноков. Но ныне должно быть обращено особенное внимание на вышеприведенное увещание Апостола (2Кор.6:16–18), и приложено особенное тщание к исполнению его.

Мирянин. Значительным пособием, по мнению многих, к уменьшению соблазнов послужило бы постановление «закона», воспрещающего вступление в монастырь молодым людям, на которых соблазны извне действуют с особенною силою, в которых кипят страсти, – закона, который предоставлял бы монашескую жизнь лишь людям зрелого возраста и старцам.

Монах. Мера, по наружности столько благоразумная, долженствующая по соображению теории плотского мудрования оградить и возвысить монашество, в сущности есть не что иное, как мера сильная и решительная к уничтожению монашества. Монашество есть наука из наук. В ней теория с практикой идут рука об руку. Этот путь на всем протяжении своем освящается Евангелием; этим путем от наружной деятельности, при помощи небесного света, переходят к самовоззрению. Правильность самовоззрения, доставляемая Евангелием, неоспоримо доказывается внутренними опытами. Доказанная, она убедительно доказывает истину Евангелия. Наука из наук, монашество, доставляет – выразимся языком ученых мира сего – самые подробные, основательные, глубокие и высокие познания в Экспериментальной Психологии и Богословии, то есть деятельное, живое познание человека и Бога, насколько это познание доступно человеку. К наукам человеческим должно приступать с свежими способностями, с полною восприимчивостью, с неистраченною душевною энергией, тем необходимее все это для успешного изучения науки из наук – монашества. Монаху предстоит борьба с естеством. Наилучший возраст для поступления на эту борьбу есть юношеский. Он еще не окован навыками; в нем произволение имеет много свободы! Опыт свидетельствует, что лучшие монахи суть те, которые вступили в монашество в нежной юности. Большинство монахов нашего времени состоит из вступивших в монашество в юности. В лета зрелого возраста вступают очень немногие, а в старости очень редкие. Вступившие в монастырь в зрелых или преклонных летах очень часто не выдерживают монастырской жизни, и возвращаются в мир, даже не поняв, что значит монашество. В тех, которые удержались в монастыре, замечается почти одно наружное благоговение и точное исполнение наружных монашеских правил, столько нравящееся мирянам и вполне удовлетворяющее их: в них нет существенного монашества, или встречается оно очень, очень редко, как исключение из общего порядка.

Перейдем к наставлению, которое нам дает святая Церковь. «Чадо, – говорит Премудрый премудростью, даруемою Богом, – от юности твоея избери наказание и даже до седин обрящеши премудрость. Яко же оряй и сеяй приступи к ней и жди благих плодов ея» (Сир.6:18–19). «Веселися, юноше, в юности твоей,... и ходи в путех сердца твоего непорочен, и не в видении очию твоею» (Еккл.11:9). «Сию – премудрость – возлюбих, и поисках от юности моея, и взысках невесту привести себе, и любитель бых красоты ея. Благородство славит житие Божие имущи, и всех Владыка возлюби ю: таибница бо есть Божия хитрости, и обретательница дел Его» (Прем.8:2–4). Эти изречения Священного Писания относятся святыми Отцами к науке из наук – монашеской жизни; впрочем и для всякого очевидно, что они относятся не к премудрости, преподаваемой по началам мира и миродержца. Шестой Вселенский Собор, сказав в 40-м правиле, что весьма спасительно прилепляться к Богу чрез оставление мирских молв, повелел однако совершать пострижение с должным рассмотрением, и не прежде «десяти лет», когда уже умственные способности получат достаточное развитие. Из жизнеописаний преподобных иноков видно, что большинство их вступило в монастырь в двадцатилетнем возрасте. Старость была признаваема святыми Отцами неспособною к монашеской жизни. Неспособна к этой жизни старость! окрепла она в навыках, в образе мыслей, притуплены ее способности! подвиг юношеский несвойствен ей! Преподобный Антоний Великий первоначально отказался принять в монашество шестидесятилетнего Павла Препростого, сказав ему, что он неспособен к монашеской жизни именно по старости. Напротив того многие Отцы вступили в монастырь в детском возрасте, и достигли высокого духовного преуспеяния по причине целости произволения, непорочности, прямого стремления к добру, и восприимчивости, столько свойственных детскому возрасту⁴⁸⁵.

Мирянин. Твердость воли, произволение, решительно направившееся к своей цели, необходимы для духовного преуспеяния. Их-то и нужно усмотреть благовременно и определить в желающем принять монашество.

Монах. Справедливое замечание! При принятии в монастырь издревле наблюдалось, а ныне еще более наблюдается осторожность: особливо многоразличные формальности при поступлении лиц не из духовного сословия делают процесс поступления очень продолжительным и часто очень затруднительным. Но твердость воли или истинное произволение обнаруживаются иногда только после весьма значительного времени, весьма часто представляются иными при первых опытах, а иными впоследствии. Некоторые, вступя в монастырь, сначала обнаруживают благоговение, самоотвержение, но после слабеют. Напротив того другие сначала обнаруживают легкомыслие, но после начинают усваивать себе более и более иноческую жизнь, наконец делаются строгими и ревностными иноками⁴⁸⁶. Говорит святой Исаак Сирский: «Как часто случается, что человек бывает непотребным, непрестанно уязвляемым и низвергаемым по причине недостаточного опытного познания в монашеской жизни, находится постоянно в расслаблении душевном, но после этого вдруг похищает хоругвь из рук воинства сынов исполиновых, имя его превозносится, и восхваляется оно гораздо более, нежели имя подвижников, известных своими победами; он приемлет венец и драгоценные дары в обилии пред всеми друзьями своими. По этой причине да не попустит себе, кто бы то ни был, отчаяния; только не вознерадим о молитве, и не поленимся попросить у Господа заступления»⁴⁸⁷. Часто величайшие грешники претворялись в величайших праведников. Монастырь есть место покаяния. Невозможно отказать в покаянии желающему и ищущему покаяния, хотя бы он не мог владеть собою подобно беснующемуся, когда покаяние дано Богом, и убежище, пристань его – «монастырь» не отняты Богом. Святой Иоанн Лествичник, живший в VI веке по Рождестве Христовом, исчисляя побудительные причины поступления в безмолвную жизнь, гораздо более указывает на желание избежать греха и удалить свою немощь от соблазнов, которым она не может противостоять, нежели на желание христианского совершенства, желания, которым руководились немногие⁴⁸⁸. Ныне, когда среди мира умножились соблазны и грехопадения, когда человеческая сила истощилась пред силою распространившихся и объявших мир соблазнов, когда чувство сознания греховности и желания освободиться от нее еще не угасло во всех человеках, – большинство вступающих в монастырь вступает для снятия с себя греховного бремени, для вспоможения своей немощи, для обуздания себя. Уже святой Иоанн Лествичник называл монастырь больницею⁴⁸⁹, тем более ныне монастыри получили этот характер. Неужели отказать человечеству в помощи, человечеству, страждущему от нравственных недугов? Если заботимся усердно о устроении пристанищ для увечья, дряхлости, болезненности телесных, то почему не быть пристанищам для болезненности, увечья, расслабления душевных? Судящие о монастырях на основании своих ошибочных взглядов требуют, чтоб в этих больницах господствовало цветущее здравие, чтоб тут не было и следа болезненности. Ищите тут успешного врачевания! тогда требование ваше будет справедливее. Осуществление этой мысли мне пришлось видеть на опыте. В Калужской епархии, близ города Козельска находится общежительная Оптина Пустыня. Туда, в 1829 году, прибыл на жительство известный по знанию деятельной монашеской жизни иеросхимонах Леонид; впоследствии присоединился к нему ближайший ученик его, иеросхимонах Макарий. Оба старца были напитаны чтением Отеческих писаний о монашеской жизни, сами руководствовались этими писаниями, руководствовали ими и других, обращавшихся к ним за назидательным советом. Такой род жительства и поведения они заимствовали от своих наставников; он начался с первых иноков, достиг по преемству до нашего времени, составляет драгоценное наследство и достояние монахов, достойных своего имени и назначения. Братство Оптиной Пу́стыни начало немедленно умножаться в значительном размере, и совершенствоваться в нравственном отношении. Ревностным братиям старцы объяснили правильный и удобный способ подвижничества; колеблющихся они поддержали и ободрили; слабых укрепили; впавших в согрешения и греховные навыки привели к покаянию, и исцелили. К смиренным хижинам схимонахов стали стекаться во множестве светские лица всех сословий, обнажали пред ними страдание души, искали врачевания, утешения, укрепления, исцеления. Тысячи обязаны им благочестивым направлением своим и сердечным миром. С состраданием смотрели они на страждущее человечество; облегчали пред ним значение греха, объясняя значение Искупителя, и из значения Искупителя объясняя необходимость для христианина в оставлении греховной жизни; были снисходительны к немощи человеческой, и вместе сильно врачевали эту немощь! Таков дух Православной Церкви; таковыми были ее «святые» всех времен. Преподобному Сисою Великому, иноку 4 века, некоторый брат исповедал свои непрерывающиеся падения. Преподобный ободрил его, посоветовал ему каждое падение врачевать покаянием, и пребывать в подвиге⁴⁹⁰. Основателен ли совет? как бы следовало поступить тут по мнению новейших теористов? вероятно уже как-нибудь иначе. Посетил я Оптину Пустыню в первый раз в 1828 году, в последний в 1856. Тогда она была в самом цветущем состоянии; братство ее простиралось до 200 человек. Иеросхимонах Леонид поминался в числе блаженно-почивших, семидесятилетний иеросхимонах Макарий занимался духовным руководством братства и назиданием многочисленных посетителей монастыря. Несмотря на духовное преуспеяние и многочисленность братства, немногие, очень немногие из них вынаруживали способность соделаться врачами, руководителями других, для чего нужна и врожденная способность, и дух, выработанный истинным монашеским подвигом. Таково общее свойство больниц: там врачей мало, больных много. В настоящее время число врачей постоянно уменьшается, а число больных постоянно возрастает. Опять этому причиною – мир. Посмотрите, кого он отделяет в монастыри? Это – не избранные христиане, как то было в начале христианства и монашества; это – не члены, принадлежащие к образованным сословиям мира. В настоящее время монастыри наполняются почти исключительно членами низших сословий, – и какими членами? наиболее неспособными для служения в том сословии, которое увольняет их в монастырь. Очень многие из низших сословий вступают с навыками к порокам, свойственным сословию, особливо к той слабости, которую еще Равноапостольный князь Владимир признал народною. Зараженные этою слабостью идут в монастырь с намерением воздержать себя от нее, хотя насильно; но навык берет свое, и по временам выказывает власть над поработившимися ему неосторожно и безрассудно. Многие, прекрасных качеств, весьма благочестивые люди подвержены этой слабости: падения свои они оплакивают горько, стараются загладить раскаянием. Плач в тайне келлии и раскаяние в тайне сердца не видны человекам, как видны падения. На эти падения соблазняется образованное сословие, преимущественно соблазняющееся на монастыри; оно имеет свои слабости, которые легко извиняет, и извинило бы их, если б нашло их в монастыре; но, вступая в монастырскую ограду со своими обычаями и своим взглядом, встречая там слабость простолюдинов, оно соблазняется ею, не рассчитав, что оно вступило в жилище простолюдинов. Оно видит монахов – существа, совершенно отдельные от мирян; первые, все, без исключения, должны быть образцами совершенства; вторым все позволено и разрешено. Простолюдины иначе смотрят на свою сословную немощь. В некоторой обители, удаленной от мира, жил в начале нынешнего столетия старец, занимавшийся назиданием ближних. После него осталось письменное наставление к одержимым пьянственною страстью. Старец был из простого быта, и, с полным состраданием к страждущим братиям, говорит, что невозможно потерявшему власть над собою исцелиться, даже воздержаться от страсти, среди соблазнов: по этой причине он предлагает больным помещение в его обители, как вполне удаленной от соблазнов. Совет – и очень добрый, и очень здравый. Удаленные от мирских селений пустыни могут служить истинными пристанищами и врачебницами для больных душевными недугами, и вместе могут скрыть предметы соблазна от недугующих скудоумным соблазном.

Мирянин. Из сказанного вами вытекает однако прямым последствием, что настоящее положение монастырей, по крайней мере многих, не соответствует их назначению, что меры исправления и полезны и нужны.

Монах. Да! В наше время, когда светская образованность быстро развивается, когда жизнь гражданская отделилась от жизни Церковной, когда множество учений, враждебных Церкви, вторгается к нам с Запада, когда религия и нравственность приметным образом слабеют во всех сословиях, – приведение монастырей в должный порядок необходимо по двум причинам: во-первых для сохранения самого монашества, существенно нужного и полезного Церкви, во-вторых для охранения народа от соблазна. Народ, соблазняясь правильно и неправильно, сам более и более слабеет в вере. Но здесь нужно не верхоглядное знание монашества, а точное, – нужно основательное, опытное знание постановлений о монашестве святой Церкви и святых Отцов, нужно сердечное сознание в важности и святости этих постановлений. Меры исправления монашества, принятые по поверхностному понятию о нем, из смрадных сокровищниц плотского мудрования, всегда были крайне вредны для него. Прибегая к таким мерам, попирая безразборчиво и опрометчиво святейшие постановления, внушенные и преподанные Святым Духом, гордый и омраченный мир может окончательно сгубить монашество, а в нем и христианство.

Мирянин. Укажите, для образца, постановления о монашестве какого-либо святого Отца, по которым бы можно было составить понятие о мерах исправления, в которых нуждаются наши монастыри, и которые могли бы быть применены к ним с существенною пользою.

Монах. Предлагаю вам обратить внимание на «Предание» или «Устав преподобного Нила Сорского», нашего соотечественника, жившего в 15-м столетии, последнего, может быть, святого Писателя о монашеской жизни. Сочинение это, несмотря на краткость, имеет удовлетворительнейшую полноту; сочинение это – глубоко, духовно. Оно издано в 1852 году по распоряжению св. Синода в тысячах экземпляров, и разослано по монастырям. Преподобный Нил вступил в монашество и пребывал в нем с целью изучения и развития в себе, по преданию древних святых Отцов, духовного монашеского подвига. Чтоб ближе ознакомиться с преданием Отцов, он предпринимал путешествие на Восток, значительное время провел в Афонской горе, беседуя с учениками святых Григориев Синаита и Паламы, – также находился в сношении с иноками, жительствовавшими в окрестностях Константинополя. Возвратившись в Россию, он поместился в глухом лесу, на речке Соре, и соделался основателем «скитского жительства» в отечестве нашем. Упомянутый «Устав», или «Предание», написан им для его скита. Сочинение преподобного Нила драгоценно для нас особенно потому, что оно наиболее применимо к современному монашеству, которое, по причине оскудения Духоносных наставников, не может проходить того безусловного послушания, которое проходили древние иноки. Преподобный Нил, вместо безусловного послушания Духоносному наставнику, предлагает в руководство иноку новейших времен Священное Писание и писания святых Отцов, при совете преуспевших братий, с осторожною и благоразумною поверкою этого совета Писанием. Изучив истинный монашеский подвиг, преподобный Нил подавал свой смиренный голос против уклонений от прямого монашеского направления, в которые вдалось тогдашнее российское монашество, по простоте своей и неведению. На этот голос не было обращено внимания. Увлечение вошло в обычай, и, сделавшись общим, получило непреоборимую силу: оно послужило поводом к потрясению монастырей в 18 столетии. Увлечение состояло в стремлении к приобретению имущества в обширных размерах.

Мирянин. Что особенно полезное можно извлечь из сочинения преподобного Нила для современного монашества?

Монах. Прежде всего необыкновенно назидателен пример его. Он изучил Священное Писание и писания святых Отцов о монашеской жизни, изучил не только по букве, но и «собственными опытами». Не удовольствовавшись этим, он захотел видеть жительство святых иноков Афона и Византии, из их наставлений и образа жизни пополнить свои знание и деятельность. Достигнув особенного духовного преуспеяния, он не признавал себя достигшим его, не искал быть наставником ближних. Его просили, чтоб не отказывал в назидательном слове; после убедительных просьб, повинуясь желанию братий, он принял звание наставника и настоятеля, как возложенное на него послушание. – Из этого поведения преподобного Нила видно, что для учреждения, поддержания, исправления монастырей необходимо, чтоб во главе их встали и стояли достойные мужи, изучившие Священное Писание и писания Отеческие, образовавшие себя по ним, стяжавшие знание деятельное, живое, привлекшие в себя Божественную благодать. Надо молить Бога, чтоб посланы были такие личности: потому что святые иноческие правила могут быть приведены в исполнение должным образом только такими мужами, которые существенно, из своих опытов, понимают их. Преподобный Кассиан повествует, что в египетских монастырях, первых в мире, настоятельство предоставлялось только таким инокам, которые сами находились в повиновении, и опытно изучали предания Отцов⁴⁹¹.

Первое место между правилами, изложенными преподобным Нилом, должно дать предлагаемому им вышеупомянутому руководству Священным Писанием и Отеческими писаниями. Святой Иоанн Лествичник определяет монаха так: «Монах – тот, кто держится единственно Божиих уставов и Божия Слова во всякое время, на всяком месте, во всяком деле»⁴⁹². Этим правилом руководствовался преподобный Нил, и преподал его ученикам своим. «Мы решились, говорит угодник Божий, если уже такова воля Божия, принимать приходящих к нам, с тем, чтоб они соблюдали предания святых Отцов, и хранили заповеди Божии, а не вносили оправданий, не представляли извинений во грехах, говоря: ныне невозможно жить по Писанию и последовать святым Отцам. Нет! хотя мы и немощны, но должны, по силам, уподобляться и последовать приснопамятным и блаженным тем Отцам, если и не можем достигнуть равной с ними степени»⁴⁹³. Кто основательно знает русское монашество в настоящем положении его, тот от полноты убеждения засвидетельствует, что те единственно монастыри, в которых развито святое чтение, процветают в нравственном и духовном отношениях, что те единственно монахи достойно носят имя монахов, которые воспитаны, воскормлены святым чтением. Преподобный Нил никогда не давал наставления или совета прямо из себя, но предлагал вопрошающим или учение Писания, или учение Отцов⁴⁹⁴. Когда же, говорит Преподобный в одном из своих писем, он не находил в памяти освященного мнения о каком-либо предмете, то оставлял ответ или исполнение до того времени, как находил наставление в Писании. Этот метод очевиден из сочинений священномученика Петра Дамаскина, преподобного Григория Синаита, святых Ксанфопулов и других Отцов, особливо позднейших. Его держались упомянутые мною иеросхимонахи Оптиной Пу́стыни Леонид и Макарий. Память их была богато украшена мыслями святыми. Никогда не давали они советов из себя: всегда представляли в совет изречение или Писания, или Отцов. Это давало советам их силу: те, которые хотели бы возразить на слово человеческое, с благоговением выслушивали Слово Божие, и находили справедливым покорить ему свое умствование. Такой образ действия содержит в величайшем смирении преподающего совет, как это явствует из Предания преподобного Нила: преподающий преподает не свое, Божие. Преподающий соделывается свидетелем, органом святой Истины, и в совести его является вопрос: с должным ли благоугождением Богу исполняет он свое ответственное служение? «Божественное Писание и слова святых Отцов, пишет преподобный Нил в своем Предании: бесчисленны, подобно песку морскому; исследывая их без лености, сообщаем приходящим к нам, и нуждающимся в наставлении. Правильнее же, сообщаем не мы, – мы того недостойны, – но блаженные святые Отцы из Божественных Писаний». Все святые аскетические писатели последних веков христианства утверждают, что, при общем оскудении Боговдохновенных наставников, изучение Священного Писания, преимущественно Нового Завета, и писаний Отеческих, тщательное и неуклонное руководство ими в образе жизни и в наставлении ближних, есть единственный путь к духовному преуспеянию, дарованный Богом позднейшему монашеству. Преподобный Нил объявляет, что он отказывает в сожительстве с собою тем братиям, которые не захотят проводить жизнь по этому правилу⁴⁹⁵, – так оно важно, так оно существенно!

Второе нравственное правило, предлагаемое преподобным Нилом, заключается в том, чтоб братия ежедневно исповедывали «старцу»⁴⁹⁶ – «старцем» называется в монастырях преуспевший в духовной жизни инок, которому поручается назидание братии – согрешения свои, и самые мелочные, даже помыслы, и ощущения греховные, чтоб они предлагали ему на рассмотрение свои недоумения. Это делание исполнено необыкновенной душевной пользы: ни один подвиг не умерщвляет страстей с таким удобством и силою, как этот. Страсти отступают от того, кто без пощадения исповедует их. Телесное вожделение увядает от исповеди более, нежели от поста и бдения. Иноки, в новоначалии своем сделавшие навык к повседневной исповеди, стараются и в зрелые годы как можно чаще прибегать к этому врачеванию, узнав из опыта, какую оно доставляет свободу душе. Подробно и отчетливо, при посредстве этого подвига, они изучают в самих себе падение человечества. Врачуя себя исповеданием своих согрешений, они приобретают знание и искусство помогать ближним в их душевных смущениях. Упомянутые выше иеросхимонахи Оптиной Пу́стыни имели под руководством своим много учеников, которые ежедневно, после вечернего правила, открывали им свою совесть. Эти ученики отличались от тех, которые жили самочинно, резкою чертою. Мысль о предстоящей исповеди была как бы постоянным стражем их поведения, постепенно приучила их к бдительности над собою, а самая исповедь соделала их сосредоточенными в себе, непрестанно углубленными в Писание, систематическими, так сказать, монахами. Ежедневное исповедание, или ежедневное откровение и поверка совести есть древнейшее монашеское предание и делание. Оно было всеобщим в прежнем монашестве, что видно со всею ясностью из творений преподобных Кассиана, Иоанна Лествичника, Варсонофия Великого, аввы Исаии, аввы Дорофея, словом, из всех писаний Отеческих о монашестве. Оно, по всей вероятности, установлено самими Апостолами (Иак.5:16). Монахов, воспитанных по изложенным здесь двум нравственным правилам, можно уподобить людям, пользующимся зрением, жизнью, а монахов, лишенных этого воспитания, – слепцам, мертвецам. Эти два правила, будучи введены в какой бы то ни было монастырь, могут значительно изменить к лучшему и нравственное и духовное направление братства, – это доказано опытом, – не изменяя в монастыре ничего по наружности. Для осуществления второго правила, необходим преуспевший в духовной жизни, воспитанный по этому правилу, инок. Здесь опытное знание – совершенная необходимость. Преподобный Кассиан Римлянин говорит: «Полезно открывать свои помыслы отцам, но не каким попало, а старцам духовным, имеющим рассуждение, старцам не по телесному возрасту и сединам. Многие, увлекшись наружным видом старости, и высказав свои помышления, вместо врачевства получили вред от неопытности слышащих»⁴⁹⁷.

Мирянин. Вижу, что вы указали на самые основные начала нравственного благоустройства монастырей. Не откажитесь упомянуть и о других правилах и преданиях святых Отцов, которые могли бы способствовать к доставлению монастырям положения, им свойственного.

Монах. Образование человека находится в зависимости от наружных впечатлений; оно совершается ими. Иначе быть не может: мы так сотворены. Святые Отцы, чистыми умами проникнув в эту тайну, обстановили инока, в святом предании своем, такими впечатлениями, которые все, совокупными силами и действием, ведут его к своей цели, устранили от него все впечатления, отвлекающие от цели, хотя бы наружность их и была благовидною. Чтоб объяснить это, снова обратимся к драгоценной книжице преподобного Нила Сорского. Преподобный говорит, что храм Божий в монастыре должен быть выстроен очень просто. Он ссылается в этом на преподобного Пахомия Великого, который не хотел, чтоб в его общежитии церковь имела изящество в архитектурном отношении. Великий говорил, что он устраняет изящество зодчества из иноческой обители с тою целью, чтоб ум иноков не поползнулся по причине похвал человеческих церковному зданию, и не сделался добычею диавола, которого коварство многообразно. К этому присовокупляет преподобный Нил: «Если Великий Святой так говорил и поступал, тем более нам должно остерегаться: потому что мы немощны и страстны, по уму удобопоползновенны⁴⁹⁸.

Преподобный Нил завещавает о келлиях и о прочем монастырском здании, что оно должно быть самое простое, недорогое, без украшений⁴⁹⁹. Великий угодник Божий, Иоанн Пророк, затворник, безмолствовавший в Газском общежитии, дал пред смертью своею назидательнейшие наставления новопоставленному игумену общежития, своему духовному сыну. Между прочим он заповедал игумену устраивать келлии, не доставляя им излишнего удобства, но по требованию нужды, и то с некоторым утеснением, как бы имея в виду переселение: потому что здания века сего, в отношении к вечности, не более как палатки⁵⁰⁰.

Преподобный Нил законополагает, на основании учения и поведения древних святых Отцов, чтоб церковная ризница и утварь в монастыре была по возможности проста, недорога, немногочисленна. Равным образом он повелевает, чтоб все имущество монастырское было просто, не в излишестве, удовлетворяя лишь нужде, чтоб оно не возбуждало тщеславия в иноках, не привлекало к себе пристрастия и особенной заботливости иноков, которых душевные силы должны быть направлены всецело к Богу⁵⁰¹.

Преподобный Нил воспретил вход женскому полу в скит свой. В древности был воспрещен, а в Афонской горе поныне воспрещен вход женскому полу во все вообще мужские монастыри. Постановление, существенно нужное для желающих победить свойство естества! им необходимо полное устранение от действия на себя этого свойства; оставаясь под влиянием его, они не могут не колебаться. При настоящем упадке нравственности, польза и необходимость этой меры становится очевидною⁵⁰².

В России существенно нужно устранение вина из обителей. Это понимали благоразумные и благочестивые настоятели, из которых можно указать на недавно почившего мужа праведного, Феофана, бывшего настоятелем и возобновителем Кирилло-Новоезерского монастыря. Он старался с особенною ревностью об уничтожении винопития в вверенном ему монастыре, но тщетно. И тщетными останутся все усилия кого бы то ни было, если постановления святых Отцов относительно монастырей не будут восстановлены во всей полноте.

Преподобный Нил, соглядав монашескую жизнь в колыбели ее – на Востоке – и возвратившись в Россию, избрал для жительства глубокую пустыню. Он был доволен избранным местом. Причину довольства высказывает в одном из писем своих. «Благодатию Божиею, говорит он, обретох место, угодное моему разуму, понеже мирским маловходно». Употребим здесь силлогизм преподобного Нила: «если для столь святого мужа избранное им место жительства было приятно по той причине, что мирские люди мало посещали его, то нам, немощным по произволению и разуму, удобопреклонным ко всем грехам, тем более следует избирать для жительства нашего места уединенные, отдаленные от мирских селений, не привлекающие к себе сонмы мирян, а с ними и сонмы соблазнов».

Преподобный Нил желал, чтоб иноки его обители содержались трудом рук своих, а если б оказалась нужда в пособии милостынею от мирян, то испрашивали бы ее в умеренном количестве.

Вот начальные правила, данные святыми Отцами монашеству, признанные святою Церковью. Прочие правила, относящиеся до подробностей, имеют тот же характер и ту же цель.

Мирянин. От исчисленных вами правил многие монастыри уклонились более или менее. Уклонения должны быть когда-нибудь исправлены. Образованность и дух нашего времени требуют, как и вам известно, чтоб исправление не было отлагаемо. Об этом идут толки в обществе. Желалось бы среди голосов, подаваемых неведением, подавать голос из истинного ведения. Не откажитесь сказать, что бы, по вашему мнению, могло способствовать к приведению монастырей в свойственное им положение.

Монах. Ответ на этот вопрос очень затруднителен, несмотря на то, что он мною почти сделан. Вспомнились мне теперь слова Спасителя о поле, на котором посеяно было доброе семя, но, по всходе этого семени, появились во множестве плевелы. Не человеки, – Ангелы сделали предложение Владыке поля выполоть плевелы. Господь сказал им: «Ни, да не когда восторгающе плевелы, восторгнете купно с ними и пшеницу. Оставите расти обое купно до жатвы» (Мф.13:29–30). Едва ли и по отношению к монастырям это не лучшая мера. Во всяком случае на нее должно обратить особенное внимание. При исправлении отживших зданий нужна осторожность. Благоразумные врачи отказываются врачевать застаревшие недуги, природнившиеся к телосложению, именно потому, что прикосновение к этим недугам есть прикосновение к жизни. Монашество и монастыри учреждены были Святым Духом чрез избранных сосудов его, преподобных Отцов: восстановление монастырей, в прежней духовной красоте их, если это восстановление входит в состав предопределений Божиих, может последовать только действием особенной благодати Божией, чрез посредство таких же достойных орудий. Вот все, что могу сказать вообще об исправлении и улучшении монастырей. Однако из сказанного мною вытекает ясное последствие, что исправление и улучшение монастырей никак не может быть делом светских людей: светские люди поступят основательно и благочестно, если предоставят это дело тем, кому оно предоставлено промыслом Божиим, и с кого оно взыщется на суде Божием.

Признаю священным долгом моим сообщить вам мудрый совет, который я слышал от опытных, достойных уважения старцев. Они говорили и мирянам и монахам, искавшим искренно спасения: «в наше время, в которое так умножились соблазны, должно особенно внимать себе, не обращая внимания на жительство и дела ближних, и не осуждая соблазняющихся: потому что тлетворное действие соблазна удобно переходит от увлеченных соблазном на осуждающего их». Упомянутые старцы советовали мирянам руководствоваться в жизни Евангелием и теми святыми Отцами, которые написали наставления вообще для христиан, как сделал то святой Тихон Задонский. Монахам они советовали руководствоваться также Евангелием и святыми Отцами, составившими сочинения собственно для монахов. Руководствующийся Отеческими писаниями монах во всяком монастыре будет иметь возможность приобрести спасение: утратит его живущий по своей воле и по своему разуму, хотя бы он жил в глубочайшей пустыне.

«Горе миру от соблазн», предвозвестил Господь; «за умножение беззакония, изсякнет любы многих». Пришествие соблазнов входит в непостижимое для нас предопределение Божие: «нужда бо есть приити соблазном» (Мф.18:7, 24:12), изрек Господь. Человеку, по искуплении его, предоставлена свобода в избрании добра и зла, как она была предоставлена ему по сотворении. Человек, как по сотворении избрал, так и по искуплении избирает большею частью зло. Посреди рая явилось зло облеченным в личину добра, для удобности к обольщению: оно является в недре святой Церкви прикрытым и разукрашенным, в приманчивом разнообразии соблазнов, называя их невинными развлечениями и увеселениями, называя развитие плотской жизни и уничижение Святого Духа преуспеянием и развитием человечества. «Человецы» будут «растлени умом», по причине благоволения их неправде, «неискусни о вере, имущии образ благочестия, силы же его отвергшиися» (2Тим.3:8, 5). Для получивших эту силу, и произвольно отвергших ее, трудно возвращение ее (Евр.10:26), по причине утраты самого благого произволения, что непременно следует за намеренным пренебрежением дара Божия. «Образ благочестия» могут кое-как слепить ухищрения человеческие; но восстановление «силы благочестия» принадлежит Тому, Кто облекает человеков «силою Свыше» (Лк.24:49). Состарившееся изветшавшее древо нередко бывает покрыто и украшено густым покровом зеленых листьев, еще выражает объемистым стволом крепость и здравие; но внутренность его уже истлела: первая буря сломит его.