Ум

Расставлены сети для ума моего в различных книгах, именующих себя светом, а содержащих в себе учение тьмы, написанных под явным или прикрытым влиянием мрачного и всезлобного миродержца из источника – разума, поврежденного грехопадением, «по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения» (Еф. 4, 14), по выражению апостола, писателями, которые «безрассудно» надмеваются «плотским своим умом» (Кол. 2, 18). Ближний мой, в любви к которому я должен искать спасения, делается для меня сетью, уловляющей меня в погибель, когда ум его уловлен сетями учения, мудрования лживых и льстивых. Мой собственный ум носит на себе печати падения, покрыт покрывалом мрака, заражен ядом лжи: сам он, обольщаемый миродержителем, расставляет для себя сети. Еще в раю стремился он неразборчиво и неосторожно к приобретению знания, для него гибельного, убийственного! По падении он сделался неразборчивее, опрометчивее: с дерзостью упивается чашей знания ядовитого и тем решительно уничтожает в себе вкус и вожделение к Божественной чаше знания спасительного.

* * *

Оградим смирением ум, не позволяя ему стремиться неразборчиво и опрометчиво к приобретению знаний, как бы новость их и важность их заглавий ни приманивали нашей любознательности. Охраним его от испытания лжеучений, прикрытых именем и личиной христианского учения. Смирим его в послушание Церкви, низлагая всякое помышление, взимающееся на разум Христов (см. 2Кор. 10, 5), на разум Церкви. Прискорбен сначала для ума тесный путь послушания Церкви, но он выводит на широту и свободу разума духовного, перед которым исчезают все мнимые несообразности, находимые плотским и душевным разумом в точном повиновении Церкви. Не дозволим ему чтения о духовных предметах другого, кроме как в книгах, написанных писателями истинной Церкви, о которых сама Церковь засвидетельствовала, что они – органы Святого Духа. Читающий святых писателей неприметно приобщается обитающему в них и глаголющему ими Святому Духу; читающий сочинителей еретических, хотя бы они своим еретическим сонмищем и украшены были прозванием святых, приобщается лукавому духу прелести:³⁶³ за непослушание Церкви, в котором – гордость, он впадает в сети миродержителя.

* * *

Ум, предстоя внимательной молитвой перед невидимым Богом, должен быть и сам невидим, как образ невидимого Божества: то есть ум не должен представлять ни в себе, ни из себя, ни перед собой никакого вида, должен быть совершенно безвидным. Иначе: ум должен быть вполне чужд мечтания, сколько бы ни казалось это мечтание непорочным и святым.

* * *

Заповедь дана не только для дел и слов, но преимущественно для их начал – для помышлений, и брань врага направлена преимущественно против ума. Если этот вождь человека не согласится тайно на грех, то не может родиться ни слово, ни дело греховные. Оружие врага – помысел и мечтание о грехе. Человек должен сражаться против воздушных властей в стране мысленной. Здесь назначено ему или одержать победу, или потерпеть поражение, здесь он приобретает свободу от мытарей или подчиняется им, здесь решается его вечная участь, он произвольно избирает или вечную жизнь, дарованную ему Создателем, возвращенную Искупителем, или вечную смерть, возвещенную еще в раю правосудием Божиим для твари, попирающей благодеяния Творца.

К этой великой и важнейшей брани призывает святой апостол Павел, когда говорит: «облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф. 6, 11–12). Апостол показывает и страну этой страшной брани, и род оружия, который нужно употреблять в ней. «Оружия воинствования нашего,» – говорит он, – «не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу» (2Кор. 10, 4–5).""

Апостол завещает пленять в послушание Христово не только греховные помышления, явно противные Ему, но и весь разум, потому что лукавый супостат наш, опытный в погублении людей, не внушает нам при первоначальном столкновении с ним помышлений явно греховных, но старается противопоставлять духовному разуму, то есть евангельскому учению, человеческий, естественный, падший, плотский и душевный, лжеименный разум и, назвав его здравым, основательным, праведным, великим, устранить при его посредстве послушание Христу. В пример ласкательства и лукавства, с какими диавол привлекает волю человека к свержению благого ига Христова, святой Макарий Великий приводит следующую мысленную брань: «Кто-нибудь, ссорясь с братом своим, смущается сам в себе, помышляя так: сказать ли ему то или другое?.. Нет! Не скажу... Он так поносит меня!.. Наговорить ли ему в ответ?.. Лучше промолчу... Правда, есть заповеди Божии, но нужно и честь свою беречь... Таким образом, трудно совсем отречься от самого себя»³⁶⁴. Поэтому апостол заповедует решительное и полное самоотвержение, заповедует облечение во всеоружие Божие, а не препоясание каким-либо одним оружием. Недостаточен один пост, недостаточна одна молитва, недостаточна одна милостыня, недостаточно одно целомудрие! Всеоружие Божие – все евангельские заповеди. Поправший одну из них, попрал все собрание их, весь закон. Поправший одну из них «малейшим наречется в Царстве Небесном» (Мф. 5, 19), пошлется в геенну огненную. «Ко всем заповедям Твоим я направлялся, всякий путь неправды возненавидел» (Пс. 118, 128). «Приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолев, устоять» (Еф. 6, 13).

Только принявшему всеоружие Божие возможно «противостать в день злый;» только соблюдающему все без исключения заповеди возможно устоять против врага. «День злый» – година жестокого диавольского искушения и нападения, которым подвергаются мужественные воины Христовы во время земного странствования и при которых победители переходят от вечной смерти к воскресению души, для прочих христиан день «злый» – день разлучения души от тела, день шествия по воздушным мытарствам.

* * *

Покорность ума Богу – причина покорности сердца уму. Когда ум покорится Богу, тогда сердце покоряется уму. В этом заключается кротость. Что такое кротость? Кротость – смиренная преданность Богу, соединенная с верой, осененная Божественной благодатью: «ибо царь уповает на Господа и по милости Вышнего не поколеблется» (Пс. 20, 8). Не уклоняется царь – ум – от правосудия и благоразумия, как уклонялся он, будучи в порабощении у страстей, не увлекается он ни гневом, ни болезненными пристрастиями, выражениями недугующей грехом любви, не увлекается ни лестью тщеславия, ни внушениями самомнения и гордости, не ослабевает он под ударами печали и уныния. Всецело пребывает он в учении Евангелия и сообразно этому учению управляет собой. От правильного взгляда на себя, от правильного действия в себе самом он получает правильный взгляд на человечество, начинает правильно действовать относительно человечества.

* * *

Душой и телом человека, всеми его силами и способностями, его жизнью обладает и располагает ум его. Ум – владыка, царь, священник, князь в малом мире – в человеке. Господь наш Иисус Христос есть Божия Истина. Как Истина принимается исключительно умом, то Слово Божие, приглашая человеков к принятию Спасителя, обращается к началу их, к духу, к уму, – говорит: «возмите врата, князи, ваша» (Пс. 23, 7).³⁶⁵ В направлении ума к Истине, в пребывании ума в святой Истине – Христе – заключается сущность спасения нашего.

Какие врата повелевается взять, чтоб сделать возможным вшествие Царя Славы в богозданный град, в человека? Эти врата – грех. «Беззакония ваши, -» говорит пророк, – «произвели разделение между вами и Богом вашим, и грехи ваши отвращают лицо Его от вас» (Ис. 59, 2).

Врата названы «вечными:» грех, которым мы заразились в нашем корне, в праотцах, бесконечен. Спаситель положил ему конец. Но и теперь грех бесконечен и вечен в тех, которые не признают Спасителя или, признавая Его устами, отрицаются жизнью. «Возмите врата, князи, ваша, и возмитеся врата вечная.»

Что ж опять значит в Божием приглашении и повелении выражение «возмите»? Обыкновенно врата отворяются, а здесь узаконяется взятие их. Так! Оказалось недостаточным для этих врат – для греха – слово «отверзите», нужно было употребить слово «возьмите»: нужно взять врата, отъять их, уничтожить совершенно... Только в ту душу, которая с решительностью отвергнет грех, которая удовлетворительно очистит себя покаянием, «внидет Царь Славы.»

Святой Дух, заповедуя взять врата, повелевает и вратам «взяться: возмитеся врата вечная.» Это знаменует: для первоначального оставления греха и греховной жизни необходимы собственное произволение и усилие человека, но прощение человеку грехов, освобождение от насилия греховных навыков, очищение от греховных качеств, усвоившихся падшему естеству, совершается действием всесвятого и всесильного Божия Духа. «Возмитеся врата вечная!» Когда «возмутся врата вечная,» – «входит в душу Царь Славы.»

* * *

Святые отцы учат нас, что душа имеет три силы: силу словесности, силу желания, или воли, и силу мужества, называя последнюю силой ярости; обычно у нас она называется характером, энергией, силой духа, мужеством, твердостью. В силе словесности преимущественно отражен образ Триипостасного Божества. «Что же такое образ Божий, если не ум?» – говорит святой Иоанн Дамаскин.³⁶⁶ Ум человеческий непрестанно рождает в себе и из себя мысль, или внутреннее слово, не слитен и не разделен с мыслью, не может быть без нее и составляет отдельное от нее проявление словесной силы, как бы отдельное лицо ее, так как и мысль опять же составляет отдельное проявление этой же силы, другое лицо ее, будучи вместе с тем неотлучна от ума. Ум невидим и непостижим сам по себе, является и открывается в мысли своей; мысль, чтобы открыться в стране вещества, должна воплощаться, так сказать, в звуки и знаки. Третье проявление, или лицо, той же силы видим в духе нашем, который есть словесное или умное чувство сердца, исходящее и зависящее от ума, содействующее и сообразующееся мысли.

В этом словесном чувстве положено Творцом сознание добра и зла, именуемое совестью. Управление человеком принадлежит словесной силе, которая в непорочном состоянии действовала согласно с силой воли и силой мужества или твердости.

Воля стремилась к Богу, сила твердости постоянно поддерживала человека в его правильном стремлении, силой словесной человек пребывал в непрерывном соединении с Богом. Мысль плавала, как выразился некий знаменитый подвижник,³⁶⁷ в Слове Божием, во Всесвятой Истине, и Дух Божий, как Дух Слова Божия и Дух Истины, почивал на духе человеческом; ум человека был умом Божиим, как и апостол Павел сказал: «мы имеем ум Христов» (1Кор. 2, 16). Весь человек находился в чудном согласии с самим собой, силы его не были разрознены в своем действии, разрознились они после падения нашего. После падения они начали бороться и препираться между собой. Сам дух наш сделался обличителем своего начала – ума, подвергшегося помрачению, борется с мыслями, приводит их к разноречию и сбивчивости и сам увлекается обольщенными мыслями.

* * *

Не любит преступник – ум наш – темницы молитвенной, ему нужна безумная свобода, с насилием надо влечь его в темницу, в узы, без того не укротится, не возвратится к здравому смыслу беснующийся. В свое время, когда он укротится, сделается тих, как Ангел, выйдет ему навстречу сердце со всеми душевными силами, как с чадами, со всеми телесными способностями, как с рабами, – и бывает мир дому тому, святой мир от пресвятого Господа, праздник великий обновления и воскресения. – Головная боль – обыкновенный первоначальный спутник глубокого внимания Слову Божию и молитве.