СЕРГИЕВА ПУСТЫНЬ

(см. также: Клирос, Монастыри). Как уже оставляющий настоятельство Сергиевой пустыни могу с откровенностью сказать об отношениях сердца моего к этой обители. Четырнадцатый год провожу в ней – и ни к чему в ней не прилепилось мое сердце; ничто в ней мне не нравится. Только к некоторым братиям я питаю истинную любовь! Кажется: едва выеду из Сергиевой пустыни, забуду ее. Я занимался устроением ее, как обязанностью; принуждал себя любить Сергиеву пустынь, как в Инженерном училище принуждал себя любить математику, находить вкус в изучении ее сухих истин, переходящих нередко в замысловатый вздор. Стоящая на юру, окруженная всеми предметами разнообразного, лютого соблазна, обитель эта совершенно не соответствует потребностям монашеской жизни. Быть бы тут какому-либо богоугодному заведению и при нем белому духовенству! Не по мысли мне монастырь – Сергиева пустынь. И я ей был не по мысли: поражая меня непрестанными... болезнями, производимыми здешними порывистыми ветрами и известковой водой, она как будто постоянно твердила мне: ты не способен быть моим жителем – поди вон!

Всякое решение Святейшего Синода приму с благоговением и с благодарностью: уволят ли совершенно на покой, скажут ли, что увольняют впредь до выздоровления, за все благодарен. Я мог однажды привести ее в некоторый порядок, другой раз к такому труду не способен! Нужно было образовать сердца, воспитать новых монахов из юношей, ими заменить старожилов, окостеневших в своих навыках. Для этого нужно время, нужны годы, нужны нравственные и телесные силы, они истощились, повторение такого же труда для них невозможно! 5.

...Убогое мое суждение убеждает меня постоянно в величайшей пользе и даже необходимости удаления из здешнего шумного места, которое и в нравственном отношении точно село при пути. Все иноческое уничтожается здесь рассеянностью, все посевы стаптываются мимоходящими. Здесь тоже на самом деле видно сбытие изложенных святым Исааком в 75-м Слове. Вижу справедливость их и на себе, и на братии... 22.

...Когда приехал в Сергиеву пустынь, то не имел, где главу приклонить, должен был остановиться в постороннем доме и в нем жить первую зиму. Начиная с Соборной церкви, все представляло одни развалины. А с братией ее пришлось не только слезы, но и кровь пролить. Что уж делать? Такова судьба настоятелей. И от епархиального начальства сперва досталось, так что запрещен был выезд из монастыря мне самому. А как то, что без скорби сделаешь, то непрочно бывает, и что посеешь да слезами не польешь, то худо всходит. 29.

Бог привел тебя узнать на самом опыте, какую чашу я пил в Сергиевой пустыни в течение четырнадцати лет. Вступая в должность настоятеля этой обители, я видел ясно – иду толочь воду, что плавание мое будет по бездне интриг; утешало меня, что это не мое избрание. Я отдался воле Божией, которой отдаюсь и теперь. 74.