Святитель Игнатий : Его жизнь, личность и морально-аскетические воззрения
Содержание
Часть первая. Жизнь и личность Преосвященного святителя Игнатия Глава первая. Преосвященный Игнатий Брянчанинов до принятия монашества I. В родном доме II. В военном инженерном училище III. По монастырям Глава вторая. Игнатий Брянчанинов в должности настоятеля монастырей I. Игумен Игнатий – Строитель Григорие-Пельшемского Лопотова монастыря II. Архимандрит Игнатий – настоятель Троице-Сергиевой пустыни Глава третья. Игнатий Брянчанинов, Епископ Кавказский и Черноморский Глава четвертая. Жизнь в Николо-Бабаевском монастыре и блаженная кончина Епископа Игнатия Ι. Жизнь Епископа Игнатия в Николо-Бабаевском монастыре ΙΙ. Блаженная кончина Епископа Игнатия ΙΙΙ. Личность Преосвященного Игнатия Брянчанинова Часть вторая. Морально-аскетические воззрения святителя Игнатия Введение. Общее обозрение литературных трудов Епископа Игнатия Брянчанинов Глава первая. Духовный мир и условия душевного спасения Глава вторая. Реальная сторона духовной жизни Глава третья. Идеальная сторона духовной жизни
Введение
(Мотивы, задачи, обозрение источников, объем и план нашей работы)
Среди вопросов, волнующих человеческую мысль, в ряду задач, предъявляемых человеку на каждом шагу его жизненной среды. Нет, не может и не должно быть вопросов, более важных, чем вопрос о смысле и цели человеческой жизни; нет, не может быть и не должно быть задачи, более сложной и трудной, как выяснение нужд и средств для достижения жизненной цели, для воплощения вечного смысла жизни, для такого устроения жизни, «чтобы в каждом дне и часе и мгновении таился бы вечный смысл, дающий право жить»; для согласования всей жизнедеятельности человека с определенной и ясной конечной целью его бытия.
В порядке ответов, предъявленных человеку за многовековой период его существования на земле, дающих разрешение жизненных вопросов и задач и раскрывающих цель бытия и средства к её достижению нет и не может быть более ясного и определенного ответа, чем тот который дается православно-христианской душе в свидетельствах Слова Божия и в немолчном призыве православно-христианской Церкви к их жизненному разумению и воплощению. Кроткий и добрый Евангельский Пастырь несмолкаемо зовет всех скорбящих и обремененных трудников жизни на нивы вечного духовного питания, возлагая на плечи их не те «бремена тяжка и бедне носима», которыми гнетет человека жизнь мира и плоти, а благое иго выполнения заповедей душевного спасения, при котором и бремя жизни становится легким, и для несущего радостным и бодрящим. Добрый Пастырь готов помочь ослабевшему на жизненном пути поднять его на свои рамена и нести его в обители Отца Небесного. Он взыскует душу человеческую, затерявшуюся в пустоте греха, выводит её на пути спасения, радуется о ней и Свою святую радость вливает в скорбную душу.
В ряду знамен жизненных, в разное время сбиравших около себя человеческие полки в стремлении к прогрессу и совершенствованию жизни, нет более прочного и вечно прогрессивного знамени, способного собрать к себе, действительно, все человечество, как знамя креста Христова с ободрительными на нем письменами: «Сим победиши» и с выражаемым им призывом к вечному совершенствованию» по подобию Небесного Отца.
В виду этих соображений представлялась бы и вполне естественной соответственная картина жизни, когда интересы всех людей сосредоточены на вопросах и задачах душевного спасения, все они слышат глас Доброго Пастыря и за Ним идут по жизненному пути, неся победное знамя вечного духовного возрождения. Но, по ясным и открытым для духовно-христианского взора причинам, эта вожделенная для христианского взора картина в реальной жизни ни в какое данное время не наблюдается во всей полноте её содержания, а наоборот, её чистота затемняется иными картинами, свидетельствующими об удалении человека с путей спасения, и каждое время, с этой точки зрения, имеет свой, ему принадлежащей облик.
Облик переживаемой нами, современности характеризуется, в рассматриваемом отношении, значительным упадком религиозно-нравственной жизни общества и интеллигентных классов – в особенности. Если простая вера народа еще питается преданиями доброй русской старины и оживляется являемыми на наших глазах прославлениями угодников Божиих и другими, очевидными знамениями милости Божией к грешному человеку, то жизнь интеллигентного класса, 200 слишком лет тому назад оторванная искусственно от народных устоев и корней, характеризуется, в начительной степени, индифферентизма, безрелигиозностью, стремлением выработать автономную мораль, освободить себя от всяких обязательств исполнения закона религиозно-нравственного и, в связи с этим, тоской, и порывистыми исканиями новых путей и новых внецерковных вождей жизни. В этих исканиях мы можем наблюдать иногда уклон в сторону морали, абсолютной и автономной,1 иногда – в сторону сильной личности – разрушения старых догм и принципов и созидания новых ценностей.2
Как бы то ни было, но и в лучшей части идейно настроенных людей, желающих жить сознательной моральной жизнью, но отчужденных от церковного благодатного общения и руководства, наблюдается духовное изнеможение, потеря духовной мощи, оскудение идеализма и измена жизненному знамени. Жизненная картина постепенного ослабления идеализма, затемнения заветов юности и положительного морального падения, при условии самочинного и горделивого строения жизни, наблюдается в жизни весьма нередко. Но на жизненном пути падают и ослабевают не только отделившиеся ради самочинной свободы от стада Христова, но и люди верующие, часто подавленные столь обычным в религиозной жизни номизмом, искушенные слабостью духовной жизни в окружающих, не справившиеся с духовно-жизненными затруднениями, и охладевшие к подлинней жизни духа. Для тех и других и для всех, ищущих живой поддержки в жизненном подвиге, имеет большое значение ясный и определенный ответ на вопросы жизни и живой наглядный пример воплощения этого ответа в личной жизни человека.
Но наряду с душами скорбными, мятущимися, ищущими, с настроениями колеблющимися – жизненная действительность дает нам еще более тяжелые картины, характеризующие настроение современной жизни, как культ плоти и инстинкта в противовесе духовной культуре христианского аскетизма. При торжестве этого культа, жизнь человеческая расценивается, главным образом, почти исключительно в условиях временности, центре человеческих интересов переносится, по преимуществу, во внешнюю жизнь. В результате же этого наблюдается упадок жизни внутренней, духовной с неизбежным и естественным преобладанием интересов времени над вечными, а в отношении к вопросам душевного спасения наблюдается, по меньшей мере, равнодушие. Но в недрах даже и теплохладных душ весьма часто тлеет заложенная Творцом в человеческую природу искра спасительной ревности приближения к Богу, и нельзя терять надежды, что в созерцании живого примера деятельно-христианской жизни, светло-ясных видений – потусторонней сферы жизни, и в усвоении чудной гармонической особенности человеческой личности, живущей в миpe ради премирного, проводящей временный день пред Лицом Вечного. И эти равнодушные и теплохладные, омертвевшие, по-видимому, для духовной жизни, отторгшиеся от церковной ограды и самочинно-горделиво настроенные сердца воспламенятся ревностью о Боге, любовью к добру, жаждой душевного спасения и, во имя этого, вступят на путь, духовного обновления и возрождения.
Предлагая читателю наш труд о Преосвященном Игнатии Брянчанинове мы хотели бы отметить в качестве наиболее сильного мотива для нашей работы стремление выяснить основы душевного спасения и, существенные элементы духовной жизни и возрождения по сознанию русского подвижника веры и благочестия, на основании свидетельств его личного духовного опыта, независимо от школьной богословской науки, и тем, оживив религиозно-нравственное сознание в отношении путей, норм и значения истинного христианской жизни, т. е. дать ответ на вопрос о наиболее важной задаче человеческой жизни и наилучших средствах её разрешения. С другой стороны личность Игнатия Брянчанинова представляется при ближайшем ознакомлении настолько обаятельной, цельной и высокой; условия его жизни настолько исключительными, а между словом и делом, упованиями и деяниями наблюдается такое тесное соотношение, такая удивительная гармония, что образ Святителя-подвижника, помимо своего особого значения в истории православного русского монашества, имеет общехристианский смысл живого примера деятельности, при которой для человека-жизнь есть только жизнь во Христе, а смерть – приобретение, как окончание странствования и начало подлинной вечной жизни. То и другое, т. е. выяснение мировоззрения Епископа Игнатия, картина его личной духовной и внешней жизни, весь его обаятельно-праведный, чистый и девственный духовный образ представляются нам имеющими важное, современное значение, особенно – в виду наблюдаемого нами повсюду затемнения религиозно-нравственного сознания и упадка духовно-христианской жизни.
Поставив себе ближайшей задачей выяснение личности и мировоззрения Епископа Игнатия Брянчанинова, мы, кроме тщательного обозрения всей печатной литературы, касающейся личности подвижника, старались создать его подробную характеристику на основании первоисточников и новых документальных данных и непосредственных впечатлений на местах жизни и служения Епископа Игнатия. С этой целью автором посещены лично:
1) Село Покровское Вологодской губернии – место рождения и детства Епископа Игнатия;
2) Г. Вологда с его Кафедральным Софийским собором, и храм Всемилостивого Спаса – зимнее местопребывание семьи Брянчаниновых, место пострижения в иночество Епископа Игнатия и религиозных его утешений;
3) Успенская Семигородная пустыня Кадниковского уезда, Вологодской губернии – место предварительного послушнического искуса Епископа Игнатия;
4) Григорие-Пельшемский Лопотов монастырь Вологодской губернии, Кадниковского уезда – место первого настоятельства Епископа Игнатия в звании-сначала строителя, а потом и игумена этой обители;
5)Троице-Cepгиева пустыня С.-Петербургской eпархии – место наибольшей жизненной оседлости Епископа Игнатия и наиболее продолжительных трудов его в звании настоятеля и Архимандрита этой обители;
6) Г. Ставрополь Кавказский – место четырехлетнего епископского служения Преосвященного Игнатия;
7) Николо-Бабаевский монастырь Костромской епархии – место шестилетнего предсмертного духовного делания Святителя Игнатия и его последнего упокоения.
Во всех указанных местах жизни и служения Епископа Игнатия, автор, кроме непосредственных личных впечатлений, отчетливых и ярких, благодаря любезному содействию нынешних обитателей, владельцев и руководителей мест и обителей, имеющих отношение к житию и подвигам Епископа Игнатия, встречал и имел возможность слышать личные воспоминания о Святителе Игнатии – родственников по плоти и духу, продолжателей его святого труда и других лиц, и бывших свидетелями его земного подвига. В этом отношении ценными представляются для оживления, собранных документальных данных – воспоминания престарелого крестьянина села Покровского, настоятеля Троице-Сегиевой пустыни Архимандрита Михаила, Ставропольских граждан – Г.Н. Прозрителева и старца Н.В. Сократова, монаха старца Александра в Николо-Бабаевском монастыре, несущего с усердием и назиданием послушания чтения Псалтири и поминовения усопших при гробнице Святителя Игнатия и др. Но особенно важное значение имела для автора при составлении предлагаемого труда необыкновенно отзывчивое и участливое отношение к его задаче со стороны родственников Святителя Игнатия по плоти и духу, имена которых мы с глубокой благодарностью имеем побуждение упомянуть. Это: 1) племянник присно памятного Святителя Игнатия, бывший Рязанский губернатор, ныне Сенатор, действительный Тайный Советник Николай Семенович Брянчанинов, отказавший автору в сообщении своих личных высоких и проникновенных благоговейных воспоминаний о Святителе Игнатии на основании семейных преданий и личного духовного общения с ним, и сверх того – с безмерным радушием и предупредительностью представивших в распоряжение автора различных документов – мемуары, письма и воспоминания, найденные в бумагах его двоюродного брата, также родного племянника Святителя Игнатия, покойного товарища управляющего делами Комитета Министров Алексея Петровича Брянчанинова; 2) Член Дворянского Земельного Банка в Москве Baлериан Николаевич Брянчанинов, опытно познавший высоту и трудность аскетического подвига, непрерывностью которого характеризуется вся многотрудная, жизнь Епископа Игнатия и благоговейно чтущий его память. 3) Племянница покойного Святителя Игнатия, престарелая Варвара Васильевна Боборыкина. При своем преклонном, свыше 80-летнем, возрасте, сохранившая в полной ясности воспоминания своего детства и юности, уносящая нас в период общественной деятельности и отшельнической жизни Епископа Игнатия. В воспоминаниях её, как и Н.С. Брянчанинова, в отношении к нашей задаче имеет особенное значение согласное представление высоты и чистоты духа и праведности жизни Епископа Игнатия. При полной ясности мысли, редкой основательности и логичности суждений, глубокообразованная В.В. Боборыкина вызывает высокое к себе уважение полной определенностью своего взгляда на жизнь и смерть и готовностью перехода в потусторонний мир по зову Божию в уповании при этом на предстательство Епископа Игнатия, в лице которого родичи Епископа Игнатия и сродные ему по духу жизненных упований имеют своего небесного предтечу по меткому выражению Вологодского Кафедрального протоиерея Нордова.3 4) Нынешняя помещица села Покровского-супруга Архангельского Вице-губернатора. В.Н. Брянчанинова – С.А. Брянчанинова, урожденная Татищева, благодаря любезности, которой автор имел возможность подробно ознакомиться с барским домом и садом усадьбы Брянчаниновых – бывшими колыбелью детства Игнатьева и питомником его высоких дум об иноческом подвиге и душевном спасении.
Источники и пособия для обозрения жизни и деятельности Преосвященного Игнатия Брянчанинова и для ознакомления с его воззрениями по вопросу о цели и смысле человеческой жизни и о душевном спасении заключаются в его сочинениях, общему обозрению которых посвящается первая глава второй части настоящего труда, и в печатных материалах и письменных документах, имеющих отношение к личности Епископа Игнатия. Наиболее важное значение для автора, кроме сочинений Епископа Игнатия при составлении настоящего труда имели следующие памятники:
I. Мемуары, записки и заметки, полученные от Сенатора Николая Семеновича Брянчаниновa, доставшиеся ему в бумагах его двоюродного брата А.П. Брянчанинова.4 В числе этих материалов имеют особую ценность:
1) Письма разных лиц об «Аскетических опытах» Епископа Игнатия, выясняющие отношение современников к этой важной части творений Игнатиевых;
2) Неизданные материалы по вопросу об отношении Епископа Игнатия к освобождению крестьян от крепостной зависимости, дающие возможность установить определённое суждение по данному вопросу.
3) Неизданные письма Епископа Игнатия к разным лицам, в том числе письма к Преосвященному Леониду (Краснопевкову) и к брату H.А. Брянчанинову.
4) Мнение Преосвященного Игнатия о необходимости Собора по нынешнему состоянию Российской Православной Церкви.
5) Документы об издании творений Епископа Игнатия, И.Л. Тузовым и др.
II. Дела канцелярии Троице-Сергиевой пустыни и указы С-Петербургской духовной Консистории и Св.Синода за время управления Архимандрита Игнатия Брянчанинова этой обителью.5
III. Дела Ставропольской духовной консистории в которую, по учреждении в 1885 году Ставропольской епархии и были переданы дела бывшей Кавказской и Черноморской кафедры.6
IV. Дела канцелярии Ставропольского Гражданского губернатора, находящиеся в ведении Ставропольского архивного комитета, создавшего замечательный «Музей северного Кавказа», состоящий в ведении Г.Н. Прозрителева.
V. Дела правления Кавказской духовной семинарии, хранящиеся в архиве нынешней Ставропольской семинарии.
VI. Бумаги Епископа Игнатия Брянчанинова, найденные нами лично в архиве Николо-Бабаевского монастыря Костромской епархии; в числе их дело об увольнении Епископа Игнатия от управления Кавказской eпapxией и письмо заключённого в Спасо-Евфимиев Суздальский монастырь иеромонаха Мефодия к монаху Паисию по поводу возникшей в Николо-Бабаевском монастыре ереси.
VII. Собственноручная автобиография схимонаха Троице-Сергиевой пустыни о. Михаила Чихачова, друга Игнатия Брянчанинова и приложенные к ней рукописи о. Михаила Чихачова: «Сказания для памяти и пользы души – своей и ближнего»; «Изложение причин моего желания пострижения в схиму»; «Явление Епископа Игнатия А.В.Ж. на 20 день по кончине своей, 1867 года 19 мая, описанное видевшей в Москве», и «Сновидение С.И.С. о Епископе Игнатии 1867 года. 12 августа в С.-Петербурге». Рукописи эти найдены автором в бумагах Троице-Сергиевой пустыни. Сверх вышеупомянутого ценного рукописного и до настоящего времени не изданного материала и творений Епископа Игнатия Брянчанинова, автором при составлении книги приняты были в соображение, по возможности, все, до настоящего времени появившиеся в печати материалы, книги и статьи, относящиеся к личности Игнатия Брянчанинова, как напр:
1) Письма Высокопреосвященного Митрополита Московского Филарета к настоятелю Троицко-Сергиевой пустыни Архимандриту (впоследствии Епископу) Игнатию Брянчанинову (1833 г. – 1842 г.) сообщил иеромонах Игнатий Садковский. Всего 11 писем.
2) Письма Высокопреосвященного Митрополита Киевского Филарета (Амфитеатрова), к настоятелю Троицкой Сергиевой пустыни Архимандриту (впоследствии Епископу) – Игнатию Брянчанинову (1837–1843). Всего 13 писем.
3) Письма Епископа Игнатия Брянчанинова к разным лицам, напечатанные в журнале: «Богословский Вестник» за 1913 и 1914 гг.;
4) Там же напечатанные изречения Епископа Игнатия Брянчанинова, извлеченные писем его к монахам, сообщенные иеромонахом Игнатием Садовским.
5) Ст. «Во. Христе Сапёр» (к столкновению А.И. Герцена и Преосвященного Игнатия Брянчанинова) – «Богословский вестник» за 1913 год.
6) Письма Игнатия Брянчанинова к Антонию Бочкову, игумену Череменецкому.
7) Жизнеописание Епископа Игнатия Брянчанинова, составленное его ближайшими учениками и почитателями, изд. 1881 г., и приложенные к нему письма Преосвященного Игнатия к разным лицам.
8) Преосвященный Игнатий (Брянчанинов), Епископ Кавказский. Биографический очерк – В. Аскоченского, в журнале «Домашняя беседа» за 1867 год.
9) Письма аскета. Из переписки архим. Игнатия Брянчанинова с С.Д. Нечаевыми (напеч. в журнале «Христианское Чтение» за 1895 год.
10) Прот. Ф. Знаменский. Жизнеописание Епископа Игнатия Брянчанинова (напеч, в журнале: «Церковные ведомости» за 1908 год ).
11) Жизнеописания отечественных подвижников благочестия ХVIII и XIXвека.
12) Лесков. Инженеры бессребреники.
13) Иеромонах Игнатий (Садковский). В поисках Живого Бога. Сергиев Посад. 1913 г.
14) Архимандрит Игнатий. Слово в защиту русских монастырей. Спб. 1874 г.
15) Архимандрит Игнатий. Краткие жизнеописания русских святых. Спб. 1875 г.
16) Творения Епископа Феофана Затворника и др. печатные издания, которые по мере надобности цитируются в соответственных частях нашей книги.
Соответственно избранной нами теме, работа наша разделяется на две части; первая часть посвящена изображению жизни личности Епископа Игнатия Брянчанинова, а вторая – изложению морально-аскетических воззрений Святителя в их основных элементах. В первой части автор ставит себе целью – изобразить жизнь и деятельность Святителя Игнатия на основании имеющихся в его распоряжении материалов и охарактеризовать его личность. Во второй части задача автора составляет обозрение литературных трудов Епископа Игнатия, изложение учения Святителя о духовном мире и условиях душевного спасения, как необходимых предпосылках православно-христианского духовного подвига и, далее, в представлении духовного мира и условий спасения, определение данных живой действительности духовной жизни или реальной стороны духовной жизни, а потом указание порядка и строя должной и соответственной подготовлению к вечности человеческой жизни или изображение идеальной и должной стороны духовной жизни.
По этим соображениям книга наша имеет следующий план:
Часть первая.
Жизнь и личность Преосвященного Игнатия Брянчанинова.
Глава первая. Преосвященный Игнатий Брянчанинов до принятия монашества.
Глава вторая. Игнатий Брянчанинов в должности настоятеля монастырей.
Глава третья. Игнатий Брянчанинов – Епископ Кавказский и Черноморский.
Глава четвертая. Жизнь в Николо – Бабаевском монастыре и блаженная кончина Епископа Игнатия. Личность Святителя Игнатия.
Часть вторая
Морально-аскетические воззрения Преосвященного Игнатия Брянчанинова.
Введение. Общее обозрение литературных трудов Епископа Игнатия.
Глава первая. Духовный мир и условия душевного спасения (необходимые предпосылки православно-христианского подвига).
Глава вторая. Реальная сторона духовной жизни. (Греховное состояние человека).
Глава третья. Идеальная сторона духовной жизни. (Православно-христианский подвиг душевного спасения в его порядке и постепенности).
В дополнение и для иллюстрации предлагаемого труда, к нашей книге сделаны приложения в виде неизданных статей и писем Епископа Игнатия, портретов его и различных снимков и рисунков, имеющих отношение к его личности.
* * *
Типичным выражением этого рода исканий и симпатий является книга неизвестного автора, скрывшего себя под именем «Бывшего Богослова»: «Необходима ли религия, главным образом христианство, для нравственности? (Опыт критико-систематического обзора современных мнений). Спб. 1911 года.
Не имея надобности в подробной характеристике отмечаемого явления, мы считаем, однако, необходимым указать наблюдаемые, в отражениях литературных, в интеллигентной жизни современного общества некоторые пути к обоснованию моральной жизни. Так, напр., Брандт проповедовал абсолютную мораль: «все или ничего» проводя в жизнь идею категорического императива; он шаг за шагом отказывается от всего земного, всё принося в жертву идее служения Богу и тем приближаясь с этой стороны к основным мотивам религиозно-христианского сознания. Но это бескорыстное служение идее ради идеи, без конечной цели, оторванное от церковных путей, терпит крушение. Нарождаются новые жизненные борцы, производится переоценка этических ценностей. Появляется у Ибсена доктор Штокман–враг большинства, так как толпа живет только привычными идеалами, а сильный человек–доктор Штокман, несогласный с толпой, вносит в жизнь новую идею и вступает в борьбу с толпой. Затем, под влиянием Ницшеанской философии, появляется новый человек–разрушитель старых догм и принципов–например:. Ларра из «Старухи Изергиль"–Горького–борец, слишком слабый, а потому и гибнущий за невозможностью создать что либо новое. Такова судьба Тадеуша из «Снега» Пшибышевского. Современная литература в целом ряде произведен, под влиянием Ницше, дает несколько типов разновидностей борцов, созидателей новых жизненных ценностей. Таковы, например:
1) Генрих из «Потонувшего колокола» Гауптмана, находящего смысл жизни только в творчестве. Но идея его терпит крушение, так как не захватывает целого ряда жизненных обязанностей – гражданских, семейных и др. И эта односторонность губит Генриха.
2) К таким же созидателям новых автономных ценностей относится герой Кнута Гамсуна в произведении «Пан». Он–созерцатель природы, ему тесно и душно среди людей, он чувствует себя не целым, а частью в природе, и эта приниженность лишает его самостоятельности и обесценивает для него жизнь.
Третьей разновидностью созидателей новых ценностей и искателей новых путей является герой в «Ноmo Sapiens» Пшибышевского–Фальк. Фальк отрицает возможность опытного познания истины, смеется над долгом, принципами и правилами, сомневается во всех установлениях человеческих. По мнению Фалька главную роль в жизни играет область бессознательного, которое лучше всего выражается в искусстве, а потому истина более всего познается в искусстве.
Четвертую разновидность «новых людей» представляют собой мистики и декаденты, обособляющиеся от толпы, а потому и одинокие на почве непонимания толпой и отсутствия общечеловеческих интересов.
К разновидностям нового человека, к сожалению, следует причислить и «Санина» Арцибашева и др., созвучных с ним героев. Мы видим, какая разнородность разновидностей и неопределенность настроений наблюдается в обществе, характеризуя его моральную неустойчивость и дряблость.
По сообщению В.В. Боборыкиной после кончины Святителя Игнатия родные и знакомыке Ал. Сем. Брянчанинова по принятому обычаю, заезжали в его Вологодский дом с выражением соболезнования по поводу смерти сына. В числе других заехал и известный в свое время в Вологде кафедральный протоиерей В.И. Нордов, большой почитатель Епископа Игнатия. Подойдя к Александру Семеновичу Брянчанинову, Нордов сказал с большим чувством: «Поздравляю Вас, Александр Семенович, Бог даровал Вам такого хорошего предтечу, как Преосвященный Игнатий» Сочувствие оригинальное и в истинно-христианском духе.
Сенатор Алексей Петрович Брянчанинов – сын Петра Александровича Брянчанинова, брата Епископа Игнатия, бывшего Ставропольского губернатора, впоследствии вслед за чтимым братом ушедшего с губернаторской должности в послушники Николо-Бабаевского монастыря. П.А. Брянчанинов скончался 25 июня 1891 года. 82 лет от роду и погребен на кладбище Николо-Бабаевского монастыря с именем монаха Павла. Глубокий и искренний почитатель Епископа Игнатия с дней детства, П.А. Брянчанинов имеет наиболее близкое к нему духовное отношение, вследствие чего и те материалы. которые собраны его руками, имеют особую ценность для освещения личности Епископа Игнатия.
Канцелярия Троице-Сергиевой пустыни содержится в замечательном порядке со времени Игнатия Брянчанинова. Весь канцелярский порядок в Троице-Сергиевой пустыни создан образованным, аккуратным и преданным Игнатию Брянчанинову послушником Троице-Сергиевой обители Павлом Петровичем Яковлевым, который за все время архимандритства Игнатия Брянчанинова вел дела не только по Троице-Сергиевой обители, но и по благочинию монастырей С.-Петербургской епархии. Достойным продолжателем его по канцелярии обители является молодой и симпатичный иеромонах Андроник, в настоящее время, заведующий делопроизводством Сергиевой пустыни.
Благодаря сочувственному вниманию Высокопреосвященного Агафодора, Apxиепископа Ставропольского, и любезности секретаря Ставропольской консистории С.А. Малевинского и администрации Ставропольской семинарии, автор имел возможность во внеприсутственные дни пасхальной седмицы 1914 года ознакомиться с интересующими его данными Кавказской и Черноморской кафедры и Кавказской семинарии.