Рай и ад

Второе пришествие Христово, воскресение тел, предстояние всех людей пред Страшным Судом Христовым и, конечно, окончательное суждение о последующей участи людей заканчиваются раем и адом. Праведные наследуют рай, вечную жизнь, а грешные – ад.

Рай находится в начале человеческой истории, в то время как в конце будут рай и ад. Потому во всем Священном Писании говорится как о рае, так и об аде.

Центральным учением Священного Писание является то, что человек после своего сотворения был помещен в рай, но впоследствии потерял общение с Богом. С тех пор в человеке остается стремление найти эту райскую жизнь. Христос Своим вочеловечением дал возможность каждому человеку вновь вернуться в рай и стяжать общение с Троичным Богом. Таким образом, человек, особенно тот человек, который живет в Церкви, подвизается сохранить заповеди Божии и приобщиться Его благодати, на протяжении всей своей жизни пытается спастись и вновь войти в рай.

Следовательно, тема рая и ада является одной из центральных тем и Священного Писания, и Церкви. Однако необходимы анализ и изучение того, что же такое рай и ад, как они понимаются православным святоотеческим преданием. Этот труд необходим и обязателен еще и по той причине, что таким образом мы сможем не только правильно истолковать Священное Писание, но и увидеть то, в чем состоит дело Церкви. Как будет видно впоследствии, эта тема является важнейшей, потому что показывает сущность и дело Церкви. Мы не сможем понять миссии Церкви, если не исследуем православного понятия о рае и аде. Следовательно, последствия этого толкования весьма значительны.

В этой главе предметом нашего внимания будет не мысленный и чувственный рай, описанный Ветхим Заветом, но главным образом рай и ад в учении Христа и святых апостолов.

О рае в Новом Завете говорится в трех местах. Первым местом является обещание Христа разбойнику на кресте: Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю (Лк. 23, 43). Рай, о котором говорит Христос, – это Царство Божие. Весьма характерно, что Царство Божие и рай отождествляются, потому что разбойник просит Христа: Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! (Лк. 23, 42), – а Христос обещает ему вход в рай. Примечательно толкование священного Феофилакта на это место: «Ибо разбойник хотя в раю или в царствии, и не только он, но и все исчисленные Павлом, однако же он не наслаждается всецелым обладанием благ»²⁴¹.

Второй отрывок, в котором говорится о рае, приводится апостолом Павлом и связан с тем опытом, который был у него: И знаю о таком человеке (только не знаю – в теле, или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать (2Кор. 12, 3–4).

Толкуя это место, преподобный Никодим Святогорец говорит, что «рай – это персидское слово, означающее сад, насажденный различными деревьями…». В то же время он говорит, что восхищение апостола Павла в рай, согласно некоторым толкователям, означает, что «он был посвящен в таинственные и неизреченные словеса о рае, которые до сего дня сокрыты от нас». Тогда, во время созерцания, апостол Павел поднялся до третьего неба, то есть прошел три неба: деятельное любомудрие, естественное созерцание и достиг мистического богословия, которое является третьим небом, и оттуда был восхищен в рай, как говорит преподобный Максим Исповедник. Так он был посвящен в тайну того, чем было древо жизни посреди рая, чем являлось древо познания, кто были Херувимы и огненный меч, охранявший вход в Эдем, чем были два древа: жизни и познания добра и зла, и все остальные великие истины, представленные Ветхим Заветом²⁴².

Третье место находится в Откровении Иоанна. Епископу Ефеса между прочим говорится: Побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия (Откр. 2, 7). Согласно преподобному Андрею Кесарийскому, под древом жизни иносказательно говорится о вечной жизни. Бог заповедует «приобщиться благ будущего века»²⁴³. Также по Арефе Кесарийскому «рай – это блаженная и вечная жизнь»²⁴⁴.

Следовательно, рай, вечная жизнь и Царство Небесное – это одно и то же. Здесь мы не будем производить большего анализа того, что есть рай в соотношении с терминами «Царство Божие» и «Царство Небесное».

Очевидно, что рай – это вечная жизнь в общении и единстве с Троичным Богом.

Слово «ад» («κολασπ» – «мука») происходит от глагола «κολαζω», который имеет два значения. Первое значение- «обрезать ветви дерева», а второе – «наказывать». Слово это в Священном Писании употребляется в основном во втором значении, в том смысле, что наказывает не Бог, но человек наказывает себя сам, потому что не принимает дара Божия. Во всяком случае, необщение человека с Богом является наказанием, особенно если мы подумаем о том, что человек сотворен по образу и подобию Божию, и это является глубочайшим смыслом его существования.

Два места Священного Писания явно говорят об аде.

Одно из них находится в евангельском зачале, где Христос говорит о будущем Суде. Христос сказал: И пойдут сии в му́ку вечную, а праведники в жизнь вечную (Мф. 25,46). Если этот стих связать с предыдущим: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25,41), то будет ясно, что ад отождествляется с вечным огнем, приготовленным для диавола и его ангелов, а не для человека.

Второе место Священного Писания, которое содержит слово «ад», находится в Послании евангелиста Иоанна: Совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви (1Ин. 4,18). Конечно, он прямо не говорит об аде, то есть об образе жизни неправедных после Второго пришествия Христова, но о наказании, которое связано со страхом и чуждо любви.

Жизнь ада в Священном Писании передается еще другими словами и выражениями, такими как огонь вечный (Мф. 25, 41), тьма внешняя (Мф. 25, 30), геенна огненная (Мф. 5, 22) и так далее. Однако их анализ сейчас не является моей целью. Мы их коснемся, когда в другой главе проанализируем те следствия, которые мы можем сделать из учения Церкви и святых отцов о рае и аде.

Очень важно рассмотреть учение святых отцов о рае и аде, потому что они являются непогрешительными учителями Церкви, носителями незамутненного предания, и потому Священное Писание не может быть истолковано вне их богодухновенного учения. Ведь Церковь, это Богочеловеческое Тело Христово, сама пишет Священное Писание и толкует его.

Общим местом в учении святых отцов Церкви является то, что рай и ад существуют не с точки зрения Бога, но с точки зрения человека. Конечно, рай и ад существуют, существуют как два образа жизни, но не Бог их сотворил. Из святоотеческого предания ясно видно, что не существует двух мест (рая и ада), но Сам Бог является раем для святых и адом для грешников.

Это неразрывно связано с учением святых отцов о примирении, а также и о вражде человека с Богом. Нигде из Священного Писания не видно, что Бог примиряется с людьми, но что Христос примиряет человека с Богом. Также из всего святоотеческого предания видно, что Бог никогда не является врагом человека, но человек становится врагом Бога, потому что не имеет общения с Ним и участия в Нем. Таким образом, человек становится врагом Бога, а не Бог – врагом человека. Человек через сотворенный им грех видит Бога разгневанным и враждебным²⁴⁵. Мы рассмотрим эту тему, представив учение некоторых отцов Церкви.

Полагаю, хорошо начать с преподобного Исаака Сирина, говорящего о том, что есть рай и ад.

Беседуя о рае, он говорит, что рай – это любовь Божия. И, естественно, когда мы говорим о любви, то главным образом имеем в виду и прежде всего нетварную энергию Божию. Он пишет: «Рай есть любовь Божия, в которой наслаждение всеми блаженствами»²⁴⁶. Но говоря об аде, он говорит почти то же самое, то есть что ад – это бич любви. Он пишет: «Говорю же, что мучимые в геенне поражаются бичом любви. И как горько и жестоко это мучение любви!»²⁴⁷

Таким образом, ад – это мучение любви Божией. Он сам говорит, что печаль от греха против любви Божией «страшнее всякого возможного наказания»²⁴⁸. Действительно, мучительно отрицать чью-либо любовь и идти против нее. Это страшная вещь – когда нас любят, вести себя неподобающим образом. Если мы это сопоставим с любовью Божией, то можем понять и муку ада. С этим связано то, что снова говорит преподобный Исаак, что неуместно утверждать, «что грешники в геенне лишаются любви Божией»²⁴⁹.

Следовательно, и в аде люди получат любовь Божию. Бог будет любить всех людей: и праведников, и грешников, но не все в той же мере и одинаковым образом будут ощущать эту любовь. Во всяком случае, неуместно утверждать, что ад – это отсутствие Бога.

Отсюда делается вывод, что опыт переживания Бога у людей различен. Каждому от Владыки Христа будет дано «по достоинству», «по мере доблестей его». Потому что там будут упразднены чины учащих и учащихся и в каждом будет «острота всяческого устремления». Один будет Тот, Кто будет давать Свою благодать всем, то есть Сам Бог, но люди будут воспринимать ее в соответствии со своей вместительностью. Любовь Божия будет распространяться на всех людей, но действовать будет двояким образом: грешников она будет мучить, а праведников – радовать. Выражая православное предание об этом, преподобный Исаак Сирин пишет: «Любовь своею силою действует двояко: она мучит грешников, как и здесь случается другу терпеть от друга, и веселит собою соблюдших долг свой»²⁵⁰.

Стало быть, одна и та же любовь Божия, то же действие будет распространяться на всех людей, но действовать будет по-разному. Но каким образом возникнет такое различие?

Бог сказал Моисею: Кого помиловать – помилую, кого пожалеть – пожалею (Исх. 33, 19). Апостол Павел, приводя это место Ветхого Завета, дополняет: Итак, кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает (Рим. 9, 18). Это должно быть истолковано в рамках православного предания. Как это Бог одного хочет помиловать, а другого – ожесточить? Разве у Бога есть лицеприятие?

Согласно толкованию блаженного Феофилакта Болгарского, связано это с естеством человека, а не с естеством и действием Божиим. Священный Феофилакт говорит: «Как солнце воск размягчает, а глину делает твердой, не само от себя, но в силу различия вещества воска и глины, так и Бог, глиняное сердце Фараона, как говорится, ожесточает»²⁵¹. Значит, и благодать Божия, то есть Его любовь, которая будет освящать всех, будет действовать в соответствии с состоянием человека.

С этими мыслями согласен и святитель Василий Великий. Толкуя псаломский стих глас Господа высекает пламя огня (Пс. 28, 7), он говорит, что чудо это произошло с тремя отроками в пылающей печи. Тогда пламя разделилось на две части, и потому с одной стороны «пожигало всех стоящих около», а с другой – «приняло в себя дух и доставило отрокам самое приятное дуновение и прохладу, так что они находились в спокойном состоянии, как бы под древесною тению». И хотя это пламя попаляло тех, кто находился вне печи, в то же самое время оно орошало отроков так, как будто они находились в тени дерева. Ниже он замечает, что огонь, уготованный Богом для диавола и его ангелов, «пресекается гласом Господним». Огонь имеет две силы: силу сожигать и силу освещать, и потому и пожигает, и освещает. Таким образом, достойные огня ощутят его опаляющую силу, а достойные просвещения почувствуют его просвещающую силу. И потому в завершение он говорит замечательные слова: «Посему глас Господень, пресецающаго и разделяющаго пламень огня, нужен для того, чтобы огнем наказания стало несветлое, а светом упокоения осталось несожигающее»²⁵².

Следовательно, огонь геенны будет несветлым, будет лишен своего свойства просвещать. А Свет праведников будет несожигающим, будет лишен свойства опалять. Это будет результатом различного действия Божия. Во всяком случае, это подразумевает то, что человек в соответствии со своим состоянием будет получать нетварную энергию Божию.

Таково понимание рая и ада не только преподобного Исаака Сирина и святителя Василия Великого, но это общее учение святых отцов Церкви, которые апофатически истолковывают вечный огонь и вечную жизнь. Когда мы говорим об апофатике, то имеем в виду не то, что святые отцы изменяют учение Церкви, говоря слишком отвлеченно и глубокомысленно, но что они пытаются давать свое толкование, не связанное с категориями человеческой мысли и образами чувственных вещей²⁵³. И в этом видна разница между православными греческими отцами и франко-латинянами, воспринимавшими эту действительность как тварную ²⁵⁴.

Так, святитель Григорий Богослов развивает эту важную истину, которая, как станет ясно, имеет великое значение для церковной и духовной жизни.

Он советует своим слушателям воспринять учение Церкви о воскресении тел, Суде и воздаянии праведникам. И они должны воспринимать это учение в той перспективе, что будущая жизнь – это «Свет для очищенных умом», естественно, «в меру чистоты», и это мы называем Царством Небесным и тьмою «для слепых во владычественном» (т. е. уме), что в действительности и является отчуждением от Бога «в меру здешней близорукости»²⁵⁵. Вечная жизнь – это Свет для тех, кто очистил свой ум; она является для них Светом в меру их чистоты. А тьмою она является для тех, кто слеп умом, кто не просветился в этой жизни и не достиг просвещения и обожения.

Эту разницу мы можем увидеть и среди чувственных предметов. Одно и то же солнце «просвещает здравый взор и помрачает больной». Значит, виновно не солнце, а состояние глаза. То же самое произойдет и во Второе пришествие Христово. Один Христос, «но лежит на падение и восстание: на падение неверующим, и на восстание верным»²⁵⁶. То же Самое Слово Божие и сейчас, тем более тогда, «и по природе страшно недостойным, и ради человеколюбия вместимо для украсивших себя должным образом»²⁵⁷. Потому не все удостаиваются находиться в том же чине и положении, но один достоин одного, а другой – другого, «в меру, полагаю, своего очищения»²⁵⁸. В соответствии с чистотой своего сердца и ума человек будет вкушать одну и ту же нетварную энергию Божию.

Следовательно, и по святителю Григорию Богослову, Тот же Самый Бог есть рай и ад для человека, потому что каждый вкушает энергию Божию в соответствии со своим душевным состоянием. Потому в одной своей доксологической фразе он скажет: «О, Троица, её же служителем и проповедником нелицемерным быть я удостоился! О, Троица, Которая некогда всеми будет познана, одними в осиянии, другими – в мучении»²⁵⁹. Тот же Самый Троичный Бог для людей является и осиянием, и мучением. Слова святителя прямы и недвусмысленны.

Но я хотел бы еще упомянуть и святителя Григория Паламу, архиепископа Фессалоникийского, настаивавшего на том же учении.

Обращаясь к слову Иоанна Предтечи, сказанному о Христе, Он будет крестить вас Духом Святым и огнем (Мф. 3, И; Лк. 3,16), он говорит, что здесь Предтеча желает явить ту истину, что люди восприимут соответственно либо мучающее, либо просвещающее свойство благодати. Вот его слова: «Он, – говорит, – будет крестить вас Духом Святым и огнем», являя просвещающее и мучающее свойство, когда каждый человек будет получать соответствующее своему расположению»²⁶⁰.

Конечно, это учение святителя Григория Паламы необходимо рассмотреть в совокупности с учением о нетварной благодати Божией. Святитель учит, что вся тварь причастна нетварной благодати Божией, но не одинаковым образом и не в равной мере. Так, приобщение благодати Божией святыми отличается от приобщения ей другого творения. Он подчеркивает: «Если одна сущность всем причастна не одинаковым образом, но разнообразно причащается… если и все причастно Богу, то в причастии святых мы видим великое и существенное различие»²⁶¹.

Кроме того, из всего учения Церкви мы знаем, что нетварная благодать Божия получает различные наименования в зависимости от того, какое дело она совершает. Если она очищает человека, то называется очистительной, если просвещает его – просвещающей, если обоживает – обоживающей. Также иногда она называется естествотворящей, иногда животворящей, а иногда мудротворящей. Следовательно, вся тварь приобщается нетварной благодати Божией, но приобщается по-разному. Потому мы не должны смешивать обоживающую благодать, которой приобщаются святые, с другими энергиями.

То же самое, конечно, относится и к благодати Божией в вечной жизни. Праведные приобщатся просвещающей и обоживающей энергии, в то время как грешники и нечистые испытают на себе попаляющее и мучающее действие Божие.

Это учение мы встречаем и в подвижнических творениях различных святых. Для примера мы приводим преподобного Иоанна Синаита, говорящего, что тот же самый огонь называется и «огнем потребляющим, и Светом просвещающим». Имеется в виду святой и пренебесный огонь, благодать Божия. Благодать Божия, которую люди получают в этой жизни, одних «опаляет ради недостаточности очищения», других «просвещает в меру совершенства»²⁶². Конечно, благодать Божия не будет в той жизни очищать нераскаянных грешников, но то, о чем говорит преподобный Иоанн Синаит, происходит в настоящее время. И подвижнический опыт святых подтверждает, что святые вначале ощущают благодать Божию как огонь, опаляющий страсти, а впоследствии, по мере очищения сердца, они начинают ощущать благодать Божию как Свет. Современные боговидцы подтверждают, что чем более человек кается и по благодати в процессе своего подвига получает опыт ада, тем более эта благодать неожиданно для самого подвижника преобразуется в нетварный Свет. Имеется в виду та же благодать Божия, которая сначала очищает человека, а когда он достигнет великой степени покаяния и очищения, тогда зрится, как Свет. Стало быть, здесь мы имеем дело не с тварными вещами и человеческими ощущениями, но с опытом нетварной благодати Божией.

Писания святых отцов Церкви, проанализированные нами выше при помощи свидетельства некоторых великих отцов, мы воспринимаем лишь в рамках церковной жизни. Ведь святые отцы не являются ни мыслителями, ни философами, размышляющими на вероучительные темы. Они истолковывают церковный опыт и выражают Откровение, живущее в Церкви.

Я приведу лишь два простых примера, чтобы доказать, что изложенное нами выше является убеждением и опытом всей Церкви.

Первый пример – Причащение Тела и Крови Христовых. Божественное Причащение действует в соответствии с состоянием человека. Если человек нечист, оно его опаляет; если он подвизается в своем очищении или уже находится в состоянии обожения, она действует соответствующим образом.

Об этом апостол Павел пишет коринфянам: Кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней (1 Кор. И, 27), – чтобы ниже подтвердить свою мысль – оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает (1Кор. 11, 30). И бывает это потому, что кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе (1Кор. 11, 29). Причащение Тела и Крови Христовых, становясь жизнью для людей очищенных и обоженных, для нечистых бывает осуждением и смертью, даже телесной смертью. Многие болезни и смерти, как утверждает апостол Павел, причиной своей имеют недостойное Причащение Честных Даров. Поэтому апостол Павел дает такой совет: Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей (1Кор. 11, 28).

Это да испытывает давайте сопоставим со всем духом апостола Павла, согласно с которым в сердце человека должна быть благодать Божия, и с цитатой ибо хорошо благодатью укреплять сердца (Евр. 13, 9). Так, становится очевидным, что человек, чтобы приступить к божественному Причащению, должен испытать себя, в каком духовном состоянии он находится. Потому что божественное Причащение для очищающихся становится очищением, для просвещающихся – осиянием, для обоживающихся – обожением, а для нечистых и нераскаянных – судом и осуждением, адом.

Поэтому и в литургических молитвах священник умоляет Бога, чтобы божественное Причащение было не в суд и осуждение, но во оставление грехов. Очень показательна молитва священного Златоуста:

Сподоби нас причаститися небесных Твоих и страшных Таин,

сея священныя и духовныя трапезы,

с чистою совестию, во оставление грехов,

в прощение согрешений, во общение Духа Святаго,

в наследие Царствия Небеснаго, в дерзновение еже к Тебе,

не в суд или во осуждение²⁶³.

Тот же дух мы видим во всех молитвах последования ко Святому Причащению, как до, так и после Причастия.

То, что происходит во время Святого Причащения, произойдет и во Второе пришествие при явлении Бога. Для тех, кто очистился и покаялся, Бог станет раем. Для тех же, кто не очистился, Бог станет адом.

Другой пример – из иконописи, которая, безусловно, является выражением учения Церкви. Смотря на изображение Второго пришествия, как оно представлено в притворах монастырских храмов, мы замечаем следующее: от Престола Божия исходит свет, объемлющий святых, и от Престола Божия исходит и огненная река, опаляющая нераскаянных грешников. Один и тот же источник как света, так и огня. Это является замечательным выражением учения святых отцов Церкви – рассмотренного нами ранее учения о просвещающем и опаляющем свойстве божественной благодати, зависящей, разумеется, от состояния человека.

Все сказанное нами доселе является не теоретической истиной, но имеет непосредственную связь с церковной жизнью. Ведь учение святых отцов о рае и аде – это ключ к пониманию как Священного Писания и святоотеческих творений, так и церковной жизни. В этой главе мы рассмотрим подробнее следствия для церковной и духовной жизни, вытекающие из православного понимания рая и ада.

а) Рай и ад – это действие нетварной благодати Божией, действия, производимого ею на людей, и потому они – нетварны. Согласно святым отцам Церкви, не существует нетварного рая и тварного ада, как учит франколатинское предание. Франки, последуя Августину, верили в то, что находящиеся в аду не будут видеть Бога, и потому считали огонь ада тварным. Ад Данте и его описания адских мук известны достаточно широко. Франки считали, что мир состоит из трех уровней: неизменного неба для счастливых, изменчивой земли для испытания людей и изменчивой преисподней для находящихся во аде и в чистилище. Следствием этого является учение франков об огне чистилища²⁶⁴.

Следовательно, рай и ад существуют не как угроза со стороны Бога, а как болезнь и здравие. Здоровые и очистившиеся испытывают на себе просвещающее действие Божией благодати, а недугующие и больные – опаляющее действие Божие.

В Священном Писании слава Божия описывается с помощью антонимов: свет – мрак, огонь – тьма, слава – облако, молния – дым. Имеющие бескорыстную любовь и друзья Божии видят Бога «во свете – мраке», в то время как корыстолюбцы и нечистые видят Бога-Судию как «огонь – мрак»²⁶⁵.

Так, например, рай называется и Светом, и мраком. С языковой точки зрения слова эти, казалось бы, представляют противоположные смыслы, потому что свет противоположен мраку, а мрак – свету. Но в святоотеческом предании «по причине превосходящей яркости» свет называется мраком. Также и ад описывается в образах огня и тьмы. Но и эти два образа противоположны друг другу.

Потому ад – это, насколько мы знаем эту действительность, ни огонь, ни тьма. Да и рай, как мы знаем, это ни свет, ни мрак. Потому святые отцы предпочитают апофатическую терминологию, чтобы не произошло никакого смешения.

Во всяком случае, как рай, так и ад являются не тварными, но нетварными. Праведники и грешники увидят Бога в иной жизни, но, в то время как праведники будут приобщаться Бога, грешники будут этого лишены. Это видно из притчи о безумном богаче. Богач видел Авраама и Лазаря на его лоне, но не имел общения с Богом и поэтому горел в огне. Он воспринимал опаляющее действие видения Бога. Но хотя это и притча, она выражает действительное положение вещей. Истины излагаются под образом притчи.

б) Поскольку в зависимости от своего духовного состояния люди имеют различный опыт божественной благодати, то очищение требуется еще в этой жизни. Очищение, согласно святым отцам, происходит главным образом в сердце и уме человека. Ум – это владычественное души, посредством которого человек приобщается Богу. С падением человека в грех ум его помрачился и был отождествлен с логикой, страстями и окружающим миром. А теперь необходимо очищение ума.

Святитель Григорий говорит об этом лаконично: «Посему сначала очисть себя, а потом беседуй с Чистым». Если кто-либо пожелает достичь Бога и стяжать ведение о Нем, не пройдя прежде через соответствующее испытание, которое заключается в очищении сердца, то тогда произойдет то, что мы так часто встречаем в Священном Писании и о чем говорит святитель Григорий Богослов. Произойдет то, что произошло с израильским народом, который не мог смотреть на сияющее благодатью Божией лицо Моисея. Или случится то, что случилось с Маноем, который воскликнул: Верно мы умрем, ибо видели мы Бога (Суд. 13,22). Случится то, что случилось с апостолом Петром, который после чуда с ловлей рыбы сказал: Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный (Лк. 5,8). Случится то же самое, что и с апостолом Павлом, который, еще не очистившись в гонениях, потерял зрение, увидев гонимого им Христа. Даже произойдет и то, что произошло с сотником, попросившим у Христа исцеления. Он боялся и молил Его не входить в его дом, однако получил похвалу от Христа. Говоря это, святитель Григорий Богослов делает одно замечание. Если кто-то из нас еще сотник, то есть работает на миродержителя мира сего, и потому нечист, то пусть стяжет ощущения сотника и скажет вместе с ним: Я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой (Мф. 8, 8). Однако пусть не пребывает в этом убеждении, но если пожелает и увидеть Христа, то тогда пусть сделает то, что сделал Закхей. Пусть примет Слово в свой дом, прежде поднявшись на смоковницу, «умертвив земные члены и превзойдя тело смирения».

Нам необходимо чувство своей нечистоты, а также подвиг ради очищения и исцеления. Необходимо очистить и украсить свою душу, а также просветиться силою и действием Христовыми. Ибо когда мы сохраним свою душу всяким хранением, то есть когда приложим к своему сердцу трезвение и приготовим сердце к восхождениям духовным, тогда «просветим сами себя светом ведения; тогда возглаголем премудрость Божию, в тайне сокровенную, и другим людям просияем». Потому святитель Григорий Богослов метко подмечает: «Пока же будем очищаться себя и приносить жертву Слову, дабы прежде всего облагодетельствовать себя, становясь боговидными, и приходящее Слово принимая»²⁶⁶.

Таким образом, в Православии все время говорится об очищении и покаянии, согласно учению Христа: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4, 17). Только через покаяние человек опытно познает Бога, потому что Бог – это не гносеологическая теория или идея, но созерцание.

в) Важнейшим делом Церкви является исцеление человека, очищение его ума и сердца. Человек, очистившись, должен стяжать просвещенный ум, чтобы узреть Бога, чтобы Он стал для него раем и Царством Небесным.

Это происходит благодаря Таинствам и подвигу. И действительно, и Таинства, и подвиг должны сочетаться друг с другом. Подвиг, как говорит святоотеческое предание, предшествует Крещению и последует ему, предшествует Причащению и последует ему. Когда мы отделяем Таинства от подвига, а подвиг от Таинств, тогда искажаем церковную жизнь.

Если внимательно изучить православный требник, то можно убедиться в том, что он представляет собой лечебный курс. Он, если выразиться образно, является духовно-медицинским трудом по терапии человеческой души. И терапия эта, как хорошо видно из молитвословий Таинств, направлена главным образом на лечение ума, на его просвещение. Поэтому священник не просто «продает билеты» в рай, но исцеляет человека, чтобы, когда человек увидит Бога, Он стал для него раем, а не адом, потому что все мы увидим Бога: и праведники, и грешники. Если внимательно изучить латинскую «аскетику», то можно увидеть, что она направлена на то, чтобы привести человека к зрению Бога. Но проблема заключается не в этом, потому что все люди увидят Бога и будут беседовать с Ним. Об этом говорит Сам Господь в зачале о будущем Суде. Проблема заключается в том, чтобы человек увидел Бога, сам будучи здоровым.

Православие обладает методом лечения. Кроме всего прочего, это видно и из подзаголовка Добротолюбия: «Добротолюбие святых отцов, в нем же деянием и созерцанием ум очищается, просвещается и становится совершенным».

г) Нам не должно иметь сильного пожелания видеть славу Божию, как бывает с некоторыми слишком любопытными людьми, которые для достижения своей цели используют всевозможные методы, в том числе и восточную медитацию. Такое любопытство уводит человека в сторону, не говоря уже о том, что может прямо привести к прелести. В Православной Церкви своим первым делом мы считаем душевное очищение именно по той причине, что для нечистых Бог становится адом. Очищение связано с исцелением человека, а исцеление – это, конечно, стяжание бескорыстной любви.

д) Ад – это не отсутствие Бога, как часто говорят, но Его присутствие и видение Его как огня. И, конечно, как мы уже говорили в другой главе, уже теперь мы можем вкусить рай или ад. А если сказать лучше, то от того, какой опыт соприкосновения с Богом мы имеем сейчас, зависит и то, как мы встретим Его и в Его Второе пришествие.

Согласно преподобному Илии Пресвитеру, рай – это созерцание мысленных вещей. В это созерцание гностик, то есть тот, кто стяжал ведение Бога, «входит в него в молитве, как в свой дом». А муж деятельный, то есть тот, кто проходит стадию очищения, «похож на прохожего», потому что имеет желание войти, но препятствием тому служит его духовный возраст²⁶⁷. Рай является бесстрастием, которое в действительности является преображением желательной части души. Преподобный Илия Пресвитер говорит, что рай бесстрастия сокровен внутри нас, и он является «образом того рая, который приимет праведников»²⁶⁸.

Согласно преподобному Григорию Синаиту, огонь и тьма, червь и тартар, то есть ад, – это «разнородное сладострастие, всепоглощающая тьма невежества, неутолимая жажда чувственного наслаждения, трепет и зловонный смрад греха». Таким образом, сладострастие, неведение и тьма, трепет и вонь греха являются уже здесь вкушением ада. Все это – «залоги и преддверия адских мук» еще в этой жизни²⁶⁹.

Выводом из проведенного анализа может служить следующее: Церковь – это больница, лечебница, целящая человека. Это является самым главным делом священника. Совершая это дело, можно заниматься и другими делами. То есть священник может принимать участие и в общих для всех проблемах, в филантропии, милостыне и тому подобном. Однако главным его занятием остается лечение человека.

Это исключительно филантропическое дело, имеющее вечные следствия. Потому что какой прок интересоваться лишь вещественными нуждами и быть равнодушным к своему вечному будущему? Такая Церковь может рассматриваться – да и действительно являться – обмирщенной Церковью. Человек сотворен не для того, чтобы жизнь его исчерпывалась лишь этим миром, но чтобы она простиралась и на мир иной. Церковь, таким образом, заботится обо всем человеке, состоящем из души и тела.

Некоторые люди осуждают Церковь за то, что она равнодушна к нуждам общества и не совершает общественно-полезных и подобных тому дел. Никто не станет противоречить тому, что и на это Церковь должна простирать свою деятельность. Но здесь можно задать следующий вопрос: разве смерть для общества не представляет проблемы? Кроме того, что собственная смерть удручает каждого человека, потому что он носит ее в себе от самого рождения, ибо рождается для того, чтобы умереть, он еще получает душевные муки от смерти любимых ему лиц. Разве смерть не представляет собой ни общественной, ни личной проблемы? Церковь занимается этой страшной проблемой смерти и помогает человеку ее преодолеть через жизнь во Христе.

Даже то, что Церковь занимается терапией ума человека, напрямую отражается на обществе. Здоровый человек мирен, искренен, бесстрастен и, как следствие, добрый семьянин, хороший гражданин. Как больница во время различных общественных потрясений продолжает свою работу, так и Церковь во время таких потрясений не забывает своего терапевтического характера и лечит людей.

Потому, живя в Церкви, мы должны принимать лечение всеми методами, которые только существуют, Таинствами и подвигом, чтобы уже здесь и сейчас, но главным образом тогда, во Второе пришествие Христово, благодать Божия действовала в нас, как Свет и спасение, а не как мука.