Глава XIII. Четвертый святитель и богослов

Мы знаем праздник трех святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, божественных просветителей. Мы также знаем, что, согласно церковной традиции, три святых имеют звание богослова: святой Иоанн Богослов, святой Григорий Богослов и святой Симеон Новый Богослов. В сознании Церкви святой Григорий Палама считается четвертым святителем и четвертым богословом. В богослужебных текстах он называется богословом. То, что мы можем говорить о четырех святителях и четырех богословах, свидетельствует о великих заслугах святого Григория Паламы.

Богословие святого Григория Паламы рассматривают с двух различных позиций. С одной стороны, святитель считается консервативным богословом, который сохранил традиционное толкование духовной жизни и поддерживал неграмотных монахов-исихастов, а с другой стороны, Григория Паламу считают богословом, который привнес в учение Церкви новые догматы и понятия. Однако истина заключается в том, что святой Григорий является по преимуществу традиционным богословом, носителем православного Предания. Консерватизм и Предание – это разные вещи. Консерватизм сохраняет некоторые модели прошлого, а Предание представляет откровение в формах прошлого. Предание динамично. Мы ясно видим это во всех трудах святого Григория Паламы.

Григорий Акиндин называет святого Григория «новым богословом», а его учение «новым богословием». Иоанн Кипариссиотис, один из противников Григория Паламы, считал святителя «странным в отношении религии» и «безрассудным». Святой Григорий же утверждал, что он не разрабатывает новое учение, но верно следует святоотеческой традиции и славит Бога святых отцов «голосами святых отцов»⁷³⁶.

Святой Филофей Коккин говорит, что солунские зилоты не приняли святого в качестве своего митрополита на основании того, что он якобы внес изменения в православные догматы. «Некоторые люди были введены в сомнение слухами, распространяемыми нечестивыми, о его мнимых нововведениях в божественных догматах». На самом деле, это был только предлог⁷³⁷.

Как мы показали, святой Григорий Палама не ввел новое богословие, он только подробно истолковал православное Предание и богословие Церкви исходя из собственного опыта. Святитель не только цитировал святых отцов, как это делали его противники, но и толковал их в истинно православном духе. Поэтому он и является великим святым отцом и учителем Церкви.

Жизнь Церкви – это общественная жизнь. Это означает, что все, кто обретает просвещение ума и видение славы Божией в человеческой природе Христа, имеют одно и то же богословие. Достигшие обожения не могут иметь разных мнений о Христе. Арий, утверждавший, что Господь тварен, свидетельствовал о себе, что он вне Церкви и вне общения со святыми отцами.

Наша терминология меняется с течением времени. Святые имеют одинаковый опыт, они знают, что Господь – «Свет от Света, Бог истинный от Бога истинного», но до Вселенских соборов они могли использовать различные термины. Однако, когда святые встречались на Вселенских соборах, они, имея одинаковый опыт, сходились во мнениях относительно терминологии, т. е. «они легко приходили к согласию относительно соответствия своего опыта и догматического выражения»⁷³⁸.

Когда святые получили божественное откровение во время Пятидесятницы, они восприняли нетварные слова и понятия, которые затем они должны были передать тварными словами и понятиями. Пятидесятница не была превзойдена, как откровение, т. е. со временем мы не стали лучше понимать откровение, и этого не происходило в определенные периоды жизни Церкви, поскольку оно было «однажды предано святым». Однако святые отцы сохраняют живую традицию, превосходящую мысли и слова, используя термины языка своего времени. И они делают это тогда, когда ересь уводит верующих от опыта откровения в духовную смерть⁷³⁹.

Так святой Григорий Палама, носитель откровения и родственный по духу отцам Церкви, трем святителям и трем богословам, исследовал и изложил то же самое богословие святых отцов, борясь против конкретной ереси антиисихастов, которые основывались на философии. Можно утверждать, что святой Григорий не только развил святоотеческое учение, но и изложил богословские предпосылки православного богословия и богословия Вселенских соборов, что, естественно, мы находим во всем святоотеческом Предании. Основная предпосылка православного богословия – это исихазм.

Во всех наших трудах мы подчеркиваем, что богословие святого Григория Паламы нельзя называть паламитским, потому что это богословие Церкви. Обычно еретические учения называют по имени их создателя именно потому, что они отличаются от учения православной кафолической Церкви. По этой причине мы не можем говорить о каппадокийском или александрийском богословии, как будто мы говорим о богословии, отличающемся от богословия Церкви.

Конечно, в определенной степени допустимо говорить о каппадокийских отцах Церкви, когда мы имеем в виду их место рождения и когда мы также хотим указать на их вклад в становление православной терминологии. Другими словами, святители Афанасий Великий и Василий Великий имели одинаковое богословие относительно откровения, но в соответствии со своим временем они, будучи единомысленны, иногда использовали разные термины. Например, святитель Афанасий Великий считал природу тождественной ипостаси, а с точки зрения святителя Василия Великого, мнение которого в итоге возобладало, природа отличается от ипостаси. Равно как и святитель Афанасий Великий говорил, что Христос подобен Отцу во всем, имея в виду, что не может быть подобия между тварным и нетварным. Следовательно, когда мы говорим, что Христос подобен Отцу, мы подчеркиваем, что Он нетварен. Однако Церковью был принят термин «единосущный», впервые использованный Павлом Самосатским в другом контексте и в другом значении.

Таким образом, с точки зрения сущности православного Предания не может быть александрийского, каппадокийского или паламитского богословия. Все святые отцы достигли обожения и имеют одинаковый опыт. Это значит, что не существует особого богословия, связанного с его происхождением. Протоиерей Иоанн Романидис пишет: «Все люди, независимо от национальности, расы и периода времени, имеют ум и, следовательно, возможность обрести просвещение ума посредством очищения и, если даст Бог, обожения в различной степени.

В любом случае, эти различные степени видения Бога являются самым высоким опытом православной духовной жизни и богословия.

Такая духовная жизнь и богословие являются не греческими, русскими, болгарскими или сербскими и т.д., но пророческими, апостольскими и просто православными.

В связи с этим мы спрашиваем, что такое „русская духовность» и почему ее представляют как нечто высшее или отличное от духовной жизни других Православных Церквей?»⁷⁴⁰

Богословие святого Григория Паламы – это богословие Церкви и богословие трех святителей, поскольку три святителя как носители Предания имеют общий опыт и общее учение со святым Григорием, а он является носителем православного Предания. Мы это ясно видим в трудах святого Григория Паламы. Он постоянно приводит цитаты из трудов трех святителей и других святых отцов и толкует их. Благодаря своему дару толкования и одинаковому духовному опыту, святитель может изложить их учение с православной точки зрения, исправляя ложные толкования еретиков. Еретики для подкрепления своих взглядов всегда используют слова святых отцов, искажая их и приспосабливая к своей точке зрения.

Изучение трудов Григория Паламы, в частности, показывает нам, как еретики и святые отцы толкуют святоотеческое Предание. Еретики «прокрадываются» в тексты и искажают их, а святые отцы излагают их в истинном значении. Проблема, следовательно, заключается не в самом факте цитирования святых отцов, а в правильном их толковании.

Если мы вернемся к работе Григория Паламы «Триады в защиту священно-безмолвствующих», мы найдем множество цитат из трудов трех святителей, которые помогают опровергнуть аргументы Варлаама и изложить православное учение. Перечисление всех цитат трех святителей, использованных святым Григорием, заняло бы слишком много времени, поэтому я просто приведу название трудов, из которых были взяты эти цитаты.

Святитель Василий Великий: «Беседы на Шестоднев», «Беседы на псалмы», «Против Евномия», «Толкование на пророка Исаию», различные беседы, «Увещание к молодежи», «О Святом Духе» и послания.

Святитель Григорий Богослов: почти все его беседы и письма.

Святитель Иоанн Златоуст: «К Феодору», «О непостижимости природы Бога», беседы на пророка Исаию, на Евангелие от Матфея, Евангелие от Иоанна, на Послания апостола Павла⁷⁴¹.

Все труды святого Григория Паламы можно разделить на три темы: о Святом Духе, о различии между сущностью и энергией в Боге и об исихазме, т. е. о способе исцеления человека, о пути достижения причастия Богу и обожения. Три святителя также обращались к этим трем темам, поскольку на это были причины в их время.

Что касается первой темы – о Святом Духе – ни у кого не может быть сомнений, что три святителя исследовали этот вопрос и их труды на эту тему сохранились. Относительно двух других тем существуют сомнения, однако три святителя очень глубоко занимались и этими предметами, потому что они были злободневными в их время.

Проблема различия между сущностью и энергией в Боге также занимала святых отцов IV века. Спор между каппадокийскими отцами и арианами о тварности или нетварности Христа был связан с различием между Божественной сущностью и энергией. Православные христиане и ариане были согласны в том, что только Бог знает Свою сущность и, таким образом, Тот, кто знает Божественную природу, является Богом. Различие состояло в том, что ариане полагали, что Бог Слово не знает сущности Отца, и, следовательно, Он тварен, а православные отцы Церкви учили, что Логос знает сущность Отца, которая является также Его собственной сущностью, и, следовательно, Он нетварен. Евномиане утверждали, что и Бог Слово, и человек знают сущность Бога, и, следовательно, Бог Слово тварен. Поскольку православные христиане и ариане считали, что тварные создания не могут знать сущность Бога, но они знают Его энергию, евномиане стали утверждать, что нетварная сущность – это то же самое, что и нетварная энергия, поэтому тот, кто знает энергию, знает также и сущность⁷⁴².

Из вышесказанного следует, что вопрос о различии между сущностью и энергией в Боге обсуждался в ранней Церкви. О том, что Бог обладает и сущностью, и энергией, свидетельствуют не только Священное Писание и святые отцы, но и еретики: Павел Самосатский, ариане и несториане. Все эти еретики утверждали, что Бог имеет отношение с тварными созданиями посредством воли или энергии, а не сущности. Ариане говорили, что Бог связан с ипостасным Логосом не посредством природы, а воли и, следовательно, Логос тварен. Павел Самосатский и несториане полагали, что во Христе Бог соединился с человеком не по природе, но по Своей доброй воле. В опровержение этих ересей святые отцы учили, что Бог Отец рождает Сына и посылает Святого Духа по природе, а не по воле. Пресвятая Троица создает творения по воле из ничего и имеет отношение с ними посредством воли. Во Христе Логос соединился ипостасно с человеческой природой⁷⁴³.

Я рассмотрел эту тему, чтобы показать, что святых отцов IV века волновал вопрос о различии между Божественной сущностью и энергией. Эта проблема была актуальна не по теоретическим, а по пастырским и сотериологическим причинам, поскольку еретики использовали философию для искажения православного учения. Развитие учения о сущности и энергии связано с божественностью Логоса и спасением человека.

Слова святителя Василия Великого, на которые ссылается Григорий Палама, хорошо известны. Василий Великий пишет: «Энергии различны, но сущность простая. Мы говорим, что знаем нашего Бога по Его энергиям, но мы не можем надеяться на то, чтобы приблизиться к Его сущности. Ибо Его энергии нисходят к нам, но Его сущность остается неприступной»⁷⁴⁴. Эти слова удивительны, в них выражено учение Василия Великого о нераздельном различии между сущностью и энергией в Боге.

Святой Григорий Богослов учит, что человек не может знать сущность Божию: «Бога, что́ Он по естеству и сущности, никто из людей никогда не находил и, конечно, не найдет...»⁷⁴⁵ На основании собственного опыта он пишет о сущности и энергии в Боге: «Но когда простер взор, едва увидел сзади Бога⁷⁴⁶... И приникнув несколько, созерцаю не первое и чистое естество, познаваемое Им самим, т. е. самой Троицею; созерцаю не то, что пребывает внутрь первой завесы и закрывается херувимами, но одно крайнее и к нам простирающееся. А это, насколько знаю, есть то величие...»⁷⁴⁷

И святитель Иоанн Златоуст пишет в своих трудах о том, что человек приобщается энергии Божией, но не знает Его сущности. Он говорит об этом главным образом в своих превосходных беседах «О непостижимости природы Бога», направленных против еретиков. Я приведу только две цитаты.

Толкуя слова апостола Павла «отчасти разумеваем» и отвечая на утверждения еретиков о том, что «Павел говорит здесь не о существе [Божием], а о делах домостроительства», святитель Иоанн Златоуст признает различие между сущностью и энергиями и говорит: «Ибо если дела домостроительства Божия непостижимы, то гораздо больше – Он Сам». Здесь святитель показывает, что дела домостроительства, энергии Божии, являются Божественными и связаны с Богом⁷⁴⁸.

В толковании на слова пророка Исаии «Видех Господа» Иоанн Златоуст говорит: «Не предполагай, что он видел самое существо Его, но только снисхождение, и притом темнее, нежели вышние силы, так как он не мог видеть столько, сколько херувимы»⁷⁴⁹.

Три святителя, носители православного Предания, говорили также об исихастском образе жизни, когда человек очищает свое сердце от страстей и возносится к видению Бога. Не углубляясь в анализ этой темы, я приведу только самые характерные отрывки из трудов трех святителей.

Согласно святителю Василию Великому, ум, связанный с душой, есть некая естественная сила души, а не превзошедшая в разумную часть души. И как телесное зрение – в глазе, «так око души – в прирожденном ей уме»⁷⁵⁰. Когда человек ослепил это око души, оно омрачается, и тогда мы можем говорить о помрачении ума и омертвении человека. «Таким образом, в виде наказания страдают слепотою в важнейшем те, которые еще прежде омрачились, произвольно ослепив свое душевное око. Сему-то страшась подвергнуться, Давид говорил: „Просвети очи мои, да не когда усну в смерт“⁷⁵¹"⁷⁵². Ум должен вернуться в себя из рассеяния, и он может сделать это в любое время, независимо от окружающих условий. Истинный философ, имея собственное тело свое приютом и безопасным пристанищем для души, «хотя бы случилось ему быть на рынке, или в торжественном собрании, или на горе, или в поле, или среди народного множества, всегда заключен в этом естественном своем монастыре, внутрь собирая свой ум и любомудрствуя о том, что ему прилично»⁷⁵³.

Отрывок, в котором святитель Василий Великий говорит о возвращении ума к себе и возведении его к Богу, хорошо известен. Его цитирует и святой Григорий Палама. Святитель Василий учит, что ум человека, «не рассеиваясь по внешним предметам и не развлекаясь миром под влиянием чувств, входит в самого себя, а от себя восходит к мысли о Боге». Затем он просвещается извне и изнутри Божественной красотой и даже «приходит в забвение о самой» своей «природе»⁷⁵⁴. В своих трудах святитель часто говорит о видении Бога.

Святитель Григорий Богослов делает различие между умом и словом, а также между умом и чувствами. Он говорит: «Как мысль и заключена в пределы, и неопределима, и в нас пребывает, и все обходит в быстроте своего стремления и течения? Как сообщается и передается со словом, проницает сквозь воздух, входит с самими предметами? Как приобщена к чувству и отрешается от чувств?»⁷⁵⁵ В одном из своих творений святой Григорий пишет о своем желании уйти в пустыню и тишину души и тела, чтобы сосредоточить ум свой в себе, отрешив его от чувств, чтобы говорить с Богом и «быть и непрестанно делаться истинно чистым зерцалом Бога и Божественного» и совершенно просветиться лучами Духа⁷⁵⁶.

Также хорошо известно, что святитель Григорий Богослов ясно говорит в своих трудах о чистоте сердца и просвещении ума, т. е. исцелении человеческой души и истинных предпосылках православного богословия. «Любомудрствовать о Боге можно не всем; потому что способные к этому люди, испытавшие себя, которые провели жизнь в созерцании, а прежде всего очистили, по крайней мере очищают, и душу, и тело». Богословствовать могут также те, чей ум не сливается с негодными и блуждающими образами⁷⁵⁷. Кроме того, мы также должны рассмотреть непрестанную молитву, о которой святитель Григорий Богослов говорит: «Памятовать о Боге необходимее, нежели дышать»⁷⁵⁸, а также его собственные взгляды, изложенные в его трудах.

И святитель Иоанн Златоуст говорит в том же ключе. Однако, обращаясь к своей пастве, он более социален. В своих беседах святитель, с одной стороны, выступает как богослов, а с другой – как проповедник, который простым и понятным языком говорит людям о Божественных предметах. В его простых словах сокрыто великое богословие.

В одной из своих бесед Иоанн Златоуст говорит об уме, который мы должны очистить и соединить с Божественной благодатью. А вместо этого наш полновластный ум влачится за неразумными страстями. «Так и ты должен прикрывать тело наиболее дешевою одеждою, а ум одевать в порфиру, украшать венцом и сажать на высоком и блистательном троне. А теперь делаешь совсем напротив: разнообразно украшаешь свой город, а царя – ум – оставляешь влачиться в узах за необузданными страстями. Неужели ты не понимаешь, что ты зван на брак, и на брак Божий?»⁷⁵⁹

Можно было бы привести и другие цитаты святителя, в которых он говорит о молитве, особенно умной молитве, но я ограничусь вышесказанным.

Я не ставил себе целью разъяснить учение трех святителей об исихазме, а хотел показать, что святой Григорий Палама, говоря о Божественной сущности и энергии, о возвращении ума в сердце, об очищении, просвещении и обожении человека, не создавал своего богословия и своей школы, но выражал церковное Предание, как и все святые отцы – и в том числе три великих светильника трисолнечного Божества: святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст.

Святой Григорий, просвещенный Святым Духом, изложил эти истины более аналитически, потому что этого требовало время, поскольку антиисихасты с поистине бесовским безумием ополчились против этих догматических положений. Я также думаю, что вся живая афонская исихастская традиция, которую святой Григорий нашел на Святой Горе, помогла ему дальше развить эти православные истины с богословской компетентностью. Поэтому я считаю важным засвидетельствовать подлинность всего учения святого Григория в рамках афонского опыта.

Всознании Церкви афонский святой Григорий Палама причисляется к трем святителям и трем богословам. 06 этом свидетельствует и иконография, и гимнография.

В Великой Лавре, где одно время подвизался святой Григорий, он вместе с другими тремя святителями изображен в алтарной апсиде. Такое же изображение есть и в монастыре Влатадон, основанном в середине XIV века митрополитом Фессалоникийским Дорофеем Влатти и его братом Марком, учениками святого Григория. На алтарных вратах храма этого монастыря святой Григорий изображен вместе с тремя святителями: Василием Великим, Григорием Богословом и Иоанном Златоустом. В куполе южного придела главного храма монастыря на четырех парусах Григорий Палама изображен вместе с тремя богословами Церкви: святителями Иоанном Богословом, Григорием Богословом и Симеоном Новым Богословом. Следовательно, в иконографии святой Григорий представлен как четвертый святитель и богослов⁷⁶⁰.

И в гимнографии Григорий Палама воспевается вместе с тремя великими святителями и светильниками трисолнечного Божества. Святой Филофей Коккин, составивший службу святому, прославил святого Григория вместе с тремя святителями: он одного духа и одной природы с ними. Я приведу отрывок из канона, составленного святителем Филофеем⁷⁶¹:

Намереваясь прославить в песнях

твое единомыслие и согласие

с тремя богословами,

отче, вдохновением от Троицы,

[которое] я принимаю чрез тебя⁷⁶²,

ныне [прославляю] и слово,

которым ты говорил единодушно с ними⁷⁶³,

блаженный иерарх Григорий.

Как богословы, и мудрецы, и риторы,

и священные писатели священных слов,

и превосходные в догматах,

три богоносных вестника,

ныне вы обретаете славного таинника,

согласного с вами и соименного,

общника вам в гимнах⁷⁶⁴.

Законы дружбы и возвышенные уставы

прекрасно почтив,

вы, трое, Божиим словом

скрепились неразрывно,

нося Христа среди вас,

как Сам Он предрек⁷⁶⁵.

Ныне же обогащаетесь и четвертым,

единой природы с вами

и единого образа мыслей.

Трубы честно́го богословия,

гласы Троицы,

священные песни

прославим священно в гимнах –

Василия, Григория, Иоанна великого

с Григорием, вдохновенным благодатью Духа,

пребывающей в них⁷⁶⁶.

Соборное сознание Церкви признает афонского святого Григория Паламу великим отцом Церкви, вселенским учителем и причисляет его к трем святителям и трем великим богословам Православной Церкви. Признание его богословом сделало его избранным членом сообщества святых отцов. Святой Григорий – воистину «богословов поборник непреоборимый».

И соборно Церковь характеризует Григория Паламу как непогрешающего святого отца, учителя и богослова. В Синодальном томосе 1347 года говорится: «Если кто-либо, священник или мирянин, думает, говорит или пишет против этого достопочтенного иеромонаха Григория Паламы и единомысленных с ним монахов, или, точнее, против святых богословов и Церкви, мы выступаем против него и налагаем на него сие осуждение. Мы многократно объявляли достопочтенным иеромонаха Григория Паламу и единомысленных с ним монахов. Они не пишут и не думают ничего, что бы противоречило божественным словам, которые они изучили и точно истолковали. И они как должно отстаивают божественные слова или, точнее, наше общее благочестие и Предание. И мы признаем их самыми надежными защитниками Церкви и поборниками веры».

В этом синодальном тексте подчеркиваются три положения, которые должны принимать все христиане.

Во-первых, святой Григорий Палама характеризуется как истинный и надежный учитель Церкви.

Во-вторых, учение святого Григория о различии между сущностью и энергией, о причастии человека нетварной Божественной энергии и об исихазме – это учение Церкви и правило благочестия и жизни.

В-третьих, тот, кто отрицает и недооценивает учение святого Григория Паламы, а также исихастскую жизнь, которой он жил, отлучается от Православной Церкви.

Все это свидетельствует об огромном значении святого Григорйя и Святой Горы, на которой традиции исихазма сохранились до нашего времени. Эта исихастская традиция является великим сокровищем Афона, надеждой мира и истинной жизнью для христиан.

Отрицание Святой Горы и исихастской традиции – это фактически отрицание православного Предания и отступление от «единой святой соборной и апостольской Церкви».

Киими благопохвалений песньми

воспоим иерарха,

богословия трубу,

огнедохновенная уста благодати

честное духа приятелище,

столпа Церкве непоколебимаго,

великое вселенныя украшение,

реку премудрости,

света светильника,

звезду ясную, тварь просвещающую?

Киими песнопений цветами

венчаим иерарха,

благочестия поборника

и нечестия противника,

теплаго веры предстателя,

великаго наставника и учителя,

цевницу всекраснаго Духа,

златосияющий язык,

источник кипящий токи исцелений верным,

великаго и досточуднаго Григория?

Киими земнороднии устнами

восхвалим иерарха,

Церкве учителя,

света Божественнаго проповедника,

небеснотаинника Троицы,

велие монашествующих украшение,

деянием и видением просиявшаго,

фессалонитскую похвалу,

согражданина имущаго мироточнаго на небесах –

божественнаго и пречуднаго Димитрия?

Премудрости священный и божественный орган, богословия светлую согласно трубу, воспеваем тя, Григорие богоглагольниче: но яко ум Уму Первому предстояй, к Нему ум наш, отче, настави, да зовем: радуйся, проповедниче благодати.

Радуйся, отцев похвало, богословов уста, безмолвия селение, премудрости доме, учителей крайность, пучино слова. Радуйся, деяния оргáне, видения крайность и исцелителю недугов человеческих. Радуйся, духа храме, и умерый и живый отче.