Первый патриарх в Москве

(23 и 26 января1589 года)

Триста шесть лет тому назад, в конце января месяца, Москва пережила дни великой радости и невиданных раньше торжеств по случаю поставления ее митрополита Иова в «превысочайший сан» святейшего патриарха всея России.

Москва давно желала патриаршего сана для своего первосвятителя. Ее царство достигло полного блеска и могущества. Во всем православном мире лишь ее царь был действительным самодержцем, затмившим своим величием не только современных, но и всех прежних родственных по вере владетелей. Она с гордостью и ясно видела, что слава древлеправославных столиц перешла уже к ней, но в то же время с затаенным сожалением понимала, что для того, чтобы в действительности стать ей третьим и последним Римом, ей не достает церковного положения, равного двум павшим Римам. Там, в Цареграде, уже потерявшем свое царство, Церковью правил патриарх, а у нее, могущественной и славной, предстоятелем Церкви был митрополит, владевший лишь второй архиерейской степенью и потому стоявший ниже и как бы в зависимости от патриарха.

Понятно поэтому, с какой неподдельной радостью Москва узнала, что, наконец, и ее Церковь почтена будет высочайшей честью, равной апостольским Церквам православного Востока, – что ее гость, цареградский патриарх Иеремия, вместе с русским собором, возведет ее преосвященного митрополита в святейший сан патриарха.

Заботы ее правительства сосредоточились теперь всецело на том, чтобы совершить это великое дело с достойным и неслыханным великолепием, соответственно державе «всего христианства», духовным государем которой будет новопоставляемый патриарх. Естественно, что поставление патриарха, небывалое в Москве, желали совершить по совету патриарха Иеремии также, как совершается оно и на Востоке⁴⁹. Поэтому царь Феодор Иоаннович с духовенством и боярами приговорили распросить об этом Иеремию через дьяка Андрея Щелканова и взять у него письменное изложение самого чина патриаршего поставления.

Патриарх не замедлил письменным ответом. В нем он изложил порядок наречения и особо порядок поставления в патриархи по чину «великия апостольския Церкви цареградския». «После того, – писал он, – как выберут, кто будет первый и второй, и третий, того, которого царь производит, и патриарх поставит начальником; и к тому начальнику пошлют от царя и от патриарха в келью двух человек и известят ему царским и патриарховым словом, что его царь и патриарх хотят нарицати в патриархи владимирским и московским и всея России». Действительный смысл такого избрания трех кандидатов патриаршества, и из них одного для наречения и поставления в патриархи, был очевиден: если кандидат этот оставался в келье и в избрании не участвовал, то, значит, выбор его должен был состояться заранее, чтобы сейчас же после соборного провозглашения его таковым могло состояться оповещение его об этом в келье. Мы увидим, что, московская власть в точности исполнила этот совет патриарха и самому же патриарху предложила действовать во всем по предварительному «приговору» царя.

Что же касается до предложенных патриархом чинов наречения и поставления, то они не понравились царю. При наречении избранный должен был говорить «благодарение царю и патриарху»; после поставления он должен был ударить челом опять «царю и патриарху»; наконец, при поставлении не было никакого особого посвящения в патриархи, и этот чин, как и первый, отличался простотой и полным отсутствием блестящей обстановки и пышных обрядов. Если в благодарении и челобитии могли видеть некоторое принижение славной Москвы перед павшим Царьградом, то отсутствие посвящения прямо противоречило установившимся на Руси понятиям и обрядам.

В Москве и митрополита вновь рукополагали, хотя бы он и имел уже благодать епископства; тем более ожидали того же для высочайшего сана патриарха, с единственным отличием в еще большей торжественности и еще в большем великолепии. На востоке архиерейская хиротония не повторялась, и поставление патриарха далеко не отличалось даже той торжественностью, которой сопровождалось в Москве поставление митрополита.

Не удовлетворившись восточными чинами, царь приказал дьяку Щелканову составить новый чин наречения и поставления на патриаршество. Материалами для этого составления ему приказано было взять греческий чин, присланный патриархом, и русский чин поставления митрополита, при чем разумеется, дьяк должен был предусмотреть и опустить все, что могло ослабить важность и силу вновь учреждаемого в Москве патриаршества, и, напротив, прибавить такие подробности, которые бы ясно свидетельствовали о его величии.

Дьяк с успехом исполнил поручение царя, и последний, вместе со священным собором и боярами, одобрил составленный им чин поставления русского патриарха. Тогда же решено было отправить к патриарху Иеремии особое посольство, которое бы вручило ему от царя подробный приказ, что, как и когда действовать при ожидаемых торжествах. Такова была действительная цель посольства. Но для торжественности и почета посольству все-таки приказано было поговорить с патриархом, «как тому делу великому наречению быти, и в который день совершению». А чтобы этот разговор достиг своей цели и в то же время был полон достоинства и приличия, все речи послов были дословно определены в предварительном царском наказе⁵⁰.

Явившись к патриарху Иеремии, послы в длинных речах повторили ему царское желание иметь в Москве патриарха и сообщили, что «самодержец всея России, всего российскаго царствия, всего христианства» о том о великом и преславном деле милости просит у Бога, чтобы Господь обновил «московское государство, российское царство патриаршеским и святительским саном великим». Обращаясь к патриарху, они просили его: «И ты бы, великий господин Иеремия, патриарх вселенский, о всем о том совет дал нам государским царским богомольцам, к(ак) тому великому делу по священным правилам святых апостолов и святых семи соборов вселенских совершитися и в который день тому делу начало положити и в который день тому делу совершитися». В дальнейшем разговоре, однако, сообщили волю государя, чтобы избранию московского патриарха быть «в четверг генваря в 23 день, а поставлению в день воскресный, в неделю, генваря в 26 день». При этом вручили патриарху и «приговор великаго государя царя о наречении патриарха московскаго всея России». В нем подробно прилагался порядок наречения и, между прочим, наказывалось относительно трех кандидатов патриаршества: «а выбрати митрополита Иова всея России, архиепископа Александра новгородскаго, архиепископа ростовскаго Варлаама». О результатах этого выбора здесь же сообщалось, что царь «изберет из тех из трех одного Иова митрополита всея России в патриархи». К приговору о наречении был приложен и чин, и устав поставления в патриархи с подробным изложением всего, что и как действовать патриарху Иеремии.

Московская власть была весьма озабочена тем, чтобы в предстоящих торжествах не было умалено ее достоинство и значение московского первосвятителя. Поэтому, где предвиделась возможность такого нежелательного случая, там поведение Иеремии было точно определено наперед с настойчивым «о том к патриарху приказати». При встрече, напр. в царских палатах Иеремии с новоизбранным патриархом московским Иовом предписывалось им в царском наказе подойти друг к другу без посохов. «А будет, – предусмотрительно добавляет наказ, – посоха патриарх Иеремия отдати не похочет, и митрополиту Иову своего посоха не отдав идти к патриарху благословлятися и поцеловатися во уста».

23-го января «наречением» митрополита Иова в патриарха всеросийского начались в Москве продолжительные и блестящие торжества. В этот день полагалось начало всецелой самостоятельности русской Церкви и совершенной полноты в иерархическом достоинстве ее пастырей. Эту самостоятельность, в форме высочайшего и святейшего сана патриаршего, ей давал сам патриарх цареградский, верховный доселе, хотя и номинальный, глава русской Церкви. Естественно, что особа его при этих торжествах окружена была огромным почетом.

Рано утром в Успенский собор съехалось все духовенство, назначенное присутствовать при избрании и наречении патриарха московского. Сейчас же за патриархом Иеремией отправилось особое почетное посольство из двух епископов, трех архимандритов, пяти игуменов к семи соборных старцев. В соборе между тем протопоп с братией начал молебен, и с колокольни раздался благовест в малый колокол. Послы говорили патриарху данные им речи и просили его приступить к исполнению своего решения об учреждении в Москве патриаршества.

Началось торжественное шествие патриарха с рязанского подворья в Успенский собор. В Кремле заблаговестили в большой колокол. Перед патриархом во все время пути шел свещеносец с большой зажженной свечой. Лишь только патриарх подъехал к углу собора, против митрополичьего двора, его встретило новое посольство из епископа, девяти архимандритов, трех игуменов и двух старцев. На соборном крыльце ему оказаны были новые почести приветствовавшими его здесь тремя епископами, двумя архимандритами и тремя игуменами. При самом входе в собор его ожидала третья и последняя встреча в лице трех архиепископов, троицкого архимандрита и соборных старцев. С небывалой честью вошел патриарх в собор, перед образом Богоматери выслушал входные молитвы и приложился к иконам и мощам чудотворцев. Став потом перед образом Владимирской Божией Матери, он сейчас же приступил к тайному совещанию об избрании кандидатов на московское патриаршество. Раньше назначенные избиратели (митрополит греческий, два архиепископа и шесть епископов) удалились в придел Похвалы Богородицы для совершения самого избрания, а патриарх с остальным духовенством остался в главном храме. Разумеется, митрополита Иова в это время совсем не было в соборе, – он оставался у себя в келье.

Избиратели совершили все по предварительному наказу, и имена трех кандидатов на патриаршество были записаны в трех избирательных грамотах. Окончив свое дело, они вручили грамоты патриарху, и весь освященный собор сейчас же отправился в царские палаты, чтобы представить государю грамоты и выслушать от него имя будущего патриарха русского. Царь с почетом встретил патриарха и собор, по своему обычаю, при дверях Золотой палаты, получил благословение от патриарха и пригласил всех занять назначенные им места. После нескольких минут общего безмолвия, патриарх поднялся, объявил царю о совершившемся избрании и подал ему грамоты. Царь велел дьяку прочитать их и, выслушав имена избранных кандидатов, объявил, что выбирает на московское патриаршество митрополита Иова. Тогда почетные лица из духовенства и бояр отправились за ним на митрополичий двор звать его в царский дворец. Царь вышел встречать его в палатных дверях и получил по обычаю благословение. За царем встречал Иова патриарх со всем собором. Иов подошел и благословился у патриарха, и они целовались, «как меж себя патриархи целуются в уста». Все заняли свои места. Государь в золотом царском платье сидел на троне, ближе к нему – патриарх Иеремия, за ним – митрополит Иов и прочее духовенство.

Посидев немного, царь встал и объявил Иову: «По изволению Божию... и по нашему совету... приговорили быти тебе, Иову, митрополиту всея России, на велий престол в патриархи в московское государство российскаго царствия». Патриарх благословил Иова, и снова все сели. Потом тем же порядком объявлен выбор кандидатов на новооткрываемые митрополии новгородскую и ростовскую.

Из дворца после этого все духовенство, с обычными обрядностями, отправилось в собор. Перед иконою Богоматери Иеремия и Иов стояли рядом, первый по правую, а второй по левую сторону. После поклонения святыням собора и взаимного приветствия, Иеремия ушел⁵¹, а Иов остался слушать обедню. После обедни духовенство торжественно проводили его в палаты и там многолетствовало своему нареченному патриарху.

Еще большими торжествами сопровождалось посвящение первого русского патриарха 26-го января.

Среди Успенского собора приготовлен был высокий и обширный помост, и на нем поставлены три богато украшенных стула, для царя и двух патриархов. От этого помоста по обе стороны к алтарю поставлены скамьи для властей. У амвона, на церковном помосте, велено было «написати умеющему орла единоглавна, право стояща на ногах», под ним город с башнями и столпами, орлу ж крепко ногами наступивше на столпы те», чем выражалось тогдашнее представление о духовной власти патриарха. У орла стояли 12 прислужников, чтобы никто, кроме патриарха не наступил на него.

В первом часу дня начался благовест. Вместе с властями пришел в собор нареченный патриарх Иов и, приложившись к иконам и мощам, стал в приделе Похвалы Богородицы. С прежним почетом и прежними встречами прибыл в собор и Иеремия. Когда кончилось его облачение, колокольный звон возвестил о торжественном шествии царя в сопровождении большой и блестящей свиты. Войдя в собор, царь приложился к святыням и отправился за благословением к патриарху. Патриарх сошел с помоста на встречу царю и благословил его рукою. Когда они заняли свои места на возвышении, соборный протопоп и греческий архидиакон Леонтий выводили из алтаря властей по два. Власти кланялись царю и садились на скамьях.

После всех был приведен Иов. Ставши у орла и «мало поклонившись царю и патриарху», он вслух всем прочитал свое исповедание. В этом исповедании он изложил свою веру по символу, обещал хранить предания соборов и отцов, свидетельствовал предо всеми, что не искал патриаршего сана, обещал с любовью относиться к подчиненным ему властям духовным, а паству свою хранить в православии от армян, латын и прочих иноверных. Обещал между прочим, «не творити ничтоже по нужде ни от царя, ни от князя велика, или от многих, или от людей многих, аще и смертию ми воспретят, веляще что сотворити чрез божественная и священная правила, его же ми недостоит творити».

Когда Иов кончил исповедание, архидиакон «возгласил велием гласом: вонмем» и патриарх Иеремия благословил его издали и произнес: «Благодать Пресвятаго Духа нашим смирением имеет тя патриархом в богоспасаемом граде царствующем Москве и всего российскаго царствия».

Иов подошел к Иеремии, получил от него благословение и сам благословил Иеремию, после чего патриарх и все епископы приветствовали Иова целованием. Иов снова стал у орла и немного поклонился Иеремии, который благословил его со словами: «Благодать Пресвятаго Духа да будет с тобою». После этого Иов взошел уже на свое место, рядом с царем и патриархом. Начались взаимные приветствия царя, патриархов и властей, а по окончании их Иов снова был отведен в придел Похвалы Богородицы.

Патриарх Иеремия начал обедню. Во время пения «Святый Боже» он повелел привести Иова. Два митрополита с протопопом ввели последнего в алтарь, и здесь торжественно повторена была над ним архиерейская хиротония. Патриарх велел водить Иова кругом престола и петь всем «Святии мученицы», как и над прочими ставленниками. Когда Иов стал перед престолом, на голову его патриарх возложил евангелие, прочие архиереи возложили свои руки, и, после благословения, Иеремия прочитал молитвы. При пении «аксиос» на новопоставленного возложили митру, и посвящение патриарха окончилось взаимным целованием. После «Достойно есть» Иеремия впервые поминал «святейшего патриарха нашего Иова московского и всея России». Архидиакон Леонтий потом поминал всех патриархов, «отворя Царских дверей один отвор, в алтарь идучи правый».

После литургии, на средине храма, весь собор совершил древний обряд «настолования» патриарха. Два митрополита возвели Иова на архиерейское место и три раза сажали его на стул при общем пении всякий раз «исполлаэти деспота». После поднесений Иову иконы и других подарков, царь вручил ему посох, при чем произнес речь, в которой изложил кратко историю, как совершилось поставление патриарха, и просил править паствой и молить за нее Бога. Патриарх в свою очередь отвечал, что это его долг.

После обедни, во время обеда у царя, новый патриарх совершил «шествие на осляти» вокруг Кремля (а 28-го числа января кругом Белаго города).

На другой день по посвящении, 27-го числа, обед был у патриарха Иова. С большой почестью встречал он патриарха Иеремию, который в свою очередь оказал ему великий почет. Когда они встретились, Иов первый просил благословения у Иеремии: «Ты мне великий господин и старейший отец, – говорил он: – я принял от тебя благословление и поставление на патриаршество, и теперь нам от тебя нужно благословиться». Иеремия отказывался и сам просил у Иова первого благословения. «Во всей подсолнечной, – отвечал он, – один благочестивый царь, вперед что Бог изволит; здесь подобает быть вселенскому патриарху; а в старом Цареграде за наше согрешение вера христианская изгоняется от неверных турок». Однако Иеремия уступил просьбам Иова, но зато в палаты пошел за Иовом, вторым.

Перед обедом оба патриарха были у царицы, и она приветствовала Иеремию «замечательною речью». «Воистину, – говорила она Иеремии, – ничто не могло быть честнее и достохвальнее пришествия твоего, которое принесло столь великое украшение Церкви российской, ибо отныне, возвеличением достоинства ее митрополитов в сан патриарший, умножилась слава всего царства по вселенной. Сего искони усердно желали прародители наши, христолюбивые государи, великие князья и цари, и не сподобились видеть исполнения своих благочестивых желаний».

Государь и государыня богато одарили обоих патриархов и приказывали окружать их при всех торжествах необыкновенным великолепием.

Церковные празднества завершились поставлением (30 и 31 января) митрополитов, которое совершил уже патриарх Иов.