Б. Добродетели, предписываемые третьего заповедию Божьего

а) Две степени благоговения пред Богом.

Низшая форма благоговения к Богу есть страх рабский. Писание нового завета учит: совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение: боящийся не совершен в любви (1Иоан. 4, 18). Но так говорится о страхе рабском (Рим. 8, 15; 2Тим. 1, 7), или о таком расположении человека, по которому он боится только наказаний за грех, и потому как скоро может думать, что известный грех укроется от суда Божия, готов отдаться ему охотно.

Высшая форма благоговения есть совершенно иное чувство страха Божия, которого не имеет нужды изгонять любовь, потому что и сама в нем действует. Благоговея к Богу, верующий точно боится сделать что-либо противное Ему, но не потому только, что Он всемогущ, всеведущ, владыка всей твари, и нигде нельзя укрыться и спастись от карающей руки Его, а главнее всего потому, что Он свят, праведен, благ, и всякое беззаконие – мерзость пред очами Его.

Конечно, низшая степень благоговения или страха Божия не исключает чувств смущения, имеющим, по словам апостола, муку; но это совершенство добродетели побуждает верующего возрастать в ней, а не отрицать ее. И возлюбленный ученик Христов, указывая на совершенную любовь, изгоняющую всякий страх, не уполномочивает нас изгонять страх Божий из сердца нашего, а открывает только тайну любви которая, когда приходит, сама очищает нас от всякого рабского страха и вносите совершенный мир в сердце¹⁰⁸. (См. «Очерки прав. нравст. христ. уч.» Фаворова, стр. 46).

б) Не презирай заклятия именем Божиим. «Одна раба, повествует св. Иоанн Златоуст, выдана была замуж за человека злого, преступного, бродягу. Муж ее наделал много зла, и госпожа решилась продать его. Но считая делом нечестивым разлучать мужа с женою, она решилась вместо того, чтобы развести их, продать вместе и жену, не смотря на то, что эта раба была ей полезна. Тогда эта последняя, видя себя в затруднительном положении, пришла к одной почтенной, коротко знакомой с ее госпожой, особе, и припавши к коленям ее, со многими слезами умоляла заступиться за нее пред ее госпожою. Истощивши множество слов, она наконец присоединила одно страшное заклятие, надеясь при посредстве его более всего убедить ее. Заклятие было такого рода: ,не презри моего прошения, чтобы и Христос не презрел тебя в день судный!» Сказав это, она удалилась. Но женщина, которую раба просила, быв озабочена какими-то не терпевшими отлагательства делами, забыла об ее просьбе. Потом в самый полдень вдруг пришло ей на память то страшное заклятие. Она весьма встревожилась, отправилась немедленно с полным усердием ходатайствовать за свою просительницу – и дело устроила.

В ту же ночь она вдруг увидала отверстые небеса и Самого И. Христа». И именно потому она удостоилась такого видения, что всецело обратила внимание на это заклятие, – потому, что убоялась его. «Я рассказал об этом для того, прибавляет св. Иоанн Златоуст, чтобы мы не пренебрегали заклятиями, особенно когда кто-либо умоляет нас о делах добрых, о милостыне, о человеколобии.» (Заинств. с опущением некоторых мест из беседы св. Златоуста на текст: «Духа не угашайте»).

Понятие о преданности воле Божией. Благочестивый христианин, сознавая все величие Божие и всю немощь собственную, свободно предоставляет себя самого и всю судьбу свою, временную и вечную, воле Божией. Он вовсе не отказывается от самодеятельности напротив, в силу именно преданности своей Богу, он делает все, что может, для достижения добрых целей. Успехи в деле не располагают его к праздности: он никогда не скажет себе: «довольно трудов, сделанное дает право на дальнейший покой»; потому что в нем нет ни самомнения, ни самодовольства. С другой стороны, в случае неуспехов, он не поддается чувству уныния, или бессильного раздражения, и никогда он не помыслит: «напрасный труд, бесплодная борьба с враждебною силою обстоятельств»; он никогда не уступит соблазну примирения с преобладающим злом, потому что верует в незримое мироправление Божие, знает и помнит, что Провидение посылает испытание и тем кого любит, или не отвращает от них временных ударов так называемой судьбы или человеческой злобы, но не попускает никому искуситися паче, нежели кто может. (1Кор. X, 17). (См. «Очерки прав. христ. нравств. уч.» Фаворова, изд. V, стр. 47).

а) Как святые смотрели на болезни? Был один муж, который часто страдал от разных недугов. Случилось, что в один год его не постигла никакая болезнь. Благочестивый человек начал плакать и скорбеть, говоря: «оставил меня Господь и не восхотел в нынешний год посетить меня!»

Другой, равный ему в терпении, во время тяжкой болезни, отказался от предложенного ему братом в утешение яства, сказав: «поверь, брат, тридцать дет желал бы я провесть в этой болезни». (Достоп. сказ. о подв. св. и блаж. отцов).

б) О том, как христианин должен относиться к своей болезни. «Когда страдает от болезней плоть твоя, помни, что страдает первый враг твоего спасения, который болезнию обессиливается, и терпи великодушно болезнь свою во имя Господа Иисуса Христа, нас ради претерпевшего крест и смерть; еще помни, что все наши болезни суть наказание Божие за грехи: они очищают, примиряют нас с Богом и вводят снова в любовь Его: Твой мир сказано и Твою любовь даруй нам: вся бо воздал еси нам. (Из кн. «Моя жизнь во Христе», прот. I. Сергиева, т. II, изд. 1.1892 г., стр. 69).

в) Советы болящим. Се здрав был еси: ктому не согрешай, да не горше ти что будет (Иоан. V. 14). Грех не душу только поражает, но и тело. В иных случаях это весьма очевидно: в других, хоть не так ясно, но истина остается истиною, что и болезни тела все и всегда от грехов и ради грехов. Грех совершается в душе, и прямо делает ее больною; но так как жизнь тела от души, то от больной души, конечно, жизнь не здоровая. Уже то одно, что грех наводит мрак и тугу, должно неблагоприятно действовать на кровь, в которой основание здоровья телесного. Но когда припомнишь, что он отделяет от Бога – источника жизни, и поставляет человека в разлад со всеми законами, действующими и в нем самом и в природе, то еще дивиться надо, как остается живым Грешник после греха. Это милость Божия, ожидающая покаяния и обращения. Следовательно, больному, прежде всякого другого дела, надо поспешить очиститься от грехов и в совести своей примириться с Богом. Этим проложится путь и благодетельному действию лекарств. Слышно, что был какой-то знаменитый врач, который не приступал в лечению, пока больной не исповедуется и не причастится св. тайн; и чем труднее была болезнь, тем он настойчивее этого требовал. (Из кн.: «Мысли на каждый день года» епископа Феофана, стран. 134 – 136).

г) Одна благочестивая женщина в одно время лишилась мужа и двух сыновей. Когда окружавшие ее думали, что она станет теперь заливаться слезами, рвать на себе одежду и волосы и жаловаться на несправедливость Бога, лишившего ее семьи, она, созвав, что Бог освободил ее от опасности гнева и осуждения в случае повреждения детской души, напротив совершенно спокойная, пала на колена с таким видом, как будто лежала у ног Самого Иисуса Христа и воскликнула: «Господи, теперь я еще охотнее и радостнее буду служит Тебе, когда Ты снял с меня мое тяжкое бремя!» (Блаж. Иерон. «Письмо к Павлину», т. И, стр. 101).

а) О добродетели терпения.

Св. Ефрем Сирин учит: «блажен тот, кто приобрел терпение: потому что у терпения есть упование; упование же не посрамляет. (Римл. 6, 5). Подлинно блажен и троекратно блажен тот, в ком есть терпение, потому что претерпевый до конца, той спасен будет. (Матф. 10, 22). И что лучше сего обетования? Благ Господь терпящим Его. (Наум. 1, 7). Во что же ценится терпение? Терпение одно не бывает; но оно требуется во многих добродетелях. Терпеливый достигает всякой добродетели: в скорбях он радуется, в нуждах оказывается благоискусным; в искушениях восхищается; он готов к послушанию, украшен долготерпением, исполнен любви; за оскорбления он благословляет; в ссорах хранит мир; в безмолвии мужествен, в псалмопении не ленив, н воздержанию готов, в молитвах терпелив, в делах не укоризнен, в ответах прям, в исправлении поручения благопокорен, в жизни рачителен, в оказании услуг любезен, в обращения привлекателен, в общежитии с братством приятен, в совещаниях сладок, в бдениях не угрюм, в попечениях о странных старателен, в хождении за немощными предупредителен; первый помощник в затруднительном положении, в мыслях трезвен, во всяком деле бодр. Кто приобрел терпение, тот приобрел упование. Напротив, злополучен и жалок, кто не приобрел терпения. Таковым божественное Писание угрожает горем. Горе, говорит, погубившим терпение (Иис. Сир. 2, 14). И действительно, горе тому, в ком нет терпения: он возметается, как лист ветром, не переносит оскорбления, и скорбях впадает в беспечность; его легко вовлечь в ссоры; где нужно терпеть, там он ропщет; где требуется послушание, там прекословит... В ком нет терпения, тот подвергается многим потерям, и не в состоянии стать добродетельным. Итак терпением да течем на предлежащий нам подвиг, говорит апостол. (Евр. 12, 1). В ком нет терпения, тот чужд всякого упования». (Из твор. св. отцов, т. XII).

б) Претерпевый до конца, той спасен будет. Во время св. Иоанна Златоуста много лет подвизался в глубокой пустыне преподобный Иеракс. Однажды бесы пришли в нему видимым образом и сказали: «старец! ты проживешь еще полсотни лет: возможно ли терпеть так долго в этой безлюдной пустыне? Иди отсюда!» – Старец им на это отвечал: «очень жаль, что так мало остается жить мне на свете; а я было запасся терпением еще на двести лет». При этих словах Иеракса бесы исчезли... Это значит, что св. подвижник решился терпеть все скорби, все лишения пустынной жизни до конца. Видно, твердо помнил он слово Спасителя: в терпении вашем стяжите души ваша (Лук. 21, 19). Претерпевый до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22).

Хочешь делать добро истинное, Богу угодное? Запасись терпением, будь готов на всякие скорби и лишения, может быть даже на страдания от неправды людской, ибо сказано: чадо, аще приступаеши работати Господеви, уготови душу твою во искушение (Сир. 2, 1); а в искушении всего нужнее – терпение.

Благоговение к святыне выражается главным образом благоговении к храму и его святыне. Каждый христианин должен считать для себя священною обязанностию почитать храм и cсвятыни его.

Храмы Божии в строжайшем смысле составляют для всякого христианина священное место, священное не только по своему святому назначению для молитвы и священнодействия, но и по самому существу, как места селения Всевышнего, как домы Божии. Поэтому каждый христианин должен питать в ним особенные чувства благоговения и почитания. Некогда патриарх Иаков удостоился видеть во сне таинственную лестницу, по которой ангелы Божии нисходили на землю и потом восходили на небо, и из уст Самого Бога, явившегося ему, услышать многознаменательное обетование о своем потомстве. Восстав от сна, исполненный ужаса от видения величия и славы Божией, он воскликнул: страшно есть место сие: несть сие, но дом Божий и сия врата небесная. Это чувство трепетного благоговения к местам, на которых Господь благоволил являть Свое присутствие людям, не один раз изображается в ветхом завете. Так Моисей, узрев чудесную купину, горящую и несгорающую, желая приблизиться, чтобы рассмотреть чудо, услышал голос, говорящий ему: не приближайся семо, иззуй сапоги от ног твоих; место бо, на нем же ты стоиши, земля свята есть. (Исх. 3, 5). И после, когда Бог восхотел возвестить закон Свой на Синае, Он запретил, под страхом смерти, прикасаться к горе. (Исх. 19, 12). Если Господь требовал такого почтения и благоговения к местам, на которых являл Свое присутствие только временно, то не большего ли Он требует почтения и благоговения к нашим храмам, в которых утверждает постоянное жилище Себе? Чтобы внушить это чувство благоговения к храмам, Господь наш Иисус Христос ясно выразил однажды негодование против осквернителей храма иерусалимского (Иоан. 2, 14 – 16), который был только образом наших храмов. Какая же ревность снедает сердце Его (Иоан. 2, 17), когда Он и в наших храмах видит подобное же нечестие? Каждый из наших храмов, как дом Божий, как место присутствия святых Святейшего, должен быть домом святыни: дому Твоему подобает святыня, Господи, взывал св. пророк Давид. (Пс. 92, 5). В храмах наших совершается святейшее таинство евхаристии; в них силы небесные, предстоя с нами священному и страшному тайнодействию, воспевают Ему вместе с нами хвалу и прославляют Его непостижимую благость. Поэтому, естественно, каждый из христиан должен питать трепетное благоговение и любовь к храмам Божиим и, входя и предстоя в них, должен забыть все земное, изгнать из своей души все мирские помыслы, чтобы один Господь всецело наполнял ее и озарял уж его чистою верою, сердце – пламенною любовию.

Оказывая величайшее чувство благоговения и почитания к храмам Божиим, мы должны также вместе с тем благоговейно почитать и все святыми храма, напр.: святейшее таинство тела и крови Господней, св. миро, пречестный крест Господень, св. евангелие, св. иконы, останки не только тел, но и одежд святых Божиих, священные сосуды и вообще всю священную утварь храмов Божиих. И такое благоговейное почитание мы должны оказывать не только во время служб церковных, но и всякий раз, когда приходится видеть их, прикасаться к ним или проходить мимо их. Пример этого мы можем видеть в ветхом завете, в почитании скинии свидения и вещей, принадлежащих к ней и к составу ветхозаветного Богослужения. (Исх. 36, 8; Лев. 4, 6; 23, 10, 16).

В новом завете с самых первых дней христианской церкви видим постоянное почитание храма и святынь его, какое внушали верующим апостолы (1 Коринф. 11, 22; 14, 33 – 35, 40). Впрочем, все священные вещи христианин должен чтить не ради их самих, но ради того, кого они изображают, или хожу служат орудием спасительного действия на нас. Чтит ли он св. крест Господень, икону, евангелие, мысль его должна быть устремлена в Богу и всякое действие почитания должно служить у него выражением чувств его в Богу, быть жертвою усердия к Богу. (См. «Православное христианск. нравствен, богослов.» А. Покровского, стр. 181).

а) Святоотеческие наставления о том, что молитва должна быть внимательная. «Пред лицом Божиим молится тот», – говорит св. Иоанн Златоуст, – «кто во время молитвы углубляется в себя и ничего не имеет общего с землей, но сам в себя переносит небо и изгоняет из души всякое земное помышление».

«Призывать помощь Божию должно не с нерадением», – говорит св. Василий Великий, – «не умом, скитающимся там и здесь. Такой не только не получит просимого, но еще более преогорчит Владыку. Если и тот, кто стоит и ведет речь пред князем, стоит с великим страхом, не дозволяя блуждать как внешнему своему оку, так и внутреннему душевному, чтобы не подвергнуться опасности, то не тем ли паче со страхом и трепетом надобно стоять пред Богом, весь ум устремя к Нему единому, а не к чему либо другому? Потому что Он не только, подобно людям, видит внешнего человека, но прозирает и во внутреннего». («Твор. св. отц.» т. IX, стр. 385). «Несомненно убедись, – говорит тот же святитель, – »что Бог пред твоими очами. Если тот, кто видит пред собою начальника, или настоятеля, и беседуя с ним не отвращает от него взора; то кольми паче молящийся Богу будет иметь ум, не уклоняющийся от Испытующего сердца и утробы». (См. там же, стр. 310).

«Когда, братия возлюбленеейшие, стоим на молитве, – говорит св. священномученик Киприан, – «тогда должны всем сердцем предаваться молитве и бодрствовать... Ум наш да не помышляет в сие время ни о чем другом, кроме того, о чем молимся. Посему-то и священник, приступая к молитве, приготовляет к ней мысли братии сими словами: хоре имеем сердца, дабы люди, ответствуя: имамы ко Господу, знали, что им в сие время не должно помышлять ни о чем другом, как только о Господе... И какая беспечность – позволять себе увлекаться суетными и скудными помышлениями, нежели беседа твоя с Богом! Как просить у Бога, чтобы услышал тебя, когда сам себя не слышишь? Как хочешь, чтобы Бог вспомнил о тебе, во время твоего моления, когда сам себя не помнишь. Это значить – вовсе не блюстися от врага; это значит – очами бодрствовать, а сердцем спать, между тем христианин должен бодрствовать сердцем даже и в то время, когда спит очами. Посему-то апостол весьма ревностно и премудро увещевает нас, говоря: в молитве терпите, бодрствующе в ней (Кол. IV, 2), научая и показывая сим, что только те могут получить просимое от Бога, которых Бог видит бодрствующими в молитве». («Христ. чтен.» 1839 г., стр. 170 – 2).

б) Одно из условий внимательной молитвы состоит в том, что нужно молиться не только телом, но и духом.

Прославите Бога в телесех ваших, и в душах ваших, яже суть Божия (1Кор. 6, 20), – говорит св. ап. Павел.

Все великие молитвенники, молясь духом, молились и телом. Пример внешней молитвы подал Сам Христос Спаситель (Матф. 26, 39; Иоан. 17, 1 и др.); внешне молились: св. апостол Павел (Деян. 6, 10), царь Соломон (2 Парал. 6, 13) и др. Нужно ли, далее, говорить о том, что все святые мужи, дух которых был постоянно устремлен к Богу, не менее усердно молились к телом? Насколько святые мужи молились усердно и телом, укажем, для примера, на св. Симеона столпника. Некто желал сосчитать, сколько святой полагал поклонов; но по сочтении 1244-х перестал считать, так как не в состоянии был долее смотреть на высоту столба, на котором святой молился. Симеон же нисколько не изнемог от поклонов. («Чет.-Мин.» 1 сент.).

Но, молясь телом, мы должны а то же время молиться и душей – умом и сердцем. «Молись не одними внешними знаками», – говорит преп. Нил, – «но возбуждай ум свой к чувствованию духовной молитвы с великим страхом». (См. гл. 28). «Мы должны политься не телесно, как обыкновенно бывает», – говорить св. Мажарий египетский, – «но бодрственно, обращая ум к Богу». («Христ. чт.» 1821 г., ч. 4, стр. 46). «В молитве нужны не столько звуки, сколько мысль», говорить св. Иоанн Златоуст, – «не воздеяния рук, но возношение ума, не наружный видь, но внутренний смысл. Так и мать Самуила Анна не громко молилась, но услышана потому, что много вопияла в сердце; ибо говорится: глас ее не слышашеся (1Цар. 1, 13), но услышал ее Бог. Так и св. Павел не в храме находился, но в темнице, и не в прямом, ни в коленопреклонном положении, но лежал на спине (ибо иначе и нельзя было ему, по причине колоды, в которую забиты были ноги его); но поскольку я в сем положении он прилежно молился, то потряс темницу, сокрушил запоры ее и пленил темничного стража, которого привел потом к св. купели. Равным образом Езекия не в прямом положении находился и не преклонял колен, но по причине болезни, лежа на одре, когда по словам Писания, обратившись к стене, с чистым сердцем и в пламенной молитве воззвал к Богу, то остановил определение Божие о кончине своей, стяжал великое к себе снисхождение и возвратил потерянное здоровье. И разбойник, распростертый на кресте, через краткую молитву стяжал себе царство небесное. Иеремия во рву водном и Даниил во рву львином, Иона во чреве китове, когда воззвали к Богу, то через cиe отвратили все бедствия, угрожавшие им, и снискали милость небесную. – Пред израильтянами было норе, позади их египтяне, а посредине Моисей, ничего не произносивший устами, и между тем Бог сказал ему: что вoпиевши ко Мне». (Исх. 14, 16).

Итак, чтобы молитва наша была истинная, разу иная, внимательная, нужно молиться телом и душой. (См.-Воскр. чт.» 1888 г. № 28).

в) Плоды внимательной (усердной) молитвы по изображению св. Макария египетского. Макарий египетский говорить, что при усердной, внимательной молитве происходит «в помыслах забвение о земном мудровании, потому что помыслы насыщены и пленены божественным, небесным, беспредельным, непостижимым и чем-то чудным, чего человеческим устам изречь невозможно». (Макар. Вел, бес. 8).

г) Мысли о внимательности при молитве.

I. «Молитву старается лукавый рассыпать, как песчаную насыпь, слова хочет сделать, как сухой песок, без связи, без влаги, т.-е. без теплоты сердечной. Молитва то бывает храмина на песце, то – храмина на камне. На песке строят те, которые молятся без веры, рассеянно, с холодностию, – такая молитва сама собою рассыпается и не приносить пользы молящемуся; на нами строят те, которые во все продолжение молитвы имеют очи вперенный в Господа и молятся Ему, как живому, лицом к лицу беседующему с ними». (Яз кн. «Моя жизнь во Христе,» прот. И. Сергиева, т. 1, стр. 12 – 13).

II. «Зажигательное стекло тогда зажигает дерево или бумагу, или другое что удобосгораемое, когда мы наведем его на предмет так, что лучи солнечные, сосредоточенные в фокусе стекла, все сосредоточиваются на одной точке зажигаемого предмета, всею своею совокупности действуют на него, и, таким образом, как бы все солнце в уменьшенном виде помещается на предмете: так и в молитве: тогда душа наша согревается, оживляется и воспламеняется умным Солнцем-Богом, когда умом своим, как зажигательным стеклом, мы наведем на сердце, как на духовную точку в нашем существе, это мысленное Солнце, и когда Оно будет действовать на сердце наше всею Своею простотою и Своею силою. То же и о Богоматери, и об ангелах и святых: наведи на свое сердце их образы так, как они есть, со всею силою и святынею, пусть сердце приметь озарение их на себя с возможною полнотою и силою, и оно воспламенится их любвеобильным, как бы огненным, действием; их чистота, святость, благость, сила сообщатся твоему сердцу, и оно будет само очищаться, само укрепляться в вере и любви, и чем далее, чем решительнее и постояннее ты будешь иметь сердце свое обращенным к Богу и к Его святым, тем более будет сердце твое просвещаться, очищаться и оживотворяться». (Оттуда же, стр. 113 – 114).

ІІI. «Не верь плоти своей, когда она расслабевает и отказывается служить тебе будто бы по недостатку подкрепления пищею. Это – мечта. Преодолей себя, помолись усердно, и увидишь, что слабость тела твоего была ложная, призрачная, а не действительная; увидишь на деле, что не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем из уст Божиих. (Матф. X, 4). Не надейся на хлеб. (Оттуда же, стр. 801).

Позволительность клятвы. Клятва в чистом ее смысле не заключает в себе ничего предосудительного, и не только не опасна, но полезна и даже необходима для благоденствия общественного, и потому позволительна.

I. Она установлена и освящена Самим Богом для народа израильского. Господа Бога твоего да убоишися, говорит Он чрез Моисея, и Тому единому послужиши... и именем Его клянешися. (Втор. VI, 13; Исх. XXII, 11; Иерем. IV, 2). Пророки предсказали, что во времена Мессии и самые язычники будут клясться именем Бога истинного. (Исаии XIX, 18; LХV, 16).

II. Св. Писание ясно дает видеть общее ее употребление и в ветхом и в новом завете. Ею клянутся патриархи, пророки, благочестивые цари, апостолы, все люди; ею клянутся ангелы, ею клянется Сам Бог (Снес. евр. VI, 13, 17; Быт. XXI, 23 – 24; XXII, 16–18; Псал. LХХХVIII, 4 – 5; Дан. XII, 7; Апок. X, V, 6 и друг.), Сам Господь, будучи вопрошен первосвященником иудейским с клятвою, уважил клятву, и дал ему прямой ответ о Божестве Своем. (Матф. XXVI, 63 – 64).

III. Клятвы требует благо общественное. Она есть наилучшее средство к сохранению порядка, верности, правосудия и повиновения между людьми, и сопровождается самыми благодетельными последствиями, как для частных лиц и семейств, так и для целых обществ. Она не нужна была бы только в таком обществе, где господствует совершенная святость, Или где вовсе нет никакого благочестия и благоговения пред именем Божиим; а где нет еще владычества совершенной правды, но и не совсем еще ослабело благочестие, там в важных и необходимых случаях она составляет действительнейшее средство в сохранению взаимной верности¹⁰⁹.

IV. Клятва, по самому духу и существу своему, совершенно согласна с духом христианской веры. Посредством ее клянущийся исповедует свою веру в Бога всеведущего, святого, правосудного и всемогущего, Который не оставляет лжи и обмана без наказания, и истины и верности без награды, и, следовательно, она есть некоторого рода исповедание веры.

V. Что касается до слов Христовых: Аз аде глаголю вам не клятися всяко¹¹⁰ (Мф. V, 37; Сн. Иак. V, 13), то они частию направлены против клятвы произвольной, против предрассудков, суеверий и злоупотреблений иудейских (Мф. ХХIII, 16 и д.); частию внушают только то, чтобы мы старались жить так свято и честно, чтобы вам не иметь нужды обращаться к клятве, а чтобы одному слову нашему все верили, зная нашу честность.¹¹¹ В таком клятвы, без нужды употребляемой, против привычки клясться, как дела излишнего, без которого легко можно обойтись, против различных злоупотреблений клятвою и против ложной клятвы; частию желают, чтобы мы достигли такого совершенства, чтобы нам верили другие и без клятвы¹¹². (Сост. по «Нравст. срав. Бог.» протоиерея Солярск.).

Клятва, как подтверждение верности обещаваемого, должна быть непременно исполнена, если предмет обещания нравственно возможен, справедлив, честен и согласен с здравым рассудком и с законом Божиим, церковным и гражданским. Человек, человек, иже аще обещает обет Господу, или закленется клятвою или определил пределом о души своей, не осквернавит словесе своего: вся, елика изыдут из уст его, да сотворит (Числ. 30, 3). «Многие говорят, как замечает св. Григорий Богослов, язык произносит клятву, а ум не давал ее. Никто в нисколько да не обманывает себя: во всяком случае клятва дана, и двоедушием только увеличивается грех»¹¹³ (Твор. св. Гр. Бог. ч. 5, стр. 183. 184).

а) Обязанность исполнять обеты. Когда обет произнесен и имеет необходимые принадлежности истинного обета, тогда необходимо должно исполнять его со всею точностию. а) Сего требует величие и святость Бога, призываемого при произнесении обета; б) и в обыкновенных делах человек должен хранить верность; тем более обеты требуют непременного исполнения, так как они делаются в честь Богу, как жертва Ему. А что отделяется на жертву Богу, то опять возвращать и употреблять на обыкновенные дела и нужды, было бы нечестиво, в) Слово Божие прямо предписывает исполнение обетов и строго угрожает нарушителям оных (Втор. 23, 21. 22). Аще же обещаеши обет Господеви Богу твоему, да неумедлиши воздати его, яко взыская взыщет Господь Бог твой от Тебе, и будет на тебе грех; аще же не восхощеши обещати, несть ти грех и след. (Слич. Лев. 27. Числ. 6, 1 и след. Еккл. 5, 8. 4).

б) Разрешение от данного обета. Одна из причин, по которой обет перестает быть обязательным, есть законное разрешение пастырей церкви. Сие право дано им Самим Господом Иисусом Христом, Который дал власть апостолам, а в лице их и всем преемникам их – вязать и разрешать совести верующих (Мф. 18, 18; Иоан. 20, 22. 23). Но не должно просить разрешения обета без особенных важных причин, а разрешение без причины законной не только будет преступлением, но не будет иметь никакого значения, никакой силы; оно не будет утверждено Богом.

Законные причины, по которым может быть испрашиваемо и дано разрешение, суть:

аа) Благо церкви, или государства, или семейства самого давшего обет;

бб) великая трудность исполнить обет, когда можно полагать, что от исполнения его будет больше вреда, нежели пользы тому, кто дал его, как по причине немощи его, уже известной по опыту, так по причине опасностей, которым он подвергается, не имея никого, кто бы подкреплял его в исполнении обета;

вв) когда обет дан в несовершенном возрасте или без надлежащего рассуждения, или под влиянием внезапных и сильных впечатлений. (См. об обетах подробнее в «Прав. нрав, богосл.» архимандр. Платона).

в) Примеры строгого соблюдения обетов.

I. Пиор, ученик Антония, оставляя дом своего отца, принял обет, что он никогда опять не взглянет ни на кого из своих родственников. Когда он провел 60 лет в пустыне, его сестра узнала, что он еще жив; она была слишком слаба, чтобы отыскать его, но своими настойчивыми просьбами она тронула старейших его, и Пиору было приказано посетить ее. Прибыв к ее жилищу, он послал ей известие о своем прибытии. Как только дверь отворилась, он закрыл свои глаза и держал их закрытыми во все время встречи с сестрой, и, дав возможность своей сестре увидеть себя таким образом, он отказался войти в ее дом и поспешил обратно, в пустыню. (Раllad. Hist. Lаus. 87).

II. Другой инок, давши обет отречения от мира, получив большую пачку писем из своего дома, с которым он не имел никаких сношений в течение 15 лет, не раскрывая их сжег, чтобы содержание писем не развлекло его души, пробуждая воспоминание о домашних. (Саss. De Соеn. Inst. V, 82; сн. «Ист. церкви», Робертсона в пер. А. Лопухина, т. I, стр. 314 – 315).

а) Совет св. Иоанна Златоустого о благовейном употреблении имени Божия. «Как это не странно, говорит св. Иоанн Златоуст: слуга не смеет назвать господина своего имени без нужды и как случилось, а мы имя Господа ангелов произносим везде без нужды и с великою небрежностию!? Когда нужно тебе взять евангелие, ты, умыв руки, берешь его с великим почтением и благоговением, с трепетом и страхом, а имя Господа евангелия без нужды везде носишь на языке!? Хочешь ли знать, как произносят имя Его горние силы, с каким трепетом, с каким ужасом, с каким изумлением? Видех, говорить пророк, Господа седяща на престоле высоце и превознесенне, и исполнь дом славы Его. И серафимы стояху окрест его, шесть крил единому, и шест крил друюму и двема убо покрываху лица своя, двема же покрываху нохи своя и двема летаху. И взываху друг ко другу, и глаголаху: свят, свят, свят Господь Саваоф, исполн земля славы Его. (Ис. 6, 1 – 3). Видишь, с каким страхом, с каким трепетом называют Его они, когда славословят и воспевают? А мы именуем Его с великою небрежностию и в молитвах и прошениях, когда бы следовало трепетать, быть осторожным и внимательным».

б) Из наставления святителя Тихона задонского об употреблении имени Божия. «Имя Божие произноси, поминай со всяким почтением, страхом и благоговением, и то – там и тогда, где и когда это нужно: ибо имя Божие свято и страшно, и поминающий Его с непочтением тяжко грешит. Итаке, отдавай почтение имени Божию, как Самому Богу. Имя царя земного ты с почтением поминаешь, как и следует, тем более имя Бога, Царя небесного, пред Которым благоговеют сами ангелы и души святых, с высоким почтением поминать должно.

Правильно поминается или произносится имя Божие в молитве, в славословии, в благодарении, в хвалебных песнях духовных и в беседах и разговорах, христианам приличных, т. е. когда разговор бывает о святом Божием слове, о законе и евангелии, о пришествии Христовом в мир, о Его страданиях и смерти, нас ради подъятой, о смерти, о вечной муке и вечной жизни и проч.; в других же разговорах без крайней нужды из поминай, и если нужно будет помянуть, со всяким опасением и достодолжным почтением поминай.

Во лжи и шутках крайне берегись поминать имя Божие, чтобы тотчас же не постигло тебя наказание Божие, ибо Бог наш есть огнь поядаяй.

Вошли в обычай божбы, крайне непристойные христианам, как-то: ей Богу, на то Бог, свидетель Бог, видит Бог, на то Христос и проч.; и поминаются оне от людей часто и почти во всяких словах. Таковые божбы не иное что, как сатанинский вымысл, на бесчестие имени Божия и погибель человеческую изобретенный. Ты берегись так и подобно тому божиться. Когда нужно будет тебе утвердить истину, буди тебе слово Христово: ей, ей; ни, ни. (Матф. 5, 37). Прочее все от неприязненного духа». (Из «творений св. Тихона задонского).