Промысл Божий

Как малое дитя не в состоянии справедливо судить о действиях и поступках своего отца, так и мы не способны с надлежащей верностью исследовать пути премудрого Промысла.

Положим, что собрались государевы и государственные советники для обдумания какого-либо плана ко благу государства. Хорошо ли было бы теперь, если бы какой-либо мальчик, стоящий на улице, стал бросать камни в место их заседания, потому что он понять не может, что там за план, о котором идет речь? Хорошо ли было бы, если бы новобранный солдат стал отказываться от исполнения своих обязанностей, потому что он не может понять, почему генерал его приказывает то или другое? Хорошо ли было бы, если бы маленькое насекомое, движущееся в воздухе, вздумало считаться с человеком, который строит большой дом или корабль, потому что оно не может понять, к чему и на что все это? Конечно, нет. Ну, так вот и мы, смотря на царство Божие и видя, что оно управляется не по-нашему, не должны спешить своим приговором потому только, что мы не можем в нем понять того или другого. Премудрость Господа проникает туда, куда и взор наш не может устремиться. Его всемогущество простирается туда, куда мы и шагу не можем сделать. Великие пути Великого Царя (Мал.1:14) столь же выше наших мыслей, сколько небо выше земли (пастор Тодд).

Как могу понять я, существо временное, планы Бога вечного? «Можешь ли ты судить о драме, – спрашивает один писатель человека, неверующего в Провидение, – о драме, из которой ты видел только одну сцену, да и ту видел только мимоходом? И потому, что в этой сцене невинный падает, обвинишь ли ты поэта в том, что он забыл правосудие? Оставайся еще немного и послушай следующее действие. Когда увидишь, что и преступник в свою очередь падает, ты скажешь, что разногласие обращено в правильную гармонию. Не видишь ли ты, что мы – те же дети, которые хотят проконтролировать драму всех веков по одному только ее действию?» Этот писатель говорил правду, братие. В глазах Божиих тысяча лет, как один день! Или сделаем еще сравнение. Разве у солдата, брошенного в самый сильный разгар битвы, вы будете спрашивать объяснения планов его полководца? Как может он это сделать? Если он совершил свой долг, если он ринулся в перепалку, он видел только лишь смятение атаки, сверкание оружия, облака пыли и дыма, он слышал только крики, смешанные с оглушающим громом пушек; для него все было только замешательством и хаосом. Но на соседнем возвышении был глаз, который следил за ходом битвы; была рука, которая управляла малейшими движениями отрядов. И на земле веками идет битва, битва правды, любви и справедливости против заблуждения, эгоизма и беззакония. Не нам, темным солдатам, брошенным в стычку, управлять ее ходом. Для нас достаточно знать, что ее ведет Бог. Каждый из нас обязан исполнять свой долг на своем посту и бороться за дело света и правды до конца.

Когда я думаю об этом божественном плане, который проникает собой историю человечества, мне приходит на ум одно событие из Ветхого завета. В третьей книге Царств (глава 5 и след.) мы читаем, что, когда Соломон строил храм Иегове на горе Сионе, то все материалы, служившие для этого громадного здания, должны были приготовляться далеко от Иерусалима, так что стук инструментов не раздавался во святом граде. Таким образом, очень долго работники, размещенные в иудейских долинах и на горах Ливана, рубили кедры или тесали камни. Ни один из них не знал плана великого архитектора, но каждый получал приказание исполнить известный урок к назначенному сроку. Пришел день, когда храм предстал во всем своем величии и убранстве. Я часто думал, братие, что здесь кроется поразительное изображение удела человечества. Бог, этот верховный Архитектор, веками строит громадное здание, план которого от нас сокрыт, но которое будет святыней для Его прославления. И здесь-то, в этой земле изгнания, вдали от неба, далеко от святого Сиона, далеко от жилища мира и славы, приготовляются материалы, потому что страдания – этот шум работы – не должны проникать в небесный город. Следовательно, каждый из нас должен исполнять на своем посту вверенную ему работу, не стараясь уразуметь то место, которое она займет в мировой гармонии. Как можем мы, работники одного дня, проникнуть в план Бога вечности?.. Нам достаточно знать, что наша работа, как бы она ни была скромна, известна Всевышнему, нам достаточно знать, что Он требует ее и рано или поздно примет ее от нас. Нам достаточно верить, что придет день, когда все эти материалы, которые нам кажутся разбросанными в беспорядке, будут собраны в такой порядок, который восхитит и порадует нас. Тогда человеческие страдания, печали и жертвы не покажутся нам более бесполезными и тяжелыми; тогда мы увидим, как из мрака ничтожества и неизвестности всплывут героические действия и тайные добродетели, которых один Бог был свидетелем. Тогда ничто не покажется нам малым, случайным или неожиданным ни в истории человечества, ни в нашем собственном существовании. Случая более не будет, а здание, которое Божественная мудрость медленно приготовляла вековой работой, возвысится в своей надзвездной красоте, как вечное святилище бесконечной любви («Беседы» Е. Берсье, т. 2).