Дух, душа

Если дерево, в наружных частях довольно сухое, а внутри довольно водянистое, положим на огонь, оно скоро загорается и горит свободно, доколе огонь не дойдет до водянистой внутренности: в противном случае, не подложи приставник нерадивый одну или две щепы, не позаботься употребить сторонних мер для поддержания огня, – горевшее дотоле дерево начнет гаснуть, и потом останется головня. Вот изображение души нашей! То, что есть в ней доброго от природы и воспитания, легко воспламеняется при прикосновении огня благодати; но потом, когда огнь любви начинает касаться глубины испорченной природы, внутренних страстей наших, он начинает ослабевать: душа, дотоле горевшая свободно и в помыслах, и желаниях любовью к Господу, начинает мало-помалу чувствовать тяготу, мрак, томление, и вот теперь особенно настоит нужда повторять слова апостола: духа не угашайте (1Фес.5:19) (Филарет (Гумилевский), архиепископ черниговский).

Как носящего ароматы против воли его обнаруживает благовонный запах, так и имеющий в себе Духа Господня познается по словам своим и по смирению (св. Иоанн Лествичник).

Душа подобна железу, которое, будучи оставлено в небрежении, покрывается и повреждается ржавчиною, а будучи вложено в огонь – очищается. Доколе держат его в огне, оно само бывает как бы огнем; никто не может прикоснуться к раскаленному железу, как не может прикоснуться к огню. То же совершается и с душою. Доколе она пребывает при Боге, доколе умною и сердечною молитвою поучается в Боге, дотоле пребывает как бы раскаленною огнем, пожигая всех врагов своих, которые покрыли ее ржавчиною во время нерадения ее. Что совершает чувственный огонь с железом, то совершает божественный огнь с душою: он очищает и обновляет ее, и душа, соединившись с божественным огнем, уже не услаждается ничем принадлежащим суетному миру, но почивает в своем естестве, в котором сотворена Богом, в которое удостоилась снова вступить возрождением («Отечник» епископа Игнатия Брянчанинова, стр. 224–225).

Дерево, утвержденное корнями в земле, растет и приносит плоды. Душа человеческая, утвержденная верою и любовью в Боге, как корнями духовными, также живет, возрастает духовно и приносит плоды добродетелей богоугодных, коими душа живет и будет жить в будущем веке. Дерево, вырванное из земли с корнем, прекращает жизнь, которую получало от земли через корни. Так и душа человеческая, потерявшая веру и любовь в Бога и не пребывающая в Боге, в Котором вся жизнь ее, умирает духовно (прот. Иоанн Кронштадтский).

Как железо, или свинец, или золото, или серебро, вложенные в огонь, теряют свойство жесткости, переменяясь в вещества мягкие, и пока бывают в огне, по силе огненной теплоты, расплавляются и изменяют естественную жесткость: таким же образом и душа, отрекшись от мира и возлюбив единого Господа, с великим сердечным исканием, в труде, в подвиге, непрестанно ожидая Его с упованием и верою и, прияв в себя оный небесный огнь Божества и любви Духа, действительно уже отрешается тогда от всякой мирской любви, освобождается от всякого вреда страстей, все отметает от себя, переменяет естественное свое качество и греховную свою жесткость, все почитает излишним, в едином небесном Женихе, которого приняла к себе, упокоеваясь горячею и несказанною любовью к Нему (преп. Макарий Египетский).

Видим, что в зеркале то изображается, к чему оно обращается; так и душа человеческая: к чему она любовью обращается и прилепляется, то в ней и изображается. Зеркало, когда к небу обращается, – небо; когда к земле обратится – земля в нем видится; так и душа человеческая, когда к небу обращается, небесный образ в ней и изображается, когда к земным прилепляется любовью своею – земляный и скотский образ в ней изображается, и так погубляет благородие свое и небесную свою доброту (из кн. «Сокровище духовное» св. Тихона Задонского, ч. 1-я).

Глазу по природе свойственно видеть, не видит же по произволу или по болезни; ибо иногда и противоестественное может стать на место естественного, когда кто или добровольно смежает глаз, или по болезни лишается зрения. Так и о душе можно сказать, что хотя создание ее от божества, и как в Божестве немыслим никакой порок, то и для души нет в пороке необходимости, однако же, будучи так сотворена, собственным своим приговором водится в том, на что решается, или по произволению смежая око для прекрасного, или по злоумышлению пребывающего с нами в жизни врага повреждая сие око, живет во тьме обольщения, или же, наоборот, чистым оком взирая на истину, делается далекою от темных страстей (из Творений Григория Нисского, т. IV, стр. 292–293).

Представим себе, что какой-либо прекрасный храм Божий разрушился и лежит в развалинах. Все теперь в нем пусто, все опустошено. Только ветры буйные свистят и шумят в нем. Какая печаль появится в душе, когда мы будем проходить мимо этого храма! Прежде стоял он прекрасным и великолепным, а теперь он разрушен и похож на груду камней. И душа каждого человека есть храм Божий. Со времени таинства крещения в душе каждого человека поселился Бог и сделал ее прекрасным храмом Своим. И вот, грехами своими и нечистотой мы разрушаем этот храм Божий.