Смирение

Св. евангелист Лука говорит, что апостолы некогда спорили, кто из них должен почитаться бо́льшим? Иисус Христос знал мысли Своих учеников о смирении; часто и словом, и делом поучал их смирению; наконец, Он благоволил торжественно показать им высоту смирения. Это было на той вечери, на которой установлено таинство святого причащения. Иисус Христос со Своими учениками возлежал; вечеря только что началась; ноги учеников не были еще умыты, как этого требовало обыкновение. И вот Иисус Христос встает со Своего места, снимает с Себя верхнюю одежду, берет полотенце и препоясывается им; потом вливает воду в умывальницу, и таким образом всем по порядку умывает ноги, отирая полотенцем. Когда же умыл им ноги и надел на Себя одежду Свою, то возлег опять и сказал им: «Знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом; и правильно говорите: Я точно – Господь и Учитель. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Вот видите: для Меня не унизительно, что Я смирил Себя пред вами; и вы не унизите себя, когда будете смиряться друг перед другом».

1. Смирен был патриарх Авраам; он говорил о себе: «Я – земля и пепел». Но кто этот Авраам? Это – отец верующих, друг Божий, которому между патриархами не было равного.

2. Смирен был царь Давид; он говорил о себе: «Я – червь, а не человек». Но кто этот Давид? Это – порфироносный пророк, которому между царями не было равного.

3. Смирен был апостол Павел; он писал о себе: «Я – наименьший из апостолов, я недостоин и называться апостолом». Но кто этот Павел? Это – один из первоверховных апостолов, который более всех трудился в деле проповедания евангелия.

4. Смиренна была Дева Мария; Она, выслушав от ангела благовестие о зачатии Сына Божия, говорила: величит душа Моя Господу и возрадовася дух Мой о Бозе Спасе Моем, яко призре на смирение рабы Своея. Но кто эта смиренная Дева Мария? Это – Пресвятая Дева, Матерь Божия, высшая херувимов и славнейшая серафимов.

В 1566 году Иоанн Грозный вызвал св. Филиппа, бывшего тогда игуменом соловецким, в Москву и предложил ему кафедру московского первосвятителя.

«Не могу, – со слезами отвечал царю смиренный соловецкий игумен, – не могу принять на себя дела, превышающего мои силы. Господа ради, отпусти меня в тихую обитель. Зачем малой ладье поручать великую тяжесть?»

Если бы такое смирение украшало каждую христианскую душу!

1. Когда преподобный Моисей сделан был клириком и облекли его в стихарь, архиепископ сказал ему: «Вот ты теперь весь стал белым, авва Моисей!» Он отвечал: «О, если бы, владыко, и изнутри так же, как извне». Архиепископ, желая испытать авву Моисея, сказал клирикам: «Когда войдет авва Моисей в алтарь, изгоните его и идите за ним, чтобы услышать, что станет он говорить». Старец вошел; клирики начали поносить его и выгнали, говоря: «Ступай вон, эфиоп!» Старец, выходя, говорил самому себе: «По правде с тобою сделано, чернокожий эфиоп: ты не человек, зачем ходишь с людьми!» (Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов, стр. 157, § 4). Таково было смирение одного из великих подвижников!

2. Авва Миос рассказывал, что в скиту жил один высокий по своим подвигам старец, который был из рабов. Несмотря на то, что он уже имел совершенную свободу и был сам руководителем и начальником других, этот старец ежегодно ходил в Александрию и носил оброк своим господам. Приходя к ним, он наливал воду в умывальницу и умывал ноги их. Господа говорили ему: «Отец! ты заставляешь нас принимать такую тяжкую услугу от тебя!» Он отвечал им: «Чрез это свидетельствую, что я раб ваш. В благодарность за то, что дали мне свободу служить Богу, я обмываю ноги ваши». Господа не принимали оброка, а старец говорил им: «Если не хотите принять оброка, я остаюсь здесь служить вам». Господа, уважая его, оставляли его делать, что он хотел, и отпускали с великою честью и со многими пожертвованиями (из «Патерика»).

3. Когда св. Иоанн Дамаскин, бывший правителем города Дамаска, после совершения над ним чуда исцеления усеченной руки по молитве пред Богоматерью, поступил в монастырь, то находился вначале под руководством одного добродетельного старца. Однажды старец, желая испытать смирение Иоанна, послал его в город Дамаск, чтобы продать там в пользу монастыря корзинки, которые плели монахи. Иоанн охотно исполнил повеление старца; одетый в рубище, он явился в город, где был некогда самым знатным вельможей, и продал корзинки. Такой подвиг не был тягостен для Иоанна: предавшись Богу всею душою, он не мог уже дорожить земным блеском и величием и потому никакое состояние не считал для себя унизительным («Четьи-Минеи»).

4. Преп. Арсений жил в царствование греческого императора Феодосия Великого в Риме. По своему обширному и основательному образованно в науках и вместе с тем особенно по своему благочестию и строгой христианской жизни, Арсений был избран царем в воспитатели своих сыновей, Аркадия и Гонория. Несмотря на такое высокое и почетное положение, Арсений был так проникнут духом христианского смирения, что по окончании воспитания царских детей не только не старался упрочить за собою какую-либо службу при царском дворе, но от суеты и роскоши мирской удалился в египетскую пустыню, сняв с себя дорогие одежды и облекшись в рубищные, никем не знаемый, проходил самые низшие и суровые послушания иноческой жизни. Он совершенно забыл свое прежнее положение и свою ученость. Чтобы не возбудить в душе своей горделивого мнения о себе, пр. Арсений всегда уклонялся от рассуждений книжных, несмотря на то что знал основательно священное писание. Он даже не писал ни к кому писем, а показывал вид, что он человек совершенно безграмотный, уклонялся от алтарного служения и наряду с простыми, не посвященными монахами приступал к св. тайнам. Приходя в церковь на соборное пение, он всегда становился за столбом, так чтобы ни его не было видно, ни ему никого нельзя было видеть. Впоследствии, когда открылось, что под видом простого инока скрывается многоученый воспитатель царственных детей, пр. Арсений не изменил своего образа жизни и не преставал руководствоваться во всем самым глубоким смирением. Несмотря на свою ученость и многолетнюю опытность в духовной жизни, он любил внимать наставлениям самых простых иноков и старался пользоваться опытами их подвижнической жизни. Как глубоко сознавал пр. Арсений важность добродетели смирения, показывает следующий случай из его жизни. Однажды пришел в скит Арсения один простой и неученый старец из другого монастыря. Преподобный в беседе с ним просил его наставления относительно того, как отгонять от сердца небогоугодные помыслы. Бывшие тут братья сказали Арсению: «Как ты, сам опытный в жизни духовной, искусный в книгах, особенно в божественном писании, принимаешь уроки от простеца неученого?» «Я знаю греческий и латинский языки и многие науки, но по сие время не мог выучить азбуки», – ответил Арсений. Он под азбукою разумел именно добродетель смирения, которая есть начало всех добродетелей, как азбука есть начало книжного учения («Четьи-Минеи», 8 мая).

5. Когда преподобный Александр Свирский, будучи в сане игумена, принял и священство, то не изменил своего всегдашнего правила поступать но словам Господа: «Аще кто хощет в вас старей быти, да будет всем слуга», и всегда себя смирял, меньше всех считал и всем служил, подавая собою всем пример, и на труды монастырские выходил прежде всех. Во все дни делал все своими руками: ходил в поварню, месил тесто, пек хлебы. Иногда ходил на озеро и оттуда носил воду, иногда в лесу рубил дрова и сам приносил их в монастырь. Иногда приходил в рабочую избу, где братия мололи жито, и там, когда находил их спящими, исправлял за каждого его урок и после уже этого у ходил в свою келью. В церковь прежде всех входил и после всех уходил из нее. Ложась спать, даже рогожи не подстилал себе и никогда не нежил тело свое омовением. Одеждою его была грубая, вся в заплатах, похожая на рубище, свита. И многие неразумные, укоряя, ругались ему. Блаженный же все укоризны с радостью принимал («Пролог», 30 августа).

Брат вопросил авву Крония, каким деланием достигает человек смиренномудрия? Старец отвечал: страхом Божиим. Брат снова спросил: каким деланием приходит человек в страх Божий? Старец отвечал: по мнению моему, должно отрешиться от всего, возложить на себя телесные труды и всеусильно содержать в себе памятование об исходе души из тела («Алфавитный патерик»).

Поведал авва Иоанн Колов: «Некоторый духовный старец жил в затворе и был знаменит в городе и в окрестности имел великую славу. Ему было открыто: один из святых приблизился к кончине; поди, простись с ним прежде его отшествия. Старец сказал сам себе: если я пойду днем, то стечется ко мне народ и окажет мне великую почесть; лучше пойду вечером: тьма скроет меня от всех. При наступлении вечера, с намерением утаиться, он вышел из келии, – и вот, явились два ангела с пылающими светильниками, посланные от Бога, чтоб освещать путь старцу. Сбежался весь город на это зрелище. Сколько думал старец избежать славы, столько был прославлен! Исполнились над ним слова писания: всяк смиряяй себе вознесется» («Алфавитный патерик»).