Враги, вражда

Пример высшей степени любви ко врагам, не говоря о примере Христа Спасителя, мы находим в царе Давид. Известно, что после того, как он победил Голиафа, Саул из зависти стал злейшим его врагом и сперва тайно, а потом и открыто стал искать его смерти. То как будто в припадке безумия бросал в него копьем, то давал ему самые опасные поручения на войне, то однажды предложил сыну своему Ионафану и некоторым царедворцам убить его; а то, наконец, и сам лично покусился на это, предприняв против Давида поиски с вооруженною силою. Чем же Давид платил ему? Раз ему представился случай убить Саула. Однажды Саул вошел в пещеру, где был Давид со слугами. Давид отрезал у него край одежды и, когда Саул вышел из пещеры, закричал ему: «Господин мой, царь! зачем ты слушаешь речи людей, которые говорят, что Давид умышляет зло на тебя? Посмотри, отец мой, вот у меня край твоей одежды; я отрезал его, а тебя не убил. Значит, у меня нет коварства против тебя». Саул сознался, что он напрасно подозревал его, – но ненадолго. Прошло немного времени, и Саул снова с войском пошел отыскивать Давида. Саул расположился станом в горах. Настала ночь. Давид прокрался в шатер Саула, взял копье, стоявшее у его изголовья, и сосуд с водою, взошел на противоположную гору и закричал: «Воины Саула! вы достойны смерти за то, что не бережете господина своего, помазанника Божия. Посмотрите, где копье царское и сосуд с водою, что были у изголовья его?» Саул проснулся, узнал голос Давида, увидел в его руках копье свое и опять раскаялся в том, что несправедливо преследовал Давида.

Вот это, подлинно, высшая степень любви ко врагам и, как составляющая подвиг высокий, привлекает, конечно, на человека и особенную милость Божию. Для подтверждения этой истины, возьмем хоть бы того же Давида. За его незлобие Господь даровал ему царство, помог победить все соседние народы, восторжествовать над домашними врагами, обещал утвердить престол его до века.

Св. Ипатий возвращался из Царьграда в свою епископию. На пути его встретили еретики – новациане. Набросившись на святителя и нанеся ему множество ран, они свергнули его с откоса в болото. Св. Ипатий, полуживой, вперив взор свой в небо, молился о врагах своих: «Господи, не поставь им этого во грех!» («Четьи-Минеи», 31 марта).

Когда св. ап. Иаков, называемый брат Господень, проповедовал народу о Христе, фарисеи и книжники в гневе свергнули его с крыла церковного, в устрашение народу. И когда праведник упал, то он поднялся на колени, поднял руки к небу и, молясь, сказал: «Господи, отпусти им грех сей, ибо не знают, что творят!» Но иудеи забросали его камнями («Четьи-Минеи», 23 октября).

Иудеи схватили св. архидиакона Стефана, вытащили за город в долину Иосафатову и стали побивать его каменьями. Пречистая Дева, стоя в отдалении с Иоанном Богословом и смотря на мучение св. Стефана, молилась о нем прилежно Богу Сыну Своему, чтоб Он укрепил его в терпении и принял бы душу его в руки свои. Как же сладка была смерть св. первомученику Стефану, когда он видел Иисуса Христа на высоте и Божью Матерь, издали на него смотрящих! И св. мученик, преклонив колена, подражая Иисусу Христу, молился за своих убийц, говоря: «Господи! не ставь им сего во грех. Господи! прими дух мой с миром». И с этими словами скончался («Четьи-Минеи», 27 декабря).

Раз к одному старцу пришли разбойники и сказали ему: «Что у тебя есть в келии, мы все возьмем». И взяли все, забывши одно вретище. Старец достал это вретище, догнал их и, подавая им его, в свою очередь, сказал: «Дети мои, вы забыли вот еще это». Этот поступок так тронул разбойников, что они возвратили старцу все взятое у него, покаялись и сказали: «Поистине человек сей Божий есть» («Пролог», апреля 2-го).

Два епископа поссорились между собою. Один из них был богат, а другой беден. Богатый искал случая сделать зло бедному. Бедный, узнав об этом, сказал своему клиру: «Мы победим его». Клир отвечал: «Кто может, владыка, устоять против него?» – «Подождите и увидите», – сказал им бедный епископ. И вот, когда богатый епископ шел в сопровождении множества народа, бедный епископ пал ему в ноги со всем клиром и воскликнул: «Прости нас, владыка, мы рабы твои!» Тот, пораженный этим, сам пал к ногам бедного епископа и говорит: «Ты мой владыка и отец!» И с того времени была между ними великая любовь («Луг духовный», гл. 208).

Один инок, оскорбленный братом, пришел к нему, чтобы помириться с ним, но тот не принял его и дверей ему не отворил. Отвергнутый инок пошел после сего к одному опытному старцу и сказал ему об этом. «Знаешь ли, – сказал ему старец, – отчего обидевший тебя брат не захотел с тобою примириться? Ты, идя к нему мириться, себя самого в душе оправдывал, а его мысленно обвинял. Советую тебе так поступить: хотя и брат твой согрешил против тебя, но ты утверди в душе твоей ту мысль, что ты согрешил против него, а не он против тебя: себя обвини, а его оправдай». Инок поступил по совету старца, пошел к своему брату, и что же? Еле успел толкнуть в двери, как тот отворил их тотчас и встретил его с распростертыми объятиями («Пролог», сеят. 17).

Был в Александрии вельможа, который, несмотря на все увещания святителя Иоанна Милостивого, не хотел и слышать о примирении со своим врагом. Раз святитель пригласил его в свою домовую церковь на Божественную литургию. Вельможа пришел. В церкви никого не было из богомольцев; сам патриарх служил, а на клиросе был только один певец, которому вельможа и стал помогать в пении. Когда они начали петь молитву Господню «Отче наш», запел ее и святитель; но на словах «хлеб наш насущный даждь нам днесь», св. Иоанн вдруг замолчал сам и остановил певца, так что вельможа один пропел слова молитвы: «И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим». Тут святитель сказал ему: «Смотри, сын мой, в какой страшный час и что говоришь ты Богу: остави мне, как и я оставляю! Правду ли ты говоришь? Оставляешь ли»? Эти слова так поразили вельможу, что он, весь в слезах, бросился к ногам архипастыря и воскликнул: «Все, что ни повелишь, владыка, все исполнит раб твой». И исполнил: он в тот же день помирился со своим врагом и от всего сердца простил ему все обиды (Житие Иоанна Милостивого).

Один инок спросил великого Варсонофия: «Отче, брат все наперекор мне делает: для меня это невыносимо; как мне быть?» – «Брат Андрей, – отвечал ему старец, – дивлюсь твоему неразумию. Неужели ты забыл, что у диавола только и заботы, как бы искусить кого? Помни, что мы, как не можем осуждать тех, которые падают в грехи, так равно не можем обвинять и возмущенных против нас диаволом. Но при этом знай, что и сам ты не чужд козней сатаны, потому что про себя ничего худого не говоришь, а только жестоко отзываешься о ближнем. Что брат сделал против тебя, ты рассказал, а о своих грехах умолчал. Ты бы прежде должен подумать о смирении, и себя вменить ни во что, а не рассуждать о том, кто должен быть выше и кто ниже. Если ты считаешь себя совершенным в монашестве и лучшим из правящих службу на клиросе, то тут – то тебе и нужно бы, как сильному, поддержать слабого и показать свое смирение пред худшим тебя. Чаще нужно приводить себе на память Лазаря, и то, сколько он терпел без ропота, с покорностью воле Божией» («Пролог», 22 июня).