Двадцать пятый день.
Поучение 7-ое. Рождество Иисуса Христа¹⁴.

I. Ныне празднуется Рождество Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Многократное обетование Божие о пришествии на землю Спасителя непреложно исполнилось в 5508 году от создания мира. Пресвятая Дева Мария, обрученная старцу Иосифу, жила в его доме, в Назарете. В девятый месяц после благовестия архангела, Она с Иосифом, во исполнение императорского указа о переписи, пришла в отечественный город Вифлеем. Здесь, в одной из загородных пещер, 25 декабря месяца Пресвятая Дева родила обетованного Спасителя мира. Пресвятая Дева спеленала Его и положила в ясли. В эту ночь пастухи, близ Вифлеема, пасли свои стада. Вдруг осиял их свет небесный, и ангел, явившись к ним, сказал: «не бойтесь, я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям. Ныне, в городе Давидовом, родился Спаситель, Который есть Христос Господь. И вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях». Едва ангел сказал это, как явилось многочисленное воинство нсбесное, которое славило Господа и восклицало: «слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение». Когда исчезли ангелы, пастухи сказали друг другу: «пойдем в Вифлеем и посмотрим, что там случилось, о чем возвестил нам Господь». Пришедши в Вифлеем, они нашли Младенца, лежащего в яслях, поклонились Ему и потом рассказали всем, что слышали. В это время пришли в Иерусалим волхвы (или мудрецы) с востока. Они знали, что ожидается пришествие Царя, Мессии, и старались узнать по звездам время Его рождения. Господь указал им на небе особенную, чудесную звезду, следуя за которой, они пришли в иудейскую землю. Царь Ирод, услышав, что они спрашивают о новорожденном Царе иудейском, очень встревожился, потому что, с восшествием на престол царя – потомка Давида, он, как иноплеменник, будет лишен престола. Собравь первосвященников и книжников народных, он спрашивал у них, где должно родиться Христу. Они сказали, что, по пророчеству Михея, он должен родиться в Вифлееме. Ирод послал волхвов в Вифлеем и велел им, идя оттуда, зайти к нему, чтобы и он мог поклониться новорожденному Царю. Волхвы, руководимые звездою, дошли до Вифлеема, поклонились Господу и принесли Ему дары: золото – как царю, ладан – как Богу, смирну – как человеку. Потом, получив во сне откровение – не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою. Узнав об этом, Ирод велел в Вифлееме и в окрестностях его избить всех младенцев, от двух лет и моложе. Но Богомладенец Иисус был спасен от смерти: по наставлению ангела, Иосиф с Мариею и Младенцем отправились в Египет и прожили там до смерти Ирода. Между тем Ирод, осмеянный волхвами, избил до 14-ти тысяч невинных младенцев, которых церковь ублажает, как мучеников за Христа. По смерти Ирода, Иосиф, по внушению ангела, возвратился в землю Иудину; но, убоявшись Иродова сына, Архелая, поселился в галилейском городе Назарете.

II. Итак, Слово (т. е. Сын Божий) стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины (Иоан. I, 14). В этих кратких словах заключается вся высота и глубина преславного таинства, торжествуемого св. церковию. «Слово плоть бысть»: второе Лице Пресвятыя Троицы, Божественное Слово, рожденное прежде всех век из сущности Бога Отца, соединилось ныне с человеческим естеством в лице Спасителя нашего, и соединилось, как учит св. церковь, «нераздельно, неслиянно» и «непреложно».

«Нераздельно», так как Божество и человечество, соединившиеся в Иисусе Христе, никогда не престанут составлять одного лица; Он вечно пребудет тем, чем соделался ныне – Богом и человеком.

«Неслиянно», так как Божество и человечество не слиялись при сем в одно какое-либо естество новое, но продолжают составлять два отличные естества, соединенные только в одном лице Богочеловека.

«Непреложно», ибо ни человечество не преложилось в Божество, ни Божество не пременилось в человечество; то и другое естество сохранило все свойства, без коих быть не может. Вследствие такого единственного и чудного соединения Божества с человечеством, Иисус Христос есть истинный Бог, во всем равный Отцу и Духу Святому, и вместе есть истинный человек, во всем подобный нам, кроме греха. «Слово» – «плоть бысть!»

Углубляться в эту тайну своенравным разумением, исследовать, каким образом беспредельное Божество могло принять навсегда образ бренного человечества, значило бы уничижать высочайшую тайну воплощения и усвоять слабому разуму человеческому такую способность и силу, коих он никогда не имел. Еще апостол Павел явление Бога во плоти назвал тайною, превышающею все наше разумение. «Велия благочестия тайна: Бог явися во плоти» (1Тим. 3, 16)!

Впрочем, мы не должны отвращать внимания нашего от таинства воплощения потому, что оно непостижимо. Вера в соединение Божества с человечеством в лице Спасителя нашего служит основанием нашего спасения; с нею нераздельно соединены все догматы христианские; от нея должны получать силу и жизнь обязанности наши; в ней источник упований самых утешительных, а посему христианин не только может, но и обязан для блага души своей постоянно содержать в уме своем ту великую истину, что Спаситель его есть Бог и вместе человек. Слово Божие требует только, чтобы мы размышляли о сей истине как должно, – не увлекаясь безрассудною пытливостию разума, не поставляя его мерою премудрости Божией.

а) Искупитель наш есть Бог всемогущий; итак, христиане, нечего опасаться врагов спасения, врагов истины и добродетели. Хотя бы все силы ада ополчились против тебя, ты, доколе не изменишь своему Спасителю, совершенно безопасен: ибо теб никто не может похитить из рук Его – Всемогущаго! – Он, если то нужно, «потрясет не только землею, но и небом» (Евр. 12, 26), но не оставит души твоей во аде, «не даст, преподобному Своему видеть истления» (Псал. 15, 10). Искупитель наш есть Бог, верный во всех словах Своих; итак, христианин, верь, твердо верь славным и величественным обетованиям Его, как бы они ни казались превышающими твою нынешнюю нищету и самое разумение твое: скорее прейдет небо и земля, нежели останется без исполнения хотя одно слово Его. Он обещал побеждающего посадить с Собою на престол славы; – и ты, «если постраждешь, яко добр воин Христов, за правду» (2Тим. 2, 3), будешь, непременно будешь сидеть некогда с Ним на сем престоле, хотя бы во всю жизнь твою не имел где подклонить главы, хотя бы все почитали тебя за отребие мира.

Что заставляло мучеников презирать все могущество царей и владык земных, всю лютость мучителей, не только не убегать, даже искать смерти? То, что Спаситель, ради Коего приносили себя в жертву, не слабый человек, коего власть не может простираться за пределы сей жизни, но Бог правосудный и всемогущий, Который не может «забыть подвига любви, подъятого во имя Его» (Евр. 6, 10), не может оставить победителей без венца победнаго. Что, братие, и ныне услаждает многострадальную жизнь тех, кои, взыскуя небесного отечества, скитаются в пустынях, горах, вертепах и пропастях земных? То, что они, подобно Моисею, «видят невидимаго» (Евр. 11, 27) для плоти и крови Спасителя, и уверены, что Он, как Сердцеведец, видит все их слезы, слышит все их вздохи, и, как Всемогущий, устрояет для них обители в светлом дому Отца небеснаго. «Отними истину Божества Иисуса Христа, говорит Афанасий Великий, и падет апостольство, мученичество, подвижничество». Так! ибо и апостолы, и мученики, и подвижники текли и текут не во след человека, а во след единородного Сына Божия. Так! ибо все ревнители благочестия почерпали и почерпают утешение в той истине, что Спаситель, в Коего они веруют, есть Бог истинный, Который всегда может «спасать приходящих чрез Него к Богу» (Евр. 7, 25).

Истина утешительная! Но, братие, как мало и как немногих из нас утешает она! Входит ли кто-нибудь в родство с сильными земли, успевает ли кто-нибудь заслужить внимание высших его: какая после того радость и торжество! весь мир кажется ему ниже его! А радостнейшая весть, что Бог, Сам Бог благоволил ныне вступить со всеми нами в родство самое ближайшее, сия весть не трогает сердец, колеблющихся до основания при самом легком звуке чести!

Искупитель наш есть Бог, «благословенный во веки» (Римл. 9, 5): итак какого повиновения Его заповедям, какой верности Его слову не потребно со стороны искупленных Им? Как Бог всемогущий, Он даровал нам Своею божественною силою «все потребное к жизни и благочестию» (2Пет. 1, 3); как Бог всеблагий, Он послал в сердца наши Духа Святого со всеми благодатными дарами; как Бог премудрый, Он дал к созиданию нашему апостолов, учителей, пастырей. Для нас уже нет столь высокой добродетели, нет столь трудного подвига благочестия, к совершению коих мы не были бы обязаны. Нет уже для нас и столь опасного искушения, столь упорного навыка ко злу, коих нельзя было бы нам победить. С нами Бог; а посему нам уже должно быть всегда с Богом. С нами Бог; а посему нам должно быть праведными и благими, как Он благ и праведен. Что же будет с нами, если мы будем поступать (как и поступаем) напротив? Что будет с нами, если беззаконною жизнию соделаем для себя бесплодным воплощение Бога, если своими злыми делами второе распнем Сына Божия? «Муки вечныя, – восклицает при сей мысли один благочестивый писатель, – вы мне кажетесь велики, когда я представляю себе слабость греховной природы человеческой, но вы мне кажетесь малы, когда воспоминаю, что грешник, осужденный на вечные мучения, попрал предвечного Сына Божия».

б) Искупитель, пришедший спасти нас, будучи Богом, есть вместе и человек, во всем, кроме греха, нам подобный.

После сего можно ли нам не исполняться радости, видя, что бедное естество наше удостоилось чести соединиться в лице Искупителя нашего с Самим Божеством так, что в нем обитает теперь «вся полнота Божества телесно» (Кол. 2, 9)? Как нам не радоваться, видя, что на славном и превознесенном престоле Божества, куда мы грешные без страха не смели и очей возвести, восседит ныне во всем подобный нам, кроме греха? – Бедная плоть, жилище греха и смерти, при всей слабости твоей и наклонности ко греху, я не могу теперь уже взирать на тебя с отвращением, которого ты сама по себе заслуживаешь. Нет, ты освятилась, когда Святейший святых соединился с тобою. В Адаме естество мое низпало, в Искупителе превознесено. В прославленном человечестве Господа моего я имею несомненный залог, что и мое бедное человечество некогда прославится, что и мое смертное облечется бессмертием. Где Глава, там будут и члены; где Первенец, там явятся и меньшие братия; где Предтеча – Иисус, там соберутся и Его последователи. «Наше жительство», писал некогда апостол Павел к филипписеям, «на небесех есть, отонуду же и Спасителя» нашего «ждем» (Фил. 3, 20). Почему усвояется жительство на небесах тем, кои еще жили на земли? Потому, – как рассуждает тот же апостол в другом месте, что – там, на небе, живет Господь Иисус, а в Нем живем уже и все мы. Что же, божественный апостоле, что будет следствием сего чудного сожительства нашего со Христом? То, ответствует он, что Господь не только «преобразит уничиженное тело наше», дабы «оно было сообразно Его преславному телу» (Фил. 3, 21), но и посадит всех нас на том престоле, на коем Он восседит теперь Сам (Апок. 3, 21).

Величественные виды открываются нам в будущем от того, что Божественный Искупитель наш есть подобный нам человек!

Но, в то же время, человечество Его содержит в себе все, что нужно к воодушевлению нас и среди настоящих наших бедствий. Чтобы яснее и раздельнее видеть это, припомним одну из целей, для которых, по учению апостола Павла, Бог Отец благоволил, чтобы возлюбленный Сын Его соделался подобным нам человеком. Он должен был во всем уподобиться «братии», то есть, всем нам, между прочим потому и для того, «да милостив будет и верен Первосвященник в тех, яже к Богу, воеже очистити грехи людския: в немже бо пострада, Сам искушен быв, может и искушаемым помощи» (Евр. «2», 17, 18). То есть, премудрость и любовь Божия как бы опасались, чтобы Ходатай наш не был немилосерд к нам, если Сам не испытает наших искушений, и для того определили Ему принять плоть нашу!.. Можно ли было больше и сильнее сего утешить и ободрить слабость нашу?

III. Теперь смело каждый из нас может вопиять к своему Спасителю о помощи. Он Сам и«скушен был по всяческим» (Евр. 4, 15), знает все немощи нашего естества, ведает, как тяжело слабому духу возноситься над плотию, как трудно поврежденной природе нашей сражаться с грехом. Он Сам был озлобляем, гоним, не имел где подклонить главы; Сам вопиял о помощи, когда был оставлен Отцем на кресте. После сего возможно ли, чтобы Он не услышал и не послал утешения тем, кои будут вопиять к Нему? Чтобы забыл, так сказать, цель собственных искушений, собственных страданий? И ангелы, которые сами никогда не страдали, милостивы: Он должен быть еще милостивее. И ангелы, кои сами никогда не просили о помощи, готовы помогать: Он должен быть еще готовее. После сего нет никакой причины роптать нам на немощи наши и страшиться искушений: мы слабы, но Спаситель наш есть Бог крепкий, а мы имеем в Нем не такого Первосвященника, Который не может страдать с нами в немощах наших, но Который, подобно нам, испытал все, кроме греха. Посему, заключает апостол, и должны смело приступать к престолу благодати, дабы «получить милость и обрести благодать» всякий «раз, »когда" только «будет нужна помощь» (Евр. 4, 16). (Сост. по еванг. повеств. о рождении Спасителя и пропов. Иннокентия, архиеп. херс. т. 1 изд. Вольфа, стр. 100–110).