Двадцать пятый день.
Поучение 2-ое. Препод. Сергий, Радонежский чудотворец.

I. Не погрешим, братия, если скажем, что ныне ублажаемый преп. Сергий есть учитель многих христианских добродетелей.

На этот раз укажем на его необыкновенное владение всеми движениями своего сердца, благодаря чему он подавлял все проявления вспыльчивости. Оскорбленный сильно однажды старшим братом своим Стефаном, он тотчас оставил свой монастырь, где хотел первенствовать его брат, и не обнаружил ни одного признака вспыльчивости и раздражения. Между тем мы весьма часто предаемся вспыльчивости.

Есть в нравственной жизни человека состояние, в котором душа, кажется, добрая и подчиненная христианскому закону, предается порывам чувств, совершенно противных духу христианства. Есть какое-то духовное воспламенение, – есть минуты, в которые иногда мрачное чувство оскорбления, негодования, мести, вырывается из под власти разумного управления и является в словах или действиях, оскорбительных закону Евангелия. Это состояние хорошо выражает русский язык, называя вспыльчивостию. Не знаю, то ли хочет сказать это народное слово, что тогда человек уподобляется сосуду, наполненному самою едкою и самою мелкою пылью: приближьтесь к нему с самым легким дыханием, – и он засыплет, заслепит и задушит вас пылью? Или то, что в сие время человек подобен хворосту, который воспламеняется от малой искры и производит самые неприятные последствия? Первое качество достаточно объясняется из свойств русского языка; на последнее указывается в притч. Соломон. XXVI, 21: «Огнище углию, и дрова огневи, муж клеветлив в мятеж свара». Так, как угли возгораются от искры и дрова от огня, вспыльчивые люди рождают мятежи и свары! Подобно сему в книге Сираха: «рвение скорое возжигает огнь и свар наглый проливает кровь. Аще подуеши на искру, возгорится» (Сир. XXVIII, 13, 14).

II. Много люди страждуть от внезапной воспламенительности; нередко «таланты» свертывались, как распускающийся цветок, потому что судья или от порыва негодования, или от завистливого подозрения воспламенялся гневом, при каждом изъявлении его; много проливали слез «сироты» от того, что благодетель в воспламенении язвит их презрительным взглядом, гордым и укорительным словом, буйным движением.

Много терпит «дружество» и, наконец, самая сладостная семейная жизнь теряет сладость, ежели одно из главных ее звеньев не владеет чувством негодования. «Лучше жити в земле пусте», говорит премудрый, «нежели жити с женою сварливою, гневливою». (Притч. XX, 19).

Не говори: это временно и маловажно! Тебе кажется маловажно, а Господь исчитает слезы сироты, которые она проливала от твоей строптивости; собирает воздыхания домашних твоих, которые выходят не редко от твоего вспыльчивого свойства; слышит потаенные жалобы подчиненных, которые не знают, как угодить тебе, всегда беспокоятся, всегда боятся, всегда тяготятся своею участию. С другой стороны, посмотри, как далеко увлекает человека воспламененного чувство гнева: «рвение скорое», говорит премудрый, – «возжигает огнь, а свар наглый проливает кровь». (Сир. ХХV, 3. 13). Но от чего это происходит?

От чего самые добрые люди, самые благодетельные иногда предаются сей воспламенительности? Обыкновенно говорят: их вывели из терпения частыми ошибками, пустыми просьбами, докуками; они были изнурены, обессилены предшествовавшими трудами и занятиями; расстроены каким-нибудь неприятным впечатлением, предрасположены невыгодным о тебе слухом, заняты другим, более важным делом. Вот обыкновенные извинения, которыми хотят оправдать свои безрассудные порывы гнева и негодования! Не будем объяснять, в какой мере они могут быть позволены в мире христианском; скажем только одно, что они не объясняют главных причин сих беспорядочных действий.

III. Мудрые мира умеют управлять своими чувствами и скрывать их, потому что этого требуют или приличие, или их своекорыстные искания. Небесная мудрость дает также своим поклонникам силу удерживать противные Христу движения членов. Есть у ней свои оковы и узы, которые она тайно возлагает на рамена и смиряет горделивую поступь. О сих узах говорит книга премудрого Сираха: «введи нозе твои в оковы ея, (т.е. премудрости). Подложи рамо твое и носи и, и не гнушайся узами ея». (Сир. VI, 25). Ты уже много сделал, ежели опутал себя этими узами премудрости и не позволяешь, чтобы ни руки, ни взор, ни язык не приходили в движение по внутреннему порыву гнева, неудовольствия, или другой страсти. Постарайся еще о том, чтоб и сердце твое не теряло духовного мира, не волновалось ни от гнева, ни от огорчения, а сего достигнешь, ежели будешь беспрестанно пред очами иметь Господа Иисуса, кроткого и смиренного сердцем. Аминь. (Сост. по «Словам», прот. С. Терновского, Москва, 1860 г.).