Второй день.
Св. Василий блаженный.

I. Блаженный Василий московский, ныне прославляемый за свою святую богоугодную жизнь, в 16 лет оставил родительский дом и принял на себя трудный подвиг юродства. Не имея ни крова, ни пристанища, ходил он по Москве и летом и зимою в одной изорванной одежде. Люди не понимали его, считая за помешаннаго, нередко осыпали его насмешками и побоями, но он положил себе за правило выносить все терпеливо. Пользуясь удобными случаями, Василий многих наставлял на доброе и даже самому царю Иоанну Грозному давал уроки благочестия. Раз царь Иоанн стоял в церкви и задумал, как украсить ему свой новый дворец на Воробьевых горах. После службы Василий зашел к царю. «Где ты был? Я не видел тебя в храме», сказал царь. – А я видел тебя, отвечал Василий, только ты был не в храме, а на Воробьевых горах. «Всякое ныне житейское отложим попечение», поют в церкви, сказал Василий и затем скрылся. Понял царь слова блаженного и начал питать к нему еще большее уважение.

II. Вразумление, данное царю блаженным Василием о благоговейном стоянии во храме, побуждает и нас побеседовать с вами о том же предмете.

Храм Божий есть дом Божий, или, как выражается Иоанн Богослов, скиния Божия с человеки (Апок. 21, 3). Смело можем сказать, что храм Соломона со всею своею славою гораздо ниже всякого православного храма, потому что во всяком храме истинно и существенно присутствует, по Своей неизреченной к нам любви, Сын Божий, скрываясь под видами хлеба и вина. Это Его присутствие, возвышая наши храмы в истинный дом Божий, явно дает им преимущество гораздо высшее, такое, какое имеет действительная вещь пред своею тенью. Поэтому мы совершенно вправе присвоять нашим храмам то, что св. пророк сказал иудеям касательно второго храма: велия будет слава храма его, последняя паче первыя (Агг. 2, 10), потому что в наших храмах является Сам Иисус Хриcтос видимо, является не один раз или дважды, как было в древнем храме, но всегда, и исполняет его Своею славою. Следовательно, к нам гораздо более должно относиться то, что Моисей сказал об Израиле: «кий язык тако велий, емуже есть Бог, приближаяйся ему, яко Господь Бог наш» (Втор. 4, 7)?

Но как наши храмы суть истинно домы Божии, то уже само собою понятно, что нам должно входить и быть в них не иначе, как с самым глубоким смирением, с самою строгою внимательностию и с самым полным благоговением.

а) Именно эти чувствования в отношении к дому Божию и видим во всех святых. Так, когда Иаков, во время бегства своего в Месопотамию, пробудился от сна, в котором Бог открыл ему будущую судьбу его, то был весь объят благоговением и сказал: «Господь на месте сем! Яко страшно место сие! Несть сие, но дом Божий» (Бытия 28, 16–17). И Моисей, когда Бог говорил ему из горящей купины, проникнут был глубочайшим смирением и благоговением, и слово Божие о нем говорит; «отврати лице свое: благоговеяше бо воззрети пред Бога» (Исх. 3, 6).

б) Теперь если сравним поведение весьма многих христиан нашего времени с поведением святых: то что подобного найдем в них? К несчастию, почти ничего. Многие христиане нашего времени почитают дом Божий местом такого сборища, в котором не нужна скромность, и в которое ходят только для того, чтобы предаваться всякого рода разговорам, и находиться в совершенной рассеянности. Почти всякая черта их лица и всякое движение их тела служат доказательством того, что сказал Иисус Христос об иудеях: «приближаются Мне людие сии усты своими, и устнами чтут Мя: сердце же их далече отстоит от Мене» (Матф. 15, 8). Покоряясь обычаю, они еще молятся, кланяются иногда в землю, становятся на колени, показывают вид благочестия; но где у них сердце? – Дома, и – занимается хозяйством, детьми, или каким-либо промыслом, который любят, или от которого получают свое пропитание. Некоторые стоят с поникшею головою и имеют вид сокрушения, но где у них сердце? – В каком-либо мирском обществе, или даже на безобразном игрище, в жилище пороков.

Это внутреннее неблагоговение, с каким многие бывают при богослужении, не редко соединяется и с внешним. Некоторые, находясь в церкви, часто не только взади, или среди церкви, но даже у самого алтаря производят смех и разговоры, столь громкие, что почти не слышно богослужения, и что гораздо лучше бывает прекратить богослужение, чем продолжать его. Священник не редко дает из алтаря знак ко всеобщему спокойствию, говоря: «мир вам!» Но многие из предстоящих нимало не думают о том, и продолжают быть, как были, соблазном для присутствующих.

III. Братья! Все скончавшиеся святые, видя в нас такое неблагоговение, конечно, уже не признают в нас преемников своей веры. Даже неверующие, даже язычники, если бы они в иные дни пришли в наши собрания и посмотрели на наше поведение, никак не могли бы подумать, что мы стоим в доме Божием. Даже бы язычники изумились и сказали: «дом Божий, – и такой шум! – и такое брожение туда и сюда! – и такое повертывание голов и глаз! Дом Божий, – и такие разговоры, такой смех!»

Православные христиане! Не поступайте так богопротивно в храме Божием! Приходите в него и будьте в нем с глубоким смирением, в глубоком благоговении! Если вы желаете приложиться к свв. иконам, то делайте это или прежде службы или после ея; если вам предстоит надобность чрез служителя церкви подать в алтарь служителю алтаря Господня записку о здравии или упокоении ваших сродников, то сделайте это крайне тихо и осторожно, дабы тем не нарушить церковного благочиния и ничем не расстроить молитвенного настроения всех собратий; – если вам нужно купить у церковного ящика свечу, чтобы поставить ее к св. иконе, то опять не забывайте – где вы находитесь, и сделайте это тихо, осторожно, и если можно молчаливо. Этого требуют от вас и величие присутствующего здес Бога, и святость действий, совершаемых к вашему вечному благу. (Свящ. Гр. Дьяченко).