Двадцать восьмой день.
Поуч. 1-ое. Преп Иларион Новый (игумен Пеликитского монастыря).

I. Еще в юности возложив крест на рамена свои, преподобный Иларион, память коего совершается ныне, отрешился от всех сладостей мира и, предавшись иноческим трудам, скоро превзошел всех строгою жизнью и добродетелями. Впоследствии он был посвящен в сан пресвитера и игумена Пеликитской обители в Малой Азии, близ Геллеспонта.

В царствование императора Константина Копронима преподобный Иларион потерпел гонение за почитание икон (и скончался около 754 г.). Он называется новым – в отличие от Илариона Далматского, также исповедника, потерпевшего гонение при Льве Армянине.

Между письменными наставлениями Илариона сохранилось известным послание его, озаглавленное: «к старейшему брату моему и рабу Христову, аз убогий и мний Иларион, малейший разумом и неключимый ни в коем же деле блазе: все, отрекшиеся мира сего, приемше иноческий образ и вземше на рамо крест Христов, нарекшеся преемниками апостолам! Возлюбим нравы тех, которых образ носим, последуем тем, которых учениками нарицаемся, возненавидим земное, по примеру отцев наших. Приидите, вопросим самовидца и слугу Слова Божия, любимого ученика Христова, возлегшего на перси Господни и почерпшего тамо мудрость; приидите, мятущиеся среди земных вещей, приидите, двоедушные, не отвергшиеся мира и присвояющие жизнь вечную; приидите, вопросим св. Иоанна девственника, и он возвестит полезное. Глаголи нам, глаголи, Иоанне Богослове, что сотворим, да спасемся? Хочется нам Царствия небеснаго: но правда ли, что хощем? не видно; мы увлекаемся любовию к миру; любим золото, собираем имение, любим дома светлые, любим славу, честь, красоту: и это очевидно для каждаго. Поведай же нам истину, апостоле, разбери спор наш, примири нас, да будем единомысленны; богатые между нами иноки укоряют нищих, нищие осуждают богатых. Отвечай нам, красота апостолов, Иоанне, отвечай нам, громогласные уста. И вот возглашает он: аз, яко слышах и видех у Самого Слова Божия, тако же и проповедаю: не любите мира, ни яже в мире; аще бо кто любит мир сей, несть любви Отчей в нем».

(Об Иларионе исповеднике см. «Учение об отц. Церкви» Фил., арх. Черн., Ч. III, § 258, стр. 191–193).

II. Побеседуем же несколько минут о том, что христиане не должны привязываться к миру.

а) Все святые поучают нас не любить мира сего. Все мы, говорят они, в путь узкий ходшии прискорбный, крест, яко ярем, вземше, последовали верою Ему, Началовождю нашему, путем скорбей и злострадания; все пришли в Царство Отца Небеснаго, в жилище вечной славы и радости – от скорби великия. Инии из нас избиени быша, друзии же руганием и ранами искушение прияша, еще же и узами и темницею, камением побиени быша, претрени быша, искушени быша, убийством меча умроша, проидоша в милотех и в козиих кожах, лишени, скорбяще, озлоблени. Зане позор быхом миру и ангелом и человеком; якоже отреби миру быхом, всем попрание. Но эти кратковременные скорби привели нас к вечно-блаженной жизни; это маловременное унижение снискало нам вечную славу; эти скоропреходящия печали принесли нам вечную и нескончаемую радость. Радуемся и веселимся и дадим славу Сидящему на престоле и Агнцу, яко заклался и искупил нас Богови кровию Своею.

б) Все умершие человеки говорять нам: посмотрите на нас:

Многие изь нас отличались почестями, занимали важные места, имели влияние на немалый круг своих собратий; спросите же кого угодно из них, что помогла их важность при смерти? Защитила ли от болезней и страданий телесных, от ужасов и томлений духа? Приготовила ли им христианскую кончину живота безболезненну, непостыдну, мирну и добрый ответ на суде Христовом? И если бы не какой-либо камень над их могилою, вы не отличили бы ее от могилы последняго бедняка. Итак, и почести и отличия мирские без смирения и страха Божия, без благочестия и добродетели – суета суетствий.

Многие обладали великими стяжаниями, жили в великолепных палатах, наслаждались всем, что может дать настоящая жизнь для наслаждения человека; спросите же и их, что взяли они с собою из своих сокровищ? Что пользы душам их от всех удовольствий и утех плотских? И они скажут вам: наги мы вышли из утробы матерней, наги и возвратились в утробу земли, – смерть отняла у нас все. Чаша удовольствий мирских превратилась для нас в чашу горести и страданий, и чем более утешались мы там, тем более страждем теперь здесь. Итак, и богатства и утехи мира без чистоты сердца и совести, без дел любви и милосердия христианского – суета суетствий.

Множайшие провели жизнь свою в бедности и убожестве, среди недостатков и лишений, трудов и забот, печалей и скорбей; спросите и их, лишились ли они чего либо чрез то, что не были знатны и богаты, не наслаждались роскошью и удовольствиями? Горче ли была для них смерть? Напротив, скажут они, смерть пришла к нам, как друг-избавитель, чтобы прекратить наши земные скорби, чтобы избавить нас от всех тягостей печальной жизни нашей. А по смерти мы благодарим Господа, что Он избавил нас от искушений и соблазнов земного счастия и провел нас узким и прискорбным путем убожества: благо нам, яко смирил еси нас, Господи! Итак, и бедность и убожество с верою и благочестием, с терпением и покорностию воле Божией – не тщета, а приобретение, не наказание, а знаменование любви Божией.

Таким образом, и все святые и все умершие поучают нас одному, чтобы мы не прилеплялись душею и сердцем к земным сокровищам и почестям, к плотским удовольствиям и наслаждениям.

III. Должно нам, братие, готовиться к смерти и будущей жизни. Будем же готовы во всякое время оставить все земное и временное, разлучиться со всем, что за дорогое почитают люди, чем услаждаются и утешаются во время земной своей жизни, да не пристрастится сердце наше ни к чему тленному, чтобы и само не наследовало тления. Внемлите же себе, говорит Господь, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печальми житейскими, и внезапу найдет на вы день той (Лук. 21, 34).

Будем готовы на всякий час предстать страшному суду Божию и дать отчет всеведущему Судии во всех помышлениях, словах и делах наших; а для сего надобно хранить совесть свою чистою от мертвых дел неправды и беззакония, или же очищать и просвещать ее искренним покаянием и убелять в крови Агнца, закланного прежде сложения мира. (Сост. по проп. Дим. Херс., т. III, стр. 121).