Четырнадцатый день.
Препод. Венедикт.

I. Живший в V-м веке преподобный отец Венедикт, память коего совершается нынешний день, знал двух девиц знатного рода, отличавшихся скромностию и невинностию. Один за ними был недостаток: те девицы любили пересуживать и укорять других, т. е. весьма злоупотребляли даром слова. Преподобный предостерегал их, говоря: «оставьте дурную привычку, иначе я вас отлучу от святого причастия». Но девицы не исправлялись, так и умерли; похоронили их с честию, в храме. Впоследствии некоторые из предстоявших в том храме монахини видели следующее: при возглашении «елицы оглашении, изыдите» девицы выходили из гробов и из храма. И только по молитвам преподобного Венедикта, подавшего за упокой их просфору, девицы более не являлись.

II. Этот рассказ из жизни препод. Венедикта дает нам повод побеседовать об осторожном обращении с человеческим словом.

Слово человеческое очень важно и очень стоит того, чтобы в нем требовать отчета.

а) Наше слово есть отпечаток слова творческого. В Боге слово, и в человеке слово. Правда, что слово в Боге не то, что наше слово; в Боге оно есть самый отпечатленный образ существа Его, единородный Сын Божий; но и в нас слово не праздный звук, и в нас оно есть отпечаток и образ нашего духа, так что если бы собрать все слова наши, то мы увидели бы в них свое собственное изображение.

б) Затем, словом человек видимо и преимущественно отличен от всех тварей, его окружающих. Это главный признак и главное средство нашего владычества над миром, как то и показано в самом начале чрез наречение имен от прародителя нашего всем животным.

в) Словом – далее – держится в силе и союзе весь род человеческий: это проводник наших взаимных мыслей, чувств, нужд, радостей и печалей, предприятий и усовершенствований. Словом связуется у нас таинственно прошедшее с настоящим, настоящее с будущим; приходят в тесное сообщение те, кои никогда не видали друг друга. Отымите слово у людей: и все остановится в мире человеческом.

г) Последствия слова человеческого весьма важны. Всякое слово, исшедшее из уст ваших, никогда уже не возвратится к вам: нет, оно пойдет по умам и устам, по годам и векам; произведет неисчислимое множество мыслей и чувств, деяний и поступков, и, разросшись в огромное древо, обремененное всякого рода плодами по роду и виду его, сретится с тобою, творцем его, на суде страшном.

И в настоящем времени, на самого изрекающего слово, оно не останется без действия. По словам нашим, во-первых, все судят о нас; уста наши доставляют нам или уважение, или вселяют к нам отвращение и презрение. Премудрый, замечает древний мудрец, в словеси любезна сотворит себе: а умножаяй словеса мерзок будет (Сир. 20, 8. 13). Празднословие терпится иногда для развлечения, но никогда не заслужит уважения. Если вас слушают, когда вы говорите пустое, и не показывают отвращения: то будьте уверены, что сего отвращения нет только на лице слушающих, а в сердце оно у многих.

Празднословие наказывает само себя. Человек празднословный пустеет внутренно: ум его становится мелким, суждение несвязным, виды пустыми, предположения ничтожными или предосудительными. Такой человек не способен ни к чему важному и истинно полезному, как это замечено еще в древности, где мудрецы не принимали к себе и в ученики тех людей, кои продолжительным молчанием не доказали в себе способности к делу.

Празднословие вредит самой жизни и поступкам. Не должно опустить без особенного внимания и того, что происходящая от празднословия пустота души и неосновательность ума не останавливаются на одних устах и словах, а, по закону природы нашей, переходят в самые наши действия и жизнь. Премудро заметил св. Иаков, что аще кто в слове не согрешает, сей силен обуздать и все тело (Иак. 3, 2): это естественная награда за обуздание своего языка. Привыкший, напротив, грешить в слове, скоро начнет грешить и в жизни.

III. Как же должно употреблять слово, чтобы оно не послужило некогда к нашему осуждению?

а) Употреблять его с крайнею бережливостию, как того требует высокое происхождение слова, великое назначение его в мире, и крайне важные действия его на других людей и на нас самих.

б) Употреблять на предметы того достойные, во славу Божию, на пользу ближних и к нашему усовершенствованию, и никак не употреблять на предметы срамные, на мысли нечестивыя, на чувства зловредныя; не употреблять на ложь и обман, на клевету и ябеду, на брань и ссору.

в) Наблюдать за употреблением своего слова и по временам требовать у себя отчета в нем, – всего лучше отходя ко сну, ежедневно.

г) Обращаться с молитвою к Господу, чтобы Он Сам положил хранение устам нашим, Сам ограждал нас Своею благодатию от духа празднословия, который с такою свирепостию заражает ныне всю вселенную. Ибо, если святые Божии человеки, Давиды, Сирахи, Ефремы не видели в себе самих достаточных сил на сражение с сим обольстительным и зловредным духом: то нам ли ожидать победы над ним без помощи свыше? Когда мы будем поступать таким образом, то слово наше постепенно освободится от всех недостатков и сделается наконец тем, чем быть должно – живоносным отгласом в нас слова Творческого, светлым отпечатком чистого существа нашего, могущественным органом нашего владычества над тварями, священною цепию, связующею нас со всем человечеством, верным посредником к сообщению другим того, что в нас есть добраго, и к принятию от других, чего недостает нам, – всегдашним орудием и залогом нашего преуспеяния во всяком совершенстве. Аминь. (Сост. по проп. Иннокентия, архиеп. херсонск. и тавр., т. III, стр. 415–420, изд. Вольфа).