Труд

Часто заносил я ногу, чтобы шествовать к небу, но тяжкие и снедающие сердце заботы низлагали меня на землю. Нередко также озарял меня Пречистый Свет Божества, но вдруг становилось предо мною облако, закрывало великое сияние и сокрушало дух мой тем, что свет убегал от приближавшегося к нему. Что значит эта несообщимость? Или смертному написан такой закон, чтобы я всегда томился желанием? Или это к моей же пользе, чтобы мне с трудом приобретать и с трудом сохранять? Ибо то и прочно, над чем работал ум. Как хитрый зверь закрывает одни следы другими, так часто враг затмевал во мне способность различать доброе и злое, чтобы этой хитростью ввести в заблуждение ловца добродетели. Одно предписывает мне плоть, другое – заповедь; одно – Бог, другое – завистник; одно – время, другое – вечность. А я делаю, что ненавижу, услаждаюсь злом и внутренне горьким, злорадным смехом смеюсь ужасной участи: для меня и гибель приятна. То я низок, то опять превыспрен. Сегодня отвращаюсь презорства, а на утро сам презритель. Как меняются времена, так меняюсь и я, подобно полипу, принимаю на себя цвет камней. Горячие проливаю слезы, но не выплакан с ними грех. Хотя иссяк их поток, однако же новыми преступлениями приготовляю в себе другой, а средства врачевания мною отринуты. По плоти я девственник, но не знаю ясно, девственник ли и в сердце. Стыд потупляет глаза, а ум бесстыдно подъемлет их вверх. Зорок я на чужие грехи и близорук для своих. На словах я небесен, а сердцем прилип к земле. Спокоен я и тих, но едва подует хотя бы легкий ветер, вздымаюсь бурными волнами, и волнение не прекратится, пока не наступит тишина, а тогда не очень удивительно утихнуть и гневу.

Нередко и того, кто шел добрым путем с благими надеждами и простирался уже выше посредственной добродетели, вдруг низвергал с высоты губительный враг; и как будто восходил он по песку, который под нетвердой ногой катится назад. Снова простираюсь вверх и снова возвращаюсь назад со срамом, большим прежнего. Всегда я в пути, всегда в великом страхе; и едва лишь сделаю несколько шагов вперед, тотчас следует падение. Долга моя жизнь, а не хотелось бы расстаться с жизнью. Желаю уврачевания, но уврачевание от меня далеко, потому что с продолжением дней собираю я больше грехов (2).

* * *

Блажен, кто многотрудными руками чтит царя и для многих служит законом жизни (2).

* * *

Ужасно прибавлять трудов изнемогающему в трудах, однако же труд нередко прекращал труды (2).

* * *

Иной боится тех трудов, какие несут другие, а посмотри: и сам он завален трудами своего рода (2).

* * *

Бездельного дела никогда не называй делом, ибо все бездельное достойно презрения (2).

* * *

Когда даст Бог, ничего не сделает зависть; а когда не даст, не поможет никакой труд (2).

* * *

У меня уже седины; изнуряю свою плоть, смиряю око; дневными и всенощными трудами истомил я злосчастную душу, только бы избавиться мне от огня, но при всем этом не без труда удерживаю в повиновении тело. Как же ты, хотя еще молод и плоть у тебя шире, чем у слона, при всем этом покоишь себя, как человек, достигший чистоты и духовно возлюбивший свою возлюбленную? Нет (2)!

* * *

Тебе предлежит длинный путь, но еще большая награда. Представляя себе сразу весь труд, не откажись от всего. И море переплывешь не все вдруг. А и это нередко бывает искушением неприязненного (2).

* * *

О, если бы мне в великий, прекрасный и цветущий Божий виноградник взойти с раннего утра и понести больший, чем другие, труд, а награду и славу получить наравне хотя бы с последними! Чему завидовать, если Бог равняет с трудами и одно желание трудиться (2)?