Осуждение

Ныне есть люди, которые с крайним невежеством и с наглостью сами стоят за мелочи или вовсе неполезные вещи и при этом всякого, кого только могут, причисляют к сообщникам зла; а все это прикрывают верой и такое достоуважаемое имя безрассудно употребляют в своих обличениях. Поэтому, что и естественно, мы ненавидимы язычниками и (что всего несноснее) не можем даже сказать, что ненавидимы несправедливо. И осуждают нас самые благонамеренные; нисколько не удивительно, что осуждает и народ, который редко одобряет даже что-либо доброе. На хребтах наших работают грешники (см. Пс. 128, 3), и что говорим друг против друга, то обращают против всех нас. Мы сделались новым позором, но не для Ангелов и человеков, как мужественнейший из подвижников Павел, ратоборствовавший против начал и властей, а почти для всех ведущих худую жизнь и во всякое время, и на всяком месте: на торжищах, на нетрезвых пиршествах, среди веселья, среди сетований. Мы выведены даже и на зрелища народные (едва не со слезами говорю это), нас осмеивают наряду с самыми развратными людьми, и ничто так не услаждает их слух и зрение так, как христианин, поруганный на зрелище. До этого довели нас наши междоусобия; до этого довели нас те, которые чрезмерно подвизаются за Благого и Кроткого, которые любят Бога больше, нежели требуется. В борьбе или в чем-либо другом не позволено состязаться неустановленным порядком, и тот подвергается осмеянию и бесчестию, даже лишается прав победы, кто борется не по правилам, или в чем-либо другом состязается не по правилам и отступает от положенных для этого уставов, хотя бы он был самый мужественный и искусный. Неужели же подвизающийся за Христа угодит миру (см. Еф. 2, 14), ратоборствуя за Него недозволенным образом? И доныне еще трепещут демоны при имени Христовом; сила этого имени не ослаблена и нашими пороками. А мы не стыдимся оскорблять и достопокланяемое имя Христово, и самого Христа, не стыдимся слышать, как Он почти вслух и ежедневно вопиет: имя Мое хулится из-за вас среди язычников (ср. Ис. 52, 5) (1).

* * *

Где же наблюдающие тщательно за нашими делами (хорошо ли или худо они идут), наблюдающие не для того, чтобы рассудить, но чтобы осудить, наблюдающие не потому, что принимают участие, но потому, что радуются злу, на доброе клевещут, а худое выставляют на позор и в ранах ближнего ищут извинения собственным порокам? Пусть судили бы они справедливо! По пословице, и желчь была бы иногда пригодна, если бы, опасаясь врагов, могли мы сделаться более осторожными (1).

* * *

Когда председательствуем здесь с величием и даем эти законы вам – многим, тогда, может быть, большая часть нас самих (что достойно слез) не знает, как взвешивается у Бога каждая мысль, каждое слово и дело, даже не только у Бога, но и у весьма многих людей. Люди – медлительные судьи своих дел, но скорые истязатели дел чужих. Им легче извинить других в важнейшем, нежели нас (пастырей) в маловажном; и если в них будет еще невежество, то скорее обвинят нас в нечестии, нежели себя в посредственном незнании (1)

* * *

Ты, давший обет кротости, не уходи от него (брата) стремительно или осудив его, или отчаявшись в нем; но cохраняй себя, пока можно, смиренным. Здесь предпочти брата без вреда для себя, здесь, где осудить и унизить значит отлучить от Христа и от единой надежды, значит необнаружившуюся пшеницу, которая, может быть, сделается честнее тебя, исторгнуть вместе с плевелами. Напротив, частью исправь его, и притом кротко и человеколюбиво, не как враг или немилосердный врач, который только и знает одно средство – прижигать и резать, частью же познай самого себя и собственную немощь. Что ж, если, имея в глазах нагноение или другую какую болезнь, неясно видишь солнце? Что ж, если тебе кажется все кружащимся, потому что у тебя тошнота или, может быть, ты пьян, между тем свое незнание приписываешь ты другим? Гораздо нужнее подумать и многое испытать прежде, нежели осудишь другого в злочестии. Не одно и то же – срезать растение или какой-либо краткое время цветущий цветок – или человека. Ты – образ Божий и беседуешь с Божиим образом. Ты судящий другого, сам будешь судим; ты судишь чужого раба, которым правит другой. Смотри на своего брата, как будто бы ты сам был судим вместе с ним. Поэтому не скоро отсекай и бросай член, пока неизвестно, не сделает ли это вреда и здоровым членам. Подай совет, запрещай, увещевай (2Тим. 4, 2). У тебя есть правило лечения, ты – ученик Христа, кроткого, человеколюбивого и понесшего наши немощи. Если брат в первый раз воспротивился, потерпи великодушно, если во второй – не теряй надежды, еще есть время к излечению, если и в третий раз, то будь человеколюбивым земледельцем, еще упроси господина не высекать и не подвергать своему гневу бесплодную и бесполезную смоковницу, но позаботиться о ней и обложить ее навозом (см. Лк. 13, 8), то есть доставить ей лечение исповеди, обнаружения постыдных дел и опозоренной жизни. Кто знает, переменится ли она, принесет ли плоды и напитает ли Иисуса, возвращающегося из Вифании? Потерпи действительное или кажущееся тебе зловоние брата своего – ты, который помазан духовным миром, составленным по мироварному художеству, чтобы сообщить брату свое благоухание (1).

* * *

Кто судит чужой порок, скорее сам подпадет обвинению, нежели положит конец пороку. Поэтому заключился я сам в себе и безмолвие признал единственной безопасностью для души (2).

* * *

Да не похвалится всякая плоть перед Богом; но да знаем, что все мы люди, и не будем скоры в осуждении других (2).