Переписка духовного отца с инокинями

Вопрос. Накажите меня, отец мой, за мою оплошность; нынче ночью опять, задремавшись, не угасила свечку, которая вся догорела, и боюсь быть причиною общего несчастия.

Ответ. Клади по поклону, когда встаешь на правило, сопровождая оный всякий раз молитвою: «Господи! не введи меня сонливую во искушение, ко вреду и ущербу спокойствия сестр». И вставай на правило пораньше.

В. Дали вы мне заповедь не пресыщаться: а можно досыта поесть в положенное время?

О. Так кушать надобно, чтобы оставался после стола аппетит маленький еще к пище.

В. При чтении и слышании, как слова Божия, так и творений св. отец, весьма назидательно всегда относить к себе читаемое: это несказанно трогает душу. Говорю о тех местах, в коих описывается, например, падение наше, или коими побуждаемся мы к покаянию, очищению и освящению.

О. Очень приятно и сладостно моему сердцу, что ты, моё о Господе чадо, вся моя помниши (1Кор. 11:2).

В. Отец мой! мне очень желается исправиться, чтобы, по слову вашему, жить с сестрою в мире и любви христианской.

О. Она претрогательно написала и подала мне тихонько от вас письмо. Помоги же мне в деле ее обращения на путь правый и ты, мое чадо, помоги 1) терпеливым перенесением ее капризов минутных и своенравия небезобидного; 2) кротостию; 3) услужливостию, наперекор нелюбви, возникающей в душе к тем, кои обидят нас; 4) молитвою о ней в самые горькие от нее минуты и 5) устранением по возможности всех поводов к размолвке. Не только меня, а и ангелов ваших, даже самого Отца небесного ты порадуешь этим. Прошу тебя об этом, всею силою привязанности моего бедного сердца к тебе, моему чаду.

В. Говорила мне мать моя Е. о скорби вашей, что через смущения и разговоры о сестре мы можем совсем погибнуть. А потому готова я всякое страдание потерпеть здесь, только бы не погубить души своей, мой отче.

О. Это правда: любимый паче всех Христом Спасителем ученик и учитель любви Иоанн Богослов говорит, что ненавидяй брата своего, человекоубйца есть (1Ин. 3:15). О, несказанно, до слез, катящихся из очей моих трогает меня этот обет твой, чадо любви моей. Да поможет тебе Господь Бог. Сказывай только мне, когда горечь души будет безмерна, а сестрам лучше не говори. Я с тобою готов до дна, до дрождей¹ испить чашу всякой горести.

В. Услыхала я о нашедшей на вас скорби, мой отче, и с какою любовию принимаете от Господа посылаемые испытания. Я не смутилась, и нашла отраду в молитве за вас.

О. Спасибо тебе за это. И чего смущаться? Разве без воли Божией может кто что сделать нам вредного? Никто!

В. Отче мой! от чего же сестры хотели скрыть от меня эту скорбь вашу? Я очень на них смущаюсь за это, простите меня Бога ради.

О. Не желая тревожить нежность и преданность души твоей, чувствуемую мною, а просил сестер не сказывать тебе о постигших меня неприятностях, тем более, что опасался, как бы не увеличила ты их и не заскорбела, покинув дело своего спасения. Вини же не их, а меня.

В. Отче мой. Когда увидала вас в храме, сердце мое встрепенулось от радости; но как нельзя было подойти, чтобы получить благословение ваше, опять опечалилась.

О. Улыбка со слезами в соседстве живут, говорит наш поэт и боговдохновенный певец Давид: в вечер водворится плач, а заутра радость. Ты Марфа, пекущаяся и молящая о мнозе; лучше бы тебе присидеть при ногах Жениха своего чрез молитву и слышать сердцем глаголы Его тайные о едином на потребу; эта благая часть никогда бы не отнялась от тебя (Лук. 10:40–42). Никогда не должно быть нетерпеливой: ровность и постоян­ство во всем, выше порывов, уносящих иногда до небес, но нередко и низводящих до бездны. Иди путём царским, не уклоняясь ни на десно, ни на шуе (Притч. 4:27).

В. Чувство признательности к усопшему отцу доселе живо в бедном сердце моем, и я верую, что за его молитвы святыя посланы вы нам от Господа ангелом-руководителем.

О. Добрая память об отце – тебе честь. Если бы ты забыла молиться о нем – друге Божием; если бы отступила от тех мудрых советов, кои внушала тебе любовь его святая; словом, если бы пошла ты иным не царским путем, им указанным, тогда, конечно, ты оказалась бы непризнательною. Подражая же духу его благочестия и осуществляя его беседы назидательные на деле, по силам, ты и доселе, как чадо, в отношении к нему милое, и я уверен, что не оскорбится немало его любовь святая, что ты пошла далее путем им указанным, а не стала на том мест, на котором он оставил тебя.

В. Прости меня, мой отче, пришлось мне нечаянно солгать и укоряет меня совесть.

О. Господь да простит, только не согрешай ктому, да не удалит от тебя ложь страха Божия – этого пестуна спасения нашего. Дорожи внушениями сего неподкупного друга; иначе худо тебе будет. Приду помолиться с тобою о паломнице, нашей доброй К., да даст ей Господь на новое лето:1) дух терпения, нужного для перенесения скорбей искушений, кои, как волны морския, бьют об утлый челн нашей жизни; 2) дух целомудрия, как лучшего из украшений вашего пола; 3) дух смирения и сокрушения, служащих основою для многоузорчатой, цветистой ткани для благоделания духовного; 4) дух умиления, подобного утренней росе, освежающей увядшие цветы, оживляющего силы духа нашего; 5) дух благоговения, насаждающего в душе нашей семена страха Божия и благочестия; 6) дух истинной любви и к Богу, и к ближним, любви возвышенной, чистой, как небо.

В. Отец мой! Присылали вы к нам странницу; мне привелось более других с нею оставаться и я с любовью выслушивала все ея рассказы, даже не успела и помолиться.

О. Напрасно: по болтливости, хотя и не злонамеренной, она могла много такого наговорить, что вовсе для тебя неполезно. Вперед не развешивай ушей своих на чем ни попало и не давай их пачкать не совсем подчас чистым языком.

В. Пред начатием разговора нужно ли вслух говорить молитву Іисусову?

О. Советую не вслух, а тайно пред беседой читать эту молитву. Бисера не мещут пред свиньями, кои нередко попирают его ногами.

В. Молитвами вашими святыми, отец мой, Господь хранит меня от нечистых пожелании, но все-таки чувствую греховность свою и боюсь соблазнов, от коих отвращаются и очи, и сердце мое.

О. Их и не будет, если не станешь увлекаться нечистыми помыслами. Как горы привлекают облака и тучи, а падаль и трупы птиц хищных: так нечистые помыслы – желания. Ты хорошо делаешь; дай Боже и вперед тебе столь же быть осмотрительною.

***

Прочитав твой журнальчик, писанный рукою любви, и имея несколько досуга, спешу побеседовать с тобою, мое о Господе чадо возлюбленное, чтобы ответить на запросы твои:

Чтобы не овладело душею уныние и малодушие, при виде грядущих, часто мысленных лишь бед, старайся проникаться верою в св. Провидение, или быть покорным чадом небесного Отца, который никогда вместо рыбы не даст тебе змию (Мф. 7:10). Не человек Он, чтобы ошибаться в распределении благ своих нашим душам. Помни это и будь покойна в болезни.

По случаю боли в глазах всего лучше оставить тебе чтение и письмо; когда поправишься, начитаешься тогда и напишешься вдоволь. И правило можешь совершать на память, не беспокоясь о невычитанном, особенно если Господь поможет тебе помолиться с умилением по четочкам.

Полечиться не грех, равно как и посоветоваться с доктором; открывать однако же кровь я не советовал бы: лучше поговеть, попоститься день, два для исправления и уменьшения крови.

Любовь к отцу духовному, бдевшему некогда о душе твоей, похвальна. Не нахожу ничего странного в желании твоем: «лечь костьми с ним незабвенным!» Ах! и я готов бы был смешать прах свой с прахом милых, незабвенных по любви ко мне. Даже живым некогда же дал быть зарытым в одной с ними могиле. Жаль только, что не было у меня такого отца, как у тебя, хотя пестунов и не мало, по милости Божией, было, – и не было потому, вероятно, что привязался бы к ним и не перенес бы разлуки с ними.

Поспать в болезни лишний часок не грех, особенно если сильное влечение чувствуется к этому.

В. Простите меня, отец мой, прискорбно мне, что приказываете скрывать от меня о постигающих вас скорбях и неприятностях.

О. Меня страшить мысль, чтобы ты, узнав о неприятностях, постигающих меня за грехи, не вздумала, по любви твоей, винить других, досадуя таким образом на безвинных. С юных лет почти я, по милости Божией, переношу неприятности с большим удовольствием одень, без участия сердец, любящих меня и готовых скорбеть о мне со мною.

В От оскудения елея лампадка моя угасает, отче мой; тяжело мне лишение сей отрады, не видать лика Божия, и в впотьмах страх находит ночью.

О. Если есть елей, пусть горит твоя лампадка; а нет – сиди в впотьмах, созерцая во свете смирения Того, кто с любовью взирает, по слову пророка, на кроткого, молчаливого и трепещущего словес Его. Преподобный Герасим запрещал своим ученикам возгнетать огонь в келиях даже для необходимых нужд: послушаем преподобного и не станем скорбеть и бояться, сидя в впотьмах.

В. Еще о слезах вы говорили, отче мой, что и они бесполезны бывают, точно также, как из росы змеи делают яд. Как же это узнать?

О. Слезы превращаются в яд сердца тщеславием и гордостию.

В. Простите меня, отец мой, что не даю отдыха вам чрез письма свои и журнальчики.

О Напрасное опасение! По милости Божией, я нахожу самый лучший отдых в беседе с тобою и другими чадами моего сердца: тут-то и есть пища и покой мой истинный.

В. Вчерашний день я провела в сборах Ал. Пет., видя невозможность одну ее оставить в таких несвойственных ей хлопотах и по любви к ней сердечной, – часу до 11-го вечера; я не могла уже докончить правила по четкам, а сегодня еще более не успела.

О. Спасибо тебе за это, приемлющая праведницу во имя праведницы, мзду праведницы приимешь (Мф. 10:41) от щедрого Мздовоздаятеля-Бога.

В. Прилагаемую книжечку приимите с усердною просьбою от нашей паломницы К., которая мне поручила припасть к ножкам вашим, чтобы вы дорогой своею ручкою написали что-либо ей в эту книжечку: с верою и благоговением примет она.

О. Пусть пока у тебя книжечка будет: теперь мне времени нет для написания, да мудрено и после кажется решиться будет мне написать что-либо: ведь ты знаешь, как гадко пишу я, а в книжечку конечно еще, по неудобству, напишешь пожалуй хуже. Подумаю однако.

В. Надо ли каяться на исповеди в грехах юности, что считалось детскою игрою или забавою, что и в карты любила играть, и танцевать? Будет ли истязание за грехи эти?

О. Конечно, но не мешает и на исповеди в них со­ знаться: ведь ты сознаешь теперь это грехом. И если не исповедаешь, то, по мере вины, будет и истязание.

В. Вчера неожиданно очень я смешалась и оробела, подавая просфоры за ранней обедней и увидавши смущение Зах. Петр., который, обратившись ко мне, строгим голосом сказал мне громко: «чего вы тут стоите? подходите сами». А у меня так сердце и задрожало, отче мой.

О. Трусиха ты, трусиха: тамо убоялась ты страха, идеже вовсе не бе страх (Пс. 13:5). Впрочем люб мне и мил этот страх твой младенчески: он лучше бесстрашия, служащего дурным иногда предзнаменованием.

В. По милости Божией, не чувствую более тяготы от сожительницы моей сестры, в сладость обращается желание чем бы ей услужить и угодить, за любовь вашу к нам недостойным, отче мой.

О. Все это трогает и умиляет меня. А как благословляет душа моя на этот подвиг, спасительный для тебя, ты не можешь, я уверен, и чувствовать это.

В. Простите меня, отец мой, терпения у меня нет в болезни глаз, хотя и уповаю, что за молитвы ваши, даст Бог, не ослепну.

О. А терпеть надобно; проси Господа, чтобы дал эту добродетель, и даст Он тебе премилосердый. Ни писать, ни читать отселе не должна ты до времени.

В. Как приняться за то, чтобы поговеть день-два и более, как писали вы мне, отец мой?

О. Очень просто: сядь за столь с сестрами и кушай втрое мене против того, сколько можешь скушать, так чтобы сестры не подозревали, что ты говеешь.

***

Сколь бы низко ни трактовали о тебе, все-таки не следует тебе, чаду моего сердца, отказываться от послушания: ты инокиня-послушница и послушание должно так же за тобою следовать, как тень за твоим телом. Переломи себя раз, переломи другой: и трети тебе будет легче и чем далее за тем, тем лучше и легче. Послушайся меня, друга твоего; ей, не раскаешься. И Иисус Христос, Жених твой, избранный твоим сердцем в жребии и предмет любви, как смиривши себя донельзя, как послушливый даже до смерти и смерти крестныя, с любовию незримо благословить твой подвиг и примет в воню благоухания жертву твою. Пойми меня, чадо мое; сколь ни сухо, ни скверно сердце мое, а с выступившими из очей моих слезами молю я тебя возлюбить смирение. Иди, куда призывает долг, где ожидает тебя радость в самой скорби, всем сердцем моим нужно любящим благословляю и я тебя.

Станем надеяться, чадо, на то, что после ненастья настанет ведро, что не сегодня-завтра и на нашей улице будет праздник. А если и не так, то и тут можно утешиться тем, что Господь свыше сил ни на кого не возлагает креста (1Кор. 10:13).

***

Июля 5, 1852 г. По приходе от всенощной, прочел я письмецо твое, и сейчас же спешу, пока не сомкнулись очи сонливые, приготовить ответь тебе, моему чаду о Господ возлюбленному.

Первее всего благодарю тебя за внимание к сестре твоей и за уход твой за нею. Продолжай, мое чадо, носить тяготы ея (Гал. 6:2) и Господь, богатый милостию, не забудет дела любви твоя; а для меня бедного грешника такая жизнь твоя составит истинное утешение; так что в полном смысле похож я в подобных обстоятельствах на родильницу бываю, которая, разрешившись от бремени, не помнить себя от радости, – по случаю рождения дитяти, сколь ни тяжко было ей страдание при родах этих (Ин. 16:21).

Привязанность твоя нежная ко мне бедному грешнику очень трогает меня и я говорю подчас себе: «сколько милостей излил и изливает на тебя Христос; а чувствуешь ли ты бесчувственнейший камня, хотя в десятую долю Его благодеяния, как чувствует ничтожные доказательства любви твоей вот это Христово чадо. Тронься же, постыдись и припади ко Христу Спасителю, воспевая Ему во глас радования торжественное аллилуйя!»

Да благословит тебя Господь и вперед сжимать в себе дух гнева, враждебный миру столько же, как огонь воде. Хорошо при подобных обстоятельствах, приводить себе на память страдания Христа Спасителя.

Умей понять и оценить эту глубину чувств страдалицы, чтобы не смущаться ея слабостями, столь щедро искупаемыми, и не прекращай своих отношений к ней: не можешь видаться подолгу, хоть ненадолго утешай ея ласкою и вниманием.

Обеты, данные Богу, должны одинаково быть выполняемы, где бы они даны ни были: втайне ли, или прядь сонмом церковным; но публичные должны быть для нас обязательнее тайных; потому что нарушением их мы можем соблазнять свидетелей оных и, отняв ревность у сердца слабых, подать повод к невыгодным заключениям о силе Божией совершающейся, при верности пашей обетам, в самой немощи нашей (2Кор. 12:9).

По выбору прочитывай книги: иначе вместо пользы желаемой, сделаешь только вред. Чаще проникайся мыслию о любви к тебе Отца небесного, который, вместо рыбы, никогда не подает своим чадам змия (Мф. 7:10).

В. Простите меня, отец мой, я с радостью и любовию целовала милого Митрофана; ведь он дитя, подумала я?

О. Дети – ангелы: их нельзя не любить, а любя, не выражать и внешними знаками любви нашей, по зависимости отправлении телесных от души нашей. Бывали часы-минуты, что даже и строжайшие из аскетов, каков был например Антоний Великий, корифей иночества, шутил с братиею, благоговевшею пред ним. Есть время молчати и есть время глаголати; есть время плача (Эккл. 3:7), и время радования: не беда поэтому твои ласки, вызванные невинностью из сердца.

В. Грешница я, смущаюсь на Паисию, что с тех пор как посетили вы нас, она ни пьет, ни ест ничего, и я боюся, что до м. игуменьи это не дошло бы и та не смутилась бы против вас. Вразумите меня, мой отче, как мне принимать все это и смотреть без боязни и страха за вас?

Ты убоялась страха, трусиха, там, идеже не бе страх (Пс. 13:5). Чего же бояться и за Паисию, когда она свято хочет выполнить совет отца, признанный сердцем ея спасительным? Станем уповать на Господа премилосердого и, вместо боязни неуместной, быть только осторожными. Прочитай 10 стих 9 главы Евангелия Иоанна и вразумишься.

В. В сестре моей для меня удивительно, мой отче, то, что иногда все свое раздаст, а потом у других выпрашивает всячески. Ужасно это тяжело видеть! По милости же Божией, узнавши свое собственное окаянство, я не смею ее осуждать, как прежде.

О. Не худая это апология твоя! Не дивись сему: это – искушение с нею, и хорошо делаешь, что не осуждаешь.

В. Благословите ли принимать, что дарят сестры? Пробовала я отказываться и огорчаются они; как прикажете?

О. Бог благословит; не советую только самой просить или вызывать других на какие бы то ни было подарки.

***

Июля 12, 1852 г. За смуты и подозрения против сестры Паисии, по попущению Божию сильно искушаемой врагом нашего спасения, следовало бы пожурить тебя, мое чадо, порядком, чтобы не судила ты вперед чуждую рабу, стоящую ли, лежащую ли, но и стоящую и лежащую Господеви, по слову Апостола. Видя однакоже с одной стороны искренность твою, с коей поведала ты грех этот; с другой то, что и сама не вполне одобряешь свой образ действования относительно ея, я решился ограничиться, при содействии Божием, на этот раз только советом, который прошу тебя любовию моею принять к сердцу:

Чтобы не смущаться поступками той или другой сестры не смущать собою других, осуждая тех, кого не следует, не бесполезно для тебя:

1) Поглубже вникать в собственное свое положение, ограждая душу каждый день, всякий час и минуту мыслию о св. Промысле Божием, подобно звезде путеводной ведущему каждого из нас путников к горнему Иерусалиму своим путем и возлагающему на каждого свой крест, слагаемый нередко в самом настроении души и состоянии тела каждого из нас, и в той среде, в коей приводится жить тому-другому, и действовать по мысли Божией.

2) Иметь постоянно пред глазами с одной стороны свои грехи, велики ли, малы ли они, не позволяя себе судить о поступках друзей наших; с другой не ту-другую добродетель друга сестры, против которой начинает смущаться душа. Так, например, в Паисии могла ты видеть простодушие с кротостию и любовию, и видела, судя по тому, что сама писала; могла видеть и простить ее, если бы она и действительно, по прихоти одной, задумала наедине побеседовать со мною.

3) Помнить всегда, что недоверие к брату – сестре есть плод нелюбви, выводок самолюбия, ищущего лишь всегда и во всем своих си, а не яже суть ближняго (1Кор.10:24).

4) Чаще обдумывать при подобных обстоятельствах как мы опрометчивы и недальновидны; а поэтому легко можем ошибиться при оценке поступков брата или сестры. Например, настоящий случай может послужить уроком для тебя на всю жизнь: ты пишешь, что не может быть, чтобы «бедная Паисия искушалась не тем-другим опасным грехом», между тем она действительно в ужасном бедная была положении. Так-то верен взгляд наш на вещи посторонния! Ты пишешь, что для того напросила она пост на себя, чтобы приобщиться св. тайн; между темь, как пост назначил ей я без всякой с ея стороны просьбы, и назначил, как и тебе, для врачевства от недуга ея, могшего сделаться ужасным по своим последствиям.

5) Иметь также в виду, что в тебе есть те, а в сестре другие недостатки и что как тебе желалось бы подчас быть извиненной или незамеченной как бы в них, так точно и сестре приятнее конечно видеть в тебе других снисхождение к себе, великодушие, чем обличение, тревогу, соблазн.

6) Наконец не забывать и того, что, как мы не прощаем брату или сестр прегрешений их, так и нам откажет в прощении Отец наш небесный, коему не раз говорили и обещали мы в молитве: «и остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим» (Мф. 6:12–15) и проч.

Если ты сложишь все это в сердце своем добром и станешь сообразовывать свою деятельность с сими правилами; то, надеюсь, что поменьше будет смущений у тебя и ты, при помощи Божией, будешь гораздо покойнее, мирнее, добрее. Чего всем своим сердцем желает тебе бедный инок Г.

***

В. Ожидаемый гость наш дядя Домой не приходил. Миницкия об нем расспрашивали и, узнавши об его смущениях, с каким страхом он приходить к нам и не смеет войти, сказали: «да, он не любить, чтобы, кроме его был еще кто близок к тем, кого он любить».

О. Жаль, если все это правда. Любовь истинная общительна: ей тесно и душно заключаться в тесном кружка, она ищет простора, разлива, вне себя. Как свечка она горит, светит не для себя, а для других.

В. Смущение мое на сестру Паисию продолжается, чрез то, что всех нас лишает она единственного счастия – беседы отца. Воздохните пред Господом о заблудшем чад вашем, отче мой, и как угодно накажите, только помогите мне и спасите меня грешную.

О. Любовь к отцу должна быть свободна от всякой ревности, ибо, по словам преп. Ефрема, «неблагопотребна и чистая любовь, если смущена ревностию» (См. Твор. Св. От., кн. 2, стр. 40).

***

Ты опасалась за меня слишком много, и вот я тебе советовал прочитать в 11-й главе 10-й стих Евангелия Иоанна, в коем заключается следующий смысл: 1) Промысл Божии никогда не оставляет тех, кои вверились Его водительству. 2) Для каждого из служителей Божиих определено заранее и поприще действования, и время, каково бы оно ни было, т.-е. благоприятное ли, или неблагоприятное, и наконец время это никто ни сократить, ни продлить не может. Следовательно, нечего тебе бояться и малодушествовать: доброму делу сам Бог помощник.

***

В. Надо ли принимать за вразумление Божие, если делает особое впечатление какое-либо слово в молитве, или при чтении св. писания?

О. Всегда почти такого рода слово надобно принимать за семена жизни, коими незримо, хотя и не неощутимо для нас засевает Господь бразды сердец наших, посредством благодати предваряющей.

***

20 июля 1852 г. Благодарение Господу премилосердому, как из твердого кремня искру или из камня воду как-бы выведшему из твоей воли решимость разоблачиться предо мною бедным грешником. Чем стыднее тебе, другу души моей, тем менее осталось покровов лживых на тебе, тем ближе будет к тебе здравие души и бодрость духа. При первой побывке моей у вас, ожидай меня в комнате Паисии, по выходе от Ал. Петр.; там объяснимся пообстоятельнее, во свете лица Божия и, буде можно, окропим лица, и сердца наши слезами покаянными, при искреннем сознании греха юности твоей, а до той поры, вместо всех молитв (кроме 12 псалмов) читай: «Боже, милостив буди мне грешной (имя рек), или: «помилуй мя, Боже!» попеременно.

Это за осуждение Паисии-страдалицы попущено на тебя было. Если Господь даст мне и силы, и время, готовь я с тобою побеседовать об этом подольше и побольше; приготовься постом к этому, довольствуясь хлебом и водою до 25, если я не успею быть у вас ранее сей поры; о чем скажешь и Евпраксии, в предотвращение смущения с ея стороны, не говоря о том, вследствие чего этот пост на тебя наложен. Кушай хлеб с водой и кушай немного, припивая последнею, а потом еще кружечку – две, в случае сильной жажды, – и будет. Жажда очень угомоняет с бдением нецеломудрие. При помощи Божией примись за это лекарство и сделай опыт. Журнальчики просмотрел уже, но не могу теперь сделать замечания на них. Поправлюсь и тогда пришлю, сделав нужные замечания.

В. С сестрой Паисией помирилась я, мой отче, и она тронула меня своим смирением.

О. Вот то-то же и есть: сам Господь с любовию взирает, по словам пророка Исаии (Ис. 66:2), на кроткаго, молчаливаго и трепещущаго словес Его; а мы иногда не ставим их и в грош. Вперед наука: покаяться никогда не поздно, если не могла почему-либо ране.

Не усрамися, ниже убойся, милое чадо, поведать Господу премилосердому болезни души твоей, Врачу душ и тлись чрез меня окаянного: спасенный от гибели только долго­ терпением Божиим, могу ли я отказать тебе в сострадании любви, по участию сердца, желающего спасения твоего.

В. И страх, и стыд объемлет душу: какое воззрю на честное лице твое, отче мой? Где возьму слез, чтобы омыть свои грехопадения? И сумею ли поведать и открыть всю глубину зла и язвы греховной? Все это страшить меня ужасно; но уповая на святыя молитвы твои, мой отче, верую, что и в моей немощи может совершиться сила Божия.

О. И я, зная, по милости Божией, тебя, также верую этому и готовь поручиться тебе, что Отец небесный и тебя, как блудного сына, примет с распростертыми объятиями, нападет на выю твою и облобызает тебя. Только молю тя, чадо, любовию моего сердца, не жалеть себя и обнажить свою душу предо мною, – в противном случае, грех, как рыба огромная и хищная, попавшаяся на уду, воспользовавшись смущением твоим, выберет из твоих рук и уду, и лесу с удилищем и уйдёт опять в глубину души твоей, уйдёт и по-прежнему станет опустошать, когда проголодается и когда ты сплошаешь, душу твою.

В. Научите меня, отец мой, как преодолевать мне страхование, мешающее мне подчас и попоститься, и уединиться по потребности души.

О. Верою, что без воли Отца небесного и волос не снимут с твоей-моей головы (Лук. 21:18).

В. Начала я писать исповедь свою, по совету вашему, не щадя себя, и едва могу писать, – сама себя срамлюсь, отче мой родимый.

О. Станем молить Господа, да поможет тебе Господь извлечь из сердечной глубины засевшего туда дракона. Таковы-то последствия одного греха, по милости Божией усмотренного; что же сказать о других? Что сказать о том сраме, который покроет лица согрешивших и не думающих об исповеди, о срам их там, за могилой, на суде страшном, пред целой вселенной.

В. Отче мой, желала бы я со всею искренностию покаяться и открыть сокровенную язву души моей; но сама, быть может, не знаю и не замечаю того, что прикрыто во мне моим самолюбием и гордостью. Вразумите меня, отец мой, и не дайте погибнуть душе моей бедной, обнаженной всякого дела блага, но желающей с помощью вашею исправиться.

О. Искреннее желание покаяния может быть и самым лучшим сыщиком грехов, и порукою в их исправлении. Да укрепить Господь в тебе это желание святое, к коему придет Божия благодать, как к подруге, – и союзу их дружескому не будет конца к отраде моего бедного сердца.

Мил мне и страх этот в тебе, как зародыш непорочности души, выходящей из мрака греховного.

***

Скорбь твоя неутешная и безмирие произошли от твоего самолюбия, затронутого. Ты каялась искренно, но каялась без мысли, видно, о том, что оскорбила грехами Господа, допустила тот или другой грех, осквернивший тебя, достоинство богоподобной природы твоей. Итак, исправься, согласно данному тебе на словах наставлению, и умиротворится душа твоя.

За семь остается желать, чтобы ты пришла с помощью Божьею в то мирное состояние духа, какое нужно иметь инокине, чтобы не дремать, а идти веселыми ногами со светильником любви по царскому пути во сретение Жениху-Христу.– Как бороться со сном, спрашиваешь? Не спать, да и только, занимая себя при этом то тем, то другим.

Когда почувствуешь в себе нецеломудренное возбуждение и волнение от оного в организм, с омрачениием в помыслах, то поступай так: 1) тотчас отвлекай твою мысль от этого черного и неиноческаго дела к небу, и поставь себя пред лицем Жениха-Христа твоего, мысленно жалуйся Ему на врага искусителя; 2) потом берегись, как огня, разсеяния в помыслах и пресыщения, к коему особенное в подобные минуты чувствуется влечение; 3) томи себя жаждою, бдением и 4) в случае продолжения и усиления сей страсти, старайся тотчас же записывать: от чего, как и надолго ли омрачалась душа твоя? Если и сего тебе покажется мало, – а поговорю с тобой после.

В. Не знаю, что делать мне, отец мой; всякую ночь нападает страхование на меня за брата С., да и сестра Сон. представляется глазам моим, как была у нас, в исступлении и грозилась на всех. Хорошо ли за страждущих читать молитву: «Богородице Дево, радуйся» и проч.

О. Предай и их, и себя Господу Богу, не обращая внимания на неосновательное страхование, и оно, даст Бог, пройдет. А молитву эту хорошо прочитывать по 12 раз.

В. Простите меня, отец мой, что я, не спрося у вас позволения, по желанию сердца предлагала принять от меня картинку милому вашему (сыну) Косте.

О. Тем менее тебе делает это чести, что ты ведаешь правила мои и, конечно по милости Божией, уверена в их законности: на что же искушать Костю и самой делаться нарушительницей воли отцовской? Не обличая сне пишу тебе, но яко чадо мое о Господе возлюбленное наказую (1Кор. 4:14), да исправишься и да принесеши благий плод послушания. Только не желая огорчать тебя, и прежде и от тебя взятыя вещи велел я удержать ему. Пусть заслужит наперед: ему много чести и в том, что милостиво принимаете его. Если сколько-нибудь дорожите любовию моею, то не принуждайте меня к тому, за что не может благословить вас душа моя.

В. Отче мой, мне припомнился теперь виденный мною сонь, еще 26 июля. После исповеди, по неверию моему, было мне очень тяжело; но во 2-м часу ночи, уснувши, мне представилось, что получила я от отца моего чистый лист бумаги, вверху коего было одно изображение Святаго Духа. Я же грешная не могла понять, к чему же отец прислал мне этот лист, когда не вижу начертания его руки тут? После же молитвы в 2 часа ночи, к утешению души моей, прояснилось это видение так: чистый лист с изображением Св. Духа означает: изглаждение моих согрешений, в коих разрешил меня отец мой. Но я забывала передать вам, какое душа моя восчувствовала после этого оживление и благодарность к Господу.

О. Сон весьма замечательный: помни ты, Фома неверующий, его, сложив в своем сердце; между тем советовал бы тебе и для меня его выписать, с коротеньким объяснением предварительно: откуда явилось и по какому случаю недоверие в тебе?

Как мы мало внимательны, чадо к судьбам Божиим! Воздремашася вся и спаху (Мф. 25:2), видно, по слову Христову.

В. Не грех ли думать, что не я одна, а редко кто свободен от плотских похотей и страстей, мой отче?

О. Если бы и так, то все-таки мало выгоды нам от этого: ведь мы, – никто другой станем отвечать за наши гадости. Судие праведному нельзя сказать: «не наказывай меня, потому что не я одна скверна».

В. Не тяжело ли для тебя, мой отче; когда обращаемся мы к тебе и открываем раны наши душевные, при желании исправиться?

О. Нет, не тяжело это чувство, а сладостно, какъ рай. И бывают минуты, что, читая твой лепить, умиляюсь я до слезь и готовь на дно адово идти за душею твоею, при всем бесили своем, и представить тебя при помощи Божией Христу невестою чистою и нескверною.

В. Отче мой, какъ стяжать чистоту сердечную?

О. Что ты делаешь с келией твоей, чтобы она была чиста? Метешь и моешь, конечно ее? Поступай и с душею также, как с домом Христовым. И платье помаранное, полагаю, также моешь и чистишь нередко: мой слезами и душу. И чем чаще будешь так выметать ее и обмывать: тем чище будет она. Особенно чрез исповедь чистосердечную.

В. Научи меня, отец мой, как хранить очи свои, к чему влечет меня желание сердца, а также, чтобы заграждать слух от мысленных искушений и внушений лукавого?

О. Хорошее желание: успеху дела может содействовать отвращение очей от всего того, что только носит на себе печать суеты (Пс. 118:37). А от мысленных искушений ограждайся также, как поступаешь со словами ненравящимися: ты пущаешь их, по присловию, мимо ушей. Тоже делай и с вражескими внушениями: презирай их и отвергай, не смущаясь ими.

В. Отче мой, неужели после того, как обознаешь себя такою гадкою и скверною, можно мне возгордиться?

О. Дай-то Бог, чтобы ты поменее гордилась, представляя грех свой пред тобою выну (Пс. 50:5). Ожидать дурного и не доверять себе, вот что хорошо.

В. Оградите меня, отец мой от вражеских наваждений, и от мерзких воображений, от коих и ночь не могу уснуть, наслышавшись всяких нецеломудренных разговоров.

О. Ну кто же, мой друг, виноват? Вот, что сеешь, то жни. Если бы ты не слушала того, чего не должно, было бы, конечно, покойнее, да и молитва-то бы твоя, шла, какъ должно; а теперь? Что такое ты теперь? Призрак инокини. Ты сама сделалась вадницею для себя чрез любопытство и бесстрашие, с каким выходишь видно из келии, забывая, что мир – враг Божии и весь во зле лежит (1 Иоанн. 5:19). Да простит однако же Господь Бог тебя, мое о Господе чадо, чрез покаяние.

В. Что это за злобный дух гнездится во мне, отче мой? На все и на всех досадовала ныне грешная.

О. Что это за дух? Дух гордыни и самолюбия, девизом коего служит: «не тронь, не задевай меня!».

Переписка и беседы духовного отца, архимадрита Герасима с инокинями²

***

Августа 30, 1852 г. По милости Божией, без смущения прочитал я, бедный грешник, описание возмущения твоего против меня окаянного и, видя, что болезнь, врагом тебе причиненная, обратилась на его же главу и на верх его неправда его взыде, порадовался духом я и повеселился моим, воспитанным скорбями, сердцем убогим. Слава Господу, показавшему тебе, разобщенной от Него насколько часов мглистым облаком сомнения, свет невечерний истины, и обличившему таким образом тайные тьмы. И вперед ведай, чадо моего сердца, что близь Господь призывающим Его преблагого во истине (Пс. 144, 18), и не давай усиливаться сомнению и смутам водворяться в твоей душе, обрученной Христу. Сомнения и смуты – враги мира душевного, нарушители радостей, искоренители добрых начинаний, знамя бунта против порядка, водворяемого истиною в недрах христианства Христом и служителями Его верными, ни день, ни ночь не знающими покоя для покоя спасаемых.

Иди к свету, чадо мое, вперед, когда чувствуешь смущение, иди путем откровенности, и он покажет тебе: на чьей стороне правда. Особенно не забывай в подобные минуты оружия самоосуждения, которое нередко служит зародышем смирения, не знающего падений. «Действительно я окаянная, скажи тогда сердцу нетерпеливому; действительно, я не заслуживаю внимания людей добрых! Кто я? Грешница, помилованная Господом моим туне, дабы и сама миловала других, снисходя к слабостям их, только невинным».

И ни рвения, ни зависти, ни недоброжелательства тогда не будет в тебе: ты будешь чувствовать расположение желать пощады самым даже врагам своим, не только бедному отцу твоему. «Сколь ни худо отец, ты подумаешь тогда, – но отец, Богом мне данный. Итак, если не для него, так для Господа, помиловавшего меня, пощажу я отца, отпустив ему долги мои, чтобы не услышать от Судии и Бога моего, что услышал этот евангельский домоприставник жестокосердый: не подобаше ли и тебе помиловати клеврета твоего, якоже аз тя помиловать! (Мф. 18:33). Возьмите его и разтешите его пополам жестокосердого!»

Прости, мое чадо, прости родная и будь уверена, что близка ты убогой душе моей, особенно когда не тешишь врага; и не уступлю я тебя врагу, пока самого не свалит коварный с ног слабых.

Будь благодушна, огребайся всякия злые вещи в своей келии. После гордости и осуждения брата-сестры, ничто столько не усиливает в иноках сладострастия, как пресыщение, или сластолюбие: если не наяву и не вдруг после стола, то во сне и на другой, на третий день оно отзовется им.

Ведая это, блюдися, чадо мое. Заметь и то, что всего чаще и обыкновенные взыграние плоти нашей греховной бывает поутру.

Молю Господа, по милосердию своему, не отчуждившаго сердца твоего от духа моего и даровавшего тебе дух покаяния, не взирая на внушения врага злобного: это велия милость Божия и счастие твое.

***

В. В первый раз я испытала, отец мой, что можно с смущающими душу помыслами, как бы разговаривать и противоречить им; как например, на подобные вражеския внушения я только подумала, что «и заниматься ими не буду, а стану ожидать, какъ отец рассудить меня, а теперь хочу помолиться и хранить мир души моей, о которой он печется». И помыслов смущающих как ни бывало!

О. Хорошая дума – плод рассудительности, или внушение ангела-хранителя, или струя благодати; как жемчужина драгоценная, как перл украшает она душу и оживляет сердце, убитое страстию.

Христос тебя да спасет и да помилует.

С сестрами говорить о тайнах души твоей, унижавших ее, не советую: если не соблазнится, так ослабеет иная в подвиге покаяния чрез такую откровенность твою может, вообразив, как и ты в свою очередь, что не я-де первая и не я последняя грешна в том и этом. Хотя, какъ ведаешь ты, право не много утешения нам в том, что мы погибнем и погибнуть можем с погибающими.

***

Сентября 11, 1852 г. Видя, по милости Господа премилосердого, хотя отчасти грехи мои многие, не смею ни роптать, ни жаловаться на те претензии, неуместные требования и даже капризы, кои нередко доводится мне бедному видеть в чадах Божиих. Кто я, чтобы мог судить-осуждать их Христовых? Неужели Всесильный не восставить кажущихся мне (быть может по ошибки) падшими? И вот успокоенный этим, не ропщу я и не жалуюсь на разрыв со мною душ любящих и разъединение, даже и мятеж. Правда, не легко мне дается терпене это: тяжёлым, гробовым камнем давить мне сердце оно в иныя минуты раздумья досужнаго; но мысль, что стою вполне я за многие из грехов моих, и явных, и тайных, ходящих за мною, не только разобщения, но даже совершенного удаления от меня прокаженного душ чистых и святых,– эта мысль, вместо досады, ропота и жалоб неуместных и между тем неразлучных спутников любви плотской лишь, а не духовной, эта, говорю, мысль заставляет меня любить врагов моих, благословлять клянущих меня (по делом), напутствовать доброжелательством ненавидящих меня (Мф. 5:44) и избегающих всяких встреч со мною гнусным и неверным.

Вот тебе ответь, дорогая моя, и отповедь сердца моего скорбящего, но не смеющего жаловаться ни на кого, особенно же на тебя, Христова невеста, избранницу Божию, – отповедь на строки твои, конечно, неутешительные для меня, но и не недрагоценные мне по своей искренности. Везде и всегда мне казались надежнее, ценнее удары друга, чем лобзания врага.

Молитва сердечная тоже, что плод на дереве по отношению к внешней молитве, которую сравнивают отцы лишь с листвием древесным; поэтому об ней-то особенно при желании сердца, всего чаще надо хлопотать.

Если утратила сердечную молитву и скорбишь, – ищи ее сама обратным шествием по той стезе, идя по коей потеряла ее – сокровище души твоей, – и найдешь.

***

Октября 6, 1852 г. Сколь ни много дела у меня, недосугов и хлопать, все однакоже готовь я бедный грешник бросить и бросаю, чтобы подать тебе, моему милому чаду, и руку и сердце мое в помощь. Жизнь инокини не покой беспрерывный, не восторги и радости удел только ея, а война со страстями, борьба со врагами, подвиги потовые, кровавые. Ея келья – сцена и театр, где свидетелями незримых внешними очами воздыханий, стенаний, плача и долулеганий с борьбой на смерть со врагом ужасным бывают – Христос наш ІІодвигоположник, лики святых и праведных, сонмы преподобных и блаженных, силы небесныя, споспешники нашего спасения.

Не унывай же, родная, не ослабевай искушаемая, борись из всех сил, из всей мочи, ни на шаг не уступая врагу и местнику. Противься ему 1) упованием на силу Божию и споспешество со стороны поборников наших, друзей Божиих, всегда готовых по призыву любви ополчаться за нас; 2) смиренным сознанием бессилия своего, порождающего в нас преданность в волю Божию; 3) томлением себя жаждою особенно; 4) не темь – другим делом; 5) устранением от праздности и рассеяния; 6) припоминанием тех скорбей, раскаяния, кои, какъ тень за телом, следовали по пятам плотоугодия; 7) особенно же частым призыванием с живою верою имени Иисуса сладчайшего, не смущаясь нимало гадостью картин, воображением рисуемых; 8) хорошим, наконец, может быть средством и исповедь, как жалоба на врага.

Блажен муж или инокиня, читали ныне за всенощной, иже претерпит искушения: зане искусен быв, приимет венец жизни, его же обеща Бог любящим его (Иак. 1:12).

Скажи П-е, что 1) со слезами умиления благодарю я Господа, сподобившего меня бедного грешника послужить ей, чем мог окаянный и грешный паче всех человек; 2) что молю ее и заклинаю любовию сердца не ослабевать в духе, но гореть и гореть усердием к делу спасения; 3) что не полагалась бы слишком много на тишину и покой, кои даются в уделе нам лишь на время, а готовилась бы денно-ночно к борьба со врагом, который точить на нее оружия свои и стрелы свои огненные, положив уже на лук свой, натянутый злобой и местью; что 4) не пить чай благословляю ее и приобщиться св. тайн в среду благословляю. При чем пусть помнить она, что всем обязана она Христу-Жениху ея, и Его благодати всесильной, послан­ ной в ея душу, в помощь слабости; пусть вспомнит и попомнит она постоянно это и, забыв о прошлом, идет помаленьку, со смирением в духе, вперед, уповая на помощь ангела-хранителя, на силу благодати Божией и любовь Христову, коею возлюбил Он зело нас с нею грешных.

***

Октября 14, 1852 г. Пишешь, что на тебя нападает страхование, что если угасишь свечку и станешь молиться по четкам, то будешь испугана врагом, отчего якобы или помешаешься или больна сделаешься.

Не слушай врага и, какъ ни в чем не бывало, молись. Тот, кто за нас, сильнее того, кто против нас малосильных. Или ты этому не веришь? Верь: ополчался всегда и ныне ополчится ангел Господень окрест боящихся Его и избавит их (Пс.33:8). Владыка ангелов заповедал им хранити тя (Лк. 4:10–11) во всех путях твоих. Помни же это и, читая «Да воскреснет Бог» или (Пс.90) «Живый в помощи» продолжай молитвословие, прерванное страхованием.

***

В. От чего это, отче мой, когда нахожу свободную ми­ нуту для молитвы, ощущаю радость?

О. Оттого, что Господь наш верховное благо наше, наше блаженство.

Будь мудра, яко змея (Мф. 10:16), блюдущая и обороняющая паче всего голову свою, т.е. храни в чистоте ум, не давая заседать в нем или толпиться нечистым помыслам. Не будет тогда и возжеланий опасных, скаредных. Чаще, особенно в спокойные минуты, думай о красоте боголепной Христа Жениха твоего, и носи заботу в добром сердце твоем: чем бы и как угодить Ему, сблизиться с Ним, живою любовию, сладостью сердца нашего.

Хорошо при нападении вожделений греховных потомить себя жаждою часа по два и по три, а если похоть не проходит – и подольше.

Скажи самопроизвольной мученице Е-ии, что новое, данное тебе, послушание мыть пол не утомляет тебя; а она тамо убоялася страха, идеже не бе страх (Пс. 13:5).

Октября 22, 1852 г. Какъ лепет дитяти, не взирая на обыкновенность слов и выражений, очень занимателен и мил для сердца родимым его; так строки твои наивные интересуют меня, чадо мое, о Господе возлюбленное, и побуждают к ответу, не взирая даже на то, что дремлется мне, по причине усталости от дел и поделья.

Мысленных обуреваний не бойся; поволнуют и пройдут, тем скорее, чем будешь трезвеннее, смиреннее, преданнее Господу премилосердому. Постоянно бойся обращаться лишь вспять: никтоже бо возложь руку свою на рало, и зря вспять, управлен есть во царствии Божием (Лук. 9:12). Сильно я стану плакать и горевать, если падешь хоть раз: падение падавших делает их нередко до того глухими, что они, яко аспиды затыкающие уши свои при обаянии обаятелей, к слову божественной истины бывают невнимательны. Молитва ваша за меня, чада мои, возвратится в недра душ ваших, и возвратится с лихвою, как поднявшийся с земли тумань и сгустившийся в верхних слоях атмосферы, ниспадает в дождевых каплях. Молю Господа, чтобы удержались в В. эти чувства любви о Господе; где любовь, там и Бог. Какъ же мне тебя оставить, когда ты дитя души моей? После сего, очевидно, не могу я нисколько претендовать на тебя, что, поминовании искушений, ты являешься опять тем же: искреннею, показываясь чем пред очами любви моей, чем должно, и не накидывая на себя блажи для эффекта. И к чему слезы, стопы, охи и вздохи, когда буря прошла, миновалась, не оставив и следа? Поэтому можешь судить: мог ли я обидеться чем-либо, не заметив в тебе большой скорби и уныния.

Ноября 23, 1853 г. «Забыл меня отец и строитель таин Божиих (1Кор.4:1), не помнит меня рабыню Христову», думала не раз, полагаю, ты, Христово чадо, не получая столь долго своего журнала с отметками от меня. Да, он не любить тебя, скучает и тяготится тобою, шептал, конечно, с другой стороны враг наш давал, чтобы разобщить твое сердце с моим и, какъ знать, если не поколебал, быть может, так ослабил доверенность твою к другу-отцу, столь часто между тем и сильно рвавшемуся сердцем к тебе во все эти дни, с желанием ободрения, утешения. Не ропщи же, родная, что поздно быть может являюсь к тебе с утешением, с благословением любви и, единожды навсегда уверься, что никогда, какъ и прочия сестры – друзья наши, не выходила ты из памяти моего сердца.

Тинистая глубина, всасывающая душу твою столь часто и наводящая тоску на твое сердце безотрадную, есть лечебница, в коей должна ты побыть по устроению Божию, для уврачевания души твоей от застаревшей болезни – до поры, до времени. – Не скучай, моя родная, и не сетуй на это: ведь сидят же иные, по уши иногда в грязях, для уврачевания тела, не щадя ни издержек на путешествие, ни комфорта, коим наслаждались в чертогах, в салонах своих пышных. Сколько можно противься врагу, не доводи себя до омрачения; а паче не ропщи на Промысл, на Того, иже не воз дремлет, ниже уснет, нас охраняя (Пс. 120:4). Говоришь: «тяжело мне». Какъ быть, родная! Потерпи. Терпение твое соделает тебя искусною, опытною в сей брани; опыт сдружит тебя с упованием на милость Божию; а упование никогда и никого не посрамляло (Римл. 5:4–5): блажени все надеющийся на-Нь (Пс. 2:12), и уповающие на милость Его и избавление.

Раны греховныя глубоки и с трудом врачуются; чему же дивиться, что нет-нет, да и мучат они тебя, производя в тебе, моем чаде, томность, грусть, уныние тяжкое.

Безмирие с сестрами и вообще с окружающим нас людом, нарушает союз наш с Богом, и наша молитва тогда не молитва уже, а грех. Аще принесеши дар твой к алтарю и ту помянеши, яко брать твой иматъ нечто на тя: остави ту дар твой и шед прежде смирися с братом твоим (Мф. 5:23–24), – вот что внушает нам небесная истина, и что должны все мы помнить постоянно, когда налетают облачка неудовольствия на сердечное небо наше со стороны ближних. Сколько от нас зависит, постараемся чадо со всеми человеки мир имети (Римл. 12:18), по заповеди Христовой, «да будете сынове Вышняго, иже солнце свое сияет на злыя и благия» (Мф. 4:25). Жаль, конечно, что скоро забывается в ином сердце доброе дело; жаль, что это семя, которое должно бы расти и богатую обещать жатву сеятелю, не принялось, пропадает. Но не забудем, родная моя, что и в тебе – во мне все, что растет, колосится и приносит плод сторичный, что и в нас это все ведь не наше почти: Бог и Един Он, мой друг, возвращает в нас доброе (1Кор. 3:7). Помня это, не станем судить брата – сестру, не помнящих, забывающих благодеяния. – Как знать? Быть может и в их душе не пропало еще это семя, и в их сердцах оно при помощи Божией принесет плод обильный в свое время.

***

Из записанных монахинею Е. устных наставлений Герасима.

26 января 1852 г. Слышала я следующия наставления: о послушании, что если на подвиг сей есть призвание свыше, а ты страшишься его по немощи, то нужно тебе понудить себя и склонять к тому как бы насильно волю свою злую. Тогда, быть может, тоже случится с тобою, что с одним из сынов евангельских, из коих одень сначала обещался сделать повеленное отцом, но не сделал, а другой и отказался сначала, между тем после сделал. О если бы ты была сим последним!

По случаю жалобы моей на небрежное предстояние в храм и о том, что находит даже дремота на меня, отец сказал: «размышляй, приготовляясь идти в храм Божии, так: вот иду я в дом Божии; там сам Господь присутствует и св. ангелов воинства предстоят пред Ним. Если буду я неключимая раба стоять небрежно и дремать, то меня исключат из этого св. собрания».

Если за читаемым во храме не можешь уследить вниманием, то займись молитвою по четкам, делай поклоны с краткой молитвой.

Когда кем-либо смущаешься, то всегда старайся обратить внимание на хорошую сторону человека и положи хотя три поклона за него пред Господом. Если и после этого сердце все болит и не смиряется, то насильно принуждай себя смириться: это – завет мой всем чадам моим духовным, в сообразность заповеди писания: солнце да не зайдет во гневе вашем. И в таком разе ни на какия представления не смотреть, а идти и поклониться сестре, говоря: «прости меня Бога ради». Пусть она, может на первых порах, и не простить тебя, а после, обдумавшись, сама тронется и полюбит тебя за смирение. Буде же и при всем том скорбь от сердца не отляжет, то прими это за крест, данный тебе самим Господом, и говори сама себе: ведь я не постница, и не подвижница, и не великая послушница; по крайней мере это потерплю Бога ради; иначе что же за инокиня я буду? – Вот так-то делай – это хорошо!

Становясь на молитву, насильно собирай мысли, как бы так рассуждая: что теперь мне неприлично ничем посторонним заниматься, дабы не отвлечь внимания от беседы с Господом. А если и после этого нет должного внимания для молитвы, и окончивши правило, чувствуешь, как бы ничего не исполнила, то на досуге насколько раз повторяй одну и туже молитву. А иногда хорошо занять себя мыслию о страданиях и смерти Спасителя или другими какими-либо священными событиями; только бы ум и сердце не были в праздности.

При раздражительности твоего нрава, всею силою души удерживай сердце и язык; ежели же первое злится и бунтует, то по крайней мере смолчи, и оно скорее укротится, как клокочущий самовар после того, как его закроют; да и другому не досадишь и не введешь во грех.

Остающееся на совести после исповеди само-собою показывает, что этот грех или не так, или вовсе не исповедан, а поэтому и надо исповедать его.

Если привыкла, что делать потихоньку, то удерживай себя от этого греха, зная, что все явлено пред Господом.

Глаза надо удерживать и не давать им воли пристально во что бы то ни было всматриваться, особенно при нечаянной встрече с кем-либо.

Для очищения совести хорошо каждодневно проверять свои действия, слова и помыслы, хоть вкратце.

Не слушать своих рассуждений и помысла, все делать с благословения, а не по своей воле, чтоб избегнуть тщеславия, чрез которое все потеряешь. Впрочем, если бы кому-либо нужна была внезапная помощь, то не отказывай в ней нуждающимся за тем, что в ту минуту не можешь испросить благословения; лучше после повинись, сказавши: простите, я вот что сделала!

Мнения своего отстаивать никогда не должно послушнице, а сказать только, какъ понимаешь. Если же покажется это неприятным кому и ты заметишь, то скажи: простите, я так понимала. И вот пример, сказал авва мой: один старец, вызвавшийся проводить Иоанна Колова с братией по пустыни, заблудился, а они, хотя заметили это скоро, но не сказали о сем старцу. Наконец, когда он и сам это увидал, и узнавши, что братия прикрыли ошибку его, благословил их за смирение.

В пример снисхождения к немощам ближнего, раз – сказал еще отец мой следующее: у одного старца спросил однажды ученик его: если когда увидит он воздремавшаго на молитве брата, надо ли толкнуть его, чтобы проснулся? – «Нет, отвечал старец, – я бы и колена свои подставил и успокоил его, чтоб только хорошенько уснул он».

При чтении свящ. писания, если внушает тебе помысл, что не свои грехи ты видишь, обличаемые в оном, а других, то молись Господу, чтобы смирилось сердце твое и также о даровании тебе зрети своя прегрешения и не осуждать никого.

Если бы по любви к ближним, привелось тебе омывать чье-либо тело, то представь себе, как и тебя мертвую будут омывать и растягивать, да весь этот процесс, какъ можно живее вообрази; тогда преспокойно сделаешь, что должна и на что благословлена ты.

Привязанностию к тебе П. не смущайся, ведь и собака привязывается к тому, кто ее кормит; а ей еще свойственнее иметь эту привязанность. Если когда опечалишься смущениями ея, то иди и помолись за нее пред Господом. При желании ея услышать что-либо на пользу души, скажи ей что знаешь и проси молитв ея. Не отказывайся и крестным знамением ограждать ее, когда попросит. Господь да благословит тебя на все это.

В случае нужды, оставшись без старших сестер с посетителями, старайся, чтобы разговор был духовный или о книгах. Иные из посетителей любят наставлять; так спроси что-либо у них о молитве, и при этом внимательно слушай, думая: вот как хорошо знают; спаси их Господи, что учат меня грешную.

Сказывала я отцу, что по особенной вере молюсь св. Иоанну Предтече Крестителю Господню, и получила ответа: о, вера эта не посрамит тебя, чадо: целомудрия плод и образец, он соблюдет, как и соблюл, не только тело, но и дух твой от скверны.

Читать канон за благодетелей по воскресеньям с радостью благословляю.

Не смущайся, что иногда не все вычитываешь положенное правило; довольно с тебя, если и сокращенное прочтешь с чувством.

Я вполне правилом твоим доволен, а также и ясностию изложения; доброе твое сердце, по милости Божией, хороший оратор.

Напрасно боишься утруждать меня; труд для вас – мое удовольствие.

Молитвою занимайся более сердечною, опустив взоры ума туда, во глубину духа, где царствие Божие (Лук. 17:21), а если что препятствует ему держаться там, как палке, слабой рукою опущенной в воду, – читай тогда псалмы, особенно 12 нарочитых псалмов, с обычным твоим правилом; читай их не борзяся, не спеша и в слух, буде можно, хоть до половины, хоть третъ, из положенного. Быть может легче тогда будет духу опуститься на работу в тайник души нашей.

Не давай себя расхищать ни языку, ни чувствам твоим, ни посетителям, пекущимся и молвящим по большей части о мнозе. Без самособрания, о коем говорил я тебе при посещении, нельзя иметь ни молитвы усердной, горячей, сердечной, которая есть цвет духовной жизни, – ни чистоты сердца – плода ея.

Советовал отец каждую молитву начинать с молитвы: «Царю небесный» и, остановив на ней все внимание, просить Духа Святаго прийти и вселиться в нас; даже приостановиться подолее на ней. А когда прочтешь без внимания, то советовал опять повторить сначала. Так и скажи себе, присовокупил отец: ну-ка, матушка, потрудись начать снова,

Еще говорил, что надобно, когда становишься на молитву, собирать свои мысли и не давать им развлекаться; а против желания мысли все-таки станут одолевать, то в это время полезно и должно даже, какия бы то ни было, читать молитвы громко и вслушиваться со вниманием в произносимые слова. Хорошо читать псалом 50: «Помилуй мя Боже» и в это время представить себе, что ты стоишь как бы преступница, вся испачканная, изуродованная грехами, и просишь помилования и пощады у Царя царей Господа. Необходимо, конечно, иметь и правило молитвенное, но его можно сравнить с листьями на дереве. Если б не было внешней молитвы, то не могло бы под час быть и умной, подобно тому, какъ без листьев на дереве естественно не может быть плодов.

В случае, когда при чтении какой-либо молитвы, присовокупил отец наш, пожелаешь особенно помолиться духом Спасителю или Богоматери; то должно непременно остановиться на этом желании, и следовать внушению духа, и вот это как: если желаешь усладиться молитвою к сладчайшему Иисусу и в тоже время стала бы вычитывать какой-нибудь другой канон, по положенному правилу, то этим все потеряешь.

Итак в подобных случаях не грех оставить правило и удовлетворить потребность души чтением молитвы Сладчайшему.

Сердечную молитву, стоя или сидя, можно совершать; но надобно при этом углубить ум в сердце и не давать ему выникать из этой глубины священной, где царствие Божие (Лук. 17:21), где правда, мир, и радость о Святом Духе привитают (Рим. 14:17).

От рассеяния мыслей, отец советовал, усерднее нудить себя думать о смерти и об адских мучениях, а не поверхностно. Если поднесешь, говорил он например, палец к огню и притом не очень близко, то он только ощутит теплоту, а если вложить в огонь, то почувствуешь жжение и всю силу его. Так и мысль о смерти, об аде надобно поддерживать в себе, останавливать ум свой на ней и вникать в глубину ее, и тогда, яко стяжавшая память смертную, не согрешишь во век. И к этому еще сказал в пример, как один угодник Божии обмирал, и когда пришел в себя, то начал плакать. Его просили сказать что-либо на пользу; но он одно только сказал, что человек, стяжавший память смертную, не может согрешить.

Еще говорил отец: непременно нужно слушать гласа совести: ея голосом нередко к нам вещает ангел-хранитель наш; впрочем, чтоб этот голос быль верен, его надо поверять с словом Божиим. Начинай с малого, так например, если совесть запрещает тебе лишнее есть, так откажи себе в каком-либо любимом кушанье; а на другой день – в другом чем-либо откажи. За каждое доброе дело советовал как можно скорее хвататься и не косня делать.

Еще говорил отец, что надо стараться удерживать в себе порывы к любопытству и даже к любознательности, особенно в делах или мало, или вовсе до нас не касающихся. Иногда узнаешь то, что может смутить твою душу; так одно слово, западши нередко в сердце, целый день иногда, как порох в глазе, мешает и при молитве, и во всех занятиях духовных; иногда через это слово теряешь и мир сердечный.

С мирскими посетителями советовал наш отец не заводить пустых разговоров и не расспрашивать об их делах мирских; иначе, пожалуй, прибавил он, и их тем можешь соблазнить; должны помнить вы, что всякая инокиня – мертвец, для мира отпетый. Да и уважать-то вас более станут, когда будете удаляться от пустых разговоров, и не заниматься пустословием приходящих к вам

От гордости, без особенной помощи Божией, невозможно избавиться до смерти, говорил отец наш.

Еще говорил он, что уединение не для всех полезно. Хорошо, если кто испытал уже все свои немощи в общежитии и увидал, что в нем нет ни кротости, ни терпения, ни смирения; а как душа-то настрадается, бывши лишена уединения, тогда келия покажется раем. Кто же, не искусивши себя прежде, попадет в уединение, легко может подумать, что и кротка, и смиренна, и лучше-то она всех, тогда как душа иной похожа на грязное блато, наполненное разными гадами смердящими.

Послушание, какого бы рода оно ни было, очень спасительно и большую отраду доставляет душе.

Января 1, 1853 г. Тихо и незаметно, какъ роса на злак сельный, снизшел и опустился на землю год новый. Как и вы, встретил я его в молитве. Что бы ни принес нам этот сын вечности – радость ли, горе, все примем от Отца нашего небесного, Бога щедрот и всякия утехи (2Кор. 1:3). Пусть и уста, и сердца наши выну хвалят Отца, и Сына, и Св. Духа. Пусть даже и самая наша плоть веселится, не взирая на тяготу подвигов, о Бозе живе. Яко чада света (1Сол. 5:5) и наследники вечной жизни, день и нощь будем проводить в чистота и святости, предав свое сердце всецело Богу любви. Пусть оно чаще витает там, где истинное сокровище его, – на небе, чем здесь на земле, стран пришельствия нашего. Господь – наша глава на небе, дуси и души праведных – на небе, блаженство и радости нескончаемыя на небе; куда же и стремиться сердцам нашим, как не на небо?

Итак, задняя забывая, станем, родныя мои, стремиться вперед, к почести вышнего звания (Филипп. 3:13–14), духом горяще (Рим. 12:11), со страхом и трепетом Господеви работающе (Пс. 2:11. Евр. 12:28). Преткнется ли кто из нас о камень соблазна, впадать ли в искушение какое, – поддержим, поднимем, обнимем его любовию крепкою, яко смерть, отрем его слезы, перевяжем раны, уврачуем, чем можем, его, яко живый член живого тела Христова, как бы самих себя. Господь виновник и споспешник спасения да помилует и спасать всех нас своею благодатию. Аминь.

Января 17, 1853 г. Начинаю беседу мою с тобою, мое чадо, благодарностию за то благодушие, с каким и ждала и ожидаешь доселе ответа от меня на письма свои и журнальчики. – Когда загорит твое доброе сердце любовию к сестре страдалице, ты стань у одра ея на молитву и тихо устами, но громко сердцем взывай ко Иисусу – любви нашей:

Спасителю мой, Врачу душ и телес! Уврачуй сестру мою, а с нею и меня, Человеколюбче, от лютой болезни души, от недуга вражия; или дай нам обеим, Премилосерде, терпения и силы понести наш крест благодушно, избавив, имидже веси судьбами, рабынь твоих – невесть твоих, Женише наш прелюбезный, от лукавого! – Читай, молись, мое чадо и всего менее унывай, видя дерзость врага: пусть он видит коварный, что ты 1) верна Христу жениху и обручнику твоему; 2) предаешься не в его, а Божию волю, сильную изъять тебя из адского пламени страсти лютой, как трех отроков из пещи вавилонской, невредимою; 3) что при всем своём бессилии ты уповаешь на силу Божию и на то, что видит с небесных высот Господь сил борьбу твою с демоном, видит и благословляет десницею своею, а в шуйце держит венец нетленный. В привязанности моей всего менее сомневайся в такия минуты: знай, что тогда-то (в минуты борьбы) и дорога мне ты, чадо Христово, стоящее под знаменем Господа нашего. Заменять коленопреклонение земными поклонами можешь.

Января 19, 1853 г. Господь, видяй в тайне (Мф. 6:4), видел, конечно, и благословил теплые слезы мои, кои лились из очей моих, или лучше из тронутого писанием твоим, чадо мое, сердца моего бедного, лились к подножию Его Вездесущего с мольбою о вас всех молитвенницах моих, особенно же о тебе с другом твоим благоговейным, с другом, сеющим слезами (Пс. 125:5).

Другу-сестре передашь, чтобы возверзла печаль свою на Господа (Пс. 54:23), который близ ея (Цс. 118:151) с утехами и радостями. О моем же терновом венке пусть не сетует: стыдно и страшно оставаться без него тому, кто много-мало желал бы сострадати Христу, носить мертвенность Господа в теле своем многогрешном и стоять под знаменем креста.

Борьба твоя с помыслами-смутниками показывает, что ты, мое о Господе чадо, не не разумеешь ухищрения сатаны коварного. За заботливость о сестре Паисии и любовь не своих си ищущую (1Кор. 13:4) спасибо тебе.

За молебном обнимал я крылами любви, яко кокош пернатый, не присущих только, а и отсутствующих чад моих всех; следовательно и тебя, мое чадо, уверенный заранее, что ты пошлешь и непременно сердце твое в дом Божии с молитвою теплой о друге-отце, сколь ни грешен он и ни беден во всем.

Для сохранения общего мира вашего поступай, мое чадо, если желается быть тебе Божиим чадом, так: ставь себя всякий раз на место сестры искушаемой и делай в отношении ея то, что пожелала бы ты, конечно, что бы делали другие в отношении к тебе (Мф. 7:12). Ибо блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся (Мф. 5:9)

Христос Господь наш и Спаситель Духом своим Святым всех нас да умиротворит и да укрепит на подвиг браный со врагом спасения нашего. Всем моим сердцем желаю Вам этого счастия, добываемого потом , слезами, скорбями и кровию. Прости родное и дорогое дитя мое.

Января 24, 1853 г. Врага не страшись, родная моя, а борись и борись с ним драконом уязвленным, с змием без жала, если мы не вложим сего последнего в его челюсть. Оставив все правило, читай псалмы, постоянно работай, не останавливая много мысли и думы на прилогах врага. Да не смущает он тебя и тем, что долго и предолго будет сражаться с тобою: он трус, родная моя, и стращает только: едва ты поднимешь с сердцем оружие против него, как улизнет он. Подержись, покрепись в том порядке, в каком, по милости Божией сетуя ходишь; Бог нам прибежище и сила, помощник в скорбех, обретших нас (Пс. 45:2) зело-зело. Что нам думать о завтра и послезавтра? Жизнь наша – цвет сельный, завтра быть может ожестеет и иссохнет; поэтому-то сего дня и поборемся, потерпим в последний как бы раз. Ведь так, моя родная? Руку мне, десную твою подай мне и пойдем со слезами, со вздохами ко Христу Спасителю нашему, сильному спасти нас с тобою от малодушия и бури. Христос с тобою!

Спрашиваешь о милостыне. Милостыня ценится не столько за количество, сколько за качество. Две лепты –полушки, лет без малого за две тысячи пред сим, подала вдовица одна, по движению доброго сердца; подала доброхотно, с усердием: и вот из века в век благословляется имя ея. Судя по этому, хотя не близкому, и по другим примерам, можно безошибочно сказать, что чем с большим смирением и любовию подается милостыня, тем дороже она в очах Божиих.

Спрашиваете: что со мною делают добрые люди? – Делают то, что попущено Господом нашим, не боле; плетут, быть может, венец нетленный, если не лишимся его чрез малодушие.– Из поучения владыки, конечно, всего яснее можете видеть, к чему повели бы свидания наши; прошедшее и будущее наше обрисовано верно устами святителя Божия: примем же это за волю Божию и успокоимся, как рабы неключимые. О вреде частых моих посещений, не раз я и сам говаривал вам. Быть же так, как архипастырю, поставленному над нами Господом, угодно. Пусть никто не скажет нам, что мы отделяемся от него мы, овцы пажити его; что не знаем мы и не хочем слышать гласа пастыря, Христа Господа; что хотим уставить чин с нарушением и чина Церкви, не могущей быть без епископа. Пусть он, избранник Божии, узнает из даль наших: то ли мы, что говорят, за что выдают нас, по свойственной людям слабости, ошибающиеся, быть может.

Проповедь, по милости Божией, нисколько не смутила меня; напротив, я получил в ней уверение лишь новое в том, что не стоил окаянный быть членом вашего общества святого; что яко куколь на ниве, исторгаюсь рукою ангела Церкви с Божией нивы, да не подавлю пшеницы Христовой.

Февраля 15, 1853 г. Долго бы, кажется, я не написал еще тебе, чадо мое, если бы не боялся очень уже смутить тебя, обезмирить и лишить энергии к добру; потому что и не о чем было писать. Во всех твоих письмах последних ты жаловалась на скорбь, на тоску; да кто же не скорбел в эти дни лютой скорби? Зачем думать, что ты и только одна бедная ты находишься под влиянием этой гостьи нежданной? Горе никому не радость; исключение можно сделать только для души великодушно-благодушной, привыкшей во всем и в горьком и сладком видеть дар Божии. И как бы не забыть себя в общей скорби? Надобно слишком и очень уже быть привязанной к себе, чтобы только и видеть, что себя да себя, как бы в призме какой.

В записке, недошедшей до тебя, писано было по поводу состояния души твоей тревожного, чтобы ты не колебалась, как трость и поручив себя Господу и силе благодати Его, безмолвно и тихо, какъ и прилично невесте Христовой, проводила дни тревог и волнения, отрекшись от себя в пользу любви ко Господу и ближним.

Прости родная! Без гнева пишу тебе, прощая во всем тебя, с обычною благостию, в коей никогда не имело по милости Божией, недостатка любящее тебя сердце. И. Г.

***

О перемене редакции «Душеполезного чтения»

Декабрьскою книжкою оканчиваются труды мои по редакции «Душеполезного Чтения», продолжавшееся ровно 30 годов. Продолжать их совместно с новым, возложенным на меня, служением, нахожу затруднительным. Возношу теплые благодарения Господу Богу, помогавшему мне благоуспешно вести дело, требовавшее не малых заботь и доставлявшее мне однако не мало духовного удовольствия. Глубоко благодарю сотрудников, украшавших страницы моего издания сочинениями, соответствующими характеру и программе журнала, – и многочисленных читателей, ободрявших меня вниманием и сочувствием к «Душеполезному Чтению», поддерживавших его издание усердною подпискою. Не без скорби расстаюсь с делом, с которым сроднился в столь продолжительное время, но утешаю себя тем, что передаю его в благонадежные руки. Преемник мой по редакции «Душеполезного Чтения» заслуживши почетную известность в качестве преподавателя Московской Духовной Академии, известен также многочисленными сочинениями в духовной и светской литературе, обладает многосторонним духовным и светским образованием и, что наипаче важно, пастырским духом. Надеюсь, он не только не уронит, но поднимет принятое им издание личными своими литературными трудами, также привлечением к участию в издании, кроме прежних сотрудников, новых деятелей из среды его товарищей по академической службе и многочисленных учеников. Не отказываюсь и я, по мере возможности, быть в числе сотрудников «Душеполезного Чтения».

Виссарион, Епископ Дмитровский.

1889 г., декабря 3