227. Слово в день рождения Благочестивейшаго Государя Императора Николая Павловича

Клятся Господь Давиду истиною, и не отвержется ея: от плода чрева твоего посажду на престоле твоем. (Пс. CXXXI. 11).

Когда мы, воспоминая день воцарения Благочестивейшаго Самодержца нашего, сие воспоминание с благодарностию, с радостию, с молитвою приносим в церкви пред Бога: мы чрез сие ознаменовываем то, что царство земное связано с небесным, что Царь воцаряется и царствует не без действия и содействия Царя царствующих: мы отзываемся на глас Всевышнего: «Мною царие царствуют» (Притч. VIII. 15).

Подобным образом, когда воспоминание о священном венчании и помазании Царя пред Бога приносим: чрез сие мы предполагаем и признаем, что Богом Он венчан, помазан и освящен для дел царствования.

Когда же и самое рождение Царя, который родился не царем еще, а младенцем, хотя и от державного рода, торжественно воспоминаем пред Богом: чрез сие действие мы выражаем ту истину, что не только воцарение, венчание, помазание, но, и еще прежде, самое рождение Царя есть особенное устроение Провидения Божия; что в день, в который Присноживущий Царь благословил сего младенца на жизнь, благословил Его уже и на царство. Посему-то, при возвращении сего дня, и прибегаем мы к Богу с вопиющим сердцем: благослови Его и еще, благослови Его царствовать долго, и всегда с благословением наследственным и потомственным.

Глубокая мысль – в основание могущества и власти царской полагать могущество и власть Божию.

Возвышенная мысль – источника для мудрости и благости Царевой искать в свете и любви Божественной, и царское величество величием Божиим в одно время и возносить и преклонять к кротости и смирению.

Прекрасная мысль – еще над колыбелью созерцать зарю вышнего света, осиявающаго в последствии времени Престол.

Если бы сии мысли были наше изобретение: можно было бы хвалиться счастливым изобретением.

Если бы это были мысли только догадочныя: жаль было бы колебать их сомнением. Так оне привлекательны; так успокоительны; так благотворны.

К счастию, это суть мысли основательныя, словом Божиим утвержденныя.

Посмотрите, на чем премудрый Соломон основывает свое царское величие и свои царския надежды: – на том, что «клятся Господь Давиду истиною, и не отвержется ея: от плода чрева твоего посажду на престоле твоем».

Клятвы о истине свидетельствуемаго и обещаемаго и человеки, в мыслях и поступках основательные, не употребляют расточительно и без нужды; а берегут ее для дел особенной важности, и для утверждения истины, которая преимущественно требует ограждения от недоумений. Кольми паче Бог, Котораго слово и без клятвы самодостоверно, если достоверность его усиливает клятвою, то, конечно, сим указывает на особенную важность предмета, и на преимущественную потребность и благотворность удостоверения.

Подтвердим сие примерами. По таинственному повелению Божию, Авраам, хотя не окончательным делом рук, тем не менее совершенною решимостию воли приносит в жертву единородного сына; и представляет образ крестной жертвы Единородного Сына Божия, предавшаго Себя, и преданного Богом Отцем, за спасение мира. Надлежало наградить безпримерное повиновение, указать на таинство, дать Аврааму обетование о Христе: и Бог изрекает оное с клятвою. «Мною Самем кляхся, глаголет Господь, его же ради сотворил еси глагол сей, и не пощадел еси сына твоего возлюбленного Мене ради: воистину благословляя благословлю тя, – и благословятся о семени твоем вcu язы́цы земнии» (Быт. 22:16–18). Подобным образом надлежало некогда изъяснить, что, по предвечному совету Божию, Христос есть не только жертва страждущая, но и вечный Священник, Божественною силою священнодействующий спасение наше: и Бог, у Пророка, сию великую и спасительную истину изрекает с подтверждающею ее клятвою: «клятся Господь и не раскается: Ты иepeй во век по чину Мелхиседекову» (Пс. CIX. 4).

Согласно с сими примерами надлежит полагать, что когда и «Давиду клятся Господь истиною», то есть, утвердил клятвою истину Своего слова с дополнением, что «не отвержется ея», то есть, не одновременно исполнит Свое слово, но сохранит оное на продолжение времен: то сим указано на предмет важный, благопотребный, благотворный. А какой это предмет? – Царская власть наследственная. «От плода чрева твоего посажду на престоле твоем».

В следствие сих соображений мы можем изречение Божественное разрешить на следующия изречения истины.

Первое: Бог «посаждает» царя на «престоле»; или, иначе сказать: царская власть есть Божественное учреждение.

Второе: Бог «посаждает на престоле» царевом «от плода чрева его», то есть, наследственность царской власти есть также Божественное учреждение.

Третие: царская наследственная власть есть высокий дар Божий избранному Божию, как о сем свидетельствует обещание сего дара с клятвою, и другое Божественное изречение: «вознесох избранного от людей Моих» (Пс. LXXXVIII. 20).

Четвертое: царская наследственная власть есть и для народа благопотребный и благотворный дар Божий: пoелику благость Божия безпристрастна, и премудрость Божия всеобъемлюща; и потому, если Бог дает Царю дар, от котораго зависеть должна судьба народа, то, без сомнения, дает, провидя и предустрояя тем благо и всего народа.

Вот коренныя положения царского и государственного права, конечно, не имеющия недостатка в твердости, пoелику основаны на слове Божием, утверждены властию Царя царствующих, и запечатлены печатию клятвы Его!

Не Россиянин, может быть, спросил бы меня теперь: почему на постановленное Богом для одного народа, и на обещанное одному Царю, я смотрю, как на общий закон для Царей и народов? И я не затруднился бы ответствовать: потому что закон, истекший от благости и премудрости Божией, без сомнения, есть закон совершенный; а совершенного почему не предлагать для всех? Или ты думаешь изобрести закон, который был бы совершеннее, нежели закон, истекший от Божией благости и премудрости?

От Россиянина могу ожидать иного вопроса: к чему труд удостоверения о Божественном учреждении и благотворности наследственной царской власти? Сие учение уже написано на сердцах Россиян. – Знаю, возлюбленные, и радуюсь. Но если и не нужно удостоверять о том, что есть уже в сердце, тем не меньше естественно беседовать о том. Таков закон слова, который признала сама премудрость: «от избытка сердца уста глаголют» (Матф. XII. 34). Кроме сего, время теперь повторять себе и подтверждать самыя известныя истины: потому что дух времени не оставил ни одной истины, которую бы не покушался колебать, или словом, или на деле.

Когда темнеет на дворе: усиливают свет в доме. Береги, Россия, и возжигай сильнее твой домашний свет: потому что за пределами твоими, по слову пророческому, «тма покрывает землю, и мрак на языки» (Ис. LX. 2), «Шаташася язы́цы, и людие поучишася тщетным» (Пс. II. 1). Перестав утверждать государственныя постановления на слове и власти Того, «Кем царие царствуют», они уже не умели ни чтить, ни хранить царей. Престолы стали там не тверды; народы объюродели. Не то, чтобы уже совсем не стало разумевающих: но дерзновенное безумие взяло верх, и попирает малодушную мудрость, не укрепившую себя премудростию Божиею. Из мысли о народе выработали идол: и не хотят понять даже той очевидности, что для столь огромного идола недостанет никаких жертв. Мечтают пожать мир, когда сеют мятеж. Не возлюбив свободно повиноваться законной и благотворной власти царя, принуждены раболепствовать пред дикою силою своевольных скопищ. Так твердая земля превращается там в волнующееся море народов, которое частию поглощает уже, частию грозит поглотить учреждения, законы, порядок, общественное доверие, довольство, безопасность.

Но благословен «Запрещающий морю» (Матф. VIII. 26)! Для нас еще слышен, в событиях, Его глас: «до сего дойдеши, и не прейдеши» (Иов. XXXVIII. 11). Крепкая благочестием и самодержавием Россия стоит твердо и спокойно, подобно каменной горе, у подножия которой «сокрушаются волны моря». Она спокойна, потому что державная рука Помазанника Божия держит ея мир: и сугубо спокойна, потому что это мир не дремлющий, но бодрствующий с оружием против ненавидящих мира.

«С нами Бог!» да взывает каждый из нас заедино с Благочестивейшим Самодержцем нашим. С нами Бог благодатию православныя веры. С нами Бог благодатным даром благословенного наследственного Самодержавия. Да пребываем же и мы с Богом, чистою верою и достойною веры жизнию, непоколебимою верностию к богодарованному Царю и соответственным единоначалию единодушием!

Начальствующие от Отца небесного и от царя земного да заимствуют отеческий дух любви и попечительности, для действования на подчиненных, обеим сторонам приятного.

Подчиненные да ревнуют быть, как пред Отцем отечества небесного, так и пред отцем отечества земного, «чадами послушания» (1Петр. I. 14) искреннего и совершенного, помышляя, что как «противляйся власти, Божию повелению противляется» (Рим. XIII. 2), так равно и повинующийся власти, Божию повелению повинуется, и следственно одним действием повиновения можно совершить, сугубую добродетель, и приобрести сугубую награду.

Блюстители правосудия да памятуют, «яко суд Божий есть» (Втор. I. 17), и да изрекают судимым не иной суд, как изрекаемый от Бога Им самим в Его слове, в законе и в их совести. Правосудие, в отношении к телу общества, есть род врачевания: если членам, потерпевшим лишение, не доставят они восполнения, поврежденным исправления, и не отсекут зараженных смертоносною язвою; то могут сделаться виновными в смертоносном заражении всего тела.

Служители просвещения да открывают очи неведущих к небесному, и содружному с небесным, свету, при котором можно право ходить, и делать полезное: и да не прельщаются, и да не прельщают каким нибудь ночным светением червя или гнилаго вещества, котораго блеск может удивить на минуту; но не разгонит мрака, не осветит пути, не посветит делу.

Призываемые к оружию для безопасности отечества да идут с любовию и самоотвержением, по гласу Цареву и по гласу Христову: «больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя» (Ин. XV. 13).

Каждый в деле своего звания, в земледелии, в ремесле, в художестве, в торговле, в царской и общественной службе, да обращается честно, предпочитая своей пользе пользу общую, ожидая успеха в устроении общаго и частного блага, от Божия благословения правоте, «не ревнуя лукавнующим, ниже завидя творящим беззаконие, зане яко трава скоро изсшут» (Псал. XXXVI. 1–2). «Живый на небесех посмеется им, и Господь поругается им» (Псал. II. 4).

«С нами Бог», верные Богу и Царю, Россияне! В Боге наша крепость. В Нем надежда. От Него мир, и, если нужно будет, от Него победа. Аминь.