173. Слово в день обретения мощей Преподобного Сергия

Аминь, аминь глаголю вам, яко елика аще чесо просите от Отца во имя Мое, даст вам. Доселе не просисте ничесоже во имя Мое: просите, и приимете, да радость ваша исполнена будет. (Иоан. XVI. 23–24).

Молитва есть одна из высших потребностей души человеческой, одна из существенных принадлежностей Богопочтения. Душа, погруженная в чувственность, разсеянная в мире, омраченная грехом, не чувствует, что, по своему началу, она есть дыхание из уст Божиих: но сила сего чувства, без ея ведома, возникает из ея глубины, и движет сердце к Богу, хотя бы то было к неведомому, или только погрешительно знаемому. Потому во всяком Богослужении, от духовного до чувственного, от просвещенного до невежественного, сущность и душу обыкновенно составляет призывание Божества, и следственно молитва. Хотя в учреждениях ветхозаветных важнейшую торжественность Богослужения составляли жертвы: но жертва была всегда или посредницею, или представительницею молитвы, и восходящий дым сожигаемой жертвы представлялся колесницею, на которой молитва хотела достигнуть до неба.

Но дело молитвы, для всех времен всегдашнее, для всех человеков общее, научились ли наконец человеки делать, всегда в совершенстве, всегда с полным успехом? – Кто не знает, что нет!

С утешением вижу себя среди собора приносящих молитвы истинному, в Троице Единому Богу, по Богопреданному церковному чину, при предстательстве совершенного молитвенника, Преподобного Отца нашего Сергия. «Просил» он, «и приял» вожделенное для души своей, и «радость исполненную» небесную: и еще «просит, и приемлет» полезное для притекающих с верою к его предстательству. Как бы лествицу здесь утвердил он и для неокриленных молитв наших, которыя полагаем здесь при святых мощах его, и которыя он своими молитвами подъемлет, подкрепляет, очищает и возводит в пренебесный мысленный жертвенник Господень. И конечно нет здесь недостатка в опытных свидетелях исполненных молитв. Но при всем том нельзя не признаться, что и здесь не все «просят, и приемлют», и потому не всех «радость исполнена».

Что же в сем случае делается с обещанием, которое так уверительно изрек Господь и Спаситель наш: «аминь, аминь глаголю вам, яко елика аще чесо просите от Отца во имя Мое, даст вам; – просите, и приимете, да радость ваша исполнена будет»? Неужели сие обещание остается без исполнения? Или оно не к нам относится?

Не должно, братия, сомневаться в том, что и к нам относится обетование Господа о благоуспешности молитвы. Он дал оное в числе Своих последних завещаний, когда оставлял мир, и, путем креста и смерти, отходил к Отцу Своему; и Он Сам изъяснился, что блага, тогда им завещанныя первоначально Апостолам, должны принадлежать не им одним, но и всем в Него «верующим словесе их ради» (Ин.17:20). Все Христиане суть наследники оных. Но должно заметить, что с обещанием Господа о благоуспешности молитвы соединено учение о способе молитвы, и поощрение к упражнению в ней. Кто верно следует учению, и возбуждается поощрением к молитве: в том верно исполнится и обетование о молитве.

Важное для благоуспешности молитвы учение заключается в том, чтобы она приносима была во имя Господа Иисуса. «Елика аще чесо просите от Отца во имя Мое, даст вам».

Уже Апостолы не один год были учениками Господа Иисуса, уже были от Него научены молитве Господней, и нам от них известной, когда Он открыл им, чего еще им не доставало, чтобы молитва их была решительно успешна: «доселе не просисте ничесоже во имя Мое». Так с ними случилось, может быть, потому, что до сих пор они видели в Нем более учителя и благодетеля человечества, нежели Ходатая Бога и человеков: ибо в сем последнем качестве открылся Он наипаче Своими страданиями, смертию и воскресением. Но как бы то ни было, если Апостолы не вдруг научились приносить молитву во имя Господа Ииcycä поспешим ли мы похвалиться, что довольно успели в сем учении? В незнаменательном, по видимому, молчании, которым столь обыкновенно встречает Небо наши стужающия ему прошения, не скрывается ли чаще, нежели мы думаем, кроткое обличение Серцеведца Иисуса: «доселе не просисте ничесоже во имя Мoe»?

Что такое – «просить во имя Господа Иисуса»? – Просто сие для простых, искренних и смиренных сердец, и, без изследовательного изъяснения, или понятно для них, или ощутительно. «Миро излиянное имя Твое» (Песн. I. 2), Господи Иисусе! Когда изливается мирö его благоухание распространяется, и непритупленное или неподавленное обоняние, без искусства и усилия, получает ощущение услаждающее и ободряющее. Когда имя Господа Иисуса изливается в молитве: от него распространяется благоухание Святаго Духа; и не отягченное земными пристрастиями сердце, не заглушенное страстями чувство внутреннее, легко и просто приемлет ощущение благодати, услаждающее и возвышающее. Так верующая душа, во имени Господа Иисуса, и чрез то во благодати Духа Святаго, приближается к Отцу Небесному, и со дерзновением вопиет Ему: «Авва Отче»; и с детскою простотою сказует Ему свои прошения; и Он благоприемлет ея прошения, сопутствуемыя ходатайством Его Единородного Сына и Единосущного Духа.

Так может, и должно быть со всеми, по силе имени Господа Иисуса, которая для всех одна и та же: но не так бывает со многими, по их собственным расположениям, поколику сердце их одебелело, поколику душа их возмущена, и внутренное чувство заглушено страстями, поколику их собственное мудрование не повержено пред благодатию Божиею. Для таких людей сила Иисусова имени есть, как благоухание мирa пред поврежденным чувством, в заключенном сосуде. Потребно искусство, потребно усилие, чтобы очистить чувство, чтобы открыть сосуд Божественного мирa, – искусство благоговейного размышления; – усилие внимания в молитве.

Помысли, бедная душа, что без общения с Богом блаженна быть ты не можешь; но и доступ иметь к Богу сама собою также не можешь. Рай, в котором некогда ходил Бог, и беседовал с человеком, грехом утрачен, и правосудием Божиим от тебя затворен. Можно было и в раю сделаться грешником, и за то быть изгнану из него: но войти в него грешником не можно. Пламенное оружие Херувима заграждает от тебя вход его; проклятие гремит против тебя; закон осуждает тебя. С другой стороны ты не имеешь силы сама собою исторгнуться из области тьмы: потому что наследственным и произвольным поползновением продана под грех; а как область греха принадлежит к владычеству имущаго державу смерти, то ты ли, порабощенная, преодолеешь своих поработителей? Ты ли, проданная, искупишь себя от рабства? «Что даст человек измену за душу свою» (Матф. XVI. 26)?

Но после сего, помысли, бедная прежде, и уже почти блаженная душа, что сделал для тебя Единородный Сын Божий Иисус Христос. Он сошел с небес, чтобы к тебе приближить Божество, к которому без сего ты не могла бы приближиться. Дивно и непостижимо приобщился Он твоего сотворенного естества, твоей плоти и крови, кроме греха, дабы Своим крайним снисхождением положить основание твоему восхождению, да возможешь благодатно и спасительно быть причастницею Его Божественного естества, Его животворящей плоти и крови. Будучи безгрешен, Он взял на Себя твои грехи, со грехами всего мира, чтобы тяжесть их не подавила тебя и всего мира. Понес на Себе заслуженную тобою клятву, осуждение, смерть, мучение, и тем заслужил и приготовил тебе благословение, оправдание, жизнь, блаженство. Чрез смерть и чрез самый ад прошел Он для тебя, чтобы отвсюду тебе открыть новый и живый путь, и Своим воскресением и вознесением отверз тебе не только райския, но и небесныя двери, ниспослав также и свет, и силу свыше, для твоего восхождения по стопам Его. Как сокращение Своих для тебя дел, как залог Своих даров, как ключ к сокровищам благодати, дал Он твоей вере, любви и надежде Свое Божественное имя и сказал: «елика аще чесо просите от Отца во имя Мое, даст вам».

Сими и подобными помышлениями вразумляй себя, Христианская душа, какия для тебя блага заключает в себе имя Господа Иисуса, и отверзай чувство твоего сердца, чтобы оно могло усладиться Божественным благоуханием сего «мира излияннаго». Уразумей, что истинно молиться Отцу Небесному во имя Господа Иисуса, значит, не устами только произносить звуки сего имени, но наипаче к Самому именуемому возводить внимание ума, обымать Его верою, и любовию приимать Его в свое сердце. Молиться Богу Отцу во имя Иисуса Христа, значит верою и желанием облекаться во Христа, то есть, в Его послушание Отцу Своему, в Его страдания, для нас очистительныя, в Его животворящую смерть, в Его оправдание и освящение, в Его Божественную за нас заслугу, в Его силу, свойства и пример, сими святыми и освящающими облачениями покрывать и преобразовывать наше недостоинство, и таким образом с упованием приступать к Вечному Отцу, не могущему ни в чем отказать добродетелям и заслугам Своего Единородного Сына, в Котором почивает Его вечное благословение. Таким собственно молитвенникам принадлежит, и, по мере их веры и верности, верно в них исполняется непреложное обетование Господа Ииcycä «аминь, аминь глаголю вам, яко елика аще чесо просите от Отца во имя Мое, даст вам».

Обещание успеха в молитве, столь великолепное, от Обещателя, столь могущественного, столь верного, Который не только ручается за исполнение обещания, но и деятельно ходатайствует об исполнении оного, – такое обещание не есть ли вместе и поощрение к молитве, столь сильное, что не нужно никакое дальнейшее о сем напоминание, или настояние? Так бы кажется, надлежало быть: но, видно, не то провидит Обещатель; и, не довольствуясь обещанием, как бы опасаясь, чтобы оно не осталось без внимания и употребления, еще поощряет к молитве прямым повелением и настоятельным увещанием: «просите, и приимете, да радость ваша исполнена будет».

Подлинно, есть в природе человеческой странная двоякость и противоречие направлений: с одной стороны, чувство нужды в Божественном и желание общения с Богом, с другой, какая-то тайная неохота заниматься Божественным, и наклонность убегать от собеседования с Богом. И не трудно понять, от чего это так. Первое из сих направлений принадлежит природе первозданной, а последнее природе, поврежденной грехом. Это есть продолжение доныне того движения, которое оказалось в Прародителях по первом нарушении заповеди Божией. «Услышаста глас Господа Бога ходяща в раи по полудни, и скрыстася Адам же и жена его от лица Господа Бога» (Быт.3:8).

О чада, уже не столько Адамовы, сколько Божии во Христе! Мы слышим глас Господа, уже не обличением греха смущающий, хотя впрочем и сие не столько тяжко, сколько благодетельно, не проклятием гремящий, хотя впрочем и страх у Него есть средство спасения, но кротко и любезно призывающий нас, идти и брать у Отца Небесного блага, которыя мы грехом утратили. Неужели не последуем гласу Господню?

Если бы царь земной повелел провозгласить, что кто придет, и произнесет пред ним имя возлюбленного сына его, тот получит из его сокровищ богатый дар: думаете ли, что нужно было бы уговаривать рабов его, дабы они сим воспользовались? Как побежали бы все! Как старались бы упредить друг друга, пока неистощились царския сокровища! Но вот Царь Небесный, чрез Единородного Сына Своего, провозгласил, что всяк просящий во имя сего Сына, властен получить из Его неистощимых и нетленных сокровищ все, чего желает, все, чем безсмертная душа может обогатиться и сделаться блаженною на веки. Что ж? Все ли бегут к Нему? Все ли возносят имя Сына Его, и вместе с сим свои прошения и молитвы? Нет! Вот Он подтверждает Свое обетование, повелевает, убеждает: «просите, и приимете». Что теперь? Все ли одумались? Все ли восчувствовали свою небрежность, безразсудность, неблагодарность? Все еще нет! – «Тебе, Господи, правда, нам же стыдение лица» (Дан. IX. 8).

Почудимся братия, Божиим щедротам и долготерпению. Устыдимся нашей лености и невнимания. Воздвигнем себя к духовному деланию, возбуждая ум от невнимания, собирая от разсеяния, очищая от помыслов лукавых и суетных, и сердце от страстей и порочных желаний. «В молитве терпите, бодрствующе в ней со благодарением» (Кол. 4:2). «И все, еже аще что творите словом или делом, вся во имя Господа Иисуса Христа, благодаряще Бога и Отца тем» (Кол. 3:17). Перестанем препятствовать, но потщимся содействовать исполнению в нас Господня повеления и обещания: «просите и приимете, да радость ваша исполнена будет». Аминь.