128. Слово в день введения во храм Пресвятыя Богородицы ⁵⁷²

(Напечатано в Христ. Чтен. 1836 г. и в собраниях l844 и 1848 гг.)

Явися бо благодать Божия спасительная всем человеком, наказующи нас, да отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно и праведно и благочестно поживем в нынешнем веце. (Тит. 2:11–12).

Если память жизни и деяний Святых естественно приводит к размышлению⁵⁷³ о добродетелях и совершенствах, которыми жизнь их была ознаменована: то к настоящему торжественному воспоминанию посвящения Богу⁵⁷⁴ Преблагословенныя и Пречистыя Девы Марии что может быть ближе, как размышление о девстве и целомудрии?

Ибо не Она ли положила твердое основание девства? Не Она ли возвела оное до безмерной высоты?

Мир ветхозаветный ревновал о чадородии, а потому и о браке, домогаясь родить Спасителя мира. Он так мало понимал и чтил девство, что девство, навсегда чуждое брака, было для него предметом оплакивания. Дщерь Иеффаева, которая должна была умереть, «не познав мужа», не только «иде сама, и другини ея, и плакася девства своего на горах», но и после смерти ея «от дней до дней исхождаху дщери Израилевы плакати о дщери Иеффая Галаадитина четыре дни в лете» (Суд. XI. 38, 40). Жизнь Иоанна Крестителя, и, еще прежде, жизнь Пророков Илии и Елисея, – вот ранния указания на достоинство девства: но и сии указания в свое время не поняты; потому что Евреи чаще видали Пророков, не чуждающихся жизни супружеской, как например: Моисея, Самуила и других. Были от начала мира человеки Божии: но первая Дева Божия есть Преблагословенная Мария. В непорочности младенческой быв посвящена Богу на всегдашнюю чистоту, Она сделалась первым, навсегда непоколебимым, основанием Ангельской на земли жизни.

И в какой, больше нежели небесной, высоте, Она показала нам достоинство девства! От Евы до Нея, женский пол, так как и мужеский, служил закону брака, в чаянии той награды, что рано или поздно произведет на свет благословенное Семя, которое «сотрет главу» адского «змия» (Быт. III. 15), и о Котором «благословятся вси язы́цы земнии» (Быт. XXII. 18): но сия награда не браку была предназначена. Брак мог раждать только человеков. Одно девство достойно было родить Богочеловека.

Но прежде нежели скажу что нибудь о девстве собственно для вас, которые меня слушаете, опасаюсь помысла, который, может быть, захочет отражать от вашего сердца слово о девстве. – «Девство Пресвятыя Богородицы, избранное быть приятелищем воплощения Сына Божия, есть единственное в роде человеческом, которое как пред собою не имело примеров, так и по себе не будет иметь подражателей» – То правда, что не будет другаго воплощения Бога Слова, ни другой Матери Божией: однако братия, из сего не должно заключать, будто девство Преблагословенныя Марии не представляет нам никакого примера для подражания, не подает никакого учения для жизни.

Если Дева Мария удостоена высочайшаго избрания Божия: то разсуждайте, почему сие сделано? Скажете: по особенной благодати Божией? – Не спорю. Но разсуждайте далее: благодать Божия может ли быть в противоречии с правдою Божиею? – Нет, без сомнения. Если в человеке несогласие с самим собою есть нелепость: кольми паче в Боге, существе всесовершенном, должно быть совершенное согласие свойств и действий, сродное чистейшему единству. Итак, если Дева Мария удостоена высочайшаго избрания по благодати Божией; то равномерно и по правде Божией. Превыше всех вознесена Она избранием; потому что превыше всех явилась достойною избрания, по своим душевным качествам и расположениям, и, между прочим, по чистейшему девству, которым Она, как солнце, взошла, очевидно превыше всего древнего, верно же и превыше всего грядущаго мира. Отсюда надлежит заключить, что если Преблагословенная Мария чистейшим девством достигла высочайшаго и безпримерного избрания Божия: то, хотя и не возможно равное сему избрание, однако подражающий, по возможности, Ея девству, по правде Божией, может, подобно Ей, уповать особенной благодати Божией, особенного избрания, особенного приближения к Богу. Если Ее одну девство соделало честнейшею Херувим, и славнейшею без сравнения Серафим: то Ея подражателей по крайней мере оно может соделать равными Ангелам. Если Ее одну девство соделало осененною скиниею Духа Святаго, Материю Сына Божия: то может оно тем не менее и другия души соделать дщерями Божиими, ближними Царя небесного, невестами Христовыми. Сие именно возвещает нам тайнознаменательный псалом: «приведутся Царю девы в след ея» (Псал. XLIV. 15).

Если умозаключения кажутся вам не довольно надежны; а речи Пророков и гадания не довольно ясны: то хотите ли от Самого Господа узнать о равноангельном достоинстве девства? Слышите собственное слово Его: «в воскресение ни женятся, ни посягают, но яко Ангели Божии на небеси суть» (Матф. 22:30); или, как пересказывает другой Евангелист, «равни суть Ангелом» (Лук. XX. 36). Состояние, в котором ни женятся, ни посягают, следственно, всегдашнее девство, Господь называет состоянием равноангельным.

Хотите ли узнать из слова Божественного, что девство не только для многих возможно к соблюдению, но и для всех вожделенно? – Слышите слово Апостола Павла к Коринфянам: «хощу, да вси человецы будут, якоже аз» (1Кор. VII. 7). Что значит: «якоже аз»? – Сие изъясняет он далее в том же Послании: «еда не имамы власти сестру жену водити! Но не сотворихом по области сей, но вся терпим, да не прекращение кое дамы благовествованию Христову» (1Кор. IX. 5, 12). То есть, он лишил себя помощи и утешений брачного состояния, чтобы тем безпрепятственнее заниматься проповеданием Евангелия. Следственно и всем Апостол желал бы того, чтобы посвятили себя на служение Богу и благочестию в девстве.

Хотите ли видеть высокий жребий, уготованный девству от Бога? – Смотрите очами тайновидца Иоанна: «и видех, и се Агнец стояше, на горе Сионстей, и с ним сто и четыредесять и четыре тысящи, имуще имя Отца Его написано на челех своих». Он слышал их «поющих песнь нову пред престолом Божиим, и никтоже можаше навыкнути песни, токмо сии»⁵⁷⁵. Кто ж это? – спросите вы. – Он ответствует: «сии суть, иже с женами не осквернишася: зане девственницы суть: сии последуют Агнцу, аможе аще пойдет; сии суть куплени от людей, первенцы Богу и Агнцу» (Откр. XIV. 1–4).

Видите превосходное достоинство девства. Полюбопытствуйте знать, что такое девство, и как сия добродетель совершается.

Каждый, по собственному опыту, знает девство, как естественное состояние, предшествующее браку, не испытавшее таин брака, не пробужденное к познанию их. Но это есть только несовершенный начаток того, о чем теперь беседуем. Это еще только трава лилии, а не цвет; только леторосль яблони, а не яблоко благовонное. Девство младенчества, потому самому, что есть просто естественное состояние, не есть дело свободы, ни плод подвига, следственно не есть еще добродетель. Прилично называется оно «невинностию», потому что в нем «нет вины», противуположной девству; но и все тут: а еще нет в нем превосходного достоинства, принадлежащаго девству совершенному.

Девство, как подвиг, как добродетель, как цвет чистоты, как плод целомудрия, как путь совершенства, является тогда, когда человек, в возрасте, по обыкновенному ходу телесной природы, более или менее располагающему к супружеству, не предаваясь влечению природы, не увлекаясь обычаем, примерами, приятностями и нуждами общежития, решается не приобщаться браку, а соблюсти девство навсегда.

Но как и подвизающийся не будет увенчан, если незаконно будет подвизаться (2Тим. II. 5): то решающийся на подвиг девства должен знать, всегда помнить и соблюдать главный закон сего подвига, состоящий в том, чтобы подвиг девства предпринимаем и проходим был для Бога. «Царствия ради небеснаго», говорит Сам Верховный Законоположник девства Иисус Христос (Матф. XIX. 12); и Апостол: – «не оженивыйся печется о Господних, како угодити Господеви. – Не посягшая печется о Господних, како угодити Господеви, да будет свята и телом и духом» (1Кор. VII. 32, 34). Угождение Богу, и для сего освящение духа и тела есть цель подвизающихся в девстве. Кто бежит на поприще девственной жизни не к сей цели: тот не к венцу бежит. Для того девственник и устраняется от супружества, чтобы особенная склонность к существу земному не задерживала, или не кривила его стремления к Богу. По сему стремлению всею силою ума и любви к Господу, и по направлению всей деятельности к благоугождению Ему, девствующая душа и называется невестою Небесного Жениха.

Из сего главного закона девства не трудно уразуметь, что телесное удаление от всего, принадлежащаго браку, не есть совершенное девство, а только низший степень онаго: ибо стремление и приближение к Богу, как Существу духовному, может и должно совершаться собственно в духе; девство же тела отъемлет только препятствия стремлению духовному, и пресекает стремления противоположныя. Отсюда происходят разныя подробныя правила девства.

Господь сказал: «всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем» (Матф. V. 28). Посему, как есть любодеяние сердца: так должна быть и противоположная сему пороку добродетель – девство сердца. Подвизающийся в сей добродетели должен сохранять сердце свое чистым от всякого плотского вожделения, от всяких помыслов, противных целомудрию; невольныя приражения нечистых помыслов без укоснения отражать, для сего бдеть осторожно над движениями своих помышлений и желаний, занимать и ограждать ум и сердце свое, то упражнением в Слове Божием, то внимательною, внутреннею молитвою.

Как Господь показал, что любодеянию сердца бывает служителем око: то в противоположность сему и око надлежит обучать, чтобы оно служило девству, то есть, отвращать взоры от всякого соблазнительного предмета, а на представляющиеся неизбежно, взирать без страсти, без помысла, видя не видеть, и, как можно скорее, пресекать опасное видение. И сие-то есть, умерщвлять чувство зрения, по завещанию Господнему: «аще око твое десное соблазняет тя, изми е, и верзи от себе» (Матф. V. 29). Отсюда покрывало на очах, пустынножительство, затворничество.

Но если для охранения девства от соблазна и нечистоты нужно умерщвлять чувство зрения: то, по сравнению, можно понять и убедиться, что подобным образом нужно умерщвлять и прочия чувства, как то: слух – от слышания нескромных и соблазнительных речей, вкус, обоняние, осязание – от соответствующих им ощущений, наклоняющих к неге и роскоши. Отсюда упражнение в молчании, пост, сухоядение, простота и суровость в одежде, одре, жилище, порабощение и умерщвление тела трудом, молитвенными бдениями, коленопреклонениями.

Чтобы сократить изображение девства в одну черту, привожу прекрасное и многознаменательное изречение святаго Златоуста: «корень и плод девства есть жизнь распятая» (О девст. гл. 79).

Но не много ли уже беседую я о предмете, о котором многие из слышащих могут думать, что сие не до них касается? В самом деле, Господь Сам предварил нас, что не все способны девствовать: «не вси вмещают словесе сего, но имже дано есть» (Матф. XIX. 11). Он Сам призывал к подвигу девства не всех, но только тех, которые способны, которым дано сие дарование: «могий вместити, да вместит» (Матф. XIX. 12). И пoелику девство не для всех; то вы можете даже спросить: для чего ко всем об оном беседуем? – Приемлю сей вопрос. Он приведет меня к цели и к концу моего слова.

Ко всем говорим о девстве: потому что между всеми находятся те, «имже дано есть» сие; и слово ищет между всеми тех, которых Бог призывает слышать и творить оное, и которых человек часто не знает.

Ко всем говорим о девстве: чтоб и брачные знали, что есть состояние выше брака; чтобы смиренно мыслили о браке; и чтобы, уважая девство, хотя в других, и смиренно мысля о браке, приобретали браку благословение, близкое к благословению девства.

Ко всем говорим о истинном девстве: чтобы, зная оное, остерегались ложных путей буиих дев, которыя, с невозженными светильниками ума, без сердечного елея, скитаются вдали от чертога, и, вместо небесной любви к небесному Жениху, питают в себе только вражду против благословенного брака. Ибо еще с Апостольских времен «дух явственне глаголет, яко в последняя времена, отступят нецыи от веры, внимающе духовом лестчим и учением бесовским, в лицемерии лжесловесник, сожженных своею совестию, возбраняюще женитися» (1Тим. IV. 1–3).

Наконец, ко всем говорим о девстве: чтобы и брачные и безбрачные, от высокой красоты девства, от среднего благообразия честного и непорочного брака, осторожным и заботливым оком различали неблагообразие того состояния, которое ни златаго таланта девства, ни сребряного таланта брака не возделывает верно по воле Господа всех талантов и даров. Девство и брак не для всех: но целомудрие для всех. «Явися бо благодать Божия спасительная всем человеком, да отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно праведно и благочестно поживем в нынешнем веце». – Что значит «целомудренно»? – Или в чистоте девства, или в честности брака, в том и другом случае, с «отвержением мирских похотей», и в особенности «плотских похотей, яже воюют на душу» (1Пет. II. 11). Только так живущие в нынешнем веке, могут «ожидать блаженного упования» в будущем (Тит. 2:13). Аминь.