7-е число

В царствование Констанция, в 351 году, в дни Пятидесятницы, 7-го мая, в третьем часу дня (по нашему счету около девяти часов утра), в Иерусалиме явилось на небе знамение Креста Господня, начинаясь от горы, Голгофы и простираясь до горы Елеонской. Широта знамения Креста соответствовала длине; сияло оно светлее лучей солнечных. Все оставили дела свои и со страхом смотрели на дивное видение. Многие из Евреев и язычников уверовали во Христа. Св. Кирилл, епископ Иерусалимский, писал об этом знамении к Констанцию и убеждал его не отторгаться от православия.

Воин, чином центурион (сотник), служил в полку так наз. Марсовом. Когда вышло повеление имп. Максимиана принуждать христиан к идолопоклонству, то полковник, видя непреклонность Акакия, отослал его к воеводе в г. Перинф (нын. Ираклию), который бил его воловьими жилами и по щекам оловянными досками, но не мог отвратить от Христа. Когда после сего Акакий сидел в темнице, правитель Византии предписал Перинфскому воеводе представить узников в Византию; в числе узников представлен и Акакий. Через пять дней он был потребован на суд и обезглавлен 8 мая 303 года. Император Константин В. в честь его построил церковь в Ставродромии (часть города), где и почивали мощи его до времён иконоборцев, когда верные перенесли их, спасая от неистовства гонителей икон и мощей, в южно-Италийский город Скилакс (нын. Сквилаче).

Св. икона, известная с давних времён, находится в Воскресенской (бывшей монастырской) церкви местечка Любеча, Чернигов. епархии. Св. Димитрий Ростовский в своём Дневнике говорит о многих чудесах от неё. Она была обновлена в Киеве 1701 г. и по распоряжению митрополита Варлаама Ясинского возвращена в Любеч двумя иеромонахами и поставлена в только что сооружённую церковь Воскресения в монастыре. В Киево-Софийском соборе имеется список с неё, привезённый из Любеча в 1690 году митрополитом Гедеоном. См. Архим. Димитрия Месяцеслов под 7 мая.

Преподобный Антоний – отец Русского иночества, воспитатель того крепкого христианского духа, без которого наружное иночество легко является и легко исчезает, и с которым иноческие учреждения остаются целы наперекор переворотам времени.

Блаж. Симон и Поликарп в своё время (в начале XIII в.) читали «житие святого Антония», пространное и подробное, в котором, хотя кратко, говорилось и об учениках его¹²³. – К сожалению, не дошло до нас это драгоценное описание. Нам остаётся восстановлять образ дивного подвижника по отрывочным сведениям древности, при том осмотрительно.

Антоний, в мире Антипа, родился в местечке Любече, в 40 верстах от Чернигова¹²⁴. – Здесь поныне показывается пещера, в которой юный Антипа испытывал силы свои для великих подвигов иночества¹²⁵. – Бог положил ему на ум, говорит пр. Нестор, желание странствовать и странствуя достиг он св. горы (Афонской). Здесь он осмотрел многие обители чудные и, возжелав облещись в чернеческие ризы, молил игумена одной из обителей постричь его; тот возложил на него монашеский образ, назвав его Антонием, и учил его монашескому чину¹²⁶. Слава дивных подвигов Афанасия Афонского, который ещё жив был в 997 г.¹²⁷, влекла на Афон не только людей простых, но многих с иераршеских кафедр, даже из дальних стран¹²⁸. Пр. Афанасий ввёл в своей лавре общежитие¹²⁹. Но большая часть Афонских подвижников жили отшельнически, то по два и по три вместе, то совершенно наедине. Так под Афонским типиком X в. видим подписи 50 игуменов¹³⁰. Многолюдство лавры не было по душе Антипы, он искал безмолвной тишины. По сведениям Афонским, избрал он Эсфигменову прибрежную скалу и духовным старцем его был Феоктист, игумен Эсфигменовой обители, красующейся в виду скалы. Игумен благословил его подвизаться в полюбившейся пещере, тем охотнее, что Антоний по близости мог иметь частое общение с старцем¹³¹. При самой подошве Афонской горы в X веке уже видим Болгарское поселение¹³². Афон с начала X в. был и приютом, и рассадником иночества в Славянских землях¹³³. Так и рассудительный игумен Феоктист, после того, как увидел Антония окрепшим в иноческой жизни, сказал ему: «Антоний! иди в Россию, да будешь там и другим на пользу, благословением святой горы». Антоний повиновался. Прибыв в Киев, искал он себе места, где мог бы жить, как жил на Афоне. Варяжская пещера показывалась удобной для безмолвия. Гора Берестовая «по своей отвесной, почти отсечённой, высоте со стороны реки казалась неприступной. На ней в пещерах имели свой притон Варяги, разбойничавшие по Днепру». Антоний избрал пещеру злодеев для подвигов святых. «Это было в 1013 г.¹³⁴. Но кровопролития и волнения, наставшие после кончины Владимира, заставили Антония удалиться опять на Афон и он подвизался там ещё несколько лет¹³⁵. Потом игумен повторил ему прежний духовный совет. Он нашёл теперь в Киеве тишину. Это было в 1028 году¹³⁶.

Преподобный Антоний не изменял раз избранного пути; он и теперь хотел жить отшельником. Ему полюбился безмолвный Днепровский холм, куда уединялся и благочестивый Иларион, впоследствии митрополит. Призвав тёплой молитвой благословение Божие, он выкопал себе при подошве холма пещеру и стал жить в ней¹³⁷. В глубине смиренной души своей Антоний оставался и теперь только духовным сыном Афонской горы и трудился над собой для своей вечности. К его утешению, пещера его была далека от глаз людских. Берестовский холм покрыт был тогда густым, дремучим лесом. И однако о дивном пещернике узнали люди и стали приходить к нему. Он не хотел светить другим, но жизнь его светила и каким светом! Антоний жил для одного Господа; а для кого же и жить должны люди? В молитве, трудах и подвигах проводил он время, не давая себе покоя ни днём, ни ночью; сухой хлеб, и то через день, был его пищей; простая вода, и та в меру, – питьё его. Какая полная любовь ко Господу! Какое жертвование собой для Него! К дивному подвижнику приходили и оживлялись для лучшей жизни. Одни приносили ему необходимое для жизни, по чувству любви благой, и принимали благословение для дома своего; а некоторые решались и жить с ним. Никон, по сказанию Нестора, является в пещеру уже в сане иеромонаха; по известиям его и других, видим здесь прежде 1045 г. Моисея, Леонтия, Илариона, Феодосия¹³⁸. «Киевский Антоний, говорит Нестор, прославился как великий Антоний Египетский», и это ещё при Ярославе. Вел. князь Изяслав, лишь только вступил на престол, приходил (1054 г.) и с дружиной просить молитв Антония в его пещере¹³⁹. Антоний сиял светом дел своих, но хранил глубокое смирение. По смирению не принимал он на себя сана священства. За пострижение двух придворных – Варлаама и Ефрема Изяслав воздвиг гонение на пещеру Антониеву и Антоний готов был безответно удалиться из Киева с учениками. Княжий отрок прибежал и известил о том князя. Супруга Изяслава, родом Польская княжна, уговорила князя – оставить иноков в покое. «За какое-то дело, говорила она, изгнаны были черноризцы и много бед вышло из того в Польской нашей стороне». Изяслав приказал воротить уходивших иноков и – Антоний остался, также покорный и смиренный¹⁴⁰.

Число братии пещерной умножилось до 15 и по благословению Антония они устроили в пещере церковь с трапезой. Для любителя уединения такое общество казалось уже очень людным. Он сказал братии: «вот Бог собрал вас, братия, и над вами почивает благословение святой горы, данное мне постригшим меня игуменом, а от меня перешедшее на вас. Живите теперь сами, я назначу вам игумена, а сам хочу идти в другую гору жить наедине, как привык издавна». Назначив в игумена Варлаама, сам он, в расстоянии 100 саженей от прежней пещеры, выкопал себе новую пещеру, ту, которая и поныне называется Антониевой или ближней. Смирение его не хотело носить на себе звание игумена; власть передал он другим. Но уединяясь в новой пещере, он не переставал быть великим отцом и наставником для всех, по сознанию братии. В особенных случаях игумен и братия обращались к Антонию за наставлениями и любовь его не отказывалась давать советы и помогать. Так он не только одобрил (1057 г.) рассуждение братии о нужде построить монастырь на горе, но послал предложить от его имени вел. князю: «князь мой! Бог умножает братию, а место у нас тесное: не дашь ли ты нам ту гору, что над пещерой?» И вел. князь исполнил смиренную просьбу великого подвижника. Точно также сам Антоний назначил Феодосия в преемника Варлаама¹⁴¹. Любовь его к искренним подвижникам простиралась до того, что сам он носил пищу каждый день заключившемуся в затворе Исаакию, и это продолжалось 7 лет¹⁴². Дух его постоянно пребывал с братиями и крепкие молитвы его низводили на сердца их благодать небесную, возращавшую и укреплявшую их в жизни духовной. Его незримой помощью умножалось число братии у игумена Феодосия и обитель росла видимо. Преп. Нестор справедливо сказал: «много монастырей поставлено царями, боярами, богатством: но не таковы они, как поставленные слезами, постом, молитвой, бдением; Антоний не имел ни золота, ни серебра, но слезами и постом приобрёл он очень много»¹⁴³.

Изнурение тела постом, очищение духа молитвой и Богомыслием до того возвысили дух Антония, что в нём был не только дух совета и мудрости, но дух чудес и откровений чрезвычайных. Больные получали исцеление, принимая простую пищу Антония¹⁴⁴. В 1067 г. Половцы вторглись в Россию. Князья Изяслав, Святослав и Всеволод решились сразиться с ними на реке Альте и пришли за благословением к Антонию. Антоний со слезами предсказал несчастную для них битву. Устрашённый тем военачальник «Симон, пав к ногам старца, молил о своём спасении. Блаженный сказал ему: сын мой, многие падут от меча острого, преследуемые врагами; вы будете смяты, изранены, потоплены в воде; но ты останешься жив и будешь положен в храме, который построен будет здесь». Слова великого Антония исполнились во всей точности. Князья потерпели сильное поражение на Альте. «Израненный Симон лежал среди убитых. Подняв взор к небу, увидел он церковь великую. Господи! сказал он, избавь меня от сей горькой смерти, молитвами Твоей Матери и преп. Антония и Феодосия. И внезапно какая-то сила исхитила его из среды мёртвых и он исцелел тотчас»¹⁴⁵.

Затем последовало искушение для святого. Вследствие несчастной битвы на Альте, Киевляне, недовольные вел. кн. Изяславом, заставили его бежать в Польшу, а Всеслава, которого Изяслав вопреки клятве держал в заключении, возвели на престол. Спустя 7 месяцев Изяслав возвратил себе Киев и начал гневаться на Антония «за Всеслава»; если Антоний и принимал бывшего темничника Всеслава, то конечно только в духе любви святой; но Изяслав считал это оскорблением себе и восстал с гневом на Антония. Услышав о неудовольствиях против Антония, Черниговский князь Святослав прислал за Любчанином Антонием и взял его в Черниговский Елецкий монастырь, незадолго перед тем основанный на месте явления иконы Богоматерней на ели¹⁴⁶. Другу уединения особенно понравилась Болдина гора, покрытая лесом, и он ископал в ней себе пещеру; кн. Святослав, по его воле, построил подле пещеры храм прор. Илии и по благословению Антония скоро собрались здесь иноки¹⁴⁷. Так смиренный Антоний и гонение на него обратил в славу Божию.

Изяслав, уважавший в душе Антония, скоро почувствовал, что согрешил он перед человеком Божиим, неосторожно увлёкшись движением гневного самолюбия. Он послал упросить Антония возвратиться в Киев и Антоний возвратился в ту пещеру, в которой жил до удаления в Чернигов¹⁴⁸. Для Антония за унижением земным следовала слава неба. В Печерскую обитель пришли из Константинополя четыре зодчих и спрашивали: «где строить церковь?» – «Что это значит? Кто прислал вас?» спросили их. Греки рассказали следующее: «Каждый из нас был в своём доме и к каждому рано утром пришёл посланный и сказал: «Царица зовёт тебя во Влахерн». Мы явились и увидели Царицу, окружённую свитой. – «Хочу построить Себе церковь в России, в Киеве; возьмите денег на три года и идите, стройте», сказала нам Царица. – Мы спросили: к кому пойдём мы, в незнаемую сторону? «Вот к ним – к Антонию и Феодосию, которые явятся там», сказала Царица, указав на двух стоявших вблизи Её. К чему нам так много денег? предложили мы. Царица отвечала: «сей Антоний лишь благословит вас на труд, отойдёт на вечный покой; на другой год последует за ним Феодосий. Итак берите денег больше. Впрочем, никто так не заплатят вам, как Я; Сама Я буду осматривать церковь и хочу пребывать в ней». – Она дала нам и мощи св. мучеников Артемия, Полиевкта, Леонтия, Акакия, Арефы, Иакова и Феодора. – «Это положите, сказала Она, в основание церкви; церковь будет Богородичная», и дала нам икону». Окончив рассказ, зодчие повторили вопрос: «где же строить церковь?» Антоний сказал: «подождите три дня». Затем обратился он к крепкой молитве и испросил чудесное указание на место храма. – По молитве святого, в одну ночь на избранном месте было сухо, а все окрестности покрыты были росой; в другую ночь одно оно оросилось, тогда как ближние места были сухи¹⁴⁹. Благословение места для великой Печерской церкви было последним земным делом дивного Антония. – На 90 году своей жизни за год до кончины св. Феодосия, мая 7 дня 1073 г., он мирно предал дух свой Господу¹⁵⁰.

Мощи преп. Антония почивают под спудом, в той самой пещере, где подвизался он¹⁵¹. Глубокое смирение хранил он во всю земную жизнь свою; смирением закрывается он от славы человеческой и за гробом. – Не раз пытались открыть св. мощи его, но останавливаемы были силой. Кальнофойский пишет: «когда Москали захотели взять из гроба мощи святого, то святой, по воле Божией, раз прогнал огнём, чего и теперь есть знаки, а другой – водой»¹⁵².

Блаженный Пахомий родился в Малороссии от родителей благочестивых. Ещё в молодых летах он был взят в плен татарами, которые продали его Турке, кожевнику, в гор. Усаки, что в Филадельфийском округе Анатолии. Покупщик, чтобы извлечь больше выгод из своей покупки, учил Пахомия кожевенному ремеслу, но старался научить и своей вере. Блаженный скоро понял ремесло, но ненавидел веру господина своего и всячески уклонялся от её обрядов. Турок не раз бранил невольника, не раз наказывал побоями и лишением пищи: мужественный раб Христов переносил всё за благочестие отеческое. В продолжении 27 лет неволи он с полным усердием служил господину своему и таким поведением приобрёл доверенность его к себе; Турок хотел даже видеть его зятем своим и готов был передать ему наследство, лишь бы он отрёкся от Христа. Добрый раб Христов хранил чистоту совести и богатство с утешениями брака сочёл пустотой, в сравнении с христианской верой, незаменимой ничем для вечности. – Господин его, убедясь в непоколебимости раба, не стал более насиловать совести его и за долгую службу дал ему свободу, предоставив ему идти куда хочет. Во время приготовления к пути Пахомий тяжко заболел и лежал почти без чувств. Соседние Турки, узнав, что невольник получил свободу, не приняв магометанства, положили, что не тому быть должно. Они одели больного в Турецкую одежду, хотя и не обрезали, а разгласили, что он отрёкся от Христа и стал магометанином. Исповедник Христов, глубоко огорчённый насилием, поспешил удалиться в Смирну и здесь, сбросив с себя турецкую одежду, отплыл на святую гору.

На Афоне в обители св. Павла, найдя иеромонаха строгой жизни Иосифа, блаженный открыл свою душу и упросил старца принять его к себе в послушание и постричь в иночество. Двенадцать лет провёл он под руководством Иосифа, изучая жизнь духовную. Потом, услышав о чудной жизни преподобного Акакия Капсокаливита, перешёл в суровую пустынь его и провёл с ним шесть лет. Здесь, питаясь трудами рук своих, он столько известен стал по совершенству жизни, что считался образцом для пустынных братий; особенно отличался он кротостью, приветливостью и добродушием. Но при всех добродетелях душа Пахомия жаждала ещё подвига исповеднического: он тревожился сомнением, не вылетели ли во время болезни его какие-либо слова отречения от Господа, когда Турки одели его в свои одежды, не посрамил ли он чем-либо имя христианина? Он открыл старцу Иосифу своё желание. Старец, полагая, что желание его – плод гордости духовной, строго бранил его за желание исповедничества. Пахомий оставался при своём желании. Духовник Иосиф испытывал его целый год, возлагая на него разные епитимии, и нашёл его готовым на всё. Затем оба они открывали свои мысли наиболее добродетельным отцам святой горы; но все одобрили тайную мысль Пахомия; а блаж. Акакий утверждал Пахомия на страдальческий подвиг молитвой и советами. Пахомий оставил святую гору, сопровождаемый духовником своим Иосифом.

Прибыв в город Усаки, Иосиф остался в гостинице; а Пахомий пошёл прямо в дом господина своего и оттуда на базар, чтобы узнали его. Турки, узнав, схватили и повели его к судье; они объявили, что это – тот самый раб, который во время болезни отрёкся от Христа и оделся в зелёные одежды, а теперь ходит в монашеской одежде. Правда ли это? спросил судья. Пахомий отвечал: «и на уме у меня не было отрекаться от Христа: признавал и признаю христианскую веру святой и чистой, и готов перенести все муки за своё исповедание». Судья, осыпав его бранью, объявил, что так как раз отрёкся он от Христа, то не может более носить одежды христианской и должен выбрать одно из двух – или совсем отказаться от Христа, или принять смерть. В ответ на это услышали слова исповедника: «да не будет того, Христос Царь мой, чтобы я и тайной мыслью отрёкся от имени Твоего; готов я по любви к Тебе и в огонь и на всякую смерть». Судья велел бросить Пахомия в смрадную темницу.

Пахомий сочёл темницу раем, хотя был в ней без всякого человеческого утешения. На третий день осудили его на смерть. Вести о том обрадовался он как самой сладкой вести; прославляя Бога, он провёл всю ночь на молитве. На рассвете представили его в суд и судья сказал: вот ты осуждён на смерть за твоё упорство; смотри, чтобы позже не каяться. Пахомий отвечал: «тысячу смертей готов перенести за Христа моего; пусть исполняют приговор». Исполнители казни повели связанного мученика за город, туда, где режут овец. Одни из Турок осыпали Пахомия бранью, другие уговаривали отречься от Христа: мученик шёл, углублённый в молитву, и на месте казни стал на колени. Палач в тревоге души медлил отсечь ему голову и шептал на ухо, чтобы отрёкся от Христа. Твёрдый подвижник отвечал: «не теряй напрасно времени, исполняй, что приказано». Тогда отсекли ему голову. Спустя три дня христиане взяли священные останки и погребли. Исполнитель казни помешался в уме и в страшных воплях умер. Духовник Иосиф, услышав о чудном подвиге Пахомия, прославил Бога и, придя на место, где ещё лежало тело мученика, говорил со слезами: «ты получил, чего давно желал, добрый сын мой Пахомий! моли же Господа о мне и о всех призывающих твоё имя». Спустя несколько времени напал на Иосифа страх малодушия: но в сонном видении явился ему мученик и сказал: «не бойся, старец, не потерпишь муки». С этими словами исчез страх в душе Иосифа. Одна благочестивая христианка тех мест, страдавшая с юных лет жестокой головной болью, призвав на помощь мученика, помазала каплями крови его больную голову и освободилась от многолетнего недуга своего; в память исцеления своего велела она написать лик мученика. Блаженный Пахомий пострадал в день Вознесения Господня, мая 7-го 1730 г. Священные останки его хранятся на острове Патмосе, в обители св. Иоанна Богослова, где каждый год совершается память его¹⁵³.

В 1491 году по Р. Хр. в Литовском княжестве, в местечке Жировицах, пастухи, пася стадо недалеко от леса, увидели в нём весьма яркий свет в виде пламени. Это необыкновенное явление возбудило их любопытство. Они подошли к лесу и увидели на дереве икону Богоматери в лучезарном сиянии. Благоговейный трепет и сильное сияние долго не позволяли им подойти к самому образу. Но когда свет, озарявший икону, мало по малу скрылся: пастухи, поклонившись образу Богоматери, сняли его с дерева и отнесли к своему господину Александру Солтану, подскарбию Литовскому. Он взял образ, запер его в ларец и захотел сообщить о явлении его своим знакомым. Для сего он немедленно пригласил их к себе; они с удивлением выслушали рассказ и пожелали видеть икону. Александр пошёл за ней, но иконы в ларце не было. Это очень изумило Александра, потому что незадолго перед сим он сам видел икону. Через несколько времени те же пастухи и на том же месте нашли опять сей образ Богоматери и опять принесли его к своему господину. Но Александр, почитая себя недостойным того, чтобы икона оставалась в его доме, тогда же дал обет – на месте явления иконы соорудить храм во имя Богоматери. Скоро создан был деревянный храм, и икона Богоматери поставлена в нём. Там стояла икона около десяти лет, не оскудно источая благодатные дары на всех, с верой притекающих к ней. Внезапно в церкви случился пожар и обратил её в пепел; сколько ни употребляли старания спасти икону Богоматери из огня, но все усилия остались тщетны; казалось, икона Богоматери погибла в пламени; так думали все и все сокрушались о её потере.

Однажды малолетние дети были на той горе, у подножия которой был сгоревший храм. Вдруг видят они вдали: некая дева в лучезарном сиянии сидит на камне; дети не осмелились подойти к ней, но поспешили известить о сём своих домашних. Весть дошла до священника. Принимая сказанное детьми видение за Божественное указание, все отправились на гору и, подходя к указанному камню, увидели на нём горящую свечу; когда же подошли к самому камню; нашли на нём икону Богоматери Жировицкой, нисколько не потерпевшую от пожара. Священник и жители Жировиц, несказанно обрадованные обретением иконы, взяли её и поставили в доме священника, потом с ревностью приступили к сооружению нового храма и, построив его в непродолжительном времени, освятили в честь Богоматери и поставили в нём чудную икону.