20-е число

Фалалей, восемнадцатилетний юноша, учившийся врачебному искусству и безмездный врач, был в царствование Нумериана схвачен и представлен правителю города Эг (Эги, ныне Аяскала, при море) в Киликии. Как твёрдый в своей вере христианин, он был предан на пытки, но воины Александр и Астерий, имевшие пытать его, сами уверовали во Христа и осуждены на смерть мечом. После того Фалалей был брошен зверям, но как звери не коснулись его, то был обезглавлен (284 года).

Всецело преданный благочестивому подвижничеству, блаженный Фалассий был также замечателен и любовью к духовному просвещению; прилежно изучал Священное Писание и оставил после себя много драгоценных сочинений (которыми впоследствии пользовался Иоанн Дамаскин), – напр.: учение о Лицах Божества; это учение повторял и объяснял И. Дамаскин в своём изложении веры. Св. Максим исповедник, современник преподобного Фалассия, также высоко уважал его, писал к нему послания, посвятил ему своё сочинение о трудных местах Священного Писания и в одном сочинении называет его своим наставником.

– «Если хочешь освободиться от всякого злого совокупно, – учил преподобный Фалассий в одном из своих сочинений, – то отрекись от матери зол – от самолюбия. Всем страстям предшествует самолюбие, а за всеми последует наконец гордость» ...²⁹⁴.

Блаженный Симон, писатель житий подвижников Печерских и Владимирский епископ, полагал начало иноческому житию в Печерской обители преп. Антония и Феодосия и здесь провёл долгое время в иноческих подвигах. В 1206 году видим его игуменом Владимирского Рождественского монастыря и духовником благочестивой княгини Марии, основательницы женского монастыря²⁹⁵. Когда благоверный князь Георгий Всеволодович пожелал иметь особого епископа Владимиру Клязменскому, дотоле зависевшему от Ростовского епископа, блаженный Симон поставлен был в епископа Владимиру и Суздалю. Это было в 1214 году²⁹⁶. В 1217 г. князь Константин вытеснил князя Юрия из Владимира и сел на столе великого князя. Блаженный Симон разделил с любимым князем удаление из Владимира в бедный городок Радилов. Хотя скоро затем добродушный Константин помирился с братом и, объявив его наследником своим, предоставил ему Суздаль, хотя при этом примирении Константин с любовью принимал Симона, одарил его подарками, но Симон и после того не разлучился с князем Георгием, остался при нём в Суздале; только по смерти Константина он «опять вступил в свою епископию Владимир»²⁹⁷. В сентябре 1218 года блаженный Симон в присутствии великого князя Георгия освящал новый храм в том монастыре, где был он игуменом. Князь Георгий любил блаж. Симона, который так много оказал любви к нему в горькое время: он объявил готовность свою открыть для друга его Поликарпа особую епископию в Суздале, но блаж. Симон, не находя того полезным для Поликарпа, отклонил князя от его намерения. Дочь великого князя Всеволода Верхуслава, с 1189 года супруга князя Ростислава Рюриковича, была духовной дочерью блаж. Симона и также готова была на всякие жертвы из уважения к блаженному епископу. Но Симон твёрдо шёл путём духовной жизни, не увлекаясь счастьем и не поблажая самолюбию²⁹⁸. В 1225 году освящал он соборный храм в Суздале, построенный им вместе с князем на место древнего разрушившегося собора. В мае 1226 года, чувствуя близость кончины своей, облёкся он в схиму и 22-го мая «блаженный, милостивый и учительный епископ» скончался. Он погребён был во Владимирском соборе²⁹⁹, но впоследствии мощи его перенесены в Киевские пещеры, где они и ныне покоятся³⁰⁰.

Летопись справедливо называет блаж. Симона учительным. Превосходное послание его к Поликарпу, Печерскому иноку и духовному другу, вполне оправдывает это название. Оно же показывает, каким искренним благочестием полна была душа блаж. Симона.

Инока Поликарпа тревожили помыслы честолюбия, гнавшие его из обители Печерской то в одно, то в другое место. Для уврачевания друга Симон изображает важность Печерской обители в духовной жизни и не щадит Поликарпа в обличениях.

«Брат!» так пишет святитель, «сядь в безмолвии, собери ум твой и скажи: человек, не оставил ли ты мира и родителей плотских? Если ты пришёл сюда для спасения, а делаешь не духовные дела, то для чего облёкся ты в иночество? Чёрные ризы не избавят тебя от муки. Вот видишь, тебя хвалят здесь князья, бояре и все друзья твои; они говорят: счастлив он, что возненавидел мир и славу его, – уже не печётся ни о чём земном, желая небесного. А ты живёшь не по-монашески. Стыдно мне за тебя. Что, если ублажающие нас предварят нас в Царствии Небесном? Они будут в покое, а мы будем, жестоко мучимые, кричать. Кто помилует тебя, когда ты сам себя погубишь? Пробудись, брат, пробудись и позаботься о душе своей; работай Господу со страхом и со всем смирением; не будь ныне кроток, а завтра – гневен и зол; ненадолго молчалив, а потом опять готовый роптать на игумена и его служителей. Не будь лжив, не оставляй церковного собрания под предлогом болезни. Как дождь растит семя, так Церковь оплодотворяет духовную землю для произращения добрых дел. Что ни делаешь в келье, не имеет той силы, как совершаемое в церкви. Читаешь ли псалтирь, или поёшь 12 псалмов, – это не сравняется с одним соборным пением: Господи, помилуй. Вспомни, брат, что верховный Апостол Пётр, сам будучи церковью Бога живаго, взятый Иродом и посаженный в темницу, церковной молитвой избавлен из рук Ирода. Давид в молитве говорит: одного прошу у Господа и того ищу, чтобы жить в доме Господнем, видеть красоты Господни и посещать святую церковь Его (Пс.26:4). Сам Господь говорит: где двое или трое собраны в Моё имя, там и Я посреди их (Мф.18:20). Если же их соберётся более ста, тем более веруй, что Бог там с ними. От церковного огня готовится и обед у них; одной крупицы сего обеда желаю я более всего, что у меня есть. Свидетельствуюсь Господом, что не желал бы коснуться другой пищи, кроме куска хлеба и гороха, приготовленных при той святой братии. А ты, брат, не делай так, что ныне с удовольствием разделяешь эту трапезу, а завтра ропщешь на повара и служащего брата и тем, оскорбляя начальствующего, подвергаешься одинаковому наказанию с тем недовольным, о котором говорит патерик. Не брани келаря: кто ропщет, тот себе причиняет вред. Бдите ли, пьёте ли, всё творите во славу Божию. Терпи, брат, и оскорбление: претерпевший до конца спасётся (Мф.24:13). Если и случится тебе быть оскорблённым и кто-нибудь скажет тебе: такой-то очень не хорошо говорил о тебе, скажи вестнику: хотя он и укорил меня, но он – мой брат, а я стою того, да и не он делает то, а враг, который хочет рассорить нас; пусть же Господь накажет лукавого и помилует брата. Скажешь, он в лицо оскорбил меня перед всеми. Не смущайся, сын, и не предавайся гневу, но поклонись брату и скажи: прости меня. Исправив свои грехи, победишь вражью силу. Если же на брань будешь отвечать грубостью, то вдвойне оскорбишь себя. Разве ты больше царя Давида, которого Семей бранил в глаза? Он хотевшему отмстить за него слуге сказал: не делай сего; пусть видит Господь смирение моё и заплатит ему добром за его брань! Вспомни, сын, и больше того, как Господь смирил Себя, быв послушливым до смерти Отцу Своему. Он, страдая, не угрожал (1Пет.2:23), слушал хулу, терпел пощёчины и оплевание, но не гневался; молился за распинателей Своих и тебя учил молиться за врагов. Любите, говорил, врагов ваших, делайте добро ненавидящим вас, благословляйте проклинающих вас, молитесь за наносящих вам напасть (Мф.5:44). Довольно, брат, и того, что учинил по своей гордости. Тебе следует оплакивать то, что, оставив святой монастырь и св. отцов Антония и Феодосия и св. черноризцев, которые с ними, взял на себя быть игуменом св. бессребреников. Хорошо ты поступил, когда скоро оставил это и не подставил спины врагу своему, который хотел погубить тебя. Разве ты не знаешь, что дерево не поливаемое и часто пересаживаемое скоро засыхает? И ты, отказавшись от послушания отцу и братии, скоро погиб бы. Овца в стаде безопасна, а отдалясь от стада, скоро становится добычей волков. Тебе бы следовало прежде ещё подумать, для чего хотел ты выйти из святой блаженной и честной обители Печерской, где так удобно спасаться всякому ищущему спасения? Я думаю, брат, что Сам Бог попустил это в наказание за гордость, за то, что ты не хотел служить святому человеку, господину своему, а нашему брату, архимандриту Акиндину, Печерскому игумену. Ты писал о своей досаде? Горе тебе! Ты погубишь душу свою. Спрашиваю тебя: чем ты надеешься спастись? Будь ты по истине всегда трезв и беден, проводи ночи без сна, но если не переносишь оскорблений, не спасёшься. Порадовались было о тебе игумен и братия, и мы утешились мыслью о твоём обретении. Но ты и ещё попустил быть твоей воле, а не воле игумена, – захотел ещё раз быть игуменом у св. Димитрия, хотя никто не принуждал тебя: ни игумен, ни князь, ни я. И вот теперь уже испытал. Пойми же, брат, что Богу не угодно твоё начальствование, и потому послал Он тебе слабость зрения. Но и тем не вразумился ты, чтобы сказать: благо мне, яко смирил мя еси, да научуся оправданием Твоим. Вижу, что ты самолюбив и ищешь славы у людей, а не у Бога. Разве не стою я такого сана? Чем я хуже, например, эконома? Так говорил ты. И супруга князя Ростислава Верхуслава пишет ко мне, желая видеть тебя епископом в Новгороде, на месте Антония, или в Смоленске на месте Лазаря, или в Юрьеве на месте Алексия. Она говорит: для тебя и Поликарпа готова я потратить хотя бы до тысячи серебра. Но я отвечал: дочь моя, Анастасия! не Богоугодное дело ты хочешь делать; если бы Поликарп оставался в монастыре с чистою совестью, в послушании игумену и братии и жил в строгом воздержании, то удостоился бы не только святительского сана, но и Небесного Царствия. Ты, брат, пожелал епископского сана? Конечно, доброго дела желаешь. Но послушай, что говорит Апостол Павел Тимофею и подумай, имеешь ли ты те качества, которые должен иметь епископ? Если бы ты был достоин такого сана, я не отпустил бы тебя от себя, своими руками поставил бы тебя наместником на обе епископии – во Владимир и Суздаль, как хотел князь Георгий, и не захотел я. Брат! не в том совершенство души, чтобы быть в чести у людей, а в том, чтобы улучшиться в жизни и быть чистым. Из Печерского монастыря многие поставлены в епископы. Как Самим Христом были посланы Апостолы во всю вселенную, так Матерью Его, Госпожой нашей, Богородицей, из её монастыря многие поставлены были в епископы по всей земле Русской. Первым был Ростовский епископ Леонтий священномученик, которого Бог прославил нетлением. Это был первый престольник; неверные мучили и убили его, и он стал третьим гражданином земли Русской, получив вместе с двумя Варягами венец от Христа, за Которого пострадал. О митрополите Кларионе ты сам читал в житии св. Антония, что им он пострижен и сподобился священства. После них поставлены были епископы Николай и Ефрем в Переяславль, Исаия в Ростов, Герман в Новгород, Стефан в Вышгород, Нифонт в Новгород, Лаврентий в Туров, Марин в Юрьев, Мина в Полоцк, Николай в Тмуторакань, Феоктист в Чернигов, Лука в Белгород, Ефрем в Суздаль. Если хочешь знать всех, прочти старую Ростовскую летопись; там найдёшь, что всех было более 30, а если читать далее, до нас грешных, то думаю, будет около 50. Пойми же, брат, какова слава того монастыря и, утвердясь, покайся. Полюби тихую и безмятежную жизнь, к которой Господь привёл тебя. Я рад оставить епископию и служить игумену в Печерском монастыре. Но ты знаешь, что удерживает меня. Кто не знает, что у меня, грешного Симона епископа, соборная церковь во Владимире, красота города, а другая в Суздале, которую сам я построил? Сколько они имеют городов и сёл! И десятину собирают со всей земли той. И всем тем владеет худость наша. Но перед Богом говорю тебе: всю эту славу и власть сочёл бы за ничто, если бы мне хотя колом торчать за воротами Печерского монастыря и быть попираему людьми. Один день в дому Божией Матери лучше тысячи лет временной чести. В нём хотел бы я жить лучше, чем в селениях грешников»³⁰¹.

Так поучал блаженный Симон!

Литвин родом и князь Нальшанский, Довмонт долго оставался язычником и приведён был к святой вере обстоятельствами жизни. Миндовг, великий князь Литовский, заманив к себе жену Довмонта, заставил её разделять с ним ложе. Довмонт, по совести языческой, решился убить за то Миндовга. Отправясь вместе с войском Миндовга за Днепр, на войну, он вдруг объявил: «волшебство не дозволяет мне идти с вами» и воротясь напал на беззащитного Миндовга, убил его и двух сыновей его. Это было осенью 1263 года. Вслед затем в Литве началась резня, – один князь убивал другого, желая быть главным; а сын Миндовга Войшелг, достав себе престол отца, начал (с 1264 года) страшно мстить за смерть отца³⁰². Довмонт принуждён был бежать из Литвы. В 1265 году он и вместе с ним 300 семей Литовских, спасая жизнь, явились в Псков. Теперь «дохнула на него, говорит древний жизнеописатель, благодать Божия»³⁰³. Душа Довмонта потрясена была превратностями жизни и, прозрев, стала видеть значение прежней языческой жизни. Во Пскове не было тогда недостатка в способных учителях веры для пришельцев Литвы: Псковских священников, как знакомых с языком Литвы, по соседству с нею, вызывали тогда в Литву для служения святой вере³⁰⁴. Довмонт крестился и с ним крестились все прибывшие с ним в Псков; Довмонт назван Тимофеем. Псковитяне были в восторге от торжества святой веры³⁰⁵. Псковичи столько надеялись теперь на Довмонта, что в следующем же году избрали его себе в князья, на место Святослава Ярославича. Небывалый дотоле пример, что Русский город принимает князя Литвина, вместо потомка Владимирова. Новгородский князь Ярослав оскорбился тем, – он хотел идти с войском против Пскова и выгнать Довмонта, но Новгородцы удержали его³⁰⁶. Псковичи выпросили для Довмонта руку внучки святого князя Александра Невского, Марии Димитриевны. Довмонт в том же году оправдал доверенность Псковичей к нему. Дикая Литва весьма часто вторгалась тогда в Россию из священных лесов своих, опустошала жилища и уводила с собой в плен множество христиан; князь Гердень отдал перед тем Гермейстеру Летгаллию³⁰⁷, тогда как Псковские священники задолго перед тем насадили православное христианство в Летгаллии³⁰⁸. Вследствие таких дел Литвы, Довмонт взял с собой 270 лучших воинов, отправился в Литву и в отсутствие Герденя прошёл с огнём и мечом по его владениям, взял в плен жену его с детьми и толпу Литвинов. Надлежало ждать погони со стороны Герденя. Довмонт, переправясь через Двину, отпустил 180 своих воинов с добычей во Псков, а сам остановился за пять вёрст от Двины. Скоро сторожевые дали знать Довмонту, что Гердень идёт с войском. «Братья Псковичи! Сказал Довмонт, кто стар из вас, тот отец мне; кто молод, тому брат я. Я слышал о вашем мужестве; перед вами жизнь и смерть. Братья мои! постоим за Святую Троицу», и так как был тогда день св. мученика Леонтия (18 числа), князь Тимофей прибавил: «Святая Троица и святый великий вождь Леонтий! Помогите нам против врагов наших!» Слова Довмонта одушевили Псковичей. Довмонт с 70 воинами разбил 700 Литовцев, князь Гедроиц (Готроп) был убит и с ним пали многие другие, иные потонули в Двине, а у Псковичей был убит только один³⁰⁹. Эта победа христианской надежды надолго осталась в памяти Псковичей³¹⁰. В следующем году Довмонт снова ходил с Псковичами в Литву, страна предана была опустошению, а князь Гердень был убит³¹¹.

Самые важные услуги оказаны были святой вере и России мужеством Довмонта в делах с Ливонией. Немцы, отняв у России Ливонию, готовы были простирать жадную до корысти власть свою и далее, а в отношении к святой вере они были злостнее языческой Литвы: те довольствовались грабежом, не касаясь совести; Немцы грабили всё и силой заставляли принимать папизм, объявляя Русских язычниками. В 1268 году силы почти всех Русских князей собрались в Новгород, чтобы выгнать Датчан из Эстляндии. Довмонт с Псковичами примкнул к дружинам тестя своего, великого князя Димитрия. В самом начале похода «дворяне Божии», так называли себя Ливонские рыцари, прислали своих доверенных с клятвенными уверениями, что они не станут помогать Датчанам, лишь бы их не трогали. Но когда войска Русские, разорив несколько селений, приблизились к Раковору (Везенбергу), магистр ордена Отто фон-Реденштейн и Дерптский бискуп Александр явились с многочисленным войском на защиту Датчан. Началась страшная битва. Правому крылу союзного войска, где стояли Довмонт и Димитрий, Русские одолжены были торжеством над флангами Немцев. Бискуп был убит и с ним легло, по показанию самих Немцев, до 1,350 человек. Пользуясь темнотой ночи, храбрые рыцари убежали от Русских. Новгородцы, чувствуя большой урон в войске, возвратились назад, а Довмонт с Псковичами прошёл по Везенбергскому округу до самого моря, разоряя капища Эстов, и возвратился со множеством пленных³¹². Спустя несколько дней после Раковорской битвы, Немцы тайно вступили в пределы Псковские и ограбили несколько сёл. Довмонт с отрядом из 60 человек догнал их на реке Миронове, разбил 800; некоторые скрылись на острове; Довмонт велел зажечь траву, и низкие преступники клятвы погибли. Магистр, терзаемый злобой, собрал в 1269 году грозные силы, привёл сухопутно и на судах 18,000 войска и, имея стенобитные машины, грозил сравнять Псков с землёй. Довмонт, осмотрев силы неприятеля, собрал войско, пришёл в Троицкий собор, положил меч свой перед алтарём, пал на лице и молился со слезами: «Господи Боже, призри на кротких и смиренных рабов Твоих и смири высокие мысли гордых». Игумен Исидор препоясал князя мечом и благословил на битву за святую веру. Одушевлённый верой князь, не дожидаясь Новгородцев, спешивших на помощь, ударил с Псковскими дружинами на Немцев, ранил магистра в лицо, истребил не одну тысячу Латинян. Между тем на десятый день осады подоспели полки Новгородские. Немцы бросились спасаться бегством, нагрузив целые суда трупами начальников, и потом заключили мир, какого хотел Довмонт³¹³.

Немцы и Литва надолго оставили в покое границы Русские. В память последней победы (8-го июня) благоверный князь построил храм св. Феодору Стратилату, а в память Мироновского дела сооружён был храм великомученику Георгию. Кроме того, построил он храм в честь ангела своего, св. Тимофея³¹⁴. Защищая Псков мечом своим, Довмонт укрепил его и каменной стеной. Вместе с тем он зорко смотрел за тем, чтобы в судах наблюдалась правда; весьма милостивый ко всем нуждающимся, он помогал бедным в их бедности, посещал несчастных в темницах, покоил странников, любил священников. Ласковый со всеми, он был строг к себе: проводил жизнь в посте и молитве и благоговейно чтил праздники. Он построил женскую обитель Рождества Богородицы, которая и после называлась Довмонтовой; наделил угодьями обитель Предтечи, основанную блаженной Евпраксией³¹⁵.

На последнем году жизни блаженному князю пришлось ещё раз проучить Немцев. В начале 1299 года Ливонские рыцари, неожиданно напав на Псков, грабили и жгли монастыри, убивали беззащитных иноков и женщин. Старец-князь, до гроба пылкий, вывел дружину, сразился с Немцами на берегу реки Великой, вогнал их в воду, взял в добычу множество оружия, брошенного беглецами, и захватил многих в плен. Это было 5-го марта, а 20 мая, после тяжкой болезни, благоверный князь скончался. Псковичи от малого до старого оплакивали смерть его. Тело его было положено в соборном храме Св. Троицы, за которую он столько подвизался³¹⁶. Спустя год, мирно почила и святая супруга его Мария, в иночестве Марфа³¹⁷.

Псковичи, по кончине Довмонта, верили, что мужественный, благочестивый князь их – угодник Божий и помнит их в молитве. С молитвой к св. князю вступали они в бой со врагами и были счастливы. Так было 1341 и 1343 г. В 1374 г. построен был храм в его имя³¹⁸. В 1480 г. магистр Ливонский подступил под Псков с 100,000 войска. Псковитяне ужаснулись, малодушные бежали. Благоверный князь Довмонт, явясь одному из Псковичей, сказал: «возьмите одеяние гроба моего и со крестами обойдите три раза около города, молитесь и не бойтесь». Воля св. князя выполнена, – обошли ночью с его одеждой и крестами крепость. Магистр, подступив на 13 судах, старался зажечь город. Русские, одушевлённые небесным вождём, бросились в бой и смяли Немцев в воду. Немцы бросились на суда и тонули, а ночью сняли осаду и ушли³¹⁹. Летопись записала ещё прозрение слепой, совершившееся при гробе св. князя в Троицын день 1530 г.³²⁰. На чудотворной Мирожской иконе Богоматери, прославившейся в 1567 г., представлены по правую руку Богоматери благов. князь Довмонт, а по левую – благов. Мария³²¹. Служба благов. князю составлена после спасения от Батория. Ныне в предельном храме Псковского собора стоит рака с изображением благов. князя. Здесь же и древняя икона его. На колоколе 1560 г. надпись с именем «благоверного князя Довмонта»³²².