28-го числа

Св. преп. Ефрем Сирин

Жизнь Ефрема Сирина служит также подтверждением того, что от корня доброго и плоды произрастают добрые.

«От предков моих (землевладельцев) получил я наставление о Христе, – говорит о себе преп. Ефрем, – родившие меня по плоти внушили мне страх Господень. Видел я соседей, живущих в благочестии, слышал о многих, пострадавших, за Христа. Отцы при мне исповедовали Его перед судьями; я – родственник мученикам».

Благотворные впечатления детства отразились такими же и последствиями. Несмотря на то, что в молодости, по причине слишком пылкого своего характера, Ефрем вдавался в предосудительные и опасные крайности, был чрезмерно раздражителен и увлекался воображением даже до хульных помыслов, тем не менее, доброе семя, посеянное в его сердце родителями, не могло погибнуть и взошло в своё время роскошными плодами. Господь Сам излил благодать Свою на уготованную почву и направил горячность раба Своего в спасительную сторону.

Орудием к его вразумлению Господь послал ему испытание – в виде незаслуженного наказания, которому был предан Ефрем по ложному обвинению (за пропажу из одного стада нескольких овец). Вместе с ним, и также невинно, были заключены в темницу ещё два человека, и все они сильно роптали на несправедливость в отношении к ним местного судьи.

Между тем, однажды ночью во сне Ефрем услышал следующие слова: – «будь благочестив, и уразумеешь Промысл Божий. Перебери в мыслях, о чём ты думал, и что ты делал, и по себе дознаешь, что эти люди страдают не несправедливо, но не избегнут наказания и виновные».

Когда Ефрем передал свой сон другим заключённым, то все они, поразмыслив, вспомнили, что есть за ними некоторые вины, оставшиеся неизвестными людям и ненаказанными.

Сообщив друг другу свои мысли, «при сих рассказах, – говорит Ефрем, – начал я приходить в сокрушение, потому что в этом было явное воздаяние»...

Это обстоятельство было для Ефрема спасительным исходом из его прежней необдуманной жизни, полной неразумными увлечениями. С этих пор стал он внимательно вникать в себя, и следствием этого было такое глубокое смирение и сокрушение о грехах своих, которые преобразили и как бы окрылили его на совершенно новую жизнь по выходу его из темницы.

Он оставил мир и удалился тогда в горы к отшельникам, и сделался учеником св. Иакова, будущего святителя Низибийского. Под его руководством стал он упражняться в различных подвигах благочестия и изучать св. Писание. Преп. Ефрем достиг такого глубокого знания этого предмета, что прославился впоследствии, как вселенский учитель, своими многочисленными и разнообразными писаниями. Поучениями же своими, который читались публично в церквах после св. Писания, он даже заслужил наименование Сирского пророка²⁸⁶.

При кратком объёме этих «Житий Святых» едва только несколько строк можно поместить при очерке жизни св. Ефрема из произведений этого великого христианского писателя²⁸⁷. И прежде всего вспомнить молитву его, которая читается во время Великого поста, с поклонами: «Господи и Владыко живота моего! дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми! Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи Царю! даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков, аминь».

Вечную память о себе из рода в род и из уст в уста оставил молитвенник Божий, и место хранения её – сама Церковь!

Чувством смиренного сокрушения о грехах проникнуты все размышления преп. Ефрема, но нераздельно с ним присутствует непоколебимое упование на милосердие Божие.

Плакать для Ефрема было то же, что для других дышать воздухом, – день и ночь лились у него слёзы, – говорит о нём св. Григорий Нисский, – но лицо Ефрема цвело и сияло радостью, тогда как ручьи слёз лились из глаз его. Ефрем и там, где говорит о сокрушении, возносится мыслью к благости Божией, изливает благодарение и хвалу Всевышнему... Во всех словах и делах его исторгалось из души его псаломское слово: «на Него упова сердце мое.

Сам Ефрем говорит о себе: «когда ложусь я для отдыха, любовь Твоя к людям, Господи, приходит мне на мысль, и я встаю среди ночи, чтобы благодарить Тебя. Но воспоминание о грехах устрашает меня, и я начинаю изливаться в слезах, готов даже упасть духом, если бы не поспешили укрепить меня полумёртвого – разбойник, мытарь, грешница, хананеянка, кровоточивая, Самарянка»...

«В один день, – пишет пр. Ефрем, – встав очень рано, вышел я с двумя братиями из благословенного города Едессы²⁸⁸; возвёл очи свои на небо, которое, подобно чистому зеркалу, со славою осиявало звёздами землю, и в удивлении сказал: – если звезды сияют с такой славой, то не более ли воссияют неизреченным светом Спасителя праведные и святые, творившие волю Святого Бога, в тот час, когда придёт Господь?»

«Но лишь я вспомнил о том страшном пришествии Господнем, как содрогнулись кости мои; душа и тело затрепетали; я заплакал с болезнью сердечной и сказал, воздыхая: каким я, грешник, окажусь в тот страшный час? Как предстану престолу страшного Судии? Как мне, рассеянному, иметь место с совершенными? Как мне, бесплодному, явиться в число тех, которые принесли плоды правды? Что мне делать, когда святые в чертоге небесном будут узнавать друг друга? Кто признает меня? Мученики покажут свои раны; подвижники – свои добродетели; а я что покажу, кроме лени и нерадения?»

Преп. Ефрем был рукоположен в пресвитеры, но считая себя недостойным этого высокого сана, он никогда не решался совершать литургию.

Но поучениями своими охранял Едесскую церковь от распространившихся тогда различных ложных учений: «Христов воин, облечённый всеоружием Христовым, – говорит о нём один древний биограф его, – открыл войну с врагами Христовыми, особенно же с нечестием Вардесана и его последователей». Он защищал против них догмат о воскресении мёртвых.

«Песни об умерших» в поэтическом отношении – лучшие из произведений препод. Ефрема. Из них видно, что поминовение усопших издревле входило в состав церковной службы. «Поминайте меня, братия и друзия мои, ради Бога, разлучившего меня с вами», – говорится в одной из его песен, – «когда сонм ваш стоит на служении, да вознесётся молитва ваша и отрясёт прах с очей моих».

В этих же песнях Ефрем представляет, что молитвы и дела милосердия, совершаемые живыми за умерших, полезны усопшим.

Среди благодетельных трудов своих, которыми сам смиренный Ефрем всегда был не удовлетворён, пожелал он посетить пустынножителей Египетских и знаменитых учителей веры, чтобы поучиться от них. О пребывании его у отшельников на горе Нитрийской так говорит Иоанн Колов: «был у нас здесь человек Божий Сириянин, старец великий между отцами, просвещённый умом и сердцем». Отсюда проехал препод. Ефрем в Кесарию, где виделся со св. Василием Великим²⁸⁹. По возвращении в Едессу, пожелал он остальную жизнь провести в уединении и поселился за городом; но снова отправился в Едессу, чтобы оказать помощь жителям словом своим во время бывшего там голода, и действительно успел склонить богатых делиться с бедными своими запасами хлеба, которые, прежде того, они и продавать не хотели. По возвращении из Едессы Ефрем вскоре заболел и, написав «завещание», мирно скончался, около 373 г.

«Прославлять надобно того, кто – в устах всех христиан, Ефрема Сирина, того Ефрема, которого жизнь и наставления сияют в целом мире» – пишет о нём св. Григорий Нисский.

Так оправдалось в жизни препод. Ефрема сновидение его родителей о нём, когда ещё он был дитём... Виделось им, что виноградная лоза разрастается из уст Ефрема и покрывается гроздьями; птицы небесные питаются ими, а плоды всё умножаются... И действительно, не одни только современные жители Сирии и Месопотамии питались словом препод. Ефрема, но и для отдалённого потомства всех христианских стран плоды слова его составляют неистощимую целебную пищу душевную.

Между учениками препод. Ефрема многие²⁹⁰ также прославились сочинениями и святостью жизни и содействовали распространению христианского просвещения в Сирии.

Св. преп. Ефрем Новоторжский

Преп. Ефрем был родом из Венгров. Между этими поздними поселенцами Карпат семена христианской веры первоначально посеяны были Востоком. Князья их Булозуд и Гилас в половине X века крестились в Константинополе; последний посвящён был в сан епископа Венгерского²⁹¹ и успел много сделать для распространения чистой, святой веры между Венграми, особенно через брачный союз дочери своей с королём Гейзой²⁹².

Сын Гейзы, король (с 997 года) Стефан, крещённый ещё в юности, после того, как брачным союзом с Бургонской принцессой вступил в родственные связи со многими владетельными домами Запада, уклонился в суеверное уважение к папе²⁹³; призвав толпы западных монахов, он дозволил им фанатически действовать как против язычников, так и против христиан восточного исповедания²⁹⁴.

Без сомнения, эти-то насилия фанатизма всего более заставили Ефрема и его двух братьев, Георгия и Моисея, удалиться в Россию. Здесь вступили они в службу к святому князю Борису. Но и здесь пришлось им видеть жалкие происки папизма. При жизни Владимира, к Святополку прибыл с дочерью Болеслава Польского бискуп Рейнберг; он стал подучать Святополка восстать против отца, чтобы потом отторгнуть юную Русскую церковь от Восточной.

Владимир узнал об этом и посадил сына вместе с учителем в тюрьму, хотя по настоянию Болеслава и освободил потом.

«В темнице, – говорит западный писатель, – почтенный отец совершил то, чего не смог совершать открыто»²⁹⁵. Что же такое совершил? совратил в папизм? без сомнения, это делано. Но не сделано ли и более того? не тот же ли, кто возбуждал сына против отца, научил Святополка восстать против братьев, чтобы княжить одному и распространить власть папы на Россию? Опыты такой политики отцов Римских очень известны. Когда св. Борис умерщвлён был жалким воспитанником бискупа (1015 г.), а с ним убит и любимый брат Ефрема Георгий, – блаженный Ефрем пришёл на берега Альты (вероятно из Ростова, где мог оставаться в отсутствие князя); ему хотелось отыскать тело любимого брата, но он обрёл только главу его, которую узнал по особому признаку. Оплакав потерю брата на Альте, он взял с собой дорогую главу его и, приняв (вероятно в Киеве или Переяславле) иночество, удалился от бурь суеты на берег реки Тверцы²⁹⁶. Здесь, в Новом Торжке, принадлежавшем тогда, как и долго после, к Новгородским владениям²⁹⁷, построил он странноприимный дом. Подвиг странноприимства был тогда подвигом Церкви; она принимала странников под свою защиту, покоила, питала, одевала; по уставу Владимира они были люди церковные. Лучшие Русские христиане высоко уважали подвиг странноприимства и считали его святым подвигом. Такой подвиг принял на себя блаженный Ефрем, отказавшийся от мирских почётных должностей и утешений.

Этот подвиг совершал он с любовью несколько лет.

Когда открылись мощи св. князей, блаженный Ефрем в 1038 году создал каменный храм в честь св. мучеников и при нём основал монастырь. Он веселился духом, что в его храме верующие славят св. князей, к которым он при жизни был так близок. Свободной душой молился он любимому князю своему, прославленному Господом.

Он подвизался в посте и молитвах и ревностно наставлял благочестию братию обители своей²⁹⁸; препод. Ефрем достиг высокой духовной силы и мирно почил в глубокой старости, 28 января 1053 г.²⁹⁹. По его завещанию, с ним положена была в гроб и глава брата его Георгия, убиенного вместе со св. Борисом.

Из числа учеников его особенно ревновал подражать строгой жизни учителя Аркадий. Он начально подвизался на родине в Вязьме, уединённо занимаясь молитвой, на том месте, где ныне женский Аркадиев монастырь. Св. Ефрем, увидавшись с ним доро́гой из Киева в Торжок, полюбил его; Аркадий сперва посещал Ефрема в Торжке, а потом остался навсегда в его обители, принял иночество и до гроба шёл путём строгого подвижничества³⁰⁰.

Ещё в начале XIV века обитель Ефремова хранила у себя житие преподобного основателя своего и вместе с тем благоговейно чтила память его. В 1315 г. князь Михаил Ярославич, после победы над князем Афанасием, сторонником Новгородцев и брата своего князя Юрия Даниловича, захватил все имущества Новоторжцев и в том числе взял в Тверь и дорогое житие преп. Ефрема; обитель не успела выкупить своего сокровища, как оно сгорело в Тверском пожаре³⁰¹.

Так говорит «житие» XVI века, где описаны многие чудеса преподобного, происходившие при царе Грозном. Из них самое замечательное следующее: Черемисин и Замятня-Завоплюцкий везли царскую казну в Новгород и на дороге грабили народ. Замятня строго потребовал от обители Ефремовой, чтобы её люди везли казну водой. Иноки заняли в городе значительную сумму денег и ею купили у Замятни свободу от его насилий. Замятня, плывя Тверцой, уронил в воду деньги и затем сделался отчаянно болен. Товарищ его ужаснулся; вместе с больным отправился в обитель Ефремову и вознаградил пострадавшую обитель, а больному явился старец и, сделав выговор за неправды, возвратил здоровье³⁰².

Нетленные мощи преп. Ефрема почивают в богатой серебряной раке – и при них – глава брата его Георгия³⁰³.

Сын благородных родителей, Ефрем служил при великом князе Изяславе Ярославиче в должности казначея, заведуя всем хозяйством его. Соскучив шумной и суетливой жизнью, он пришёл к преп. Антонию и умолял святого подвижника принять его в пещеру молитв. Преподобный, преподав ему наставление о пути к спасению, передал его блаженному Никону, чтобы тот постриг его в иночество. Никон, исполняя волю святого старца, облёк его в иноческие одежды. Это навлекло на препод. Антония и его пещеру сильный гнев великого князя.

Блаженный Ефрем отправился в Константинополь изучать христианскую жизнь в примерах и памятниках его³⁰⁴. Благочестивое путешествие оказалось благодетельным не для одной души Ефрема. Блаженный принёс с собой в Россию как знание устава монашеской жизни церковного благочиния, так и достаточные познания в церковной архитектуре. По поручению преп. Феодосия, списал он в Константинополе Студийский устав и доставил его в Печерскую обитель. Это было не раньше 1063 г.³⁰⁵.

Блаженный подвизался опять в Печерской обители несколько лет. Когда скончался Переяславский епископ Николай, так же, как и Ефрем, постриженец пещеры, – святой митрополит Иоанн 2-й удостоил Ефрема сана епископа Переяславского. Слабое здоровье митрополита Иоанна 3-го, не дозволявшее много заниматься делами, и личные высокие качества Ефрема, известные и в Константинополе, достаточны были для того, чтобы доверить блаж. Ефрему управление делами митрополии. В 1090 г. он называется в летописи митрополитом, хотя жил тогда в любимом Переяславле³⁰⁶.

В 1091 г. установлено им в Русской церкви празднование перенесения мощей святителя Николая³⁰⁷. Самым приятным занятием для него было строить храмы к славе имени Божия и в пользу душ христианских. В Переяславле построен им обширный каменный храм архангела Михаила, бывший потом кафедральным, и потом другой храм при воротах, в честь Апостола Андрея. Он оградил Переяславль каменной стеной, а это очень нужно было для города, открытого нападениям хищных Половцев.

И в отдалённом Суздале, но подведомом Переяславскому князю, построены им два храма, и один, в честь великомученика Димитрия, снабжён сёлами. Нестор говорит ещё, что блаж. Ефрем устроил «каменное строение банное, чего дотоле не было в России»³⁰⁸. По другим известиям, блаж. Ефрем открыл в разных местах больницы, где безвозмездно пользовались больные³⁰⁹. Средства для такого числа построек и заведений могли доставить ему происхождение и служба при великом князе; но без искренней любви Евангельской в сердце средства эти употреблены были бы иначе. Блаж. Ефрем за свою любовь к Господу получил от Христа дар творить чудеса при жизни и по смерти. В 1096 году он посвятил преп. Никиту в епископа Новгородского и в том же году скончался³¹⁰. Древняя летопись называет его преблаженным, а последующие – чудотворцем и святым³¹¹. Мощи его почивают в пещерах преподобного Антония³¹².

Св. преп. Феодосий Тотемский

Преподобный Феодосий, по фамилии Суморин, родился в Вологде³¹³. Воспитанный в страхе Божием, он и в юности отличался благочестивым настроением души. По настоянию родителей своих вступил он в брачную жизнь и имел дочь Марину; но любовь супруга и родителя не отвлекала его от любви Божией; он усердно посещал храм Божий и во время Богослужения уединялся от людей, чтобы не развлекаться ничем земным; душа его постоянно стремилась к высшему духовному совершенству. По смерти родителей вступил в Прилуцкую обитель преп. Димитрия и принял иночество. Здесь усердно проходил он тяжёлые послушания, носил воду, рубил дрова, а вместе с тем соблюдал строгий пост и не оставлял славословий храма. Воля настоятеля Прилуцкого указала ему надзирать в Тотьме за солеваренными заводами обители. Феодосий полюбил пустынную тогда Тотьму и, найдя между жителями её ревнителей иночества, положил основать здесь обитель; ему понравился высокий мыс между реками, впадающими в Сухону, отенённый лесом и горой. Место это принадлежало Марье Григорьевне Истоминой; но благочестивая вдова, узнав о желании Феодосия устроить здесь монастырь, с радостью уступила ему свою собственность³¹⁴. Получив благословение игумена своего на своё благочестивое намерение, Феодосий поставил на новом месте крест и выкопал себе пещеру. В 1554 году отправился он в Москву к царю и митрополиту с просьбою жителей Тотьмы дозволить основание новой обители близ Тотьмы. «В Тотьме и во всём Тотемском уезде, – писали Тотемцы, – нет ни одного монастыря; кто захотел бы при старости или при смерти принять пострижение, постричься негде. Старец Феодосий Суморин желает воздвигнуть в Тотьме церковь и монастырь». Потому просили дозволить исполнить желание Феодосия и их общее. В 20-й день февраля 1554 г. дана несудимая грамота, которой царь дозволил Феодосию строить храм и обитель близ Сухоны, на избранном месте, и освободил новый монастырь от суда наместника Тотемского. Митрополит дал знать Ростовскому архиепископу, в ведении коего была тогда Тотьма, дабы выдана была благословляющая грамота на построение храма и обители. На обратном пути Феодосий снова заходил и в Прилуцкую обитель испросить благословение великого угодника Божия на своё предприятие, и получил в благословение икону Божией Матери, известную поныне в обители его с именем Суморинской чудотворной иконы³¹⁵. В 1556 г., вследствие просьбы его, дана ему другая царская грамота, которой дозволено ему иметь на Тотемских солеварнях монастырские трубы и добываемую соль продавать без пошлины, в пользу обители. Попечительный основатель обители приобрёл куплей и вкладами и другие угодья для обители, как говорит он в своём завещании. Он обновил ещё бывшую в Тотемском уезде пустынь Ефремову и завёл в ней братство³¹⁶. Быв настоятелем двух обителей, Феодосий не уменьшал подвиг борьбы с самолюбивой и ленивой природой, а увеличил их: на теле его лежали вериги, а поверх их жёсткая власяница; вериги врезались, наконец, в тело его, но он терпел боль; строго исполнял он правила иночества и особенно любил служение храма. Братию назидал наставлениями и примером жизни своей.

Для общей пользы их приобретены им, как видно по завещанию, учительные книги: Ефрем, Златоуст и два сборника, – Богослужебные: Евангелие, Псалтирь со следованием, трефолог, два молитвенника. Перед смертью, в духовном завещании своём, говорил он: «дать от меня на Прилуки Спасу 10 р., и в Тотьме всем церквам по полтине на сорокоусты». Назначив подарки близким к нему людям, говорил: «в синодике записан род мой; если исключите его и меня – всемилостивый Спаситель пред вами; усердно прошу вас выполнить всё, что написано в этой памяти, – не берите тяжести на свою душу и меня не отягчайте.

Простите меня грешного для Бога, – поминайте в молитвах. И вас Бог простит»³¹⁷. Так преподобный не думал, как думали современные ему проповедники реформы, что поминовение умерших – суеверие бесполезное. Он лучше их понимал и сердце человеческое, и учение откровенное; он видел, что ни то, ни другое не ставит у могилы предела для любви христианской, и действий молитвы пред распятым Спасителем мира не пресекает у гроба (Иак.5:16); смиренный не на одних словах, он считал не христианским делом надеяться на свою правду или веру и не чувствовать нужды в помощи других.

Блаженная кончина его последовала 28 января 1568 г., и он погребён был в основанной им обители, вблизи храма³¹⁸.

Не прошло и 40 лет после кончины блаженного Феодосия, как уже начались исцеления при гробе его. Девица Ирина, полтора года лежавшая расслабленной, получила здоровье; слепая Иустина – зрение; жене воеводы Тотемского, обезумевшей, возвращён смысл; иноку Уару – здоровье. В 1626 г. написана была икона преп. Феодосия со слов столетнего старца Козьмы Любевцова; в 1635 г. написан был другой образ, в большем виде, и положен был на самой гробнице, над которой устроена и сень.

В 1659 г. пожар истребил помост храма и решётку близ самой раки; а рака с сенью, иконами и покровами осталась невредимой. В 1729 г. сочинена была служба на день преставления преп. Феодосия, и обитель совершала по ней празднование основателю своему³¹⁹.

В 1796 г., при копании рва для нового храма Вознесения Господня, обретён был гроб и в нём покрытое схимой нетленное тело начальника Феодосия: глава, руки, весь состав и даже одежда были целы. После трёхкратного свидетельствования Святейшим Синодом определено (30 сентября 1798 г.) празднование новоявленному чудотворцу преп. Феодосию совершать повсеместно 28 января. Император Павел, посылая в обитель полную ризницу крестчатого бархата, писал (8 января 1799 г.): «духовное принося благодарение Промыслу Творца Всевышнего за озарение начала царствования моего явлением и многими чудотворениями святых мощей преподобного Феодосия, Тотемского чудотворца, в изъявление благоговения моего к оным, посылаю в обитель преподобного полную бархатную ризницу для соборного священнослужения. Приемля сердцем чистым и благодарным сие на дни наши излияние Божия благодати, духовно молю, да всегда она на мне и на царстве моем пребывает»³²⁰.

Он оставил после себя много сочинений высокого духовного содержания. «Душа, которая однажды предала себя Богу, – говорит пр. Исаак, – верою и многими опытами приобрела чувство содействия Его, не заботится более о самой себе... Иначе противодействием разума она лишилась бы Божественного Промысла, втайне посещающего её, непрестанно пекущегося о ней и неотступно сопровождающего всеми способами. Те, в которых восходит Свет веры... умными очами веры каждый час видят отеческий Промысл, коим осеняет их истинный Отец».