26-е

Прав. Церковь, после торжества в честь великих священных событий с хвалебными и благодарственными песнями своими, обращаясь к избраннейшим орудиям Промысла, через которые празднуемые события совершились, на другой день после праздника Рождества Христова собирается восхвалять Богоматерь. «Приидите, взывает св. Церковь в этот день, воспоим Матерь Спасову, по рождестве паки явльшуюся Деву». Это собрание верующих в наутрие праздника Рождества Христова для прославления и благодарения Богородицы, родшей Спасителя, названо собором Пресвятой Богородицы.

Установление сего собора относится к древним временам Христианской Церкви. В день этого Собора в IV веке отцы Церкви говорили уже поучения; к таковым принадлежит слово Епифания Кипрского, собеседника Иоанна Златоустого и умершего в 402 лето по Р. X. Об этом слове упоминается в церковной службе собора в честь Пресв. Богородицы, где говорится: «и чтём слово Епифания Кипрского, похвалу Пресв. Богородицы». Также св. Амвросий Медиоланский и блаж. Августин в своих поучениях на праздник Р. X. соединяли хвалу родшемуся Богочеловеку с хвалой родшей Деве. Указание на празднование Богородице по Рождестве Христове можно также находить в 79 правиле 6 Вселенского Собора, бывшего в 691 году. В этом правиле говорится: «Божественное от Девы рождение, яко бессеменно бывшее, исповедуя безболезненным и сие всему стаду проповедуя, подвергаем исправлению творящих, по неведению, что-либо недолжное. Понеже убо некие, по дне св. Рождества Христова Бога нашего, усматриваются приготовляющими хлебное печение и друг другу передающими, якобы в честь болезней рождения всенепорочные Девы Матери: то мы определяем, да не совершают верные ничего такого. Ибо не есть сие честь Деве, паче ума и слова, плотию родившей невместимое Слово, аще ее неизреченное рождение определяют и представляют, по примеру обыкновенного и нам свойственного рождения». Это обыкновение произошло из древнего лжеучения, которое впоследствии распространял Несторий, называя Богоматерь не Богородицей, а Христородицей.

Давид был меньший из 8-ми сыновей Иессея, внук Овида, правнук Вооза и жены его, «благословенной Господом» Руфи; через Вооза же происходил из потомства Иуды, которому отец его Иаков, внук Авраама, обещал управление Еврейским народом до самого пришествия Спасителя на землю. «Не отойдёт скипетр от Иуды и законодатель от чресл его. доколе не приидет Примиритель, и Ему – покорность народов» (Быт.49:10), – сказал Иаков Иуде, когда, собрав своих сыновей, пророчески возвещал им о том, «что будет с ними в грядущие дни» ...

Но в полнейшем неведении о своём будущем высоком назначении смиренно проводил своё детство Давид в маленьком городе Вифлееме, в бедном доме своего отца, пася его овец. Между тем час его избрания и Божественного призвания наступал...

Над Израильтянами в это время царствовал Саул и уже предупреждён был пророком Самуилом, что за недостойное царствование Бог «отнимет у него царство Израильское и отдаст его ближнему его, лучшему его» (1Цар.15:28).

Отошедшему же от отвергнутого Богом царя на жительство в г. Раму, престарелому Самуилу, сильно печалившемуся о царе Сауле, которого он любил, Бог сказал: «доколе будешь ты печалиться о Сауле, которого Я отверг, чтобы он не был царём над Израилем? Наполни рог твой елеем, и пойди; Я пошлю тебя к Иессею Вифлеемлянину, ибо между сыновьями его Я усмотрел Себе царя.

«И сказал Самуил: как я пойду? Саул услышит и убьёт меня. Господь сказал: возьми в руку свою телицу из стада и скажи: я пришёл для жертвоприношения Господу.

И пригласи Иессея (и сыновей его) к жертве; Я укажу тебе, что делать тебе, и ты помажешь Мне того, о котором Я скажу тебе.

И сделал Самуил так, как сказал ему Господь. Когда пришёл он в Вифлеем, то старейшины города с трепетом вышли на встречу ему и сказали: мирен ли твой приход?

И отвечал он: мирен; для жертвоприношения Господу пришёл я; освятитесь и идите со мной к жертвоприношению; – и освятил, Иессея и сыновей его, и пригласил их к жертве.

И когда они пришли, он, увидев Елиава, сказал: верно этот перед Господом помазанник Его! – Но Господь сказал Самуилу: не смотри на вид его и на высоту роста его; Я смотрю не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце».

И таким образом «подводил Иессей к Самуилу семерых сыновей своих, но Самуил сказал Иессею: никого из этих не избрал Господь.

– Все ли твои дети здесь? – спросил тогда Самуил Иессея.

– Нет: есть ещё меньший, но он пасёт овец, – отвечал Иессей.

– Пошли и возьми его, – сказал Самуил, – ибо мы не сядем обедать, пока он не придёт сюда.

И послал Иессей, и привели Давида. Он был белокур, с красивыми глазами и приятным лицом. И сказал Господь: встань, помажь его, ибо это – он».

«И помазал пророк Самуил Давида, «и почивал Дух Господень на Давиде с того дня и после;» Самуил же отошёл в Раму.

А Давид возвратился к овцам своим. Продолжал он в доме отца своего своё скромное дело, между тем возрастал телесно и душевно».

«Без сомнения, – говорит о нём преосвящ. Филарет, митроп. Моск.³⁶², – от носившегося над юношей Давидом Духа Божия нисходили светлые лучи в ум его, чтобы просвещать его в познании того, что истинно, богоугодно и спасительно; упадали в сердце святые искры, чтобы воспламенять его к добрым намерениям и спасительным делам, – и всё существо его исполнялось вышней силой, с которой он и трудные дела с дерзновением начинал и совершал без утомления». – Развевались в избранном Богом юноше различные дарования; между прочим проявились они в музыке и пении: – «руки мои сделали орган, персты мои настраивали псалтирь», – говорит он сам о себе, воспоминая свои юношеские годы, и достиг впоследствии такого искусства в музыке, которое доставило ему известность. Вероятно уже тогда, в эти юношеские годы, когда он пас овец своего отца, то вдохновляемый красотой окружавшей его природы, Давид начинал слагать свои псалмы, в которых воспевал Творца природы и человека. – «Господи, Боже наш! – взывала пламенная душа молодого пастуха, – как величественно имя Твоё по всей земле! Слава Твоя простирается превыше небес!»

«Когда взираю я на небеса Твои, дело перстов Твоих, на луну и звёзды, которые Ты поставил.

То, что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?

Не много Ты умалил его перед ангелами; славой и честью увенчал его; поставил его владыкой над делами рук Твоих; всё положил под ноги его, овец и волов всех, и также полевых зверей, птиц небесных и рыб морских, всё, преходящее морскими стезями.

Господи Боже наш! Как величественно имя Твоё по всей земле!» (Псал. VIII).

И так прославился своим искусством в музыке пастух Давид, что когда царь Саул, страдавший в это время от припадков жестокой тоски, мучил всех окружающих его своей раздражительностью, то они однажды сказали ему: «вот злой дух от Бога возмущает тебя... Пусть господин наш прикажет слугам своим, которые перед тобой, поискать человека, искусного в игре на гуслях; и когда придёт на тебя злой дух от Бога, то он, играя рукой своей, будет успокаивать тебя.

И отвечал Саул слугам своим: найдите мне человека, хорошо играющего, и представьте его ко мне.

Тогда один из слуг его сказал: вот я видел у Иессея Вифлеемлянина сына умеющего играть, человека храброго и воинственного, и разумного в речах, и видного собой, и Господь с ним.

И послал Саул вестников к Иессею и сказал: пошли ко мне Давида, сына твоего, который при стаде.

И взял Иессей осла с хлебом, и мех с вином и одного козлёнка, и послал с Давидом, сыном своим, к Саулу.

И пришёл Давид к Саулу, и служил перед ним, и очень понравился ему, и сделался его оруженосцем.

И послал Саул сказать Иессею: пусть Давид служит при мне; ибо он снискал благоволение в глазах моих.

И когда дух от Бога бывал на Сауле, то Давид, взяв гусли, играл, – и отраднее и лучше становилось Саулу, и дух злой отступал от него».

Между тем, Филистимляне, соседний народ, постоянно враждовавшие с Израильтянаии, снова выступили на них. Отправляясь на войну, Саул отпустил к отцу Давида, вероятно, как слишком ещё молодого, и, возвратясь в Вифлеем, Давид стал снова пасти стада; три же старших его брата – Елиав, Аминадав и Самма отправились на войну.

Небесплодным и ещё более дорогим должно было оказаться возвращение Давида к уединению после суетной и не лёгкой жизни при дворе больного душой царя. Чувства и мысли его, питаемые благотворными впечатлениями, деятельно работали, развивались, возвышались и изливались в то время и впоследствии в соответственных песнопениях, в которых отражалось и спокойствие, навеваемое тишиной природы, и умудрение сердца, поучаемого ею, и упование на Творца всяческой красоты в мире, что Он сохранит и среди бурь и волнений мирских человека, любимца Своего...

Напр. «Истинно, я спокоен и тих душой моей, как отнятое от груди дитя возле матери своей, как дитя, отнятое от груди, душа во мне» ...

«Господь – пастырь мой; я ни в чём не буду нуждаться.

Он покоит меня на злачных пажитях, и водит меня к водам тихим.

Подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего.

Если я пойду и долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня» (Пс.22).

«Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь.

День дню передаёт речь и ночь ночи открывает значение.

Нет языка и нет наречия, где не слышался бы голос их.

По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их. Он поставил в них жилище солнцу.

И оно выходит, как жених из брачного чертога своего, радуется, как исполин, пробежать поприще.

От края небес исход его, и шествия его до края их, и ничто не укрыто от теплоты его.

Закон Господа совершен, укрепляет душу; откровение Господа верно, умудряет простых.

Повеления Господа праведны, веселят сердце; заповедь Господа светла и просвещает очи.

Страх Господень чист; пребывает вовек. Суды Господни истина, все праведны.

Они вожделеннее золота и даже множества золота чистого, слаще мёда и капель сот.

И раб Твой охраняется ими; в соблюдении их – великая награда.

Да будут слова уст моих и помышление сердца моего благоугодны перед Тобой, Господи, твердыня моя и Избавитель мой!» (Пс.17).

Между тем, война с Филистимлянами длилась; Иессей послал однажды Давида в стан Израильский, расположенный невдалеке от Вифлеема, чтобы наведаться о старших сыновьях своих. И вот, когда Давид пришёл в стан и разговаривал с братьями своими, то «выступил из стана Филистимского единоборец, по имени Голиаф», великан ростом и закованный с головы до ног в медное вооружение, издевался над Израильтянами, и кричал им: «зачем вы вышли воевать? Не Филистимлянин ли я, а вы – рабы Сауловы? Выберите у себя человека, и пусть сойдёт ко мне. Если может он сразиться со мной и убьёт меня, то мы будем вашими рабами; если же я одолею и убью его, то вы будете нашими рабами и будете служить нам».

Не в первый раз уже этот Филистимлянин обращался с таким вызовом к Израильтянам, и угрожал посрамлением их, и все Израильтяне, «увидев этого человека, убегали от него и весьма боялись. И говорили Израильтяне: видите этого выступающего человека? Он выступает, чтобы поносить Израиля. Если бы кто убил его, одарил бы того царь великим богатством и дочь свою выдал бы за него, и дом отца его сделал бы свободным в Израиле». Между тем, никто не решался выступить против великана, обладающего необыкновенной силой. Давид же, видя и слыша Филистимлянина, возмутился, что он «поносит воинство Бога живого и высказал готовность сразиться с единоборцем. Об этом передали Саулу, и тот призвал его.

И сказал Давид Саулу: пусть никто не упадает духом из-за этого Филистимлянина; раб твой пойдёт и сразится с ним...

И сказал Саул Давиду: не можешь ты идти против этого Филистимлянина, ибо ты ещё юноша, а он – воин от юности своей.

И сказал Давид Саулу: раб твой пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним и нападал на него, и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы, и поражал и умерщвлял его.

И льва, и медведя убивал раб твой, и с этим Филистимлянином необрезанным будет то же, что с ними, потому что он так поносит воинство Бога живого. Господь, Который избавлял меня от льва и медведя, избавит меня и от руки этого Филистимлянина. И сказал тогда Саул Давиду: иди, и да будет Господь с тобою».

Саул одел-было Давида в своё собственное вооружение, но, стесняясь им, «снял Давид всё это с себя, и взяв посох свой в руку свою, выбрал себе пять гладких камней из ручья и положил их в пастушескую сумку свою; и с сумкой, и с пращой в руке своей выступил против Филистимлянина.

– Что ты идёшь на меня с палкой и с камнями? Разве я собака? – с презрением обратился тот к юноше Давиду, – подойди ко мне, и я отдам тело твоё птицам небесным и зверям полевым...

– Ты идёшь против меня с мечом и щитом, – отвечал Давид Голиафу, – а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил. Ныне предаёт тебя Господь в руку мою, и я убью тебя и сниму с тебя голову твою, и отдам труп твой и трупы войска Филистимского птицам небесным и зверям земным, и узнает вся земля, что есть Бог в Израиле. И узнает весь этот сонм, что не мечом и копьём спасает Господь, ибо это война Господа, – и Он предаст вас в руки наши».

И сбылось по вере невооружённого ничем, кроме веры: Давид поразил великана камнем, пущенным из пращи, и собственным мечом его, не имея своего, отсёк ему голову. Увидев это, Филистимляне бежали, и полная победа осталась за Израильтянами.

В новой песне излилась благодарность Богу смиренного победителя: – «Благословен Господь, твердыня моя, научающий руки мои битве и персты мои брани, – воспевает Давид в Пс.143, – милость моя, и ограждение моё, прибежище моё и избавитель мой, щит мой – и я на Него уповаю; Он подчиняет мне народ мой.

Господи! что есть человек, что Ты знаешь его, и сын человеческий, что обращаешь на него внимание?

Человек подобен дуновению; дни его, как уклоняющаяся тень».., – приносится, быть может, в представлении Давида внезапно сражённый враг его, и, переходя мыслью к другим врагам, соплеменникам погибшего, он продолжает: – Господи! преклони небеса Твои, и сойди; коснись гор, и воздымятся.

«Блесни молнией и рассей их; пусти стрелы Твои и расстрой их.

Простри с высоты руку Твою, избавь меня и спаси меня от вод многих, от руки сынов иноплеменных, которых уста говорят суетное и которых десница – десница лжи.

Боже! новую песнь воспою Тебе, на десятиструнной псалтири воспою Тебе, дарующему спасение царям и избавляющему Давида, раба Своего, от лютого меча.

Избавь меня и спаси меня от руки сынов иноплеменных, которых уста говорят суетное и которых десница – десница лжи.

Да будут сыновья наши, как разросшиеся растения в их молодости; дочери наши, как искусно изваянные столпы в чертогах!

Да будут житницы наши полны, обильны всяким хлебом; да плодятся овцы наши тысячами и тьмами на пажитях наших!

Да будут волы наши тучны; да не будет ни расхищения, ни пропажи, ни воплей на улицах наших!

Блажен народ, у которого это есть. Блажен народ, у которого Господь есть Бог!»

«И самого Давида, молитвенника о других, Бог не оставлял хранением Своим, видимо пребывал с ним и ограждал его от опасностей, которые не замедлили представиться ему, как только он оставил свой мирный Вифлеемский приют и из смиренного пастуха овец превратился в начальствовавшего над людьми... Хотя и «благоразумно действовал он везде, куда ни посылал его Саул», приблизивший его окончательно к себе после чудной его победы над Голиафом и сделавший его даже начальником всех войск, тем не менее подвергся он ненависти самого Саула, который не мог перенести быстро возросшей славы Давида и, почувствовав в нём соперника, стал подозревать его и преследовать и несколько раз пытался даже убить его... В первый раз проявилось враждебное чувство царя к молодому победителю, когда, при возвращении их вместе с войны против Филистимлян, «женщины из всех городов Израильских, выходя им на встречу с пением и плясками, с торжественными тимпанами и с кимвалами, восклицали: Саул победил тысячи, а Давид – десятки тысяч!

И Саул сильно огорчился, и неприятно ему было это слово; он сказал: Давиду дали десятки тысяч, а мне – тысячи; ему недостаёт только царства... – И с того дня подозрительно смотрел на Давида. Вскоре, во время одного из своих припадков крайнего раздражения, порой до бешенства овладевавшего им, Саул, слушая музыку Давида, вместо успокоения, которое она обыкновенно производила на него, предался злобному чувству против Давида и, подумав: – «пригвожду Давида к стене, бросил в него копьё, бывшее при нём... но Давид два раза уклонялся от него» ...

Зависть, между тем, разыгрывалась всё больше и больше в сердце Саула, так как он видел, что молодой Давид всё более и более овладевает любовью и уважением народа, и он искал его погубить, «но, – думал он, – пусть не моя рука будет на нём, но – рука Филистимлян», и в надежде, что Давид будет убит на войне с этими сильными врагами, он поручал ему вести войны с ними, обещая ему, в случае успеха на войне, выдать за него замуж старшую дочь свою Мерову.

«Кто я, и что жизнь моя, и род отца моего в Израиле, чтобы мне быть зятем царя?» – смиренно недоумевал Давид в ответ на это предложение царя.

Между тем Саул не исполнил обещания отдать старшую дочь свою за храброго победителя Филистимлян и выдал её в замужество за другого. Но узнав, что меньшая его дочь Мелхола полюбила Давида, он задумал и её «сделать сетью для него».

«Через меньшую дочь ты породнишься со мной», – обещал он снова Давиду; между тем, желая уловить его в честолюбии, велел приближенным своим тайно передать ему: – «вот, царь благоволит к тебе, и все слуги его любят тебя; итак, будь зятем царя». – Но неуловимо смирение для коварства; с искренним простодушием Давид отвечал царским слугам: «разве легко, кажется вам, быть зятем царя? Я – человек бедный и незначительный». – Когда переданы были Саулу эти слова Давида, то он, продолжая «иметь в мыслях – погубить Давида руками Филистимлян», сказал: так скажите Давиду: царь не хочет вена (обычного выкупа) за невесту, но хочет, чтобы он убил сто Филистимлян – в отмщение врагам царя. – И пересказали слуги Саула эти слова Давиду, и понравилось Давиду сделаться зятем царя. «И прежде ещё, чем исполнился срок, назначенный для убиения ста Филистимлян, Давид, с помощью людей своих, убил уже двести. И выдал тогда Саул за него дочь свою Мелхолу в замужество.

И увидел Саул и узнал, что Господь с Давидом (и весь Израиль любит его), и что дочь его Мелхола любила Давида. И стал Саул ещё больше бояться Давида, и сделался врагом его на всю жизнь». Не отступая от своей мысли погубить его, он, наконец, стал прямо говорить сыну своему Ионафану и всем слугам своим, чтобы они умертвили Давида. Но Ионафан, привязавшийся всей душой своей к Давиду, употребил все усилия, чтобы спасти его и успокоить безумное раздражение отца; он напомнил ему о всех достоинствах и заслугах Давида и достиг на этот раз того, что «Саул послушал голоса своего сына, и поклялся Саул: жив Господь, Давид не умрёт» ...

Но не долго помнит клятвы свои человек, предающийся страстям своим, которые ослепляют его... Вскоре новое поражение, которое Давид нанёс Филистимлянам, снова возбудило зависть в сердце Саула и, в порыве злобы, он бросил копьё в Давида в то самое время, как тот старался успокоить музыкой возмущённое сердце царя... Но копье вонзилось в стену мимо ускользнувшего от удара Давида, который поспешил укрыться у себя в доме. Но и здесь не избавился от преследования, возненавидевшего его: «послал Саул слуг в дом к Давиду, чтобы стеречь и убить до утра. И сказала Давиду Мелхола, жена его: если ты не спасёшь души своей в эту ночь, то завтра будешь убит. – И спустила Мелхола Давида из окна, и он пошёл, и убежал, и спасся. И пришёл к Самуилу в Раму, и рассказал ему всё, что делал с ним Саул». Узнав об этом, Саул и здесь продолжал преследовать свою жертву – через слуг своих и лично, но Господь защитил Своего избранника, который, потеряв надежду обезоружить злобу царя, решился удалиться из пределов своей земли.

Когда пришёл он к Анхусу, царю Гефскому, то подвергся большой опасности, потому что был узнан слугами его: – «Не Давид ли это, царь той страны? – сказали они Анхусу, – не ему ли пели в хороводах и говорили: Саул поразил тысячи, а Давид – десятки тысяч?»

Устрашился Давид слов этих, и не в это ли время воззвал к Богу, уповая на Него: – «услышь, Боже, вопль мой, внемли молитве моей! От конца земли взываю к Тебе в унынии сердца моего: возведи меня на скалу, для меня недосягаемую; ибо ты – прибежище моё, Ты – крепкая защита от врага. Да живу я вечно в жилище Твоём, и покоюсь под кровом крыл Твоих»... и, молясь о спасении своём от врагов, он в то же время молил Бога о своём злом враге: – «Приложи дни ко дням царя; лета его продли в род и род. Да пребудет он вечно перед Богом; заповедуй милости и истине охранять его» (Пс.60).

Между тем, «изменил Давид лицо своё перед ними (враждебными чужеземцами) и притворился безумным в их глазах»... – «Видите, – сказал тогда царь рабам своим, видите, он – человек сумасшедший; для чего вы привели его ко мне?» – И тогда прогнали пришельца Филистимляне, и он укрылся в пещеру Адолламскую, невдалеке от Вифлеема, где мог рассчитывать на безопасность от преследований Саула и, преисполненный благодарности к Богу за своё избавление, радостно воспел своему Избавителю: – «Благословлю Господа во всякое время; хвала Ему непрестанно в устах моих. Господом будет хвалиться душа моя; услышат кроткие и возвеселятся. Величайте Господа со мною, и превознесём имя Его вместе!

Я взыскал Господа, и Он услышал меня и от всех опасностей моих избавил меня.

Кто обращал взор к Нему, те просвещались, и лица их не постыдятся.

Сей нищий воззвал, – и Господь услышал и спас его от всех бед его.

Ангел Господень ополчается вокруг боящихся Его, и избавляет их.

Вкусите, и увидите, как благ Господь! Блажен человек, который уповает на него!

Близок Господь к сокрушённым сердцем, и смиренных духом спасёт.

Избавит Господь душу рабов Своих, и никто из уповающих на Него не погибнет!» (Пс.34)³⁶³.

«В пещеру Адолламскую, где укрывался Давид, «пришли к нему братья его, и весь дом отца его, и собрались к нему все притеснённые и все должники и все огорчённые душой, и сделался он начальником над ними, и было с ним около 400 человек. С ними пошёл Давид за Иордан в Массиву Моавитскую и сказал Моавитскому царю: пусть отец мой и мать моя побудут у тебя, пока я не узнаю, что сделает со мной Бог». И, оставив их здесь, по совету пророка Гада, отошёл в землю Иудину и скрывался здесь в лесу Херст.

В это время, не смотря на собственное опасное положение, Давид не мог удержаться, чтобы не подать помощь жителям города Кеиля против напавших на них Филистимлян и, прибегнув, по обыкновению своему, к Богу, отразил врагов.

Между тем, Саул, узнав, что Давид в Кеиле, созвал весь народ на войну, чтобы идти к Кеилю, осадить Давида и людей его. Но, предостережённый об угрожающей ему опасности, Давид, помолясь Богу и получив внушение не подвергаться встрече с Саулом, удалился из Кеиля и «пребывал в пустыне, в неприступных местах, а потом на горе в пустыне Зиф». Сюда пришёл к нему неизменный друг его – Ионафан «и укрепил его упованием на Бога, и сказал ему: не бойся, ибо не найдёт тебя рука отца моего Саула, и ты будешь царствовать над Израилем, а я буду вторым по тебе; и Саул, отец мой, знает это».

Но не знали того любившие друг друга, как братья, и искренно заключившие между собой вышеупомянутый братский союз, что не состояться ему, потому что это свидание их было последнее в этом мире...

Избавленный на время от преследования Саула, снова отправившегося отражать Филистимлян, Давид, удалившись из небезопасных мест, где уже искал Саул его погубить, «поселился в безопасных местах Эн-Гадди». Но и здесь Саул, возвратившись с войны, собирался преследовать его, и в это-то время имел случай убедиться в совершенном незлобии и святой преданности ему со стороны Давида. Зайдя однажды случайно в пещеру, в глубине которой укрывались Давид и люди его, Саул оказался в полной власти их. «Вот день, о котором говорил Тебе Господь, что предаст врага твоего в руки твои, и ты сделаешь с ним, что тебе угодно» ... говорили Давиду люди, бывшие с ним. Но Давид убедил их, что нельзя налагать руку на помазанника Божия, и ограничился тем, что отрезал только незаметно для Саула край от одежды его. Выждав же, когда Саул вышел из пещеры, он последовал вслед за ним и, поклонившись царю до земли, сказал ему: «зачем ты слушаешь речи людей, которые говорят тебе: вот, Давид умышляет на тебя зло? Вот, сегодня видят глаза твои, что Господь предавал тебя ныне в руки мои в пещере; и мне говорили, чтобы убить тебя; но я пощадил тебя и сказал: не подниму руки моей на господина моего, ибо он – помазанник Господа...

Отец мой! посмотри на край одежды твоей в руке моей; я отрезал край от одежды твоей, но тебя не убил. Узнай и убедись, что нет в руке моей зла и коварства, и я не согрешил против тебя; а ты ищешь души моей, чтобы отнять её...

Да рассудит Господь между мной и тобой, и да отмстит тебе Господь за меня; но рука моя не будет на тебе» ...

До слёз был тронут Саул поступком Давида и вразумлён словами его, и сказал Давиду: «ты – правее меня, ибо ты воздал мне добром, а я воздавал тебе злом... Кто, нашедши врага, отпустил бы его в добрый путь? Господь воздаст тебе добром за то, что ты сделал сегодня мне.

И теперь я знаю, что ты непременно будешь царствовать, и царство Израилево будет твёрдо в руке твоей. Итак, поклянись мне перед Господом, что ты не искоренишь потомства моего после меня и не уничтожишь имени моего в доме отца моего.

И поклялся Давид Саулу; и пошёл Саул в дом свой, Давид же и люди его взошли в место укреплённое».

Но не искоренил Давид великодушием своим злобу в сердце Саула. Вскоре снова Саул, узнав, что Давид скрывается «на холме Гахила, что направо от Иесимона, «встал и спустился в пустыню Зиф, и с ним 3000 отборных мужей Израильских, чтобы искать там Давида» ...

«Узнав об этом, Давид, «встав ночью, пошёл (тайно) к месту, на котором Саул расположился станом, и, увидев, где спали Саул и военачальник его Авенир, бывший при нём, сказал сопровождавшему его Авессе (сыну Саруину, брату Иоава): «не убивай Саула, ибо кто, подняв руку на помазанника Божия, останется ненаказанным? Жив Господь! пусть поразит его Господь, или придёт день его, и он умрёт, или пойдёт на войну и погибнет; меня же да не попустит Господь поднять руку на помазанника Господня... А возьми его копьё, которое у изголовья его, и сосуд с водой, и пойдём к себе» ...

Так и сделали они и тихо отошли от шатра, не разбудив спящих. Отойдя же на большое расстояние, Давид, став на вершине горы, громко, так что разбудил его, позвал Авенира и стал упрекать его, что не бережёт господина своего, помазанника Господня. – «Посмотри, – кричал он, – где копье царя и сосуд с водой, что были у изголовья его? Зачем ты не бережёшь господина твоего, царя? Ибо приходил некто из народа, чтобы погубить царя, господина твоего... Не хорошо ты это делаешь. И достойны вы смерти за то, что не бережёте господина своего, помазанника Господня» ...

Разбуженный голосом Давида и шумом, поднявшимся в стане, проснулся и Саул и, узнав из слов Давида о том, что произошло ночью, снова был поражён великодушием ненавидимого им, снова выразил своё раскаяние, сказав:

«Согрешил я, возвратись, сын мой Давид! ибо я не буду больше делать тебе зла, потому что душа моя ныне дорога в глазах твоих; безумно поступал я и очень много погрешал» ...

Но, испытав уже, как несостоятелен царь в порывах своих, Давид не мог больше доверять ему и отвечал: «вот копье царя; пусть один из отроков придёт и возьмёт его», – и пошёл путём своим, а Саул возвратился в своё место.

И так, не доверяя изменчивым обещаниям царя, Давид продолжал скитаться, избегая преследований его. – «Боже мой! – воспевал он во время этого скитания по земле Иудейской³⁶⁴, – Ты – Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я; Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя в земле пустой, иссохшей и безводной...

Как туком и елеем насыщается душа моя, и радостным гласом восхваляют Тебя уста мои, когда я воспоминаю о Тебе на постели моей, размышляю о Тебе в ночные стражи.

К Тебе прилепилась душа моя; десница Твоя поддерживает меня.

А те, которые ищут погибели душе моей, сойдут в преисподнюю земли; сразят их силою меча» ...

Продолжая находиться под гнётом преследований возненавидевшего его царя, изнемогая порой душевно среди своих томительных скитаний, Давид «сказал однажды в сердце своём: когда-нибудь попаду я в руки Саула, и нет для меня лучшего, как убежать в землю Филистимскую... И отстанет от меня Саул и не будет искать меня более по всем пределам Израильским, и я спасусь от руки его...

И встал Давид, и отправился сам и 600 мужей, бывших с ним, опять к Анхусу, царю Гефскому. И жил он в Гефе, сам и люди его, каждый с семейством своим, Давид и обе жены его – Авигея, бывшая жена Навала, Кармелитянка, и Ахиноама Изреелитянка. – И донесли Саулу, что Давид убежал в Геф, и не стал он более искать его».

Из Гефа, города Секелага, который дал Давиду Анхус, он делал постоянные набеги на иноплеменников, для пропитания себя и бывших с ним, и не открывал Анхусу, что он наносит поражения не Иудеям, так что Анхус, предполагая, что он, перейдя к нему, действует против своих, «доверился Давиду, говоря: он опротивел народу своему, Израилю, и будет слугой моим вовек» ...

Но в трудное положение был поставлен Давид, когда открылась война между Израильтянами и Филистимлянами и царь Гефский Анхус сказал ему: «да будет тебе известно, что ты пойдёшь со мной в ополчение, ты и люди твои». И пошёл Давид с людьми своими, сопровождая Анхуса, вслед за князьями Филистимскими, которые шли с сотнями и тысячами. Но и тут Господь помог ему и не допустил его обнажить меч против своего родного народа. Филистимские князья обратили внимание на присутствие Евреев среди их ополчений и, узнав, что во главе их был Давид, постоянный и победоносный противник их, вознегодовали на Анхуса и сказали ему: «отпусти ты этого человека, чтобы он не сделался противником нашим на войне... Чем он может умилостивить господина своего, как не головами этих мужей? Не тот ли это Давид, которому пели в хороводах: Саул поразил тысячи, а Давид десятки тысяч?» – И, чтобы успокоить встревоженных князей Филистимских, Анхус отпустил Давида в место поселения его, г. Секелаг. Найдя городок этот опустошённым во время его отсутствия Амалекитянами, Давид едва не пострадал от своих спутников, пришедших в отчаяние оттого, что лишились своих семейств и имущества и хотевших побить камнями Давида... Но Давид, «укрепившись надеждой на Господа Бога своего», выступил в погоню за Амалекитянами, неожиданно напал на них и отнял у них всё, что взяли они.

Между тем, пришла весть, что Филистимляне обратили в бегство Израильтян и убили Саула и трёх сыновей его... Поражённый этою вестью Давид «схватил одежды свои и разорвал их, также и все люди, бывшие с ним, разодрали одежды свои, и рыдали и плакали, и постились до вечера о Сауле и о сыне его, Ионафане, и о народе Господнем, и о доме Израилевом, что пали они от меча» ...

«И оплакал Давид Саула и сына его Ионафана плачевной песнью: – краса твоя, о Израиль, поражена на высотах твоих! как пали сильные!

Не рассказывайте в Гефе, не возвещайте на улицах Аскалона, чтобы не радовались дочери Филистимлян, чтобы не торжествовали дочери необрезанных...

Горы Гелвуйские! Да не сойдёт ни роса, ни дождь на вас и да не будет на вас полей с плодами, ибо там повержен щит сильных, щит Саула, как-бы не был он помазан елеем...

Без крови раненых, без тука сильных лук Ионафана не возвращался назад, и меч Саула не возвращался даром.

Саул и Ионафан, любезные и согласные в жизни своей, не разлучились и в смерти своей; быстрее орлов, сильнее львов они были...

Дочери Израильские! Плачьте о Сауле, который одевал вас в багряницу с украшениями и доставлял на одежды ваши золотые уборы.

Как пали сильные на брани! Сражён Ионафан на высотах твоих.

Скорблю о тебе, брат мой Ионафан; ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской.

Как пали сильные, погибло оружие бранное»³⁶⁵!

Оплакав погибшего врага своего – царя и любимого друга своего – Ионафана, Давид, помолясь, по внушению Божию, отправился в г. Хеврон, главный из городов Иудиных, где и был помазан на царство, но только над одним домом Иудиным, так как прочие из Израильских колен провозгласили над собой царём Иевосфея, сына Саулова. В Хевроне прожил Давид 6½ лет, пока не погиб Иевосфей от измены двух своих воевод, которые, предвидя подчинение Давиду всех колен, задумали ускорить это дело и, рассчитывая угодить Давиду, убили Иевосфея, спящего в доме своём, и принесли голову его Давиду... Но ошиблись в своём расчёте не понимавшие возвышенного сердца Давида. Содрогнулся он от злодеяния изменников. – «Неужели вы думаете, – сказал он им, – что я не взыщу крови от руки негодных людей, которые убили невинного человека в его доме на постели его, и не истреблю вас с лица земли?»

И приказал отрубить им руки и ноги и повесить их над прудом в Хевроне.

Между тем, собрались в Хевроне все старейшины Израиля, и «заключил с ними царь Давид завет перед Господом; и помазали Давида в царя над всем Израилем. Тридцать лет было ему, когда он воцарился, и царствовал после того 40 лет».

«И пошёл царь и люди его на Иерусалим против Иевусеев (Ханаанского племени), жителей той страны», крепко утвердившихся там за неприступной почти их крепостью на горе Сионе. «Но Давид взял эту крепость и поселился в ней, и назвал её городом Давидовым, и обстроил кругом от Миллы и внутри. – И преуспевал Давид и возвышался, и Господь Бог Саваоф был с ним».

Основав своё пребывание в Иерусалиме, царь Давид перенёс в него и кивот Господень, бывший до тех пор в Еариафиариме, в доме Аминадава, с самого возвращения его из плена Филистимского. Это перенесение святыни в новую столицу, на гору Сион, совершено было с полным усердием и со всевозможной торжественностью.

В величественных псалмах воспел царь Давид это вступление на Сион святыни Господней:

«Господня земля и что наполняет её, вселенная и все живущее в ней, ибо Он основал её на морях и на реках утвердил её.

Кто взойдёт на гору Господню, или кто станет на святом месте Его?

Тот, у кого руки неповинны и сердце чисто, кто не клялся душей своей напрасно и не божился ложно (ближнему своему); тот получит благословение от Господа и милость от Бога, Спасителя своего.

Таков род ищущих Его, ищущих лица Твоего, Боже Иакова!

Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечные, и войдёт Царь славы!

Кто сей Царь славы? – Господь крепкий и сильный, Господь сильный в брани.

Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь двери вечные, и войдёт Царь славы!

Кто Сей Царь славы? – Господь сил, Он – Царь славы!» (Пс.23).

«Господи! кто может пребывать в жилище Твоём? Кто может обитать на святой горе Твоей?

Тот, кто ходит непорочно и делает правду, и говорит истину в сердце своёем; кто не клевещет языком своим, не делает искреннему своему зла и не принимает поношения на ближнего своего; тот, в глазах которого презрен отверженный, но который боящихся Господа славит; кто клянётся хотя бы злому, и не изменяет; кто серебра своего не отдаёт в рост и не принимает даров против невинного. Поступающий так не поколеблется вовек» (Пс.14) ³⁶⁶.

По перенесении на гору Сионскую ковчега Господня, Давид содействовал тому, чтобы стало совершаться здесь Богослужение с особенным благоустройством.

Сам воспел он и другим заповедал «воспевать святое имя Господа, с раннего утра возглашать во святилище и вечером славословить Его».

«Велик Господь и всехвален во граде Бога нашего, на святой горе Его! – воспевает он.

Прекрасная возвышенность, радость всей земли гора Сион; на северной стороне её город великого Царя.

Бог в жилищах Его ведом, как заступник.

Да веселится гора Сион, (и) да радуются дщери Иудейские ради судов Твоих (Господи)!

Пойдите вокруг Сиона и обойдите его; пересчитайте башни его; обратите сердце ваше к укреплениям его; рассмотрите дома его, чтобы пересказать грядущему роду.

Ибо сей Бог есть Бог наш вовеки и веки; Он будет вождём нашим до самой смерти!» (Пс.47).

Совершив устройство новой скинии, учредив подобающее Богослужение, Давид горел усердием послужить святым и более того: построить храм Богу.

«Вот, – сказал он однажды пророку Нафану, – я живу в доме кедровом, а ковчег Божий находится под шатром...

И сказал Нафан царю: всё, что у тебя на сердце, иди, делай, ибо Господь с тобою.

Но в ту же ночь было слово Господа к Нафану: пойди, скажи рабу Моему Давиду: так говорит Господь: ты ли построишь Мне дом для Моего обитания, когда Я не жил в доме с того времени, как вывел сынов Израилевых из Египта, и до сего дня, но переходил в шатре и скинии?

Где Я ни ходил со всеми сынами Израиля, говорил ли Я хотя слово какому-либо из колен, которому Я назначил пасти народ Мой, Израиля: почему не построите Мне кедрового дома?

И теперь так скажи рабу Моему Давиду: так говорит Господь Саваоф: Я взял тебя от стада овец, чтобы ты был вождём народа Моего Израиля. Я был с тобой везде, куда не ходил ты, и истребил всех врагов твоих перед лицом твоим, и сделал имя твоё великим, как имя великих на земле. И Я устрою место для народа Моего, для Израиля, и укореню его, и будет он спокойно жить на месте своём и не будет тревожиться больше, и люди нечестивые не станут более теснить его, как прежде, с того времени, как Я поставил судей над народом Моим, Израилем; и Я успокою тебя от всех врагов твоих. И Господь возвещает тебе, что Он устроит тебе дом.

Когда же исполнятся дни твои, и ты почиешь с отцами твоими, то Я восставлю после тебя семя твоё, которое произойдёт из чресл твоих, и упрочу царство его. Он построит дом имени Моему, и Я утвержу престол царства его навеки.

Я буду ему отцом, и он будет Мне сыном; и если он согрешит, Я накажу его жезлом мужей и ударами сынов человеческих; но милости Моей не отниму от него, как Я отнял от Саула, которого Я отверг перед лицом твоим.

И будет непоколебим дом твой и царство твоё навеки перед лицом Моим, и престол твой устоит во веки».

Все эти слова и всё это видение Нафан пересказал Давиду. «И пошёл царь Давид и предстал перед лицом Господа, и сказал: кто я, Господи, Господи, и что такое дом мой, что Ты меня так возвеличил!

И этого ещё мало показалось в очах Твоих, Господи мой, Господи; но ты возвестил ещё о доме раба Твоего вдаль. Это уже по-человечески, Господи мой, Господи!

Что ещё может сказать Тебе Давид? Ты знаешь раба Твоего, Господи мой, Господи!

Ради слова Твоего и по сердцу Твоему Ты делаешь это, открывая все это великое рабу Твоему.

По всему велик Ты, Господи мой, Господи! ибо нет подобного Тебе и нет Бога, кроме Тебя, по всему, что слышали мы своими ушами.

И кто подобен народу Твоему Израилю, единственному народу на земле, для которого приходил Бог, чтобы приобрести его Себе в народ и прославить своё имя, и совершить великое и страшное перед народом Твоим, который Ты приобрёл Себе от Египтян, изгнав народы и богов их?

И Ты укрепил за Собой народ Твой, Израиля, как собственный народ, навеки, и Ты, Господи, сделался его Богом,

И ныне, Господи Боже, утверди на веки слово, которое Ты изрёк о рабе Твоём и о доме его, и исполни то, что Ты изрёк.

И да возвеселится имя Твоё вовеки, чтобы говорили: Господь Саваоф – Бог над Израилем. И дом раба Твоего Давида да будет твёрд перед лицом Твоим.

Так как Ты, Господи Саваоф, Боже Израилев, открыл рабу Твоему, говоря: устрою тебе дом, то раб твой уготовал сердце своё, чтобы молиться Тебе такою молитвой:

Итак, Господи мой, Господи! Ты – Бог, и слова Твои непреложны, и Ты возвестил рабу Твоему такое благо! И ныне начни и благослови дом раба Твоего, чтобы он был вечно перед лицом Твоим; ибо Ты, Господи мой, Господи, возвестил это, и благословением Твоим соделается дом раба Твоего благословенным, (чтоб быть ему перед Тобою) во веки».

И преуспевал царь Давид, благословляемый Богом, во всех делах своих. Счастливо вёл он войны с врагами и оградил от них страну свою со всех сторон: поразил и смирил он Филистимлян, и Моавитян и Адраазара, Сувского царя, так и союзников его – Сирийцев Дамасских, – и всё, добытое у побеждённых народов, посвящал Богу, заготовляя богатейший материал для построения в будущем величественнейшего храма Ему.

Среди благоденствия своего не превозносился Давид, «творил суд и правду над всем народом своим» и не охладевал в сочувствии к людям; в особенности заботился он об оказании милости кому-нибудь из дома Саула.

«Не осталось ли ещё кого-нибудь из дома Саула? – спросил однажды Давид, – я оказал бы ему милость ради Ионафана». И, узнав, что ещё жив хромой ногами сын Ионафана – Мемфивосфей, он возвратил ему «всё, что принадлежало Саулу и всему дому его,» и предложил ему обедать всегда за его царским столом.

Не навсегда, однако же, сохранил своё спокойствие Давид, живя благочестиво и пользуясь всеми внешними благами. Грех вошёл в его душу; и спокойствие от неё отошло.

Однажды полюбив одну красивую женщину, именем Вирсавию, жену Урии Хеттеянина, бывшего тогда на войне, которую вели Израильтяне с Аммонитянами под начальством Иоава, Давид дошёл до такого преступного увлечения незаконным чувством к замужней женщине, что написал письмо военачальнику Иоаву, поручая ему поставить Урию там, где будет самое сильное сражение, и отступить от него, чтобы он был поражён и умер»... И, когда это приказание царя было исполнено, и Урия погиб, то Давид женился на вдове его Вирсавии. «И было это дело, которое сделал Давид, зло в очах Господа»...

Тогда, для вразумления преступного царя, Бог послал к нему пророка Нафана. Тот пришёл к царю и приступил к возложенному на него делу следующим рассказом: – «Были в одном городе два человека, один богатый, а другой – бедный. У богатого было очень много крупного и мелкого скота; а у бедного ничего, кроме овечки, которую он купил маленькой и выкормил, и она выросла у него вместе с детьми его; от хлеба его она ела, и из его чаши пила, и на груди у него спала, и была для него, как дочь.

«И пришёл к богатому человеку странник, и тот пожалел взять из своих овец или волов, чтобы приготовить обед для странника, который пришёл к нему, а взял овечку бедняка и приготовил её для человека, который пришёл к нему». – Сильно разгневался Давид на этого человека и сказал Нафану: «жив Господь! достоин смерти человек, сделавший это. И за овечку он должен заплатить вчетверо, за то, что он сделал это, и за то, что не имел сострадания» ...

«И сказал Нафан Давиду: ты – тот человек, который сделал это... Так говорит Господь Бог Израилев: Я помазал тебя в царя над Израилем, и Я избавил от руки Саула и дал тебе дом господина твоего и дом Израилев и Иудин, и, если этого для тебя мало, прибавил бы тебе ещё больше. Зачем же ты пренебрёг слово Господа, сделав злое перед очами Его? Урию Хеттеянина ты поразил мечом Аммонитян, а жену его взял себе в жену... Итак, не отступит меч от дома твоего во веки за то, что ты пренебрёг Меня и взял жену Урии Хеттеянина, чтобы она тебе была женою.

Так говорит Господь: вот, Я воздвигну на тебя зло из дома твоего... Ты сделал тайно, а Я сделаю это перед всем Израилем и перед солнцем» ...

«И сказал Давид Нафану: согрешил я перед Господом» ...

Прозирая всю глубину сокрушённого покаяния в своём грехе Давида, Нафан смягчил тягость, овладевшую сердцем преступного царя, следующими словами: «Господь снял с тебя грех твой; ты не умрёшь... Но, так как ты этим делом подал повод врагам Господа хулить Его, то умрёт родившийся у тебя сын (от Вирсавии).

И это предсказание пророка исполнилось, не смотря на то, что Давид «молился Богу о младенце, и постился, и, уединившись, провёл ночь, лёжа на земле» в сердечном сокрушении. Как велико было это сокрушение, в высшей степени красноречиво выражают известные псалмы L, VI, XXXI, XXXVII и CXLII, которые св. Церковь сама признает покаянными.

После смерти дорогого младенца и другие бедствия посетили Давида и не отходили от дома его. Сын царя – Амнон, оскорбив свою сестру Фамарь (от другой жены своего отца), был убит за это единокровным братом её Авессаломом, который после того скрылся из дома отца своего и убежал к царю Гессурскому Фалмаю – в землю Ханаанскую и пробыл там три года. Сильно опечалился этим злом в доме своём и любящий детей своих царь Давид и во всю остальную жизнь не переставал оплакивать любимого сына своего, первенца Амноиа. Долго и по возвращении Авессалома в Иерусалим Давид, хотя и простил, но не хотел видеть его. Между тем, со стороны этого сына предстояло ему новое, тяжкое испытание. Честолюбивый, вкрадчивый и мстительный Авессалом задумал восстановить народ против своего отца и успел в этом: «народ (поверивший клеветам его на Давида и прельщённый различными обещаниями Авессалома), стекался и умножался вокруг него... И пришёл вестник к Давиду и сказал: сердце Израильтян уклонилось в сторону Авессалома... И сказал Давид всем слугам своим, которые были при нём в Иерусалиме: встаньте, убежим; ибо не будет нам спасения от Авессалома; спешите, чтобы нам уйти, чтобы он не застиг и не захватил нас, и не навёл на нас беды и не истребил города мечом...

– «Во всём, что угодно господину нашему царю, – отвечали слуги царские. – мы – рабы твои...

И вышел царь и весь дом его за ним пешком;» оказались преданными царю и сопровождали его и 600 человек из Филистимского города Гефа. «И плакала вся земля громким голосом... И перешёл царь поток Кедрон, и пошёл народ за ним по дороге к пустыне»...

«Священники Садок и Авиафар и все левиты собрались также в путь вместе с царём, – неся перед ним ковчег Божий, но Давид приказал возвратить его в город и поставить на своё место, говоря: «если я обрету милость перед очами Господа, то Он возвратит меня и даст мне видеть его и жилище его; а если Он скажет так: нет к тебе Моего благоволения, то вот я: пусть творит со мною, что Ему благоугодно».

И возвратили Садок и Авиафар ковчег Божий в Иерусалим, и остались там. А Давид пошёл на гору Елеонскую, шёл и плакал; голова у него была покрыта; он шёл босой, и все люди, бывшие с ним, покрыли каждый голову свою, шли и плакали».

Донесли в это время Давиду о том, что лучший советник его Ахитофел оказался также в числе заговорщиков с Авессаломом. Но с беспредельной кротостью относился он ко всем оскорблениям, одно вслед за другим поражавшим его. Так отнёсся он и к Семею, дальнему родственнику Саула, который, воспользовавшись прискорбным положением царя, поспешил присоединиться к врагам его. Встретив Давида, когда он приблизился к Бахуриму, Семей вышел оттуда и злословил царя: уходи, уходи, убийца и беззаконник! – кричал он ему и бросал камнями на Давида и на всех слуг его, – Господь обратил на тебя всю кровь дома Саулова, вместо которого ты воцарился, и предал Господь царство в руки Авессалома, сына твоего; и вот, ты в беде, ибо ты – кровопийца...

Когда же Авесса, приближенный царя Давида хотел убить дерзкого оскорбителя своего государя, то Давид воспретил ему нанести даже малейшее зло восставшему против него. – «Что мне и вам, сыны Саруины? – сказал он, – оставьте его, пусть он злословит; ибо Господь повелел ему злословить Давида. Кто же может сказать: зачем ты так делаешь? Вот, если мой сын, который вышел из чресл моих, ищет души моей, – тем больше сын Вениамитянина. Оставьте его, пусть злословит; ибо Господь повелел ему. Может быть, Господь призрит на уничижение моё, и воздаст мне Господь благостью за теперешнее злословие его» ...

Незлобие, смирение, безусловная преданность воле Божией, которые проявил Давид во время тяжёлых испытаний своих, принимаемых им как воздаяние за его согрешения, с неподражаемым красноречием излились во многих псалмах, которые относятся к этому времени его жизни. Таковы, например, 5, 10, 25, 40, 54, 57, 63, 139 и другие десять псалмов: 4, 22, 24, 26, 27, 36, 60, 61, 85 и 140³⁶⁷. В псалме 142 с особенной ясностью выражается состояние души царя Давида в то время, когда он страдал от преследования сына своего Авессалома. – «Господи! услышь молитву мою! – взывает он к своему Богу и единственному заступнику и утешителю, – внемлющему молению моему по истине Твоей; услышь меня по правде Твоей!

И не входи в суд с рабом Твоим, потому что не оправдается перед Тобой ни один из живущих.

Враг преследует душу мою, втоптал в землю жизнь мою, принудил меня жить во тьме, как давно умерших.

И уныл во мне дух мой; онемело во мне сердце моё.

Вспоминаю дни древние, размышляю о всех делах Твоих, рассуждаю о делах рук Твоих.

Простираю к Тебе руки мои; душа моя к Тебе, как жаждущая земля.

Скоро услышь меня, Господи; дух мой изнемогает; не скрывай лица Твоего от меня, чтобы я не уподобился нисходящим в могилу.

Даруй мне рано услышать милость Твою, ибо я на Тебя уповаю. Укажи мне, Господи, путь, по которому мне идти, ибо к Тебе возношу я душу мою.

Избави меня, Господи, от врагов моих, ибо к Тебе прибегаю.

Научи меня исполнять волю Твою, потому что Ты – Бог мой; Дух Твой благий да ведёт меня в землю правды.

Ради имени Твоего, Господи, оживи меня; ради правды Твоей выведи из напасти душу мою.

И по милости Твоей истреби врагов моих, и погуби всех угнетающих душу мою, ибо я – Твой раб» ...

Между тем Авессалом продолжал вооружаться против отца своего. Хусий Архитянин, друг Давида, которому Давид поручил остаться в Иерусалиме, чтобы уведомлять его о всём происходившем там, предупредил царя, чтобы он перебрался за реку Иордан. «И встал Давид и все люди, бывшие с ним, и перешли Иордан; и пришёл Давид в Маханаим» (город Галаадский), где встретил много преданных ему людей, которые снабдили разными припасами его и людей, бывших при нём, – ибо, – говорили они, – народ голоден и утомлён, и терпел жажду в пустыне.

И осмотрел Давид людей, бывших с ним, и поставил над ними тысяченачальников и сотников, и вверил начальство над ними Иоаву, Авессе и Еффею Гефянину, и сам хотел выступить с ними, но преданные ему люди удержали его, говоря: – если мы и побежим, если и умрёт половина из нас, то на это не обратят внимания, а ты один – то же, что нас десять тысяч; итак, для нас лучше, чтобы ты помогал нам из города. Поэтому Давид остался и, стоя у ворот города, когда выходили из него на сражение войска, просил только Иоава, Авессу и Ефеея – поберечь его отрока Авессалома» ...

«И вышли люди в поле на встречу Израильтянам, и было сражение в лесу Ефремовом, которое распространилось по всей той стране, и лес погубил народа больше, чем сколько истребил меч в тот день. И встретился Авессалом с рабами Давидовыми; он был на муле. Когда мул вбежал с ним под ветви большого дуба, то Авессалом запутался волосами в ветвях дуба и повис между небом и землёй, а бывший под ним мул убежал...

Когда донесли об этом Иоаву, то, не смотря на просьбу о своём сыне царя, он «взял в руки три стрелы и вонзил их в сердце Авессалома, который ещё был жив на дубе, а в то же время окружили Авессалома десять отроков, оруженосцев Иоава, и поразили и умертвили его» ...

И затрубил Иоав трубою, и возвратились люди из погони за Израилем, ибо Иоав щадил народ. И взяли Авессалома и бросили его в лесу в глубокую яму, и наметали над ним огромную кучу камней. И все Израильтяне разбежались, каждый в шатёр свой».

Когда весть о таком исходе сражения дошла до царя Давида, то «смутился он, и пошёл в горницу над воротами плакал, и, когда шёл, говорил так: сын мой Авессалом! сын мой, сын мой Авессалом! О, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой!»

По причине этой скорби и плача о своём сыне царя, победа того дня обратилась в плач и для всего народа: «и входил тогда народ в город украдкой, как крадутся люди стыдящиеся, которые во время сражения обратились в бегство...

А царь закрыл лицо своё и громко взывал: – сын мой Авессалом! Авессалом, сын мой, сын мой!

И пришёл Иоав к царю в дом и сказал: ты в стыд привёл сегодня всех слуг твоих, спасших ныне жизнь твою и жизнь сыновей и дочерей твоих... Ты любишь ненавидящих тебя и ненавидишь любящих тебя, ибо ты показал сегодня, что ничто для тебя и вожди и слуги; сегодня я узнал, что, если бы Авессалом остался жив, а мы все умерли, то тебе было бы приятнее. Итак, встань, выйди и поговори к сердцу рабов твоих, ибо, клянусь Господом, что, если ты не выйдешь, то в эту ночь не останется у тебя ни одного человека, и то будет для тебя хуже всех бедствий, какие находили на тебя от юности твоей доныне» ...

Обратил внимание Давид на это предупреждение военачальника своего и «встал и сел у ворот, а всему народу возвестили, что царь сидит у ворот: и пришёл весь народ перед лицо царя».

Израильтяне же, разбежавшиеся сначала по шатрам своим, вскоре сами решили возвратить царя Давида на царство. Таким образом кончилось восстание, поднятое Авессаломом, и мятежники усмирились, но в это время явился другой возмутитель – Савей, из рода Саулова, увлёкший за собой все колена Израилевы, кроме Иудина. Впрочем, и это возмущение было скоро усмирено, и Савей был обезглавлен по решению самого народа.

Прекратились преследования Давида его врагами, но не был он избавлен от бедствий и в остальные годы его жизни: «был голод на земле (его) три года, год за годом;» потом снова открылась война между Филистимлянами и Израильтянами, и вышел Давид и слуги его с ним и воевали с Филистимлянами, и Давид утомился», почему и не участвовал уже лично в следующих войнах, так как народ не допустил его, говоря: – «не выйдешь ты с нами больше на войну, чтобы не угас светильник Израиля»... Но, когда кончились эти войны славными победами, и Господь избавил царя Давида от всех врагов его, то воспел он Богу хвалу, в которой излил благодарные чувства за всемогущее хранение и чудную помощь Божию, сопровождавшие его неизменно во всю жизнь его:

«Господь – твердыня моя и крепость, и избавитель мой!

Бог мой – скала моя; на Него я уповаю; щит мой, рог спасения моего, ограждение моё и убежище моё; Спаситель мой, от бед Ты избавил меня.

Призову Господа достопокланяемого, и от врагов моих спасусь.

Объяли меня волны смерти, и потоки беззакония устрашили меня; цепи ада облегли меня, и сети смерти опутали меня; но в тесноте моей я призвал Господа и к Богу моему воззвал, и Он услышал из святого Своего чертога голос мой, и вопль мой дошёл до слуха Его.

Потряслась, всколебалась земля, дрогнули и подвиглись основания небес; ибо разгневался Господь.

Поднялся дым от гнева Его, и из уст Его огонь поедающий; горящие уголья сыпались от Него.

Наклонил он небеса и сошёл; и мрак под ногами Его. И воссел на Херувимов и полетел, и понёсся на крыльях ветра, и мраком покрыл Себя, как сенью, сгустив воды облаков небесных; от блистания перед Ним разгорались угли огненные.

Возгремел с небес Господь, и Всевышний дал глас Свой; пустил стрелы и рассеял их; блеснул молнией и истребил их.

И открылись источники моря, обнажились основания вседенные от грозного гласа Господа, от дуновения духа гнева Его.

Простёр Он руку с высоты и взял меня, и извлёк меня из вод многих; избавил меня от врага моего сильного. от ненавидящих меня, которые были сильнее меня.

Они восстали на меня в день бедствия моего; но Господь был опорой для меня и вывел меня на пространное место, избавил меня, ибо Он благоволит ко мне.

Воздал мне Господь по правде моей, по чистоте рук вознаградил меня, ибо я хранил пути Господа и не был нечестивым перед Богом моим; ибо все заповеди Его предо мною, и от уставов Его я не отступал, – и был непорочен перед Ним и остерегался, чтобы не согрешить мне.

И воздал мне Господь по правде моей, по чистоте моей перед очами Его.

С милостивым Ты поступаешь милостиво, с мужем искренним – искренно, с чистым – чисто, а с лукавым – по лукавству его.

Людей угнетённых Ты спасаешь и взором Своим унижаешь надменных.

Ты, Господи, светильник мой; Господь просвещает тьму мою.

С Тобой я поражаю войско: с Богом моим восхожу на стену.

Бог! – непорочен путь Его, чисто слово Господа, щит Он для всех, надеющихся на Него.

Ибо кто Бог, кроме Господа, и кто защита, кроме Бога нашего?

Бог препоясует меня силой, устрояет мне верный путь; делает ноги мои, как оленьи, и на высотах поставляет меня. Научает руки мои брани, и мышцы мои напрягает, как медный лук.

Ты даёшь щит спасения Твоего, и милость Твоя возвеличивает меня. Ты расширяешь шаг мой подо мною, и не колеблются ноги мои.

Я гоняюсь за врагами моими и истребляю их, и не возвращаюсь, доколе не уничтожу их.

И истребляю их, и поражаю их, и не встают, и падают под ноги мои.

Ты препоясываешь меня силой для войны и низлагаешь предо мной восстающих на меня.

Ты обращаешь ко мне тыл врагов моих, и я истребляю ненавидящих меня.

Они взывают; но нет спасающего, – ко Господу, но Он не внемлет им.

Я рассеиваю их, как прах земной, как грязь уличную мну их и топчу их.

Ты избавил меня от мятежа народа моего; Ты сохранил меня, чтобы быть мне главой над иноплеменниками; народ, которого я не знал, служит мне. Иноплеменники ласкательствуют предо мною; по слуху обо мне повинуются мне. Иноплеменники бледнеют и трепещут в укреплениях своих.

Жив Господь и благословен защитник мой! Да будет превознесён Бог, убежище спасения моего, Бог, мстящий за меня и покоряющий мне народы, и избавляющий меня от врагов моих! Над восстающими против меня Ты возвысил меня; от человека жестокого Ты избавил меня.

За то я буду славить Тебя, Господи, между иноплеменниками, и буду петь имени Твоему, величественно спасающий царя Своего и творящий милость помазаннику Своему Давиду и потомству его во веки!»

Во время моровой язвы, посетившей страну и истребившей в короткое время до 70,000 народа, царь Давид снова высказал любовь свою к Израильтянам и глубокое смирение своё в молитве, в которой он просил Бога, чтобы «лучше рука Божия обратилась на него и на дом отца его, чем на неповинный народ. – Вот, я согрешил, я (пастырь) поступил беззаконно, – сознавался он перед Богом, – а эти овцы, что сделали оне?» «И умилостивился Господь над страной, и прекратилось поражение Израильтян» ... А Давид, по слову пророка Гада, «соорудил жертвенник Господу и принёс всесожжения и мирные жертвы Господу» на гумне Орны Иевусеянина – на том месте, где остановился истребляющий Иудеев Ангел Божий, купив землю, всю гору Мориаг у Орны, которую и назначил для постройки будущего храма.

Дожив до старости, одряхлевший и немощный царь Давид имел огорчение в доме своём от оставшегося старшим между его сыновьями Адонии, который ещё при жизни его самовольно объявил себя преемником его царского достоинства. Впрочем, Давид, своевременно предупреждённый об этом женой своей Вирсавией, матерью Соломона, и пророком Нафаном, успел воспротивиться притязаниям Адонии, приказав провозгласить и помазать в преемники себе сына своего Соломона, о котором прежде ещё царь клялся Вирсавии «Господом Богом Израилевым, что он будет царствовать после него и сядет на престол вместо него».

Наконец, «приблизилось время умереть Давиду, (и тогда) завещал он сыну своему Соломону, говоря: вот, я отхожу в путь всей земли, ты же будь твёрд и будь мужествен. И храни завет Господа Бога твоего, ходя путями Его и соблюдая уставы Его и заповеди Его, и определения Его и постановления Его, как написано в законе Моисеевом, чтоб быть тебе благоразумным во всём, что ни будешь делать, и везде, куда ни обратишься; чтобы Господь исполнил слово Своё, которое Он сказал обо мне, говоря: если сыны твои будут наблюдать за путями своими, чтобы ходить предо Мною в истине от всего сердца своего и от всей души своей, то не прекратится муж от тебя на престоле Израилевом...

И передав Соломону для построения все материалы, приготовленные им храма, а также и сам план храма, который «был у него на сердце построить во имя Господа своего», завещал и вельможам своим содействовать построению этого храма и, призвав Божие благословение на весь народ Иудейский, прославив Господа за все милости Его, мирно «почил Давид с отцами своими и погребён был в городе Давидовом». Это было около 1048 г. до Р. X.

Как пророк, является царь Давид в третьей части псалмов своих, в которых содержатся подробные предсказания о пришествии на землю и всей земной жизни Спасителя, о страданиях Его, воскресении из мёртвых, вознесении и прославлении святейшей плоти Его, также и о Пресвятой Деве Богородице, Которой предстояло привести за Собою на небо множество дев, которые прославятся подражанием Ей в жизни Её.

Премудрый Иисус, сын Сирахов, восхваляя в книге своей славных мужей и отцов, «через которых много славного являл Господь и величие своё от века», так повествует о царе Давиде:

«Как тук, отделённый от мирной жертвы, так Давид от сынов Израилевых.

Он играл со львами, как с козлятами, и с медведями, как с ягнятами.

В юности своей не убил ли он исполина, не снял ли поношение с народа, когда поднял руку с пращным камнем и низложил гордыню Голиафа?

Ибо он воззвал к Господу Всевышнему, и Он дал крепость правой руке его – поразить человека, сильного в войне, и возвысить рог народа своего;

Так прославил народ его тьмами, и восхвалил его в благословениях Господа, как достойного венца славы.

Ибо он истребил окрестных врагов и смирил враждебных Филистимлян, – даже доныне сокрушил рог их.

После каждого дела своего он приносил благодарение святому Всевышнему словом хвалы; от всего сердца он воспевал и любил Создателя Своего.

И поставил перед жертвенником песнопевцев, чтобы голосом их услаждать песнопение.

Он дал праздникам благолепие, и с точностью определил времена, чтобы они хвалили святое имя Его, и с раннего утра оглашали святилище.

И Господь отпустил ему грехи и навеки вознёс рог его, и даровал ему завет царственный и престол славы во Израиле»... (Сир.47:2–13).

* * *

Св. Иакова, брата Господня (см. о нём 23-го октября).