§ 155. Характер св. Григория как догматиста; замечание о двух спорных пунктах в его учении.

В догматическом учении своем св. Григорий вообще не столько богослов, сколько философ: каждый предмет он старается объяснить для разума по началам разума; входит размышлением в значение и связь откровенных истин. Свида справедливо говорит о нем: Ελλογιμοτατος καὶ πάσης παιδίας ἀνάπλεως «весьма разумный и с многостороннею ученостью», если т.е. понимать слова Свиды о философской настроенности и учености Григория. Философские размышления Григория часто глубоки, но иногда не более, как остроумны; сведения его о природе обширны и проникнуты высокими идеями; сочинения его показывают, что он любил углубляться в сочинения Оринина; требования логического рассудка были выполняемы им строго, за исключением тех случаев, когда обращается он к аллегорическим объяснениям.

В частности, следует сделать замечания на следующие два пункта:

1) Давно замечали, что у Григория есть мысли Оригеновы о восстановлении всего в первоначальный богосозданный вид. Ученики аввы Варсонофия предлагали об этом Великому авве, и авва объяснял происхождение таких мыслей у Григория⁶⁸⁵. Патриарх Герман в 8 веке писал в защиту пастыря Нисского, что места в его сочинениях, на которые ссылались в свое оправдание оригенисты, одни испорчены, другие неправильно поняты ими. Фотий, который читал сочинение Германа, для нас уже потерянное, прибавлял, что книги, которые пересматривал Герман, были следующие: разговор с Макриною о душе, огласительная книга и о жизни совершенной⁶⁸⁶. Но а) Нил Солунский в 12 в. отвечал латинянам, указывавшим на сочинения Григория в очищение своего чистилища: «пока не касались вопроса о вечном мучении, и он (Григорий) представляется с тою мыслию, что мучения будут иметь конец»⁶⁸⁷. б) В некоторых сочинениях Григория по всем спискам так часто повторяется мысль о восстановлении всего в прежний вид и в таком соотношении с окружающими мыслями, что надобно говорить правду – нельзя признать ее вносною⁶⁸⁸. Впрочем в) и то справедливо, что пастырь Нисский в трех сочинениях своих ясно и определенно говорит о вечности мучений⁶⁸⁹. Соображая все это, должны мы положить, что пастырь Нисский дозволял себе рассуждать о назначении мучений будущности в виде гаданий⁶⁹⁰; гадание его или личное мнение его об этом предмете было неверное, ошибочное, – потому что откровение говорит не то об этом, и основательное размышление не находит мнения его согласным с правдою Божиею⁶⁹¹, учение же откровения, сохранявшееся общим верованием, передает нам и сам Григорий. Так рассуждал о мнении Григория относительно мук будущих и Великий авва Варсонофий. Говоря таким образом о Григории, мы не унижаем ни его святости, ни уважения к нему, как к отцу Церкви; пусть мнение Григория остается мнением человеческим, оно повредило бы его святости, если бы имело влияние на ослабление строгости жизни его, но того не было, – напротив оно возвышало дух его мыслью о благости Божией. При этом мнении, но не по этому мнению, а в других разных отношениях, пастырь Нисский был и остается отцом Церкви⁶⁹².

2) Важнее по предмету своему мысль о происхождении Духа Св. «и от Сына», которую усвояли пастырю Нисскому. Патриарх Векк, потом Мануил Калека⁶⁹³, и некоторые на Соборе Флорентийском читали в Слове Григория о молитве Господней след. слова: «О Святом же Духе говорится, что Он от Отца и о нем свидетельствуется, что Он т Сына (εκ του υιου). Мы не будем говорить о том, как умный Зерников соображением доходил до полного и справедливого убеждения, что у Григория надобно читать του υιου ἁναι⁶⁹⁴. В 12 веке указывали латинянам на списки Слова Григориева, где слова о Св. Духе читались не так, как читали латиняне. Но вот спор решает нам недавно изданное сочинение Анастасия пресвитера 7-го века: у него слова Григория так читаются: Τό δε ἄγιον πνεῦμα καὶ ἐκ τοῦ Πατρὸς λέγεται καὶ τοῦ Υιοῦ ἒιναι μαρτυρειται, т.е. «а о Св. Духе говорится, что Он от Отца, и о Нем же свидетельствуется, что Он – (Дух) Сына»⁶⁹⁵. След. ясно, что св. Григорий не учил тому, что Дух Св. происходит и от Сына. Обличение делам произвола, представляемое сочинением Анастасия, так торжественно, что пора бы папистам и отказаться от греха отцов своих.