Глава девятая

Деян.9:1–2. Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим.

Объясняя неистовство Павла – Савла, в будущем великого апостола Павла, – против верных и против Церкви, Лука показывает, что он увлекся нечистой ревностью, потому что на нем исполнилось сказанное Христом: «Всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» (Ин. 16, 2). Потому что он делал это не так, как другие иудеи. Да не будет! Что он делал это по ревности, это очевидно из того, что он отправился и во внешние города, а иудеи не обращали внимания и на находящихся в Иерусалиме. Они об одном только и заботились, то есть о том, чтобы пользоваться почестями. Савл идет в Дамаск потому, что это был великий и царствующий город и он боялся, чтобы этот город не увлекся христианскою проповедью. Не идет он с просьбой к претору, но идет к первосвященнику, потому что имел намерение делать все законно.

«Чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим». Что такое «последующих сему учению?» Может быть, так называли себя веровавшие, так как одна только их вера была такой, посредством которой мы возносимся на небо. Или же Павел называл их последователями сего учения – пути, возможно, из чувства презрения и в насмешку над ними, потому что бесчестного человека они обыкновенно называли «сбившимся с пути». Он искал власти не тут же наказывать христиан, но вести их в Иерусалим, потому что он хотел действовать с большей властью.

Деян.9:3–9. Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна. Он в трепете и ужасе сказал: Господи! что повелишь мне делать? И Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать. Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя. Савл встал с земли, и с открытыми глазами никого не видел. И повели его за руки, и привели в Дамаск. И три дня он не видел, и не ел, и не пил.

Видение произошло не в городе, но на пути и в тишине, потому что толпа не поверила бы, а только посмеялась бы, так как и при Иисусе Христе слышавшие голос с неба «говорили, что это гром» (Ин. 12, 29). А Савл заслуживал веры, потому что рассказывал о том, что с ним случилось. Итак, не в Иерусалиме и не в Дамаске, но на пути «внезапно осиял его свет», чтобы то, что с ним случилось, иные не стали объяснять иначе, но чтобы сам он объяснил это, так как он заслуживал веры, так как он и видение видел, и болезнь претерпел. Это говорит Павел и защищаясь перед Агриппой (см. Деян. 26, 12–18).

«Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» Христос не говорит ему: «веруй!», но упрекает его, говоря: «что ты гонишь Меня?» Почти что говорит: «Что малое или великое ты потерпел от Меня, что ты Мне делаешь это?»

«Я Иисус, Которого ты гонишь». Это сказано вместо «не думай, что ты враждуешь против людей, но – против Меня, Господа твоего». Для чего это явление и вразумление Савлу не было сделано вначале? Для того, чтобы показать, что Христос действительно воскрес. Потому что как уверовал бы гонитель Его и неверующий Его воскресению, неистово преследующий верующих, если бы сила воскресения Его не была велика? А почему не тотчас же после воскресения? Чтобы очевиднее обнаружилась вражда против учения о воскресении и более Божественной явилась перемена в образе мыслей Павла.

«Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя». Всех бывших с ним осиявает свет, чтобы они свидетельствовали об этом явлении, но ослепляет он не всех, а одного только Павла, чтобы не подумали, что это было общее и как бы случайное несчастье, но чтобы открылось, что это было вполне действие Божественного Промысла. Почему же не уверовали бывшие с ним? Чтобы они могли быть достоверными свидетелями того, что случилось с Павлом. Потому что если бы они уверовали, то показалось бы, что они свидетельствуют по пристрастию. А чей голос слышали бывшие с Павлом? Голос самого Павла, когда он отвечал, а голос небесный слышал один он. Поэтому-то здесь и сказано: «Люди… шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос», то есть голос Павла, «а никого не видя», кому он отвечал. Позже, в Иерусалиме, Павел рассказывал: Бывшие… «со мною свет видели, и пришли в страх; но голоса Говорившего мне не слыхали» (Деян. 22, 9).

«Савл встал с земли, и с открытыми глазами никого не видел». Очи Павла пострадали, потому что избыток света обыкновенно действует болезненно, так как и глаза имеют меру. Говорят также, что чрезмерный звук делает глухими и бесчувственными.

«И три дня он не видел, и не ел, и не пил». Для чего он сделал это? Потому что он очень раскаивался в том, что преследовал Церковь, и печалился, и молился, и просил Бога, чтобы было прощено ему это.

Деян.9:10–16. В Дамаске был один ученик, именем Анания; и Господь в видении сказал ему: Анания! Он сказал: я, Господи. Господь же сказал ему: встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина, по имени Савла; он теперь молится, и видел в видении мужа, именем Ананию, пришедшего к нему и возложившего на него руку, чтобы он прозрел. Анания отвечал: Господи! я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме; и здесь имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя Твое. Но Господь сказал ему: иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми. И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое.

Почему Анания, не будучи из числа достопамятнейших и известных учеников Спасителя, получает власть огласить и уврачевать Павла, имевшего сделаться таким великим проповедником Евангелия? Потому что Павел должен был быть наставлен в истинах веры не человеком, но самим Христом. Потому и Анания его окрестил и уврачевал, но ничему не учил. А что он не был из числа очень известных, это очевидно из его опасения и страха, что открывается из его слов. Он так боялся преследования со стороны Павла, что был поражен и пришел в ужас, когда только услышал от Господа имя его. Он не обратил внимания даже и на то, что было сказано затем: что Савл «молится», что он видел видение, что он слеп и что Анания посылается к нему для того, чтобы оказать ему благодеяние и спасти его.

«Видел в видении мужа, именем Ананию», потому что он не мог видеть наяву, так как был слеп.

«Здесь имеет от первосвященников власть вязать всех». Откуда было это им известно? Естественно было находящимся в страхе допытываться и узнавать то, что против них замышляется. Посмотри на страх, каков он, потому что он не допустил, чтобы дошло до его слуха имя «Павел», и уже говорит: «Боюсь, чтобы как-либо он не отвел меня в Иерусалим».

«Иди, ибо он есть Мой избранный сосуд». Не только, говорит, он сделается верующим, но и учителем, и будет иметь великое дерзновение, «перед народами и царями» и перед иудеями предстанет. Этим Господь ободряет Ананию, а вместе и пристыжает его, как бы говоря: «Если он так неистовствовал из-за Меня и убивал, и однако же будет терпеть все, то неужели ты не хочешь даже и крестить его? Потому повелеваю тебе идти к нему, что «он есть Мой избранный сосуд» и что пронесет имя Мое». Анания, услышав, что Павел слеп, возрадовался, и смысл его слов был таков: «Это хорошо, оставь его слепым, зачем повелеваешь мне отверсть очи его? Чтобы он опять стал вязать? Или чтобы он снова стал наказывать нас?» На это Господь говорит: «Он не только не будет делать ничего ужасного, но и будет терпеть многое за Меня».

Деян.9:17–19. Анания пошел и вошел в дом и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святого Духа. И тотчас как бы чешуя отпала от глаз его, и вдруг он прозрел; и, встав, крестился, и, приняв пищи, укрепился. И был Савл несколько дней с учениками в Дамаске.

Посмотри, какое послушание после величайшего страха. Итак, эти слова Анании были изречены им не вследствие неверия, но вследствие страха и трепета.

«Брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня». Тотчас знакомит его с именем Господа. И притом Христос не сказал Анании: «Я явился Савлу», но сказал: «он научен Духом»; и действительно, Иисус Христос не являлся ему лично, но, конечно, явился делами и действиями. Говорит «явившийся тебе»; не сказал: «ослепивший тебя и отклонивший поношение». Говорит: «послал меня». Не мое, говорит, это дело. Я слуга благодати. Таким образом, они не могли ничего вымышлять от себя.

«И тотчас как бы чешуя отпала от глаз его». Чешуи отпадают и показывают, что воспаление сильно и что исцеление не подлежит сомнению.

«Встав, крестился, и, приняв пищи, укрепился», потому что силы его ослабели отчасти от путешествия, отчасти от страха, отчасти от голода, а отчасти от малодушия. Заметь, что он не решился принять пищу до тех пор, пока не получил великих даров.

Деян.9:20–22. И тотчас стал проповедывать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий. И все слышавшие дивились и говорили: не тот ли это самый, который гнал в Иерусалиме призывающих имя сие? да и сюда за тем пришел, чтобы вязать их и вести к первосвященникам. А Савл более и более укреплялся и приводил в замешательство Иудеев, живущих в Дамаске, доказывая, что Сей есть Христос.

Не говорит Павел, что Иисус воскрес, что Он жив, но что? Тотчас тщательно доказывает, что «Он есть Сын Божий». Тотчас он сделался учителем, потому что он не стыдился того, что в нем произошла перемена по отношению к тому, что сделалось для него ясно.

«Савл более и более укреплялся и приводил в замешательство Иудеев». Иудеи смущены, потому что чему он научен был из закона Моисеева, о том спрашивал и их. Они думали, что, избавившись от Стефана, они избавились и от этих рассуждений, а между тем нашли другого совопросника, более сильного, чем Стефан. Он, доказывая это, преподавал и изъяснял из тех писаний, которые им были известны.

Деян.9:23–26. Когда же прошло довольно времени, Иудеи согласились убить его. Но Савл узнал об этом умысле их. А они день и ночь стерегли у ворот, чтобы убить его. Ученики же ночью, взяв его, спустили по стене в корзине. Савл прибыл в Иерусалим и старался пристать к ученикам; но все боялись его, не веря, что он ученик.

Иудеи опять приходят к своему крепчайшему помыслу, но теперь они уже не ищут клеветников и лжесвидетелей, а сами стремятся совершить убийство. Так как они увидели, что это дело получило силу, то они не передают уже его и в суд.

«Ученики же ночью, взяв его, спустили по стене в корзине». Заметь, что Павел спасается не благодатью, но человеческой мудростью, чтобы ты научился, что добродетель мужа сияет и без чудес.

«Савл прибыл в Иерусалим и старался пристать к ученикам». Избавясь от опасности, он не только не скрывается, но, напротив, идет туда, где более их преследовали. И заметь, что он даже ищет учеников Спасителя, так он весь воспламенился и переполнился ревностью о проповеди, и то, что он позже других пришел ко Христу, его сделало еще более ревностным.

Справедливо может возникнуть недоумение, как апостол Павел в послании говорит: «Не пошел в Иерусалим… а пошел в Аравию, и опять возвратился в Дамаск. Потом, спустя три года, ходил… в Иерусалим видеться с Петром… Другого же из апостолов… не видел никого, кроме Иакова, брата Господня» (Гал. 1, 17–19), – а здесь говорится, что он пришел в Иерусалим и Варнава привел его к апостолам. Итак, или в Послании к Галатам апостол Павел сказал: «не пошел» в том смысле, что он ходил не затем, чтобы представить свое учение на одобрение апостолов, или же, если это не так, надобно допустить предположение, что злоумышление против него в Дамаске было сделано не тотчас по обращении его к вере христианской, но по возвращении его из Аравии спустя три года по обращении. И таким образом совершилось его путешествие во Иерусалим. Итак, он не пошел к апостолам, но «старался пристать к ученикам». Это он делал, будучи одновременно и учителем, и учеником. Или Павел в Послании к Галатам не говорит об этом путешествии в Иерусалим, потому что его историограф²¹ многое сокращает и сводит события, бывшие в разные времена. «Старался» же, говорит Лука, «пристать к ученикам». Шел к ним не смело, но с робостью.

«Все боялись его, не веря, что он ученик». Боялись, конечно, ученики, а апостолы не верили его обращению, потому что для человеческого разумения поистине невероятно, чтобы такой жаркий гонитель обратился в проповедника.

Деян.9:27–31. Варнава же, взяв его, пришел к Апостолам и рассказал им, как на пути он видел Господа, и что говорил ему Господь, и как он в Дамаске смело проповедовал во имя Иисуса. И пребывал он с ними, входя и исходя, в Иерусалиме, и смело проповедовал во имя Господа Иисуса. Говорил также и состязался с Еллинистами; а они покушались убить его. Братия, узнав о сем, отправили его в Кесарию и препроводили в Тарс. Церкви же по всей Иудее, Галилее и Самарии были в покое, назидаясь и ходя в страхе Господнем; и, при утешении от Святого Духа, умножались.

Что Варнава человек кроткий и снисходительный, это видно и из этого, и из того, что им сделано после этого. Может быть, он и прежде знал Павла, будучи другом его. К каким апостолам привел он Павла? Может быть, к Петру и Иакову, о которых и сам Павел в Послании к Галатам говорит, что знал их. Обрати внимание на Павла: он не идет к апостолам, как человек скромно о себе думающий, но идет к ученикам, как будто бы и он только ученик. А Варнава ведет его и к апостолам и рассказывает о том, какое Павел имел дерзновение.

«Говорил также и состязался с Еллинистами» или с теми иудеями, которые говорили по-гречески. Потому что другие евреи, закоренелые, не могли и смотреть на него или, вернее, даже решились убить его.

«Братия, узнав о сем, отправили его в Кесарию». Напуганные тем, что случилось со Стефаном, отправляют его в Кесарию, а потом также и в Тарс, чтобы он там и учил, и находился в безопасности, как в собственном отечестве, потому что иудеи не бесились против других так, как против него. Ибо других апостолов они уже знали и бешенство, направленное против них, в них уже ослабело от времени; знали также, как они часто находили себе защиту и каким уважением пользовались они в народе.

«Церкви же по всей Иудее, Галилее и Самарии были в покое». Лука хочет сказать, что оттуда пришел Петр. Итак, чтобы ты не подумал, что он сделал это из страха, он сначала сказал, что эти церкви имели мир, потому что когда в Иерусалиме был разгар вражды, апостолы пребывали в нем, а когда там настал мир, они отправились проповедовать и в другие места.

Деян.9:32–35. Случилось, что Петр, обходя всех, пришел и к святым, живущим в Лидде. Там нашел он одного человека, именем Энея, который восемь уже лет лежал в постели в расслаблении. Петр сказал ему: Эней! исцеляет тебя Иисус Христос; встань с постели твоей. И он тотчас встал. И видели его все, живущие в Лидде и в Сароне, которые и обратились к Господу.

Почему Петр не ожидал обнаружения веры этого мужа и не спросил, желает ли он быть исцелен? Это чудо было совершено, конечно, в особенности в назидание многих. Потому что Лука говорит: «И видели его все, живущие в Лидде и в Сароне, которые и обратились к Господу». А с другой стороны, чудеса здесь не обнаруживали еще своей силы. А потому здесь и неуместно было бы требовать веры в них. Потому-то апостолы и хромого не спрашивали. Как Христос, полагая начало чудес, не требовал веры, так и они не требуют. А в Иерусалиме вера в них, конечно, распространилась раньше: так многие желали, «дабы хотя тень проходящего Петра», говорит Лука, «осенила кого из них» (Деян. 5, 15). Потому-то там и было сотворено много чудес, а здесь тогда только было положено начало им.

Деян.9:36–43. В Иоппии находилась одна ученица, именем Тавифа, что значит: «серна»; она была исполнена добрых дел и творила много милостынь. Случилось в те дни, что она занемогла и умерла. Ее омыли и положили в горнице. А как Лидда была близ Иоппии, то ученики, услышав, что Петр находится там, послали к нему двух человек просить, чтобы он не замедлил прийти к ним. Петр, встав, пошел с ними; и когда он прибыл, ввели его в горницу, и все вдовицы со слезами предстали перед ним, показывая рубашки и платья, какие делала Серна, живя с ними. Петр выслал всех вон и, преклонив колени, помолился, и, обратившись к телу, сказал: Тавифа! встань. И она открыла глаза свои и, увидев Петра, села. Он, подав ей руку, поднял ее, и, призвав святых и вдовиц, поставил ее перед ними живою. Это сделалось известным по всей Иоппии, и многие уверовали в Господа. И довольно дней пробыл он в Иоппии у некоторого Симона кожевника.

Лука называет имя ученицы «Тавифа, что значит: «серна»,» показывая, что она соответствовала своему имени: была так бдительна и бодра, как серна. Потому что часто многие имена даются по Божественному домостроительству.

«Случилось в те дни, что она занемогла и умерла. Ее омыли и положили в горнице». То есть сделали все, что следовало сделать над умершим. Послали же бывшие в Иоппии ученики к Петру «просить, чтобы он не замедлил прийти к ним». Заметь простоту прочих и отсутствие всякого высокомерия в Петре. Не сами идут, но просят через двоих об исцелении, и он приходит. Почему они не позвали его, пока та не умерла? Считали недостойным утруждать этим учеников и отвлекать их и навязывать им затруднения в деле проповеди. Поэтому-то Лука и говорит, что было близко.

«Вдовицы со слезами предстали перед ним, показывая рубашки и платья, какие делала Серна, живя с ними». Выражение «живя с ними» показывает великое смирение ее, потому что она находилась с ними и жила с ними и обращалась со всеми как одна из них, а не так, как мы теперь.

«Петр выслал всех вон и, преклонив колени, помолился». Для чего он изгоняет всех вон? Для того, чтобы не тронуться слезами и не потерять спокойствие духа. «Преклонив колени», усердную совершает молитву. Затем поддерживает ожившую; потом понемногу возвращаются жизнь и силы ее.

«Призвав святых и вдовиц, поставил ее перед ними живою», – одним в утешение, а другим в покровительство. Заметь отсутствие всякого высокомерия в Петре. Совершив такое великое чудо, он ищет пристанища не у нее и не у другого какого-либо знаменитого человека, но у кожевника Симона; он не стыдится людей ничтожных и не дает великим повода превозноситься.