ПОСТ

Пост в среду и пяток – достаточно. Прибавлять к сему еще что-либо не настоит нужды. Налегайте больше на упорядочение мыслей и чувств. Тело достаточно держать в воздержании (1, с. 73).

Пощение детей, если здоровье не позволяет, не обязательно. Но очень жаль, что, привыкши с мальства, потом уж они не наладят на пост (1, с. 73–74).

Еще поздравляю с началом поста душеспасительного. Великое благо – время сие. Бог чрез Святую Церковь благотворно учредил его для нас, немощных, не могущих и не умеющих добре постничествовать все время жизни своей, хотя сознаем, что она вся, ни мгновения не исключая, должна принадлежать Господу и обращена быть в славу Его. Это и по самому сотворению нас, а тем паче по искуплению, в коем мы имеемся купленными ценою бесценною, почему и не должны себе принадлежать, а купившему нас, Который в силу сего стал нашим Господином, законно требующим, чтоб мы Ему себя предавали и иных господ не накликали на себя, которым, по оплошности нашей, нет числа (2, с. 211).

Се начались приготовительные к посту недели и в самом начале – Сретение, которое очень знаменательно указывает, что желающие сретить Господа могут достигнуть сего не иначе, как постническими трудами, мытаревым смиренномудрием, искренним раскаянием по указанию блудного, памятию о Страшном Суде, плачем о падении во Адаме и о своих собственных грехах и воплями: «Помилуй мя, Боже, помилуй мя!»

Извольте стать в начале сего пути, просмотреть его весь вдаль... и затем положить по мере сил своих пройти его, как того желает Господь (2, с. 217–218).

Поздравляю и вас с святой Четыредесятницею. Помоги вам, Господи, провести ее в добром здоровии и во спасение души. Можно дома поклонами отбывать все службы... а в субботу и в воскресенье сходить к обедне (3, с. 65).

Можно и дома отмаливаться, не ходя в церковь. При говении хорошо понудить себя. А в прочие недели можно и дома молиться, на Преждеосвященные только ходить. И дома то читать последования, как положено, а то и одними поклонами можно отделываться (3, с. 76).

С преддверием поста!.. Слышали: покаяния отверзи ми двери!.. Всемилостивый Господь опять стоит у отверстых дверей Своих с распростертыми объятиями. Падем в объятия Его и восплачемся пред Господом, сотворшим нас и всячески спасение наше устрояющим Своими промыслительными о нас действиями (3, с. 82).

Относительно пищи во время лечения: можно принимать ее по предписанию докторов, не в угодие плоти, а как пособие к скорейшему излечению, имея в виду по излечении построже относиться к сему делу, к пище т.е. Можно сию строгость соблюдать и при принятии скоромной пищи, именно принимать ее в меньшем количестве. Но хотя так можно, впрочем, которые воздерживаются и в посты держат постный стол, хотя слабый, лучше делают, что и вам советую... От операции отказались, и вышло лучше; лучше выйдет, если и здесь откажетесь, по страху Божию. Пища всякая полезна, лишь бы была не попорченная, а свежая и здоровая... Как старцы Божии живали более ста лет, питаясь одним хлебом и водою (3, с. 124).

Воздержание от страстей лучше всех медикаментов, и оно дает долгоденствие (3, с. 124).

Не от одной пищи живот... или здоровье, но от Божия благословения, которое всегда осеняет предающего себя в волю Божию при подъятии тягот на пути исполнения заповедей Божиих (3, с. 125).

Вы поздравляли меня с Новым годом, а я вас поздравляю с постом. Слова разные, но дело одно, ибо кто совершит все, что делается во святой пост как должно, тот вступит воистину в новый год жизни. Вот сего-то и желаю вам. Вы, конечно, давно новы; но наша новость такова, что требует нередко поновления. Течем путем жизни среди ветошей, кои и под ногами, и по бокам, и спереди, и сзади, и сверху, и снизу, и извнутри, и извне охватывают нас и теснят, и очень трудно или и невозможно, чтобы какая из них не прилипла и не осталась на нас и в нас, как нельзя идущему по большой дороге не запылиться. Вот милостивый Господь и устроил нам пост, который есть, с одной стороны, смотр, или осмотр, где какие есть пылинки-ветоши, с другой – баня для омытия всего ветхого, невзрачного, грязноватого, чтобы, прошедши то и другое, мы являлись новенькими, чистенькими и Богу и людям приятными, как деревцо в весну, вновь покрывшееся листьями и цветами. Всего сего от души желаю вам (4, с. 24–25).

Где же это нашли такой устав о посте? Где говорится о посте духовном, там не помянуто, что о телесном нечего хлопотать, можно и без него обойтись, и напоминается только, чтоб не ограничиваться постом телесным одним. Великий пост и Успенский значительны, но из этого нельзя заключить, что прочие посты можно превращать в не посты. Надо быть исправными в церковном уставе вполне, без оговорок (4, с. 58).

Пост – не есть досыта, а немножко голодною себя оставлять, чтоб ни мысль, ни сердце не были отягчены (4, с. 67–68).

Потрудившись постом, утешение себе даете. Это в порядке вещей. Только плотского утешенья поменьше, а больше духовного. И плотское одуховлять подобает благодарением, мерною мерностию и духовным осмыслением. Вы, кажется, так и делаете. В общем течении жизни вашей вы видите себя окруженною милостями Божиими паче других – и благодарите Господа. Добре! Благодарение сие есть укрепление обладания сими милостями. Переходите от радостного к ожиданию прискорбного – и тоже готовьтесь благодарить, ибо от Господа все ко благу нашему вечному (4, с. 121).

Род пищи в восстановлении сил – побочное дело... Главное – пища свежая (непорченная), воздух чистый... и больше всего спокойствие духа. Непокой духа и страсти портят кровь – и существенно вредят здоровью. Пост и вообще постническая жизнь – лучшее средство к хранению здоровья и процветанию его (4, с. 153–154).

С постом! Помоги вам, Господи, провесть его душеспасительно. Не слишком налагайте. Сил недостанет послушание исполнять и правило совершать. Все в меру. На внутреннее больше обращайте внимание и построже разбирайте все, там бывающее, при свете слова Божия с отеческими указаниями. Малая кривость там большою угрожает бедою (4, с. 203).

Нигде не писано без особой нужды брать на себя слишком большой пост. Пост – внешнее дело. Его надо предпринимать по требованию внутренней жизни. Для вас какая нужда в таком чрезмерном пощении? И так понемногу кушаете. Ту меру, которую установили уже, можно бы и в пост держать. И то у вас постоянно великий пост. А тут еще целые дни проводить без пищи?! Можно бы и это, в ту неделю, когда готовились причащаться Святых Таин. Весь-то пост так себя томить для чего? И положили бы каждый день кушать понемногу. Мысль ваша всегда считала бы вас ядцею и пийцею, а теперь, верно, величает вас – и бороться надо. Подчас прорвется и услаждение своим подвигом, а за это наказание Божие следует, обнаруживающееся обычно умалением теплоты и собранности. Ввиду сего зла пощение ваше не могу назвать добрым. Приведите его в меру. В текущую Пятидесятницу держите стол по уставу или применительно к нему. И на все последующее время облегчите пост. Вам такой совершенно не нужен. Мне вас очень жаль; но говорю так о посте не из жалости, а по уверенности, что вам от него пользы особенной нет, а самопрельщение близко – беда великая и превеликая (4, с. 205)!

Своеумная самочинница и упорная во всем поперечница! Ни в чем не хотите слушать. Ну, живите как хотите. Этот постишка ваш дрянной не приведет к добру. Вот уж и начатки самопрельщения есть, а вы того и не видите. Смотрите-ка, что вы пишите: «Я уж теперь не то, что прежде». Это называется самомнением. Говорите далее: «А уж против поездки в Воронеж и Задонск хоть не говорите – не послушаю». Это называется своеволие. Наконец, о молитве, что «вам лучше так и так молиться». Это означает следование своим вкусам. Из этих трех: своевкусия, своеволия и самомнения – слагается пагубный дух прелести. Он у вас в начатках; но если не постережетесь и все будете действовать в том же чине – он вырастет и сгубит вас. А все виноват постишка! Торчит он у вас – совсем не на месте (4, с. 206–207).

Кто против поста? Пост – одно из первых дел монаха и христианина. Но против поста неумеренного нельзя не восставать. Этот пагубен. Только пустую молву возбуждает вне и тщеславие внутрь. Старицы ваши верно брюзжат: вот у нас подвижница-то, одну просфору кушает, огня не разводит. А вы-то еще сильней и сильней. Те по пустякам болтают, а у вас зарождают червя тщеславия и высокого о себе мнения: «Я уж теперь не то». Язык ваш иногда говорит смиренные речи, а на сердце лежит, что уж высоко взошли и, чай, всех превзошли. Всегда так и бывает. Стань ударять на внешние подвиги, тотчас в гордыню духовную попадешь. А врагу-то и нагодь. Ну, матушка, подбавь, подбавь. И матушка из всех сил! Думает, что Богу угождает, а на деле врага потешает и чирей тщеславия раздувает и расширяет. Пишу вам все сие несладкое ради опасности, в коей находитесь. Осмотритесь и, пока время есть, поправьте дело.

Вам кажется, что я откормить вас хочу. Совсем нет. Хочу направить на умеренный пост, который бы держал вас в смиренных чувствах. А то вы не знать куда залетите. Об этом с кем хотите потолкуйте, все то же скажут. Покривить свое внутреннее неразумным внешним не долго, а опять его наладить как следует – не вдруг наладишь. Начнет у вас углубляться это дурное чувство, что вы уж не то, что прежде; станет умаляться теплота, умиление и сокрушение. Когда же охладеет сердце, тогда что? Сего опасайтесь. Путь смиренного, умеренного делания есть самый надежный (4, с. 207).

Опять повторяю: кто против поста? Но пост посту розь, а другой хоть брось. Таков и есть ваш. И таким считаю его не ради его самого, а ради того, что он вводит вас в сомнение, каким исполнено было все ваше прошедшее письмо. Вот и нельзя не восставать на него как на причину такого опасного настроения духа. Само же пощение благословенно. Меньше есть да меньше спать – хорошее дело. Все же в меру надо. И к тому же душу должно ограждать глубоким смирением. Пиша так, как писал, имел в виду одно – возбудить в вас опасливость и зоркое смотрение за внушениями вражьими, с коими он умеет так искусно подходить, что и не заметишь. С тоненького помышления начнет и доведет до больших дел по роду своему. Смотрите же, Господа ради, позорче за собою. Господь да поможет вам глубже утвердиться в чувствах самоуничижения и смирения (4, с. 208)!

Со святым постом поздравляю. Благослови вас, Господи, провесть его душеспасительно. Да смотрите, здоровья не расстройте. Не покормишь лошадку – не повезет. Конечно, надо желать, чтоб начатое вами никогда не изменялось и обратилось в закон жизни. Подвиги телесные тем сподручны нам, что тело ко всему может привыкнуть. Пока не привыкнет, кричит, а когда привыкнет, замолчит. Вот и предел трудов над телом. Тело – раба послушная, но надо его вышколить. Ну школьте, только в меру. Труд же над душою конца не имеет (4, с. 223).

Относительно поста действуйте с полною свободою, применяя все к главной цели. Когда приутяжелить, когда приоблегчить можно, смотря по нужде. Пост не цель, а средство. Лучше не связывать себя в сем отношении неизменным постановлением, как бы узами, а когда так, когда иначе, только без льгот и саможаления, но и без жестокости, доводящей до изнеможения (4, с. 228).

Вы все возитесь со своим пощением грошовым. Ну, делайте так, как задумали: только не считайте сего важным. Важно внимание к движениям сердца и очищение их покаянием всякую минуту. Сие паче творите. При сем Господа зреть и в памяти смертной быть – се важные дела (4, с. 233)!

О том, что пришлось прибавить нечто из пищи, не жалейте. Не должно привязываться даже к святым правилам, а держать себя в отношении к ним с полною свободою, распоряжаясь ими разумно. Не беда, если и еще что прибавите, только не в угоду плоти, а по нужде (4, с. 234).

Но вот и пост: постимся, братие, постом приятным. Горе, когда пост ни нам, ни Богу не приятен. Коль немощны стали мы!.. А все оттого, что праведны... Грешник не станет себя жалеть и, когда восчувствует греховность – тогда держись, грешная плоть (11, с. 20)!

Как много толков о посте, как восстают на него и говорят: «Почему же пост и такой строгий, когда Господь Сам говорит, что не входящее в человека сквернит, но исходящее из сердца, и апостол учит: не ядый ядущаго да не осуждает¹⁸¹ (Рим. 14, 3), и свт. Златоуст в день Святой Пасхи призывает к веселию всех, и постившихся, и не постившихся?» (11, с. 124).

Бедный пост! Сколько он терпит укоров, наветов, гонений! Но вот все, по милости Божией, стоит. Да и как иначе-то? Подпора крепка! Господь постился, апостолы постились, и притом – немало, но, как говорит о себе ап. Павел, в пощениих многащи, и все святые Божии держали строгий пост, так что, если б дано было нам обозреть обители райские, мы не нашли бы там ни одного, кто бы чуждался поста. Так и следует. Нарушением поста потерян рай – подъятие строгого поста должно стоять в числе средств к возвращению потерянного рая. Мать наша, Святая Церковь сердобольная, разве мачеха нам? Стала ли бы она налагать на нас такое бремя тяжкое и ненужное? А вот налагает! Верно, нельзя иначе. Покоримся же... Да и все, хотящие спастися, покоряются... Посмотрите вокруг. Мало-мальски у кого западет забота о душе – сейчас начинает поститься и, чем сильнее у него забота, тем строже он постится. Отчего бы это? – Оттого, что при посте успешнее идет дело и легче совладать с душою. Кто же отговаривается от поста, верно, тому не дорого спасение. Уж где чрево пишет законы, там бог – чрево. Кому бог – чрево, тот враг Креста Христова. Кто враг Креста, тот враг Христа, Спасителя нашего и Бога. Вы вот как вперед поступайте: когда кто станет восставать на какое-нибудь подвижническое установление Божие, начинайте его спрашивать, какое же принимает он кроме этого отвергаемого? Например, кто пост отвергает, спросите: «Ну, а в церковь нужно ли ходить? Нужно ли домашнее держать молитвенное правило? Нужно ли исповедаться?» и пр... и уж наверно найдете, что он откажется от всего. И ясно будет вам, что не о посте у него толк, а о всякой вообще тесноте... Ему хочется жить широко... Ну и пусть живет! Только уже непременно прочитайте ему определение Суда Божия на широкий путь! Это долг всякого, ведующего сие определение! Ведь, когда все расспросите, окажется, что такого рода мудрец совсем другой будто веры. И скажите ему то; скажите, что у тебя, брат, другой бог, другие законы, другие надежды!.. А у нас Бог – Господь Иисус Христос постившийся, мать у нас – Святая Церковь, уставами требующая поста, споручники наши – святые апостолы, пастыри и учители вселенныя – все постники и законоположники поста! Так нам иначе нельзя. А ты себе иди своею дорогою. Не думаете ли вы убедить таких?.. Куда нам! Лоб у них медян и выя железна! Что вы с ними сделаете? Не думайте, что у них есть резоны какие основательные. Нет.

У них только упорство сильно. Вот те кривотолкования, что вы слышали, верно, считаются у них высокими идеями. А посмотрите, что тут есть? Говорят: не входящее в уста сквернит... Кто против этого спорит? Разве постящиеся воздерживаются от пищи потому, что боятся оскверниться ею? Помилуй Бог! Никто так не думает. А это хитрецы мирские сплетают ложь, чтоб как-нибудь прикрыть себя благовидностию. Нарушающие пост сквернят себя, только не пищею, а нарушением заповеди Божией, непокоривостию и упорством. И те, кои постятся, а не хранят сердца своего чистым, не считаются чистыми. Надобно то и другое: и пост телесный, и пост душевный. Так в поучениях говорится, так и в Церкви поется. Кто не исполняет сего – не пост виноват! Зачем же от поста- то отказываться под сим предлогом? Спросить бы тех, кои не хотят поститься, хранят ли они свое сердце чистым? Дело невероятное! Если при посте и других подвигах едва-едва можно управляться с нашим любезным сердцем, то без поста – уж и говорить нечего. Помните, как один старец встретил молодого монаха, выходившего из харчевни, и сказал ему: «Э, брат! Не доброе дело сюда ходить!» Тот отвечал ему: «Поди! Лишь бы сердце было чисто...» Тогда старец с изумлением сказал: «Сколько лет живу в пустыне и пощусь, и молюсь, и редко куда выхожу, но еще не приобрел чистого сердца; а ты, юный, ходя по харчевням, успел приобресть чистое сердце. Диво!» Вот то же надо сказать и всякому, отказывающемуся от поста! А то, что там дальше говорится: «не ядый ядущаго да не осуждает», ни к чему не ведет. Ведь это наставление! Поставляя себя в число постящихся, поблагодарим за совет или напоминание. Но непостящийся чрез это не высвобождается от обязанности поститься и от ответственности за непощение. Кто осуждает непостящегося, тот грешит, но непостящийся чрез это не становится праведным. И не будем осуждать. Пусть всякий себе как знает. А за правило или закон поста стоять надо и не давать вольникам коварно сплетать ложь. Наконец, снисхождение Златоуста к непостившимся означает только доброту его сердца и желание, чтоб в Светлое Христово Воскресенье все радовались и не было печального лица ни одного. Таково желание святого отца, а сбывается ли оно на деле – Бог весть! Говорите больному: будь здоров, будь здоров... Поздоровится ли ему от сего? То же и там. Всех приглашают радоваться, а все ли истинно радуются? Совесть-то куда девать? Шум да гам не есть радость. Радость бывает на сердце, которое не всегда радуется при внешних увеселениях (11, с. 124–127).

Помоги вам, Господи, провесть пост во спасение, поговеть и причаститься Святых Христовых Таин достодолжно.

И собою займитесь, и дела приведите в порядок, и миром Божиим насладитесь – благодатию Господа Спасителя нашего, когда приискреннее сподобитесь принять Его в себя (8, с. 27).