54. О борьбе со страстями

Продолжаю. Страсти в нас, но самостоятельности в нас не имеют. Разум, например, есть существенная часть души, и его никак отнять нельзя, не уничтожив души. А страсти не таковы. Они привзошли в естество наше и выгнаны из него быть могут, не мешая человеку быть человеком, а, напротив, быв изгнаны, оставляют человека настоящим человеком, тогда как присутствием своим портят его и делают из него лицо, во многих случаях худшее животных. Когда они владеют человеком и человек любит их, то они так сродняются с естеством человеческим, что, когда действует по ним человек, кажется, будто он действует от своего естества. Кажется так потому, что человек, подчинившись им, действует по ним самоохотно и даже убежден бывает, что иначе нельзя: природа.

Все они (страсти) исходят из самоугодия, самости, самолюбия и на них держатся. Коль же скоро, отвергшись себя, человек воодушевляется решимостью Единому Богу угождать, то в этом самом акте духовном страсти все теряют свою опору, становятся вне сознания и произволения, которыми прежде владели. Потеряв же опору, они уже лишаются прежней определяющей силы, по коей человек влекся вслед их, как ослик на обрывочке за хозяином. Прежде, как только покажется страстное побуждение, тотчас человек всеми силами своими устремлялся на удовлетворение его, а теперь уже не то. Показываться они и теперь показываются, но, вместо того, чтобы бросаться поскорее угодить им, человек дает им отпор и прогоняет с глаз своих.

Вот что теперь и в вас есть после того, как вы с таким жаром положили работать Господу, не жалея себя. Страсти, правда, не успели еще дотоле разрастись в вас и окрепнуть, но все они были и вы действовали по ним, не сознавая, что идете против себя, и даже величаясь подчас своим, например, благородным негодованием или своей благородной гордостью, тогда как и в благородном виде они так же наблагородны, как и во всяком другом. Были они прежде, и без вашего почти сознания овладевали иногда вами; будут они и теперь показываться, но овладевать вами не должны. Я бы сказал: не будут, потому что теперь с той решимостью вашей всякая власть их пресечена, – пресечена вместе с тем, как вы положили не жалеть себя для Бога. Но не знаю, как пойдет у вас дело сие, ибо не положить только надо, но и исполнять, исполнять постоянно, без уступки. Самосожаление так льстиво, страсти принимают иногда такую благовидность, что очень не дивно, если вы опять по-старому будете работать страстям, хоть и не так ясно сознавая сие и замечая.

Видите из сего, что, несмотря на то, что вы уже решились Богу Единому угождать и уяснили себе достаточно, чего требует от вас воля Божия святая и совершенная, вам предлежит строго держаться следующих правил: «блюдите... како опасно ходите, не якоже немудры, но якоже премудри, искупующе время, яко дние лукавы суть» (Еф. 5, 15–16). Эти дни лукавые суть лукавое время, лукавое состояние и положение, в коем находимся по причине лукавнующих в нас страстей. «Трезвитеся, бодрствуйте» (1Пет. 5, 8). «Блюдите, бдите и молитеся» (Мк. 13,33).

Над чем же это бдеть и чего блюстить? Зорко смотрите, чтобы не подкралась какая-нибудь страсть, и блюдитеся, как бы она не обманула вас и не заставила сделать что-либо в угоду ей – большое или маленькое. Хоть вы и незаметно пойдете на страстное и ненарочно сделаете что по нему, но все это будет дело дурное, в угоду врагу сделанное, а не Богу. Надо так устроиться, чтобы враг ничем не поживился около вас, даже самомалейшим. А для сего бдеть, бодрствовать, трезвиться и блюсти.

Все эти действия означают одно: смотреть, как бы не подкрался враг. Бдеть и бодрствовать – значит не спать, не предаваться нерадению, но держать и душу, и тело в напряжении. Трезвиться – значит не прилагать сердца своего ни к чему, кроме Бога. Это прилепление делает душу пьяною, и она начинает делать, не зная что. Блюсти – значит строго смотреть, чтобы в сердце не показалось что-либо недоброе. Когда будете вы, держа силы свои в напряжении и не прилагая ни к чему сердца, зорко смотреть за всем происходящим внутри, то вы будете настоящим образом исполнять приведенные выше Господни и апостольские предписания – будете стоять на страже.

Это первое в борьбе со страстями. Коль скоро просмотрен и пропущен враг, то уж тут жди или раны, или совсем поражения. Враг же замеченный не страшен. Только пригрози – и побежит. Такова уж уловка наших духовных врагов, что, как только увидят, что они открыты, сейчас утекают, хоть это, конечно, не всегда бывает. Есть и тут озорники такие, что, ни на что не смотря, все лезут и лезут.

До всего этого мы договоримся еще. А теперь – спасайтесь!