Феофан (Прокопович), архиеп. Christiana Orthodoxa Theologia. Главы 1–5

§ 1. Теология, что касается самого наименования, есть выражение греческое, состоящее из двух слов, Θεός Бог и λόγος речь, то есть, это – собеседование или рассуждение о Боге, точно так, как Физиология – рассуждение о природе, Астрология – рассуждение о звездах, Космология – рассуждение о мире и прочее в том же роде. На латинском языке не имеется собственного и столь удобно составленного наименования, но по-славянски самым естественным образом говорится Богословие.

Конечно, это наименование родилось не у Христиан, а было использовано Греческими идолопоклонниками задолго до времен Христа, ибо, как пишет ФИРМИАН ЛАКТАНЦИЙ (Книга о гневе Божием, гл. 11), древнейшие Греческие писатели, которые с благоговением писали о своих богах, назывались Богословами, а их учение – Богословием. С большей справедливостью должно быть почтено именем Богословия Христианское учение, которое, разумеется, говорит об истинном Боге. Отсюда и Апостол Иоанн называется Богословом в надписании его Откровения. Равным образом ГРИГОРИЙ НАЗИАНЗИН заслужил имя Богослова преимущественно ради трех знаменитейших слов об Отце, Сыне и Святом Духе. И в Отеческих писаниях употребление этого наименования частое, вернее, каждое высказывание о Боге обыкновенно именуется Богословием.

§ 2. Но что до существа дела, то поскольку имеется точное и здравое знание о Боге и о Божественных вещах, постольку и мы можем определить и описать Богословие. Богословие – это учение о Боге, Которого следует познавать и почитать, данное Богом посредством Своего слова, для Своей славы и нашего спасения. Определение это – ясное, и подобно тому, как строятся определения других искусств и наук, состоит из предмета, причины деятельной и целевой.

§ 3. А именно, предметом Богословия является Бог. Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа (Ин.17:3). Уже мы видели выше¹, что Богословие – это глаголы вечной жизни. И хотя здесь идет речь также о других вещах, – о падении и восстановлении человека, о Церкви, о добродетелях и пороках, об Ангелах и самом диаволе, и об иных еще более многочисленных вещах, – но это предметы вторичные, или, как называют Диалектики, прилагательные [attributa], о коих речь идет не ради их самих, но поскольку они, разумеется, обращены к лучшему познанию и почитанию Бога. Бог же – предмет первичный, или, как говорят, предмет определений [obiectum attributorum], Который, конечно же, рассматривается здесь ради Него Самого, и все – ради Него, как откроется ниже, где будет речь о цели Богословия.

§ 4. Первоначальная действующая причина – это Сам Бог. Послушайте Меня, народ Мой, и племя Мое, приклоните ухо ко Мне! ибо от Меня произойдет закон, и суд Мой поставлю во свет для народов (Ис.51:4). Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог (Ин.9:29). Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое, ибо и я принял его и научился не от человека, но через откровение (Гал.1:11–12). И Сам Автор Богословия Господь и Бог наш Иисус Христос говорит: У пророков написано: и будут все научены Богом. Всякий, слышавший от Отца и научившийся, приходит ко Мне (Ин.6:45). Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах (Мф.16:17).

§ 5. Причиной же орудийной, посредством коей Бог передал нам это Свое учение, является Его слово, высказанное особенным или обычным образом. Особенным [extraordinario] – когда Бог через образуемые в воздухе видения и гласы, через сны говорил к людям, как к первым родоначальникам в раю, к Аврааму, Исааку, Моисею и т. д. Сюда также относятся устные речи Пророков и проповедь Апостолов, а особенно – речь Самого Христа Господа. Однако все это было на краткое время, и об этом слове Апостол учит: Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне (Евр. 1, 1–2). Обычным [ordinario] же образом Бог говорит нам непрестанно через слово записанное, которое мы называем Священным Писанием. У них есть Моисей и Пророки; пусть слушают их (Лк.16:29), то есть, имеют писания Моисея и Пророков. Мы имеем вернейшее пророческое слово; и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах ваших, зная, прежде всего то, что никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым (2Пет.1:19–21). О том же самом Писание свидетельствует и в других местах. Как уже многие и т.д. (Лк.1:1). Сие же написано и т.д. (Ин.20:31). Сей ученик и т.д. (Ин.21:24). Как и возлюбленный брат наш Павел и т.д. (2Пет.3:15).

§ 6. А чтобы никто не думал, будто только волей случая и в силу каких-то неожиданных обстоятельств были созданы книги Священного Писания, противоположное этому ясно открывается из свидетельств того же Писания.

I. Поскольку было изреченное Богом повеление Пророкам и Апостолам, чтобы они писали. И сказал Господь Моисею: напиши сие для памяти в книгу (Исх.17:14). И сказал Господь Моисею: напиши себе слова сии, ибо в сих словах Я заключаю завет с тобою и с Израилем (Исх. 34,27). Итак, напишите себе слова песни сей, и научи ей сынов Израилевых, и вложи ее в уста их, чтобы песнь сия была Мне свидетельством на сынов Израилевых (Втор.31:19). И написал Моисей песнь сию (ст. 22). Внимай, небо, я буду говорить и т.д. Теперь пойди, начертай это на доске у них, и впиши это в книгу, чтобы осталось на будущее время, навсегда, навеки (Ис.30:8). И отвечал мне Господь и сказал: запиши видение и начертай ясно на скрижалях, чтобы читающий легко мог прочитать (Авв.2:2). Я был в духе в день воскресный, и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний; то, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Асии (Откр.1:10–11). Сходным образом – в той же главе ст. 19, а также 14, 13; 19, 9 и 21, 5.

II. Поскольку сами Апостолы свидетельствуют: все, что написано, написано не по замыслу человеческому. Все это происходило с ними, как образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков (1Кор.10:11). Сходным образом: Рим.15: 4. Сходным образом: 2Тим.3:16 и 2Пет.1:20.

III. Поскольку тех, кто сомневается относительно истинности Христианского учения, отсылают к свидетельствам Писания. Обращайтесь к закону и откровению. Если они не говорят, как это слово, то нет в них света (Ис.8:20). И сам Христос Господь говорит к неверующим Иудеям: Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне (Ин.5:39).

§ 7. Цель Богословия двояка: наше Спасение и слава Божия, как это выражено в определении. В свою очередь, наше Спасение можно рассматривать двояко: в настоящей жизни, поскольку, разумеется, мы оправдываемся через веру во Христа, освобождаемся от грехов и уготовляемся благодатью Божией к благим делам; затем в жизни вечной, каковое спасение – нескончаемое и огражденное от опасностей. Что целью Богословия является каждое из них, учит Иоанн Евангелист (20:31): Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его.

А из этого следует другая цель, притом высшая, а именно, слава Божия, которую Бог принимает то от нашей веры, как об Аврааме говорится, что он, веруя, воздал славу Богу (Рим.4:20), то от добрых дел: Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф.5:16).

§ 8. Разделение Богословия также становится очевидным из его определения, а именно, поскольку Богословие – учение о Боге, Которого следует познавать и почитать, оно непременно должно учить о вере, которая является познанием Бога, и о добрых делах, в которых заключено почитание Бога и служение Ему. Итак, все Богословие будет разделено на две части, из которых первая будет исследовать то, во что следует верить, последующая – то, что нужно делать.

§ 9. Что поистине именно такое разделение является подходящим и достаточным, обнаружится из Священного Писания.

I. Павел, когда излагает смысл своего Богословия, говорит так: Я верую всему написанному, имею надежду на Бога и стараюсь подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть без преткновений².

II. Тот же Апостол так наставляет Тимофея к служению: Держись образца здравого учения, которое ты слышал от меня, с верою и любовью (2Тим.1:13). И он же тому же Тимофею говорит в другом месте: Преподаю тебе, сын мой Тимофей, сообразно с бывшими о тебе пророчествами, такое завещание, чтобы ты воинствовал согласно с ними, как добрый воин, имея веру и добрую совесть, которую некоторые отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере (1Тим.1:18–19).

III. Он же другого своего ученика, Тита, так приуготовляет к преподаванию Богословия: Я желаю, чтобы ты подтверждал о сем, дабы уверовавшие в Бога старались быть прилежными к добрым делам (Тит.3:8).

IV. Его же послание к Римлянам, которое считается сводом или сокращением всего Богословия, заключает в себе две темы, о вере и о добрых делах, что очевидно читающему.

V. Мало того, Сам Христос, когда посылает Апостолов на проповедь, говорит: Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф.28:19). Это относится к вере. Уча их соблюдать все, что Я повелел вам (ст. 20). Это обращено к добрым делам. Также в Ветхом Завете сущность всего Богословия сводится к тому, чтобы веровать и делать добро: Уповай на Господа и делай добро (Пс.36:3). Наконец, поскольку все совершенство человеческой жизни состоит в этих двух вещах, когда мы правильно мыслим о Боге и хорошо действуем (ведь что может быть сверх этого?), а Богословие стремится совершенствовать человеческую жизнь, то и отсюда открывается. двойственность занятий Богословием, а именно, его стремление научить тому, как правильно мыслить и хорошо поступать, а также, что его следует разделить на две части.

§ 10. Это наше разделение подтверждают также древние Отцы, которые все совершенство человека утверждают на этих двух своего рода основаниях.

ИГНАТИЙ Антиохийский, Епископ и Мученик, говорит в своем послании к Ефесянам: Начало жизни – вера, конец ее – любовь, а эти две, если соединяются, совершенствуют Божьего человеке³. ИРИНЕЙ, Епископ Лионский и Мученик (Кн. 4 против ересей, Гл. 76)⁴: Поэтому, если ты свое, то есть, веру в Него и покорность Ему, предоставишь Ему, получишь Его искусство, и дело Божие будет совершенным. ФИРМИАН ЛАКТАНЦИЙ (Кн. 4 Божественных установлений, Гл. 4): Есть один и Тот же Бог, Коего следует и постигать разумом, что относится к мудрости, и почитать, что относится к религии. Однако мудрость идет впереди, религия же следует за ней, поскольку сначала Бога познают, а потом Его почитают; первое основано на размышлении, второе – на действии. И еще (Кн. 3, Гл. 30): Вся мудрость человека только в том, чтобы познавать и почитать Бога. АВГУСТИН говорит (Том 3 [PL 34], Кн. 2 о Христианской Науке, Гл. 9, где идет речь о книгах Ветхого и Нового Завета): Следует тщательно и усердно исследовать то, что ими открыто, или наставления к жизни, или правила веры, которых чем больше найдешь, тем способнее будешь к разумению; ибо в том, что открыто Писанием, находится все, что заключает в себе веру и жизненные нравы, то есть надежду и любовь. КИРИЛЛ Александрийский Епископ (Кн. 12 на Евангелие от Иоанна, Гл. 68)⁵: Итак, не все, что совершил Господь, записано, но что, как рассудили писавшие, будет достаточным к тому, чтобы украшаясь правой верой, делами и добродетелью, мы достигали Небесного Царства в Господе нашем Иисусе Христе⁶. Трехчастная История⁷ (Кн. 2, Гл. 3): Христос и Апостолы передали нам не искусство Диалектики и не пустые словесные ухищрения, но чистую мудрость, которую следует оберегать верой и добрыми делами. Такие и подобные им высказывания, что появляются почти у всякого Автора, убеждают в том, что есть две части Христианского Богословия, на которое должно быть разделено все это сочинение.

§ 11. Однако могут возразить: Наше оправдание обязано одной лишь вере, как во многих местах учит Писание. Следовательно, мы не должны разделять Богословие, но целиком должны отвести его для обучения вере. Отвечаю, отвергая следствие. Ведь хотя веры достаточно для оправдания, однако для почитания Бога и для возмещения того, что мы должны Богу, она очень мало пригодна. Напротив, вера без дел – мертва (как учит Иаков Апостол), и даже не есть вера. И хотя она оправдывает, но не уединенная, то есть не одна лишь вера служит извинением, и не сама по себе, но в силу того, что ее предмет – Христос. Однако если то, что служит извинением, таково, то есть, если это вера, значит, она жива и имеет свой плод, а именно, добрые дела.

§ 12. Равным образом могут возразить: Всего насчитывается три Богословские добродетели: вера, надежда и любовь. Следовательно, целесообразнее Богословие разделить по их числу на три части. Отсюда и Православное Исповедание, или Катехизическая книга, изданная немногими годами ранее в Киеве на греческом языке, одобренная на совещаниях великого Синода и недавно на славянском языке изданная в царствующем граде Москве в трех частях, была разделена согласно упомянутому числу добродетелей. Отвечаю, отвергая следствие. Ведь хотя надежда, рассматриваемая сама по себе, является делом, и потому отнесена ко второй части Богословии, что мы чуть выше видели у Августина, однако здесь речь идет о вере и надежде не с целью рассмотреть их сами по себе (ведь вера также является делом), но о предмете веры и надежды. Предмет же того и другого принадлежит к тому, во что следует верить, и потому они относятся к первой части Богословия. Что же касается упомянутого Катехизиса, неважно, что Богословие материально разделяется на три или более части, лишь бы мы знали, сколько оно имеет формальных частей, то есть, сколько видов своего предмета.

§ 13. При прохождении наук особенно необходим метод, – как для нужд обучающего, чтобы он чего-нибудь не пропустил и все, что проходится, разместил, как в воинском строю, на своем месте, так и для пользы учащегося, чтобы он легче воспринимал то, что учит, и воспринятое прочнее удерживал в памяти. Метод же есть не что иное, как удобное и такое, как требует сам круг вопросов [res], расположение по порядку того, что проходится. Как беспорядок, конечно же, рождает темноту, так порядок привносит свет, а кроме того, удивительным образом поддерживает память. Потому и стихотворения выучиваются легче, нежели свободная речь. Следовательно, здесь нужно предложить метод Богословия, в котором, как в небольшом очерке, можно было бы словно бы одним взглядом обозреть все вопросы, которые мы намерены проходить, а также их связь и последовательность. А поскольку Богословие мы, очевидно, разделяем на две части, трактаты о том, во что следует веровать и что нужно делать, то и метод здесь будет представлен в двух частях, то есть, для каждого из этих трактатов.

§ 14. 1) О существовании Бога и Его сущности и общих атрибутах. 2) О Лицах, их отношениях и отличительных свойствах.

Вовне Бог рассматривается через Его собственные деяния, относительно которых рассмотрению подлежат 1) установление деяний и их замысел, 2) виды деяний, которых – два: творение и провидение.

Творение – просто, подлежит рассмотрению его двоякий предмет, 1) невидимое, 2) видимое.

Провидение – двояко. Одно – общее для всей вселенной, у которого имеется двоякое подлежащее, 1) природа разумная, 2) неразумная. Другое провидение – особенное, о человеке после падения, которое состоит в восстановлении или искуплении человека через Христа. Здесь надо вести речь 1) о падении первого человека и в нем – всего человеческого рода, 2) об Искупителе. Во Христе Искупителе появляются три вопроса, которые следует рассмотреть: 1) таинство Воплощения, 2) служение Посредника, 3) Его двоякое состояние. Однако поскольку искупление Христа приносит пользу не всем, хотя всем предложено, но только предопределенным, – предопределены, конечно же, те, о которых Бог предузнал, что они не станут отвергать своего призвания, как говорит Апостол в Рим. 8, 29–30, – то здесь нужно будет вести речь 1) о призвании, 2) о предопределении и о противоположном, об отвержении.

Далее, поскольку призванным и предопределенным искупление приносит пользу настолько, насколько оно им усваивается, здесь речь пойдет об усвоении [applicatione], в котором к рассмотрению предлагаются: 1) Причина, каковой является Благодать. 2) Способ, или орудие, которое – двояко: со стороны человека – вера, со стороны Бога – таинства. 3) Плоды усвоенного искупления, которых четыре: оправдание, усыновление, освящение и прославление. Затем речь пойдет, соответственно, о подлежащем призвания, предопределения и искупления, то есть о Христовой Церкви, у Которой следует рассмотреть Ее четвероякое состояние, – прежде закона, под законом, в благодати, в славе.

Итак, ты видишь, что здесь перечислено и распределено в надлежащем порядке все то, что может стать предметом исследования в трактате о Боге. А говоря совсем кратко, подлежит рассмотрению Бог внутри, в Своей сущности и Лицах, и вовне, в Своих деяниях, которые состоят в творении и провидении. Провидение – двояко. Одно – общее, другое – особенное, в коем заключено все дело нашего спасения.

§15. 0 том, что следует делать, разные (Авторы) сообщают разные методы, поскольку рассматривают различные роды добродетелей и пороков и относящиеся к ним разновидности. И скажу откровенно, что у некоторых Авторов методы в большей степени, нежели тот, что здесь предлагается нами, составлены исходя из законов Диалектики. Однако мы на собственном опыте знаем, что если они и не являются запутанными, но выглядят таковыми и не могут легко восприниматься начинающими учение [a tyronibus]. Кроме того, через них неизбежно приводится в беспорядок божественное Десятисловие. Поэтому наш метод строится согласно порядку Десятисловия, хотя ему и предпосланы некие (положения), относящиеся вообще к тому, что нужно делать, и он выполнен единственным разделением.

Надлежит говорить о добрых делах вообще. Что же касается добрых дел, поскольку все они обозначаются в Писании именем любви, а любовь [charitas] распространяется на два (предмета), на Бога и на ближнего, ибо так разделяет Сам Христос, то и нужно будет поговорить (1) о религии, которая является любовью к Богу, и (2) о справедливости [iustitia], которая состоит в любви к ближнему.

Эти два (вида любви) имеют место в Десятисловии, или в божественном законе, состоящем из десяти заповедей. Говорится, что там было две доски, ибо Моисей принес с горы Синай две доски, на которых были записаны заповеди Божии. Сообщают же, что первая из них содержала наставления о почитании Бога, или о религии, а вторая – о справедливости к ближнему. Итак, впредь мы будем следовать порядку Десятисловия и рассуждение о религии должно разделяться на четыре части, согласно четырем заповедям первой доски. А рассуждение о справедливости – на шесть, согласно всем заповедям второй доски.

Но поскольку одно и то же учение, как говорит Аристотель, касается противоположных предметов, то рассуждая о добрых делах, мы вместе будем вести речь противоположных им грехах, предлагая к отдельным божественным заповедям связанные с ними противопоставления. Точно так же к отдельным божественным заповедям, согласно наилучшему правилу нравственного Богословия, должны быть присоединены как обетования Божии, так и Его угрозы: обетования, уготованные соблюдающим закон, и угрозы, предназначенные преступникам. И таково все содержание второй части Богословия.

§ 16. Под именем начал мы понимаем здесь, как и в других науках, такие положения [documenta], которые являются семенами всех аргументов. И если посредством их что- либо обосновывается [probatur], то обосновывается окончательно [ultimo], так что они сами уже не могут быть обоснованы, но их следует считать вернейшими (положениями). Или же, если кто-нибудь начинает отрицать их, с таким невозможно становится вести далее спор. Такого рода положения называются началами, потому что любое обоснование [probatio] зависит от них и от них получает свое происхождение. Их также называют недоказуемыми [indemonstrabilia], и по-гречески ἀδίδακτα⁸, потому что все доказывается [demonstratur] через них, а сами они не могут быть доказаны.

Всякая наука имеет свойственные ей начала, которые она считает подходящими для изложения своего предмета, как, например, Физика опирается на суждения (внешних) чувств, Метафизика – на свет разума, другие – на другие основания. В Богословии же началами, бесспорно, являются изречения Священного Писания или слова Божии, слова жизни вечной, что мы показали в Гл. 1 § 4–5, где объяснили, что Автором Богословия является Бог, а орудийной причиной – Его слово. Здесь мы исследуем только следующее: действительно ли только Священное Писание, или только слово Божие следует принимать за начало Богословия? Или сверх этого – что-нибудь другое? Вопрос этот – тяжелейший и между многими он становится предметом ожесточенных споров. Мы отвечаем на него утвердительно, и это утверждение доказываем так:

§ 17. Авторитет [auctoritas] того, кто не может сам знать божественные предметы, не может приниматься за начало Богословия, ибо каким образом будет свидетельствовать о предмете тот, кто его не знает? Но кроме Бога никакое творение не может знать божественные предметы, следовательно, ни у какого творения его авторитет не может приниматься за начало Богословия, так что (этим началом) является одно только слово Божие, то есть, Священное Писание.

Обосновывается меньшая (посылка). Кроме Ангелов и людей нет никакого другого разумного творения. Однако ни люди, ни Ангелы не могут знать сами по себе божественные предметы. Ни люди, ибо плоть и кровь не открывают таинства Божии (Мф.16:17) и Евангелие не есть человеческое (Гал.1:11). И кто настолько безумен, чтобы думать, будто человек, не знающий по большей части самого себя, может проникать в сокрытые тайны Божии? Однако и Ангелы не могут этого знать: О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы (Мк.13:32). Также в видениях Даниила Ангел спрашивает

Христа: На сколько времени простирается это видение о ежедневной жертве и об опустошительном нечестии? (Дан.8:13) И согласно ему же (13:6), другой (Ангел) спрашивает: Когда будет конец этих чудных происшествий? Если они спрашивают, следовательно, они не знают. Сюда же относится и то, что Ангелы, как говорится, желают заглянуть в таинства Евангелия (1Пет.1:12). И то, что сказал Павел: Мне, наименьшему из всех святых, дана благодать сия – благовествоватъ язычникам неисследимое богатство Христово и открыть всем, в чем состоит общение [communio]⁹ тайны, сокрывавшейся от вечности в Боге, создавшем все Иисусом Христом, дабы ныне соделаласъ известною через Церковь начальством и властям на небесах многоразличная премудрость Божия, по предвечному определению, которое Он исполнил во Христе Иисусе, Господе нашем (Еф.3:8–11). Если бы Ангелы сами по себе знали все божественные (предметы), они были бы по мудрости равны Богу. Но кто в облаках сравнится с Господом? будет подобен Богу в сынах Божиих? Бог, Который прославляется в совете святых, велик и страшен над всеми, кто окрест Его. Господи Боже сил, кто подобен Тебе? Ты силен, Господи, и истина Твоя окрест Тебя (Пс.88:7–9). Наконец, если Ангелы не могут проникать даже в человеческие мысли, ибо Бог – единственный испытатель сердец: Ты один знаешь душy¹⁰ всех сынов человеческих, говорит Богу Соломон (3Цар.8:39), то кто может знать божественные замыслы?

Аргумент подкрепляется теми свидетельствами Писания, которые провозглашают, что никому не открыты тайны Божии. Дух все проницает, и глубины Божии. Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия (1Кор.2:10–11). О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? (Рим.11:33–34).

Это – аргумент первоначальный и главный; остальные, которые следуют далее, свое происхождение получают от него.

§ 18. Авторитет того, кто не может быть нам Учителем в Богословии, не может приниматься за начало Богословия. Но кроме Христа никто не может быть нам Учителем в Богословии. Следовательно, и т.д. Меньшую (посылку) предложил Сам Христос: Вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос. И чуть ниже: И не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос (Мф.23:8.10). Ведь согласись, это показывает только то, чтобы люди не от себя произносили то, что они другим возвещают о Боге. Но если они чему-то учат, то это или ложь, или, если это истина, они научены этому по откровению от Бога и потому учат не своему, но стороннему для них, так что они не столько учителя, сколько служители. Ведь в собственном смысле учителем является тот, кто открывает другим то, что он постигает своим личным гением. Но проповедники называются учителями Христиан в несобственном смысле, поскольку они, очевидно, излагают слово Божие. Так называл себя учителем язычников Павел (1Тим.2:7), который в другом месте провозглашает себя служителем Евангелия. И как о том, кто объявляет повеления Царя и правит его именем, в несобственном смысле говорят, что он правит, так в несобственном смысле учит тот, кто учит божественным предметам, и следует говорить, что он не столько учит, сколько через него учит Бог. Ибо в обучении не человек дарует человеку разумение, но через наставление обучает тому, что даровано ему от Бога, говорит ЗЛАТОУСТ. Отсюда АВГУСТИН написал книгу «Об Учителе», о теме каковой книги сообщает нам (Кн. 1 Пересмотров [Retractiones], Гл. 12): В то же самое время, говорит он, я написал книгу «Об Учителе», в которой обсуждается, исследуется и открывается, что Учителем является не тот, кто учит человеческому знанию, но только Бог, согласно тому, что написано в Евангелии: Один у Вас Учитель – Христос. Следовательно, среди людей нет никого, к чьим свидетельствам, если он произносит их от себя, а не от Бога, мы могли бы окончательно прибегать, и говорить так, как говорили о Пифагоре его ученики: «сам сказал».

§ 19. То, чем единственным Бог повелевает нам пользоваться в качестве мерила истины, есть единственное начало Богословия. Но Бог повелевает нам пользоваться в качестве мерила истины только Священным Писанием. Следовательно и т. д. Меньшая (посылка) доказывается: Пусть они обращаются к закону и откровению; не произносят ли они изречений, в которых нет искры света? (Ис.8:20)¹¹ Христос отсылает Фарисеев к Писанию: Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне (Ин.5:39). Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен (2Тим.3:16–17). В то время как Павел проповедовал, Верийцы испытывали его речи на основании Писания, истинны ли они. И за это получают похвалу (Деян.17:11). Но ты нигде не найдешь, чтобы предписывалось ссылаться на человеческое свидетельство, поскольку оно намного хуже годится для ответа на возражения.

Аргумент подкрепляется тем, что законные соборы и древние Отцы догматически не определяли ничего, как только то, что находится в Священном Писании, и все догматы утверждали на основании Писания. Более того, когда они опровергают еретиков, которые изобретали свои новые выдумки, то у них на устах, прежде всего, было: Где это написано? – о чем прилежный Читатель повсюду получит точные известия. И когда они настаивали на этом вопросе, то без сомнения, подразумевали Писание.

§ 20. Произносится анафема всякому, даже если бы это был Ангел, проповедующему другое, чем то, что проповедовали Апостолы. Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествоватъ вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема. Как прежде мы сказали, так и теперь еще говорю: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема (Гал.1:8–9). Однако проповедь Апостолов была словом Божиим. Тогда кто может человеческие утверждения принимать за начало Богословия, если при установлении догматов не дозволяется ничего произносить ни самому Ангелу, ни тем более человеку?

§21. Что является единственным верным и безошибочным свидетельством о божественных вещах, только это следует принимать за начало Богословия. Но таково только слово Божие. Следовательно, только слово Божие следует принимать за начало Богословия. Обосновывается меньшая (посылка). Слова Господни – слова чистые, серебро, очищенное от земли в горниле, семь раз переплавленное (Пс.11:7). Откровения Твои несомненно верны (Пс.92:5). Вовек, Господи, слово Твое пребывает¹² на небесах (Пс.118:89). Все слова уст моих справедливы; нет в них коварства и лукавства (Притч.8:8). Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут (Мф.24:35). Слово Господне пребывает вовек; а это есть то слово, которое вам проповедано (1Пет.1:25). И помимо многого другого – поистине замечательная похвальная речь Писанию, когда Петр назвал Пророческое слово вернейшим своего видения, какое он имел на горе Фавор, и услышанного им небесного гласа. Мы имеем, говорит он, вернейшее Пророческое слово; и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте (2Пет.1:19). И хотя пророческое слово само по себе не было более верным или более истинным, нежели услышанный на Фаворе глас, ибо и то и другое было изречением Того же Самого Бога, но поскольку последнее было обращено к чувствам Петра, который видел и слышал, то, надо думать, он более верил свидетельству Пророков, нежели своим глазам или ушам. Однако Писание всех людей уличает во лжи: Нет верных между сынами человеческими. Ложь говорит каждый своему ближнему (Пс.11:2–3). Мало того, весь этот Псалом приводит тот самый аргумент, который мы теперь обосновываем. Я сказал в исступлении¹³, всякий человек лжив (Пс.115:2). Человека вполне правдивого кто отыщет? (Притч.20:6). И то и другое заключение выводит Павел: и что только Бог, без сомнения, праведен, и что все люди лживы (Рим.3:4). И то и другое (заключение выводит) в Своем Лице Бог согласно Исаии: Мои мысли – не ваши мысли, ни ваши пути – пути Мои, говорит Господь. Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших (Ис.55:8–9).

§ 22. Если без чего-либо о Боге ничего нельзя узнать верно, только это является началом Богословия, иначе же если не на основании этого, тогда на основании другого я мог бы узнавать (о Боге). Однако если бы у нас не было слова Божия, мы ничего не могли бы знать. Следовательно и т. д. Меньшая (посылка) обосновывается. Они отвергли слово Господне, в чем же мудрость их? (Иер.8:9) – сказано о Пророках лживых и суетных. То же самое: Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией (Мф.22:29).

Аргумент подкрепляется. Как ничего нельзя узнать (о Боге), если упразднено слово Божие, так напротив нет необходимости ничего прибавлять к слову Божиему из какого- либо другого места; вернее, непозволительно прибавлять, как и отнимать. Не прибавляйте к тому, что я заповедую вам, и не отнимайте от того, чтобы вы соблюдали заповеди Господа, Бога вашего, которые я вам заповедую (Втор.4:2). И я также свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей; и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, что написано в книге сей (Откр.22:18–19). И хотя Иоанн говорит только о книге своих Откровений, равное положение (может быть сказано) обо всех книгах Священного Писания.

§23. Итак, доказано, что только слово Божие, только Священное Писание является началом Богословия, и потому изучающие Богословие должны уже знать, откуда они могут черпать доказательства для Богословских выводов, по отношению к чему оценивать и посредством чего испытывать следует, – истинно оно или нет, – всякое учение. Отсюда – твердое и непреложное постановление Богословов относительно Богословских Умозаключений [Syllogismus Theologicus]: Богословскому Умозаключению надлежит одну, по крайней мере, предпосылку иметь из Писания, а уж другую принимать на основании естественного просвещения. Однако нам остается опровергнуть то, что могут предложить в качестве возражений.

§ 24. Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался (Ин.8:56). Авраам, конечно, был человеком; следовательно, человек может познавать божественные (предметы), как он познал будущее пришествие Мессии. Ибо тогда еще не было Писания, из которого Авраам мог узнать о Христе, Который должен родиться, поскольку первые книги были написаны Моисеем много времени спустя.

Отвечаю. Авраам увидел, что Он (Христос) должен прийти, по откровению Божию и по обетования о Святом Святых, которое должно произойти из его чресл. И благословятся в семени твоем все народы земли (Быт.22:18). Таково было обетование Божие, данное Аврааму. Увидел же он посредством веры, как видели другие, что объясняется в Евр.11:13. Все сии умерли в вере, не получив обетований, а только издали видели оные, после того, как они были обещаны¹⁴, и принимали. Притом неважно, что Авраам научился не из Писания, которого еще не было, пусть бы только он узнал об этом не от себя самого, но от Бога, что и соответствовало бы нашему утверждению. Однако в настоящие времена Богословие следует изучать только из Писания, что мы покажем там, где (идет рассуждение) о необходимости Писания¹⁵.

§ 25. II. ПЛАТОН и его ученики преподали многое сходное с положениями Писания. Более того, и его речи упоминали о Боге. И древнейший из Египтян ученый МЕРКУРИЙ¹⁶ Трисмегист, названный так из удивления перед его мудростью (это означает «трижды величайший»), некоторые писания которого существуют доселе и доступны нам, среди прочего так говорит о Боге: Единица родила единицу и на себя обратила пламя. Словно бы он сказал: Отец родил Сына и произвел Духа. Равным образом СИВИЛЛЫ прорекли многое о первом и втором пришествии Христа. Отсюда ВЕРГИЛИЙ, пускай он и не уразумел этого, и отнес к другому, однако на основании Кумской Сивиллы произнес истинное пророчество о Христе, грядущем родиться от Девы. Более того, на удивление тебе он приспособил это ко времени, так что то, о чем Сивилла предрекала как о будущем, он воспевает как уже наступившее, ведь Христос родился около тех времен. Отсюда строки в «Буколиках» (Эклога IV), где он воспевает связанный с Рождеством переворот:

Век последний настал по вещанью пророчицы Кумской;

Сызнова ныне времен начинается строй величавый.

Дева грядет к нам опять, грядет Сатурново царство;

Снова с высоких небес посылается новое племя¹⁷.

Ведь пускай он ссылается на Сивиллины пророчества, однако не от Сивиллы он принял, что тогда уже пришло время для предреченного через Сивиллу события, и даже, по-видимому, сам собой узнал его.

Но и ОВИДИЙ (Кн. 1-я «Метаморфоз») так выводит Юпитера, рассуждающего о гибели мира, который сгорит во всеобщем пожаре:

Вспомнил, – так судьбы гласят, – что некогда время наступит,

Срок, когда море, земля и небесный дворец загорятся,

Гибель будет грозить дивносложенной мира громаде¹⁸.

Это, конечно, то же самое, что позднее оставил записанным Петр: Ожидающим и желающим пришествия дня Божия, в который воспламененные небеса разрушатся и разгоревшиеся стихии растают (2Пет.3:12).

Не менее удивительно то, что пишет КОРНЕЛИЙ ТАЦИТ (Кн. 5-я «Истории») о том, какое именно пророчество распространилось среди Иудеев перед тем, как Веспасиан осадил Иерусалим. Большинство, говорит он, полагалось на пророчество, записанное, как они верили, еще в древности их жрецами в священных книгах: как раз около этого времени Востоку предстояло якобы добиться могущества, а из Иудеи должны были выйти люди, предназначенные господствовать над миром¹⁹. Это пророчество было истинным м исполнилось на Апостолах Христа, которые около этих времен рассеялись по вселенной, став господствовать над миром, и все повсеместно народы направили под иго Христа. И пускай нечестивый Тацит говорит вздор и относит это к Веспасиану и Титу.

О том же самом пророчестве упомянул и СВЕТОНИЙ в (жизнеописании) Флавия Веспасиана (Гл. 4-я). На Востоке распространено было, говорит он, давнее и твердое убеждение, что судьбой назначено в эту пору выходцам из Иудеи завладеть миром. События показали, что относилось это к Римскому императору, но Иудеи, приняв предсказание на свой счет, возмутились²⁰. Однако и Иудеи истолковали это грубо, и Римляне – нелепо, ибо это было предвозвещено о духовном царстве Христа.

Эти (свидетельства), если они к тому же столь значительны, со всей ясностью, как представляется, указывают на то, что человеческий ум также способен доходить до познания Божественных (предметов), так что не только Священное Писание является началом Богословия.

Отвечаю. Если даже мы примем эти (свидетельства), как и все такого рода, однако скажем, что они явились от Бога через особенный способ откровения, о котором была речь выше (Гл. 1, § 5), и дело будет кончено. Ибо мы видим, что они вернее доказывают противоположное, нежели ведут к тому, чтобы мы посредством их убеждались, будто человек способен собственным пониманием постигать божественные предметы.

§ 26. Впрочем, разберем их по отдельности. Что ПЛАТОН был учеником некоего Сехнуфиса из Египта, как и Пифагор – Сонхиса из того же Египта, свидетельствует на основании общеизвестного рассказа КЛИМЕНТ Александрийский (Кн. 1-я «Стромат»), Следовательно, он мог заимствовать нечто, что Египтяне заимствовали от Иудеев. Более того, тот же Автор, доказывая, что Платон видел писания Моисея, приводит слова Пифагорейского Философа Нумения, который так пишет о Платоне: Что есть Платон, как не Моисей, говорящий по-аттически? (Кн. 1-я «Стромат» стр. 342 по тому изданию, что перед нами²¹). Там же он приводит слова Еврея Аристовула, который в Кн. 1-й «К Филометру» написал так: Последовал же и Платон нашим законам, и очевидно, что он весьма усердно занимался тем, что в них сказано. И Кн. 5-я «Стромат» (стр. 560), открывает, что как Пифагор, так и Платон пользовались законодателем, то есть Моисеем²². То же самое он высказывает в Кн. 1-й «Стромат» (стр. 315)²³. И на стр. 274 он называет Платона философом из Евреев²⁴. И в Кн. 2-й «Педагога» (Гл. 1, ближе к концу), он считает, что Платон слышал Давида²⁵. И в «Увещании к язычникам» на стр. 46 он так взывает к Платону: Мы знаем твоих Учителей, пусть даже ты хочешь скрыть их: Геометрии ты учишься у Египтян, Астрономии – у Вавилонян, целительные и оздоровительные средства ты получил от Фракийцев, многому научился также у Ассирийцев²⁶.

§ 27. Относительно этого МЕРКУРИЯ, если он автор приведенной сентенции и если он понимал это свое высказывание в отношении Троицы, наверняка надо полагать, что он узнал это от Иудейских мудрецов. Ибо и Патриарх Иосиф открыто был Правителем Египта и даже мог с полной властью рассуждать об истинном Боге, тем более что о нем воспевается: Чтобы он наставлял вельмож его и старейшин его учил мудрости (Ис.104:22). И намного шире распространилось Богословие Иудеев, когда Моисей столь многими и столь значительными чудесными делами удостоверял свою веру перед Египтянами, и наконец, посредством этого своего неслыханного и совершенно удивительного перехода через красное море и последовавшей за ним гибели преследующего его Фараона, великим осталось имя Израиля и Израильтян перед Египтянами. Следовательно, хотя этот народ был предельно суеверным, ибо вместо Бога почитал кошек и луковицы, тем не менее, здесь не было недостатка в мужах более возвышенной души, особенно тех, которые домогались получить имя мудрости, ум которых поднимался чуть ли не выше себя и стремился к познанию небесных предметов. Бесспорно, что таковые, если они даже только самым краешком губ, как говорится, вкусили Богословие Иудеев, возвещали тайное под некими загадками и покровами (что было обычаем у Египтян). Впрочем, только предположительно ты можешь заключать, что сказанное Меркурием касается таинства Троицы. Кто знает, что он понимал под своей единицей, рождающей и рожденной, и что – под обращенным пламенем? Быть может, он философствовал о природе солнца. Ведь у Египтян было двоякие занятия философией, как учит Иустин Мученик, «Вопрос 25-й к православным». Первые – ясные и открытые для всех, как Геометрия, Арифметика, Музыка и прочее. Другие – сокровенные и иероглифические, когда некими знаками и фигурами изображали таинства Физики и Богословия. Более того, все Египетское Богословие состояло в Физике, что очевидно из ученых разысканий Афанасия Кирхера²⁷, где он объясняет фигуры, начертанные на Египетских колоссах (из которых несколько до сих пор можно видеть в Риме). Египтяне почитали также солнце, которому они и посвятили город Гелиополь. И они изображали солнце посредством вымышленной птицы Феникс, о которой выдумывали, что она – единична и по смерти рождает себя саму, что означает солнце, которое единично и направляется от заката к восходу (ведь Феникс – не что иное, как чистая басня). Следовательно, Меркурий, сделав либо новое изобретение (если Феникс тогда уже появилась в головах Египтян) либо первое, мог окутать тот же самый предмет этими загадками о единицах так. Разумеется, единица, то есть Феникс, которая одна, родила единицу, другую Феникс после своей гибели, и на себя обратила пламя, очевидно, одними лишь лучами, брошенными (как рассказывают) на подлежащие останки для возбуждения у себя пожара, прежде смерти и нового рождения. Или единственное солнце словно бы рождает само себя, когда восходит, и словно бы вновь получает утраченное сияние. Так думаем мы, а другим позволительно предполагать иначе.

§ 28. Что касается СИВИЛЛ: истинно, что они много ясного предсказали о Христе, но также истинно, и в этом никто никогда не сомневался, что они произносили свои пророчества по внушению Божию, чтобы, разумеется, повсюду были приметны свидетельства долженствующей некогда показаться на свет Христианской истины. И не следует удивляться тому, что Бог побуждал к столь важному делу нечистых языческих дев, поскольку и Писание свидетельствует, что Бог говорил через языческого Пророка Валаама и через его осла (Числ.33). И нечестивый Саул пророчествовал (1Цар.10). И подлежащий проклятию Первосвященник Каиафа изрек истину о смерти Христа, хотя и не желал этого и сам этого не понял (Ин.11). Почему же книги Сивилл не причитаются к числу книг Священного Писания, будет сказано ниже, где (идет рассуждение) о Канонических книгах²⁸.

Однако отсюда уже неудивительно, что поэты воспевали то, что приняли от Сивилл. А что Вергилий сказал, что пришел этот последний век, словно бы он уразумел, что наступило событие, (предсказанное) вещанием Сивиллы, то он не осознал чего-то возвышенного, но угождает Салонию и, поздравляя Асиния Поллиона с рождением сына, хотя и не верит этому, однако говорит, что оно предсказано Сивиллой.

§ 29. О том мнении, что было широко распространено на востоке около времен Иудейской войны, упоминают ТАЦИТ и СВЕТОНИЙ. Пишет об этом также Иудей ИОСИФ, который жил тогда и принимал в этой войне важное участие. Однако Иосиф говорит, что это пророчество было найдено в священных письменах (Кн. 6 «Иудейской войны», Гл. 31). Если под священными письменами Иосиф понимал Священное Писание, поскольку он действительно ничего другого не мог почтить этим именем, следовательно, это мнение возникло на основании Священного Писания, и более того, должно было быть предметом веры. Ведь упорные Иудеи видели, конечно, что от них отнят скипетр Иуды, так что считали, что или уже пришел, или скоро придет тот, кому должны будут повиноваться народы, как предсказал Патриарх Иаков (Быт. 49, 10). То же самое они могли заключать также из других мест, как и было в действительности. Хотя и Иосиф приложил это к Веспасиану, но нелепо и несообразно. Ведь Веспасиан не царствовал во всем мире; и что можно было позаимствовать из Священного Писания особенным образом относящееся к его владычеству, хотя бы немногое? Следовательно, пророчества провозглашали о царствовании Того, Кому Бог в Псалме говорит: Проси у Меня, и дам народы в наследие Тебе и пределы земли во владение Тебе (Ис.2:8), как хорошо замечает ЕВСЕВИЙ Памфил, – там, где он приводит тот же самый рассказ (Кн. 1 «Церковной истории», Гл. 8-я).

§ 30. III. Павел учит, что язычники познавали Бога (Рим.1), притом познавали Его не иначе, как из созерцания устроения этого мира. Что можно, говорит он, знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны (ст. 19:20). Следовательно, достаточным началом для познания Бога (что, безусловно, является Богословием) будет это сотворенное и даже телесное, которое можно, конечно, видеть глазами, творение.

Отвечаю. Человек может из созерцания природы заключать, что Бог – один, и что Он – всемогущ и премудр, но это – естественное Богословие, общее даже для неверующих и атеистов. Пусть они будут говорить, что не могут познавать этого и пытаться убедить себя самих в этой слепоте, тем не менее, согласно приведенным словам Павла, и они – безответны. Здесь же исследуется Христианское Богословие, которое ведет речь о сокровенных и неведомых делах премудрости Божией, то есть о тех, кои мы не можем постигать естественными силами.

§31. IV. Может быть истинное, хотя частное, а именно, предназначенное отдельному человеку, Божие откровение о тайных божественных предметах, тем более, что такие откровения обещаны Богом. И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут. И на рабов Моих и на рабынь Моих в те дни излию от Духа Моего, и будут пророчествовать (Иоиль.2:28–29 и Деян.2:17–18). Отсюда исторические книги о житиях Святых наполнены многими частными откровениями. И нельзя сказать, что у этих частных откровений частное также и применение, и что эти откровения относились только к тем лицам, которым что-либо открывалось. Известны откровения под именем МЕФОДИЯ, Епископа Патарского и Мученика, о пришествии Антихриста, где рассказывается много чудесного. Записала свои откровения БРИГИТТА, знаменитая некогда у Латинян монахиня, где исчисляется также раны и удары Христа, сколько и какие перенес Он в Своем страдании; кроме того, есть откровение о том, что Греция не избавится от Турецкого ига, если не пожелает принять на себя иго царства Понтифика. Записал хотя и туманные, тем не менее, определенные откровения о преемстве Пап некий епископ Малахия. Имеются также откровения Катерины Сиенской, Матери Терезы, жены прославленной, Марии (Магдалины) де Пацци, Гертруды и других мужей и жен. Если они истинны, поскольку они должны хотя бы в какой-то мере быть истинными, следовательно, божественные предметы могут отыскиваться не только из Священного Писания, но есть и другие начала познания истины.

Отвечаю. Никто не сомневается, что ныне есть и могут быть частные откровения. Однако (1) все они ненадежны и сомнительной достоверности, тем более, что в большинстве случаев они внушают подозрения, не произошли ли они скорее от Ангелы тьмы, преобразующегося в Ангела света, нежели от Бога, как свидетельствуют бесчисленные примеры. Вернее, изложение этого предмета могло бы заполнить отдельную полноценную книгу. (2) Если ты хочешь знать, какие (откровения) более достоверны и не внушают подозрения, узнаешь это не откуда-нибудь, как только из того, что они не предлагают ничего противоречащего слову Божию, а иначе будет анафема всякому, кто бы ни был этим подателем откровений, согласно приведенному выше, в четвертом аргументе, высказыванию Павла²⁹. Так что истины истинного частного откровения нужно будет искать на основании Писания. (3) Но даже если они будут истинными, они имеют в виду частное применение, как в случае, когда святые Мученики укрепляются небесными видениями для того, чтобы они не поколебались в мучениях и из- за тяжких и суровых условий тюрем, или предвещается победа благочестивому Императору, и другое подобное этому, что не имеет в виду всеобщего дела нашего спасения и общего учения Церкви. (4) Откровения же, выставленные под именем Мефодия Патарского, не принадлежат ни Мефодию, ни какому-нибудь другому здравому автору, но некий бездельник, насочинявший их, кто – не знаю, потчует нас этим вздором и пустяками. Всем откровениям Бригитт, Катерин, Терез и других обоего пола Папистских пустословов мы назначаем цену в одну полушку, и они таковы, что им «пусть верит Иудей Апелла»³⁰.

§ 32. V. На Моисеевом седалище сели Книжники и Фарисеи, итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают (Мф.23:2–3). По-видимому, из этого следует, что и сказанное людьми можно принимать за начало Богословия, поскольку Христос желал, чтобы охранялось сказанное Фарисеями и постыдными Книжниками, а учение их в любом случае было Богословским.

Отвечаю. Напротив, из этого следует, что начало Богословия – Священное Писание, ибо сидеть на Моисеевом седалище означает то же самое, что учить закону, который, как сообщенный ему Богом, преподал и письменно засвидетельствовал Моисей. Если же эти Книжники и Фарисеи выдумывали что-то от себя, Христос изобличал их самим именем (Писания): Заблуждаетесь, говорит Он, не зная Писаний (Мф.22:29). И в другом месте он увещал Апостолов, чтобы они береглись закваски фарисейской, то есть, их учения³¹.

§ 33. Авторитет [auctoritas] написанного зависит от автора [auctor], и если автор будет велик, он придаст своим сочинениям много ценности и веса, если же незначителен, ничтожно мало. Так на письма простолюдинов мы смотрим свысока, а перед царскими – благоговеем. Следовательно, весь авторитет Священного Писания определяется тем, что это – слово Божие и своего рода письма Бога к человеку. Поэтому надлежит исследовать, откуда мы понимаем, что Писание – таково, а именно, что оно является словом Божиим и написано при авторстве Самого Бога? Человек ли какой-нибудь или поистине Бог дает нам уверенность в этом? Ведь если человек, откуда сам он узнал это, когда в предыдущей главе было показано, что человек сам собой, если не открывает Сам Бог, не может знать божественные предметы? А если Бог свидетельствует нам, все еще остается открытым вопрос, каким образом и когда Он свидетельствует об этом? Вопрос этот крайне важный, ибо от его решения зависит все, какое ни есть, Богословие. И если этого не определить, никакого значения не будет иметь заключение предыдущей главы, ведь хотя согласятся, что только слово Божие – начало Богословия, по-прежнему будут спрашивать, является ли Писание словом Божиим. Ничто не поможет убедить в чем-то на основании Писания, если прежде не убедить, что Священное Писание есть слово Божие.

§ 34. Об этом ожесточенно спорят три современные секты, знаменитые на западе: Паписты, Лютеране и Кальвинисты. Паписты настаивают на том, что только благодаря свидетельству Церкви решено, что Священное Писание есть слово Божие, и это самое свидетельство Церкви следует искать не в ином каком месте как только, в конечном счете, у Папы. Но (настаивают) неудачно, ибо, – я уж не стану ничего говорить о Папе, – что ты будешь делать, если кто-нибудь также спросит у тебя: «откуда же мы можем знать, что ваша Церковь – истинная Церковь и учит истине»? Прибегнешь к Писанию, которое и в самом деле признает за истинной Церковью великий авторитет. Следовательно, попадешь в «порочный круг», как это называют, и станешь утверждать Писание посредством Церкви, а Церковь – посредством Писания. И неважно, что АВГУСТИН заявил, что он не стал бы верить Евангелию, если бы его не побудил к этому авторитет кафолической Церкви (Против послания манихея, именуемого Основным, гл. 5-я)³². Ибо авторитет Церкви – велик и много должен значить для сынов Церкви. Потому они имеют убеждение в том, что этот союз – союз Христов, а Христос – Бог; они, конечно, верят свидетельству этого союза или Церкви, как и обязаны верить. Но что ты будешь делать с неверующим? Ведь поскольку для него сомнительно то и другое, – как Писание, так и Церковь, – постольку то и другое нуждается в доказательстве, – и что Писание есть слово Божие, и что Церковь есть союз Божий.

Кальвинистам и Лютеранам, хотя у них нет недостатка в верных и основательных свидетельствах, следует, тем не менее, поставить в вину, что они примешивают к ним менее пригодные, и более того, предлагают их вместо важнейших и менее надежные предпочитают более надежным. А именно, одни привлекают в качестве свидетельства в пользу Писания внутреннее побуждение Святого Духа, другие же – внутренние признаки достоверности самого Писания, или саму непогрешимость Писания. И то и другое верно, и что мы побуждаемся верить Писанию Святым Духом, и что Писание – непогрешимо. И тому и другому верит верующий. Также Бог сможет неверующему предоставить первое и посредством первого убедить во втором, однако только Бог. Здесь же спрашивается, как нужно поступать человеку Христианину с человеком неверующим, чтобы убедить его в том, что Священное Писание является словом Божиим, и (убедить) не иным свидетельством, как только божественным, поскольку в этом случае всякое другое (свидетельство) не имеет силы.

§ 35. Итак, мы утверждаем, что вполне достаточно доказывают, что Священное Писание – слово Божие, чрезвычайные свидетельства Того же Самого Бога, которые, по нашему мнению, заключаются главным образом в следующих четырех: (1) в исполненных пророчествах Писания; (2) в произведенных для подтверждения его учения знамениях и чудесах; (3) в могучей действенности того же самого учения; (4) в явном свидетельстве и самих противников. Отдельные (свидетельства) мы покажем на некоторых примерах.

§ 36. Это – превосходнейшее свидетельство, и даже одного его было бы достаточно для признания автором Священного Писания Самого Бога, ибо кто может предсказывать будущее, как не один лишь Бог? Будущее, говорю я, которое не зависит от естественных причин и не имеет никаких предшествующих признаков в наличных обстоятельствах, каковое происходит по свободной воле Бога или людей, например, что такая-то держава возникнет, этот народ победит, другой – погибнет, это люди будут думать, это – делать, притом в такие-то времена и в определенных местах. Кто, спрашиваю я, может провидеть это и подобное, как не Тот лишь, от Которого ничто не может скрыться?

А что в Писании поистине имеются пророчества, произнесенные задолго до тех событий, о которых они предсказывали, и что они уже подтверждены их точным исполнением, – кто не видит? В Быт. 3 говорится, что Бог дал обещание о семени жены, которое сотрет главу змия, то есть, пророчество о грядущем Христе, произнесенное приблизительно за четыре тысячи лет до Христа. В Быт 15³³ Аврааму предвозвещается о его потомках, что они спустятся в Египет, и там будут находиться в жестоком рабстве, притом будут в рабстве 400 лет, и наконец, выйдут оттуда с великими чудесами, и прочее. В Быт 49 произносится пророчество о царской власти, коей будет обладать колено Иуды, (сказанное) за 500 лет до того (события), к которому относится. Исаия предсказал грядущее разрушение Иерусалимского града Вавилонянами, причем предсказал тогда, когда Иудейское царство процветало и обитало в мире с Вавилонянами. И он же предвозвестил, что сами Вавилоняне будут сокрушены Киром, а что совершенно изумительно, он даже назвал имя Кира более чем за 100 лет до того, как Кир родился (Ис.44:28)³⁴. И сходным образом был назван по имени царь Иосия, который должен будет разрушить идольские жертвенники, за 330 лет до его рождения (3Цар.13:3). Иеремия точно указал, сколько будет длиться Вавилонский плен, а именно 70 лет (Иер.25:12). Наконец, все Пророки предсказывали о Христе, в какое время Он придет, где и от кого родится, что совершит, какие страдания вытерпит и что все народы воспримут на себя Его иго, и многое другое, что изложено будет позднее, в соответствующих местах.

§ 37. Представляется, что далее стоит труда более подробно изложить два пророчества: (1) пророчество Даниила, которое он предлагает в И главе; (2) пророчество Евангелиста Иоанна, которое он сообщает во 2 и 3 главах своего Откровения. Дело в том, что они совершенно удивительны, как тем, что предвозвестили будущие события за много веков до исхода этих событий, так и тем, что предшествующее (пророчество) объясняет будущее так, что история минувшего способна восприниматься лучше, а исход позднейших событий уже видит и способен, как очевидец, удостоверить весь мир.

§ 38. А для изложения этого пророчества достаточно сообщить историю тех событий, что были предсказаны, и пророчество разумеется само собой. События же эти заключают в себе следующее.

После трех знаменитых Персидских Царей, Кира, сына Кира Камбиза и Дария Гистаспа, наиболее блестящего положения достиг Ксеркс, воспетый в Греческих историях, обладавший могуществом и известный тем, что потерпел поражение при Фермопилах. Когда он был побежден, дела Греков начали прославляться, а Персов – приходить в расстройство, пока, наконец, Александр Великий, победив последнего Дария, не сокрушил Персидскую империю и не основал свою.

Когда Александр вскоре умер, его империя разделилась на четыре части. Селевк Никанор овладел Вавилоном на востоке, Кассандр – Македонией на западе, Антигон – Сирией на севере, Антигон, сын Лага – Египтом на юге. Однако позднее Селевк, победив Антигона, отнял Сирию. Уже после этого происходили многие, а вернее, непрерывные злосчастные войны между царями Египта и Селевкидами, царями Сирии, которые причиняли бедствия находящейся посередине Иудее. Поэтому Пророк, продолжает вести речь о войнах этих Царей, называя Египетских Царей – южными Царями, а Селевкидов – северными³⁵, ибо Египет был расположен к югу от Иудеи, а Сирия – к северу. Птолемею Лагу наследовал Египетское царство его сын Птолемей Филадельф³⁶. Он обладал могуществом, но могущественнее был Царь Сирии Антиох Теос³⁷, сын Антиоха Сотера³⁸ и внук первого Царя Сирии Селевка Никанора, который развязал войну с Филадельфом по внушению своего зятя Магаса, брата Филадельфа. Филадельф же, видя, что он слабее, заключил союз с Антиохом, для упрочения которого посватал ему свою дочь Беренику. Антиох взял в жены Беренику и развелся с прежней женой, Лаодикой, из-за чего этот мир продержался недолго, ибо Лаодика вместе с единомышленниками умертвила ядом Беренику и ее сына, а одновременно и своего супруга, и сделала Царем Сирии своего сына от Антиоха Селевка Каллиника.

Вследствие этого Птолемей Эвергет, сын Филадельфа, гневаясь на убийство сестры, развязал войну с Каллиником, захватил и ограбил Сирию и вернулся домой нагруженный множеством военной добычи, а также возвратив идолы, которые прежде увез Камбиз, Царь Персов, когда взял Египет. По таковой-то причине этот Птоломей и был назван Египтянами Эвергет, то есть, Благодетель. Во время этого набега Царь Селевк Каллиник погиб, упав с лошади.

Поэтому его сыновья Селевк Керавн и Антиох Великий подняли оружие против Эвергета, однако Селевк по коварству своих приближенных был убит. Антиох же, преуспев в войне, освободил Сирию; вместе с тем Эвергет был убит своим сыном Птолемеем Филопатором, откуда, как передают историки, этого Фиопатора и назвали так по антифразе³⁹. При этом раздраженный Птолемей Филопатор собрал величайшие войска и сразился с Антиохом Епифаном при городе Рафия, который был при входе в Египет, и победил Антиоха.

Однако из-за своей нерешительности Филопатор не сумел воспользоваться этой победой. Ибо Антиох Великий пришел в себя и собрал войско намного большее, нежели прежде. Но тогда уже мертв был Филопатор, у которого остался малолетний сын Птолемей Епифан⁴⁰. Также Антиох попросил и получил от Филиппа, Царя Македонского, вспомогательные войска. Однако в то время и сами Иудеи были в брожении и одни склонились к Антиоху, другие – к Птолемею на великую свою беду. Когда при истоках Иордана состоялось сражение, Антиох рассеял Египетское войско и принудил к сдаче Сидон, где искал прибежища Скопас, побежденный полководец Птолемея. Занял он и саму Иудею.

А чтобы захватить также Египет, он заключил, а лучше сказать, коварно притворился, что заключает союз с Птолемеем Епифаном и выдал ему свою дочь Клеопатру, которую вместе с тем подговорил, чтобы она обманула или погубила мужа. Но она была более расположена к мужу, нежели к отцу, и таким образом коварство не имело успеха.

Итак, когда этот его замысел не удался, Антиох обратился к другому и захватил многие дружественные Римскому народу острова, однако был побежден Римлянами под предводительством Люция Сципиона, брата Сципиона Африканского, и вынужден был уступить им Малую Азию и каждый год выплачивать дань в тысячу талантов. А сверх того, он отдал в заложники и своего младшего сына Антиоха Епифана (старшего же по рождению звали Селевк Филопатор).

И будучи так стеснен, он впредь был принужден оставаться в пределах своего царства, но немного позже, воюя против Идумеев, был уничтожен вместе со своим войском в сражении, или, как сообщают другие, он погиб, когда пытался разграбить богатейший храм Юпитера Додонского⁴¹, будучи поражен сбежавшимися окрестными жителями.

Антиоху Великому сперва наследовал старший по рождению сын Селевк Филопатор, которого звали иначе Сотером. Он был малодушным и бесславным и по величайшей жадности расхитил почти все свое царство. Он и Илиодора послал ограбить Иерусалимский храм, которого бичевал там Ангел, так что он едва спасся, будучи сохранен молитвами первосвященника Онии, что можно видеть в 2 Макк. 3.

Заключив позднее союз со своим братом Антиохом Епифаном (который тогда, как сказано, был заложником в Риме) против Царя Египетского Птолемея Филометора⁴², и вследствие этого послав в заложники своего сына Димитрия, он освободил Антиоха от Римлян. Однако Антиох, с жадностью взирая на царство брата, прежде чем отправиться в Сирию, прельстил Илиодора и подговорил его погубить брата. И тот до прибытия Антиоха убил Селевка ядом.

Поскольку Селевку Филопатору должен был наследовать его сын Димитрий, Антиох Епифан отлучил его от царства, но не тотчас и явно, а вкрался лукаво, желая прежде показаться народу кротким и как бы покровителем Димитрия (который тогда был вместо него послан в Рим). Тогда уже цари Аттал и Эвмен помогли ему занять царство. Это – тот Антиох, что был величайшим гонителем Иудейской Церкви, который жесточайшим образом истязал и святых Маккавеев, поскольку не смог заставить их нарушить закон Божий, будучи человеком наихудшим и нечестивейшим из всех. И не иначе как по антифразе он назван был Епифаном, то есть «славным», так что даже сами Греки по игре слов звали его «Епиманом», то есть «безумным»⁴³. И он является прообразом Антихриста, а прежние Цари были перечтены здесь в виде некоего подступа к нему и для подтверждения пророчества. Поистине он был целью Даниила, и большая часть главы занята предсказаниями о его преступлениях. Таким образом, поскольку он проник на царство коварством и лестью, представляется, что он не столько был Царем, сколько желал считаться Царем на правах покровителя. Также он силой расправлялся с противниками и начал свои предприятия с крови своего предшественника, с которым прежде заключил союз.

Итак, он захватил Сирию, повсюду расположил караульные войска (по небывалому доселе обычаю) и собрал большую добычу, не переставая прилагать усилия к тому, чтобы разграбить Димитрия, который был наследником царства. Наконец, когда Сирийское царство было захвачено, он устремился также к Египту, затеяв войну с Египетским Царем Птолемеем Филометором, который и сам собрал величайшие войска, однако был побежден Антиохом из-за коварства и предательства приближенных. Это сражение состоялось между Пелузием и горой Кассий. Потом оба Царя для достижения договора между собой заключили союз, но каждый из них (как обычно бывает) сделал это не от чистого сердца, замышляя один другому погибель, что открылось позже.

Возвращаясь же с этой войны, Антиох пришел в Иерусалим и не только вошел в храм, чем осквернил его, что было, конечно, ужаснейшим событием для Иудеев, но также разграбил его, расхитив ценнейшие священные сосуды и орудия, а также отыскав и забрав сокровища, которые хранились в потаенном месте. А к грабежам он прибавил и убийство народа. См. 1 Макк. 1.

А спустя некоторое время Антиох снова приступил к Египту, обнажив оружие, но этот его второй набег не был подобен прежнему. А именно, Римляне, которых слезно молил Птолемей Филометор, послали вооруженный флот с Легатом Гаем Попилием Ленатом, который жезлом начертал на песке линию вокруг Антиоха, говоря: Сенат и народ Рима повелевает, чтобы ты ушел из Египта и не воевал с Птолемеем, и чтобы ты на этом месте рассудил, что ты намереваешься делать, желаешь ли ты мира или войны. Когда это было сказано, этот третий (Антиох) ответил: Если это угодно Римлянам, нужно уйти, и тотчас двинул войско, как сообщает Иосиф (Флавий) в 12-й книге «Древностей»⁴⁴. Таким образом, он возвратился ни с чем, полный гнева, и то бешенство, которое не мог обратить на Египет, он снова излил на Иудею, что к тому же посоветовали ему некие нечестивцы из самих Иудеев, такие как Иасон, Симон, Менелай, что можно видеть в 2 Макк. 4.

И во время этого второго вторжения воины Антиоха самым безжалостным образом истязали Иудеев и осквернили святилище, войдя туда, обыскав его и расхитив священные предметы. Также (Антиох) повсюду расположил караульные войска, чтобы обеспечить неверным отступникам безопасность, а на верных нагнать страха. Таким образом, многие добрые Учители закона были убиты. Многие лицемерные Иудеи, будто бы желая безопасности, предали верных Иудеев, многочисленные примеры чему ты найдешь тут и там в книгах Маккавейских. Но это было попущено Богом для испытания верных Его рабов. Одним словом, этот Тиран не оставил ничего из того, чем проявил бы свое нечестие по отношению к Богу и свое бесчеловечие к людям. Он поставил в святом храме статую Юпитера Олимпийского, требовал отрекаться от закона Божьего, поставил чужеземцев, притом самых негодных из них, над народом Божиим, чтобы обесчестить его, и другое в том же роде, что предсказал Даниил, а повествование Маккавейских книг удостоверяет самими событиями.

Когда же между Птолемеем и его младшим братом Фисконом разгорелась вражда, тогда и этот Антиох встал на сторону Фискона. В свою очередь Птолемей затеял с ним войну, и раздраженный Антиох в третий раз ввел войска в Египет. Проходя же через Иудею, он снова произвел опустошения, но Идумеев, Моавитян и Аммонитян не тронул, чтобы не ослабить свой натиск на Птолемея, ввязавшись в другую войну. Вторгнувшись в Египет, он взял его крайне удачно и быстро. И это вполне соответствует словам Флора в «Эпитомах» (кратком изложении) Ливия, Книга 46, что Фискон изгнал из царства Птолемея и занял Египет⁴⁵, что можно найти и у Зонары, Том 2 «Анналов»⁴⁶.

Но когда дошли слухи о том, что Парфянский Царь вступил в пределы Сирии, и что снова подходят Римские корабли, которые пребывали в Киликии и на Кипре, Антиох вынужден был покинуть Египет.

По этой причине он снова устремился в Иудею, желая установить свое местопребывание в Иерусалиме, чтобы обуздать Иудеев. А вскоре отправился против Парфян в Элимаиду, знаменитый город Персов, который был на границе его царства, откуда был обращен в бегство натиском многочисленных войск и, покинутый всеми, погиб немного спустя, что известно из Книг 1-й и 2-й Маккавейских.

Доселе – история уже свершившихся событий, которые еще до того, как они совершились, были открыты Даниилу Ангелом и Даниилом были записаны. Здесь нужно обратить внимание на следующие четыре важнейших обстоятельства. (1) Даниил предсказал эти события за 200 лет до их начала, когда еще не родились деды Александра и других Царей, не говоря уже о самом Александре и о последовавших за ним Царях Египта и Сирии. (2) Он предсказал их так, словно бы записывал уже минувшее, то есть, настолько ряд проходящих событий соответствует своей последовательности: смена Царей, их замыслы, супружества, коварства, войны, превратности судьбы, их появление и кончина, и прочее. (3) Он изложил в кратком повествовании события, происшедшие не в один год и не историю краткого времени, но то, что совершилось на протяжении 150 лет. (4) Наконец, как рассказывается в Гл. 12, 7, Ангел, дающий ему откровение, подняв руки к небу, клялся Живущим вовеки, что все это сбудется в свое время, как оно и сбылось.

Сюда можно добавить то, что оставил на письме Иосиф в Кн. 12-й «Древностей», Гл. 8. Когда Александр Великий с уготованными на брань войсками устремился на Персов, он повернул к Иерусалиму, где был принят Первосвященником Иоддаем и знатнейшими Иудеями. И когда Первосвященник показал и объяснил ему пророчества Даниила, то есть, что некий Грек ниспровергнет царство Персов, Александр, истолковав это по отношению к самому себе, утвердился в надежде на победу.

§ 39. Другое, что мы намерены предложить здесь – это пророчество Блаженного Иоанна Евангелиста, Гл. 2 и 3 Откровения, где Христос посылает его самого к семи Церквам Азии, и он записывает своего рода послания к их Епископам, возвещая их разрушение из-за малодушия, пренебрежения Божественными предметами, ослабления любви, ересей и прочих грехов. Ты легко заметишь эти угрозы, изложенные посредством различных описаний, как например Гл. 2, ст. 5⁴⁷: Вспомни, откуда ты ниспал, и еще: Сдвину светильник твой с места его. Под светильником же он понимает Церковь, как объясняется в том же месте. Ст. 16: Скоро приду к тебе и сражусь и т. д. Ст. 20: Имею против тебя. Гл. 3, ст. 3: Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать. Ст. 16: Я намерен извергнуть тебя из уст Моих. Эти угрозы Бог обращает к Христианским Пастырям, и в то же время к их Церквам, чтобы они не предавались сну и не бездействовали, притом вообще ко всем, что открывается из столь часто вставленного восклицания: Имеющий ухо да слышит. Направляет же их только к Церквам Азии, желая воспользоваться их падением и гибелью, происшедших по неисследимому и справедливейшему Его суду, для примера и устрашения других.

Итак, эти угрозы пришли к своему исходу, вполне трагичному и злосчастному. Это та Азия, которую именуют Малой Азией и в настоящее время обычно называют Анатолией, то есть востоком, и которая расположена на восток от Фракии и Греции. Здесь некогда был расцвет Христианства; эта область была самой многолюдной и прославленной; она первая приняла проповеданное Евангелие; она первая услышала при своем рождении имя Христиан и прославилась великими и важнейшими Соборами. Она родила эти великие имена Евсевия Памфила, Василия Неокесарийского, Нисского и Назианзского Григориев, Иоанна Златоуста, Феодорита и других столь многих Учителей благочестия. А ныне едва ли где-то отыскиваются следы христианского имени на всем протяжении к востоку, начиная от Геллеспонта, Пропонтиды и берегов Эгейского моря. Здесь нет никаких признаков прежней славы, до такой степени здесь обнаружил себя через свирепость Турок Божественный гнев.

§ 40. Итак, это – вполне достоверное свидетельство о слове Божием. Но в качестве венца сказанного пусть будет одно, стоящее всех, а именно, то удивительное и наводящее ужас предсказание, которое мы имеем в Мф. 24 и в других местах, о разрушении Иерусалима, которое удостоверил исход событий, последовавший немногими годами после Вознесения Христа, когда этот город был захвачен военачальниками Веспасианом и Титом и совершенно разрушен Римлянами, и весь Иудейский народ, словно бы осужденный на погибель, так был рассеян по миру.

§41. Второе место в настоящем случае занимают знамения и чудеса, которые были совершены по Божественной воле для подтверждения его (Писания) учения, и которые не могли быть совершены ни человеком, ни Сатаной. Примерами этого наполнены книги обоих Заветов. Таковы были воскрешение мертвых, остановка или замедление движения солнца, оплодотворение бесплодных и совершенно истощенных старостью женщин, неслыханное рождение от девицы, а также разделение моря, когда воды поднялись и удерживались наподобие твердых стен, остановка течения быстрых вод. И незачем задерживаться на перечислении этих столь великих (чудес), когда они сами собой попадаются тем, кто читает священные Книги. Хотя поистине многие, а вернее, все они удивительны, но прежде прочих следует обратить внимание на те, которые касались солнца.

I. Когда по повелению Иисуса сына Навина солнце задержалось в своем движении, причем на протяжении одного дня. Тогда Иисус воззвал к Господу, в тот день, в который предал Господь Аморрея сынам Израиля, и сказал перед Израильтянами: Солнце напротив Гаваона да не движется, и луна напротив долины Аиалонской. И остановились солнце и луна, доколе народ мстил врагам своим. Стояло солнце среди неба и не спешило заходить на протяжении одного дня. Не было ни прежде, ни после столь долгого дня, когда Господь слушался голоса человека и сражался за Израиля (Нав.10:12–14).

II. Когда солнце отступило по ступеням почти на пять часов⁴⁸ при словах Исаии Пророка, в ознаменование восстановления крепости и продления жизни Царя Езекии (Ис.38:8). Следы этого чудесного явления приметны даже в книгах Греков. Именно с этим связаны сказания, которые передают, что во время пира Фиеста солнце словно бы содрогнулось и отступило на шаг⁴⁹. Сюда относится то место из Геродота, на которое ссылается Андреас Гойюс из Брюгге⁵⁰ в своей «Всеобщей истории», в отделе Церкви, стр. (в том издании, что у нас под руками) 220. В это время солнце четыре раза восходило не на своем обычном месте: именно, дважды восходило там, где теперь заходит, и дважды заходило там, где ныне восходит⁵¹. Хотя ничего вздорного Геродот не говорит, однако он должен был сказать: три раза восходило⁵². Как бы там ни было, записанное им могло иметь своей причиной не иное что, как только это знамение. То же самое чудо наблюдали и Вавилоняне, поскольку Писание свидетельствует о том, что их Посланники прибыли к Езекии спросить о знамении, конечно не о другом каком-то (2Пар.32:31).

III. Когда при страдании Господа солнце не по законам природы затмилось в полнолуние, когда луна, очевидно, была сокрыта под землей и не могла оторвать солнце от взора человека положением своего тела. На это указывали и этому изумлялись язычники, как передают Историки о Дионисие Ареопагите.

§ 42. Добавь сюда, что произошли настолько очевидные чудеса Господа нашего Иисуса Христа, что это вынуждены были признать сами противники. Примером этого может быть ИОСИФ Иудей, который, как известно, не был Христианином. Он в Кн. 18 «Древностей», Гл. 4, немного спустя от начала⁵³, следующее. Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил Его к кресту. Но те, кто раньше любили Его, не прекращали этого и теперь. На третий день он вновь явился им живой, как возвестили о Нем и о многих других Его чудесах боговдохновенные пророки. Поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по Его имени. Об этом свидетельстве упоминает уже Иероним в книге о Церковных писателях⁵⁴, так что нельзя достаточно надивиться, почему этот Иосиф или написал это, или не стал Христианином.

§43. Некоторые доказывают, что нельзя не удивляться действенности Священного Писания, на основании (самого) Писания, Пс.18:8–9⁵⁵. Учение Господне непорочно, обращающее душу; свидетельство Господне истинно, умудряющее младенцев. Повеления Господни правы, веселящие сердце; заповедь Господня чиста, просвещающая очи. И там же ниже, ст. 12. Тогда меня, раба Твоего, Ты наставляешь ими, в соблюдении их – великая награда. Это – слова самые истинные, но мы верим им, поскольку уже поверили, что это – слова Божии, и поскольку мы сами уже испытали их силу. А чтобы им поверил не изведавший это и неверующий, или, по крайней мере, чтобы это было убедительным для его сознания, нужно обратить внимание на какое-то иное обстоятельство.

Каково же оно? Разумеется, это не что иное, как та чудная победа Евангелия, то, очевидно, обстоятельство, что Апостолы, – немногочисленные, необразованные и презираемые люди, к тому же Иудеи, – внушили всему миру в краткое время учение, которое они проповедовали, хотя у них были и могущественнейшие и мудрейшие противники. Те, кто хотя бы малое время занимался их историей, знают, каково было тогда Римское могущество, почти весь мир удерживавшее под своим ярмом, сколь многие и сколь знатные славились тогда Философы язычников. И с той и с другой стороны против Христа шла ожесточенная война. Одни воевали железом и зубьями, и пытками всякого рода, другие – многими и разнообразными утонченными доказательствами, и они нападали на немногочисленных, безоружных и необразованных Апостолов, а также на их новообращенных учеников, однако в руках у тех, кого считали побежденными, осталась победа. К этому доказательству часто обращается святой ЗЛАТОУСТ и другие Отцы, и ничего более удивительного ты не найдешь, если хорошо вникнешь. Ведь тогда было распространено твердое убеждение, а вернее сказать, божественное пророчество, что судьбой назначено в ту пору выходцам из Иудеи завладеть миром, относительно которого мы приводили в предшествующей главе⁵⁶ места из Тацита, Светония и Иосифа. Это и совершилось тогда в краткое время, и Апостолы, выходцы из Иудеи, к тому же сами – Иудеи, весьма многие племена и царства обратили ко Христу.

Хочется привести здесь письменное свидетельство, которое оставил ТЕРТУЛЛИАН, бывший в расцвете сил около двухсотого года после рождения Христа, о многочисленности Христиан его времени. Итак, вот что он говорит к Римским язычникам в своем «Апологетике», Гл. 37. Если бы мы пожелали действовать как явные враги, а не только как тайные мстители, разве нам не хватило бы мощи воинских подразделений и вспомогательных отрядов? (Разве) Мавры, Маркоманны и сами Парфяне, или любые другие племена, (живущие), однако, в одном месте и в своих пределах, многочисленнее народа, (живущего) по всему миру? Мы – пришельцы⁵⁷, а заполняем уже все, что принадлежит вам: города, острова, форты, муниципии, рыночные площади, сам военный лагерь, трибы, декурии, дворец, сенат, форум, одни лишь храмы мы оставляем вам. И немного ниже: Если бы мы, будучи столь многочисленными, отделились от вас в какой- нибудь отдаленный уголок мира, то, конечно, от утраты стольких граждан, какими бы они ни были, ваша власть оказалась бы посрамленной, мало того, наш уход наказал бы ее. Без сомнения, вы бы ужаснулись своим одиночеством, затишьем в делах и неким оцепенением словно бы вымерших городов⁵⁸, вам пришлось бы искать тех, кем повелевать⁵⁹. Доселе – Тертуллиан.

Но даже и сами Апостольские времена показывают это достаточно и более чем достаточно. Ведь Павел пишет к Римлянам, Коринфянам, Галатам, Ефесянам, Колоссянам, Филиппийцам, Фессалоникийцам, Евреям. Петр пишет к народам Понта, Галатии, Каппадокии, Азии и Вифинии. Послание Иоанна направлено к семи Церквам Азии. Что я скажу о путешествиях и плодах других Апостолов? Поистине, какой Царь с величайшими и могущественнейшими войсками смог бы победить столь многочисленные народы и так быстро, сколько покорили эти бедные рыбаки, и в такое краткое время?

Было же исключительно провидением Божиим, что Церковь Христова начало свое получила от людей бесславного положения, чтобы тем более просияла чудное Ее могущество. В противном случае, если бы сначала обратились правители, то выглядело бы, что остальной народ, следуя, по обыкновению, примеру Царей, воспринял их веру, так что обращение народов приписывали бы не божественному могуществу, но человеческим силам. И тогда было бы сомнительным это исключительное деяние Божие. Поэтому сначала были призваны и последовали бедные, незнатные и простые. Император Константин уже через 300 лет после рождения Христа первым прибег ко Христу. А каковы были первые Христиане, послушай Павла, 1Кор.1:26–29. Посмотрите, братия, на призвание ваше: не много мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных. Но Бог избрал безумное мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное избрал Бог, и ничего не значащее, чтобы упразднить значащее. Чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом. Как видишь, здесь он также раскрывает провидение Божие. И в той же главе, ст. 17. Не послал меня Бог крестить, но благовествоватъ, не в премудрости слова, чтобы не упразднить креста Христова. Это означает не что иное, как только то, что Бог обеспечил Своему слову, чтобы оно не опиралось на человеческое искусство и авторитет. Иначе бы выглядело, что люди согласились с истиной, не столько побужденные Его внушением, сколько склоненные человеческими средствами, так что упразднилось бы могущество креста, то есть, сама сила Божия, (подаваемая) по заслугам страдания Христова, а именно, она была бы сокрытой и неизвестной. Но где исключено все, что у людей принято считать какой-либо побудительной причиной, и даже в противоположность всякому разумному основанию, посредством незначительных лиц и речей, посредством презренных первых, – как призывающих, так и призванных, – произошла столь великая перемена во всем мире, что все власти, будучи побеждены, отданы Христу, и бесчисленная эта толпа богов изгнана отовсюду, за исключением разве что каких-то неизвестных уголков мира. Кто теперь не согласится, сколь бы ни был он тупоумен, что все это совершено Богом? Так божественная премудрость посредством мудрейшего безумия восторжествовала над безумнейшей премудростью мира.

§ 44. Сведем теперь воедино⁶⁰ это доказательство, которое было изложено несколько пространнее. Учению Христианскому самому по себе трудно было поверить, мало того, оно казалось соблазнительным для Иудеев и безумным для язычников; его проповедали незначительные люди, к тому же весьма малочисленные; проповедь велась без всякой заботы о красноречии; противились этому учению и его Учителям могущественнейшие Правители и мудрейшие Философы, употребляя как всяческое насилие, так и всякие соблазны и уговоры; первыми последовали за Апостолами незнатные и необразованные люди; и однако же в краткое время совершилось то, чего желали Апостолы. Следовательно, это было совершено могуществом Божиим, так что и Священное Писание, в котором содержится это учение, является словом Божиим.

§ 45. Однако к этому чудному божественному деянию следует, по-видимому, присовокупить и иное доказательство от противного, которое обнаруживается в отвержении народа Иудеев. Ведь Иудеи – бесчисленны и, за исключением немногих народов, обильно наполняют все царства и империи, и если хотя бы чуть-чуть предположительно подсчитать их, легко откроется, что никакое племя, сколь бы ни было оно обширно, не может по своей многочисленности сравниться с Иудеями. Иудеи – самые прилежные к стяжанию, самые богатые, среди которых ты едва ли можешь отыскать нищих. Кроме того, они весьма привержены к своему племени, крайне враждебны ко всем другим и весьма настойчивы в достижении тех замыслов, которые у них возникают. Потому ты готов будешь поверить, что на них – особенное благоволение Божие, а между тем обнаруживается совсем другое, а именно, отсюда становится очевидным, что они – отвержены Богом за отвержение Его слова. Ведь если бы они были немногочисленны, бедны и лишены согласия, если бы были слабоумны от природы и сами предавали бы свои начинания, не было бы столь удивительным, что они рассеяны и живут бесславно, не имея своего царства, и их ничтожное положение можно было бы вполне приписать их собственным изъянам, а не Божественному гневу. Но коль скоро они имеют полнейшее согласие и совершенное единодушие, столь многочисленны, наделены такими способностями и так хранят таинства своей веры, и при этом до сих пор не смогли ни возвратить те места жительства, откуда были однажды изгнаны, ни создать другого своего царства, то отсюда особенно хорошо видно, что от них отвратилось божественное Мановение. Ведь хотя у них ни в чем нет недостатка к тому, чтобы иметь власть равную Римскому или Турецкому владычеству, и все же они ничтожнее всякого ничтожнейшего племени, то явно, что им не хватает только благосклонности Божией.

А говорю я это не потому, будто утверждаю, что милость Божию следует познавать исключительно из благоприятных обстоятельств, но потому, что Бог неким особенным образом и когда гневался, угрожал Иудейской народности сообразными обстоятельствам несчастьями, и когда благоволил, обещал благополучие равным образом сообразное обстоятельствам, и потому, что Иудеи все имеют для того, чтобы восстановить собственное царство, но не могут, а самое главное, лишены и храма, и жертвоприношений (которые, как они доселе думают, необходимы). Потому применительно к ним это доказательство в нашу пользу в особенности имеет значение.

§ 46. А теперь давайте обратим внимание на то, как сами те, кто не приняли истину, открытую нам Богом через Священное Писание, ясно, тем не менее, засвидетельствовали об авторитете этого Писания и об истине содержащегося в нем учения, ведь свидетельство противников всегда считалось надежным. А это троякое племя представляют собой Иудеи, еретики и язычники.

§ 47. И Иудеи, в свою очередь, в таком уважении имеют священные Книги, пусть и не все, поскольку они не признают Нового Завета, что в своих Синагогах хранят их в сколь можно высоком и почетнейшем месте, и располагают их словно бы на царском престоле. И следует приписать божественному провидению, что хотя они до сих пор отвергают истину Писания, тем не менее, само Писание, которое является хранилищем этой истины, усерднейшим образом берегут и почитают. Но если дело дойдет до спора с ними, или с какими угодно другими врагами нашей истины, то чтобы не думали, будто мы эти книги самовольно подделали в нашу пользу, мы будем указывать на книгохранилища Иудеев. Однако послушаем более великих наших Учителей, рассуждающих об этом предмете. ИУСТИН Философ и Мученик в первом «Увещании к Грекам»⁶¹. То, что книги нашего благочестия еще и ныне сохраняются у Иудеев, является делом божественного о нас провидения. Ибо, если бы мы представили книги из Церкви, то подали повод подозревать нас в том, будто мы их подделали, или испортили⁶², людям, которые ищут случая оклеветать нас. Но мы считаем возможным выносить их из их Синагоги⁶³, чтобы из самих этих книг, доселе хранящихся у них, стало очевидным, что по справедливости к нам и к нашему учению определенно и ясно относится то, что издано святейшими мужами⁶⁴. И Августин Т. 8, в толковании Псалма 56⁶⁵. Поэтому доселе есть Иудеи, чтобы к они своему стыду носили с собой наши Писания. А именно, когда мы хотим показать, что о Христе – пророчествовали, то представляем язычникам эти Писания. Ведь невосприимчивые к вере люди могли бы сказать, будто мы, Христиане, сами составили их, чтобы вместе с Евангелием, которое проповедуем, придумать пророков, дабы казалось, что ими предсказано то, что мы проповедуем. Поэтому мы доказываем, что все эти Писания имеют Иудеи, так как все те Писания, что пророчествовали о Христе, есть у Иудеев. Мы представляем книги от врагов, чтобы посрамить других врагов. Ведь в каком поношении находятся Иудеи? Они носят с собой книгу, посредством которой верует Христианин. Они стали нашими книгоношами, как слуги обычно носят книги за господами, чтобы одни, таская их, изнемогали, а другие, читая их, преуспевали. То же самое – в первой беседе на Псалом 58, ближе к концу⁶⁶. Иудеи – рассеяны, будучи свидетелями своей враждебности и нашей истины. Сами они имеют книги, которые пророчествовали о Христе, и не постигают Христа. И если язычник станет вдруг сомневаться, когда мы будем рассказывать пророчества о Христе, очевидность которых изумляет, и подумает в удивлении, что они записаны нами, мы докажем, что это было предсказано столь задолго до (Христа) в книгах Иудеев. Смотрите же, как мы посредством наших врагов посрамляем других врагов. Это – относительно Иудеев.

§ 48. А все еретики свидетельствуют об авторитете Священного Писания тем самым, что из него пытаются доказывать выдуманное ими учение. И хотя не всякая ересь почитает все священные Книги, но не все и отвергает. Ведь тот, кто отвергает их все в совокупности, будет называться уже не еретиком, но язычником. Следовательно, хотя они возражают нам в других вопросах, тем не менее, согласны с нами в том, что Священное Писание – слово Божие, что является прочным доказательством в нашу пользу. Ведь мы не иначе, как из Писания и утверждаем наши догматы, и опровергаем догматы еретиков. Следовательно, не иная как божественная сила вынуждает их хвалить и считать словом Божиим то, чего одного может вдоволь хватить на оружие против них самих. Так рассуждает также Ириней в Кн. 3-й против ересей, Гл. 11⁶⁷.

К этим, или к вышеупомянутым, или к тем и другим вместе (ведь эта какая-то гидра, составившаяся беспорядочным смешением обоих, или даже большего количества чудищ) надо присоединить Магометан, которые, как известно, считают Ветхий Завет словом Божиим.

§ 49. Но даже свидетельства Язычников полностью согласны с нашим мнением. А именно, когда Птолемей Филадельф, Царь Египта, устроил свою знаменитую Александрийскую библиотеку (она имела 500 тысяч книг, как можно заключить из (письма) Аристея, которое приводит Евсевий Памфил в «Евангельском приготовлении», Кн. 8, Гл. 5⁶⁸) и по совету Димитрия Фалерского, Смотрителя Библиотеки, позаботился также о том, чтобы священные Книги Иудеев были переведены на греческий язык (что называется переводом 70-ти толковников), им овладело удивление, как случилось, что об этих книгах никогда не упоминал ни один историк и ни один Поэт. И когда он спросил об этом у Димитрия Фалерского, Димитрий ответил: Это – божественное Писание, и оно дано Богом; поэтому, если какие-то из непосвященных захотят дотронуться до него, они тотчас отступятся, пораженные Богом. И он рассказал Царю, как некий Теопомп (Димитрий, по его словам, услышал это от него самого), когда пожелал перевести нечто из святых Книг для своей истории, на 30 дней впал в душевное расстройство, и когда был вразумлен в сновидении, что это помешательство приключилось с ним потому, что он стал испытывать божественное и дерзал открыть его нечистым людям. Поэтому он смиренно попросил у Бога прощения и вновь обрел рассудок. Также он передавал о Поэте Теодекте, сочинителе Трагедий, что тот, когда пожелал в каком-то сценическом произведении упомянуть о том, что содержится в Священном Писании, был поражен слепотой очей. Узнав причину этого несчастья, он, когда стал молить Бога, снова обрел зрение. Это рассказал Димитрий Фалерский, как сообщают на основании Аристея Иосиф в Кн. 12 «Древностей», Гл. 2 и Евсевий, на которого мы ссылались, в приведенном выше месте⁶⁹. Сюда относится и то, что этот же Димитрий пишет на основании Гекатея из Абдеры в своем письме к Птолемею Филадельфу, в котором советует ему приобрести Книги Иудеев. Оно целиком имеется у упомянутого Евсевия, Кн. 8, Гл. З⁷⁰. А их (речь идет о святых Книгах), ничуть не менее прочих, тебе следует иметь у себя в самом точном виде; в особенности важно то, что это законодательство полно некоей древнейшей мудрости и чистейшей непорочности, как сообщенное по божественной воле⁷¹. Поэтому как Риторы, так и Поэты, и все, кто бы ни писал историю, весьма далеки были от⁷² книг этого рода и тех людей, которые устраивали жизнь по этим заповедям, поскольку в них содержится какой-то целомудренный и возвышенный образ мысли и способность понимания⁷³, как свидетельствует Гекатей из Абдеры». И тот же Евсевий на основании Климента Александрийского в Кн. 9⁷⁴ «Евангельского приготовления», Гл. 6, говорит, что священные Писания Иудеев читали Пифагор, Нумений, Платон Философ и даже Нума, второй Царь Римлян и первый установитель Римской религии, чем предоставляют важное свидетельство того, что Священное Писание является словом Божиим.

§ 50. Но более всего имеют значение для этого оракулы Сивилл, посредством которых Бог более ясно и отчетливо открыл те пророчества, что произносятся в Писании, и даже удостоверил само Писание. Сивиллы были языческими женщинами, появившимися в различных местах и в разное время. По внушению Божию они составили песни, в которых столь ясно воспели о первом и втором пришествии Христа, о падении Адама в раю, о Моисее, об Антихристе и о других тайнах Христианской религии, что ты поверишь, будто они списывали это с Христианских книг. О Сивиллах и об их оракулах имеется следующее у ФИРМИАНА Лактанция в Кн.I⁷⁵ «(Божественных) установлений», Гл. 6, из Варрона. Марк Баррон, ученее которого не было никого даже среди Греков, не говоря уже о Латинянах, в книгах о божественных делах, которые он написал для великого понтифика Гая Цезаря, когда говорил о коллегии пятнадцати, сказал, что Сивиллины книги не принадлежат одной Сивилле, но Сивилл называют одним именем, поскольку всех женщин прорицательниц древние называли Сивиллами, – или по имени одной, Дельфийской, или потому, что они сообщали волю Богов. Ведь на эолийском наречии богов называли Σιούς, а не Θεούς, и волю – не βουλήν, a βυλήν. Итак, Сивиллу назвали что-то вроде Θεοβουλήν (Божья воля). Впрочем, Сивиил было десять⁷⁶. Песни всех этих Сивилл передаются и сохраняются, кроме Куманской, чьи книги сокрыты Римлянами, и в них никто не имеет права заглядывать, кроме членов коллегии пятнадцати. Существуют также отдельные книги отдельных (Сивилл), которые, так как они подписаны именем Сивиллы, считаются принадлежащими одной, и они объединены и не разделяются, так что нельзя определить их принадлежность какой-либо (Сивилле), кроме Эритрейской, которая прилагала к пророчествам свое подлинное имя и говорила, что ее называли Эритрейской, хотя появилась она в Вавилоне⁷⁷. Доселе – Варрон.

Упоминает Сивилл и ЦИЦЕРОН, Кн. 2 «О дивинаии»⁷⁸, и мало того, говорит о некоем Царе, о котором они предсказали, что если кто не пожелает считать его Царем, тот может отвергнуть свое спасение. Мы сохраняем книги Сивиллы, которые она, как говорят, изрекла в исступлении. Недавно, если верить ложным слухам, их толкователь намеревался выступить в Сенате и объявить, что если мы хотим быть спасены, то должны провозгласить Царем того, кто на деле уже был Царем. Если это даже и есть в (Сивиллиных) книгах, то о каком человеке идет речь, и к какому времени относится? и т. д. Но это стихотворение сочинено не в исступлении, и Поэма сама об этом свидетельствует, ведь в ней больше искусства и усердия, чем вдохновения и возбуждения. Кроме того, есть то, что называется акростих, когда из первых букв каждого стиха что-нибудь составляется. Так говорит Цицерон, у которого этот неизвестный толкователь желал притянуть это пророчество о Царе к Юлию Цезарю; однако оно касалось Христа. А что говорит Цицерон об акростихе, проясняет та песня из Кн. 8 «Сивиллиных оракулов», в которой первые буквы стихов составляют следующие имена: ИИСУС, ХРИСТОС, СЫН БОЖИЙ, СПАСИТЕЛЬ, КРЕСТ ⁷⁹. Об этой песне упоминают в приведенных ниже местах Император КОНСТАНТИН и АВГУСТИН. Да и нередко древние Учители из Христиан вспоминают Сивилл и приводят их песни, как, например, ФИРМИАН ЛАКТАНЦИЙ часто; ФЕОФИЛ Антиохийский Епископ⁸⁰; АВГУСТИН «О граде Божием» Кн. 18, Гл. 23; КЛИМЕНТ Александрийский в «Увещании (язычникам)»⁸¹; ЕВСЕВИЙ Памфил «Евангельское приготовление» Кн. 9, Гл. 15; Император Константин в «Слове к святейшему собранию» Гл. 18, которое имеется у Евсевия в его «Истории»⁸²; ИЕРОНИМ «Против Иовиана»⁸³ и другие в разных местах. Ныне «Сивиллины оракулы» в 8 книгах доступны, будучи помещены в Библиотеке РР⁸⁴, Т. 2 Парижского издания 1576 года, которое есть у нас под руками.

Итак, поскольку то же самое, что открывает учение Священного Писания, в значительной части предвозвестили Сивиллы за много веков до исполнения событий, то хотя бы из того, что это было до исполнения событий, уже можно было подтвердить божественный авторитет Священного Писания. Ведь об одном и том же будущем событии произносятся согласные пророчества Иудейскими Проповедниками и языческими Прорицателями, то есть, людьми, столь сильно отличающимися друг от друга законами, обычаями, образом мыслей и религией. Но хотя вполне очевидно, что это – скорее божественные оракулы, нежели человеческие свидетельства, тем не менее, мы отнесли их сюда потому, что они были открыты через людей язычников и как бы для них произнесены Богом.

§51. Ради завершения приводим здесь также самого Сатану, отца лжи и врага истины, который, тем не менее, с почтением сказал о Христе, принужденный к этому божественной силой, как сообщает из Порфирия ЕВСЕВИЙ Памфил в «Евангельском доказательстве» Кн. 3, Гл. 7⁸⁵, – с. 134 по имеющемуся у нас Парижскому греко-латинскому изданию 1628 года ⁸⁶. Итак, Порфирий. Кое-кому, вероятно, покажется удивительным то, что мы намерены сказать, ведь боги признали Христа благочестивейшим и получившим бессмертие, и они вспоминают о Нем с великой похвалой. И ниже: Так вот, когда спросили, бог ли Христос, (Геката) сказала:

Что выступает бессмертной душа после тела кончины

ведает тот, кто отмечен премудростью; но ведь душа-то

необычайна своим благочестьем у этого мужа.

Итак, она сказала, что Христос – самый благочестивый, что душа Его, как и души других, стала после кончины бессмертной, и что ее чтут невежественные Христиане ⁸⁷. А на вопрос, почему же Он был наказан, она ответила оракулом:

Тело у бренных людей всегда подлежит истязаньям,

но благочестных душа водворяется в странах небесных.

И вслед за этим оракулом (Порфирий) добавляет: Итак, Сам Он – благочестив, и, как все благочестивые, отнесен на небо, поэтому Его не надо злословить, а надо сожалеть о неразумии людей. Это – из Евсевия.

§ 52. В настоящем случае этого достаточно для удостоверения того, что Священное Писание является словом Божиим и письменами Самого Бога, посланными к человеку. Но нужно отметить, что в равной степени и то, что говорится обо всем Священном Писании, и то, что можно приложить к какой-то его части, – повторяю, в равной степени, – предоставляет свидетельство в пользу того, что все Священное Писание является словом Божиим, которое ты вполне удобно сможешь использовать и применить. Например, доказано, что все, предсказанное в Гл. И Книги Даниила, исполнилось; однако ты легко приведешь это ко всему Священному Писанию, а именно, следующим образом. Даниил, который предсказал это, также предсказал и о Христе, и назвал Его Святым Святых; следовательно, Бог назвал Его так через Даниила, ибо Бог открыл это Даниилу; итак, нужно верить Христу, чему бы Он ни учил, а Христос и лично, и через Своих Апостолов учил, что Священное Писание – слово Божие; следовательно – это так и есть.

Также, поскольку исполнением событий было удостоверено, что пророчества Даниила были истинны, следовательно, Даниил был пророком, так что написанное им самим было словами Божиими, и написанное им предоставляет свидетельство в пользу писаний Моисея. И сам Даниил принимал то Священное Писание, какое появилось к его времени; и Бог Сам засвидетельствовал через Даниила о Священном Писании, как о Своем слове. Так (рассуждай) и об остальном.

§ 53. Здесь нужно рассмотреть свидетельства противников, которые свидетельствуют не прямо о Писании, но или о Христе, или о Церкви, причем не полно и не явно; их легко можно привести к доказательству, что все в совокупности Священное Писании является словом Божиим. Например, Демон, будучи спрошен о Христе, как мы видели из Порфирия, ответил, что Он после смерти – на небе, и что Он – необычаен по Своему благочестию; лживый дух засвидетельствовал это не полно, да и должен был, ведь хотя и отмечает, что Он – благочестив, но не говорит ничего другого, как только то, что Он – истинный человек, и не сообщает о том, что Он – воскрес с плотью. Намерением соблазнителя было так признать истину, чтобы она более способствовала лжи. Но это ничего не значит, ведь я скажу: если Христос был благочестив и достоин неба, куда и был отнесен, следовательно, Он не был ни обманщиком, ни лжецом, ни богохульником; однако Он называл Себя Сыном Божиим, единым с Богом, и Тем, о Котором предсказали Пророки, то есть, Богом воплощенным; следовательно, Он сказал истину, а иначе, кто может превзойти его в нечестии? Так это будет убедительным для сознания язычника. Отсюда явно следует, что все в совокупности Писание является словом Божиим, так как таковым его считал Христос, который есть Бог. Следовательно, нужно твердо соблюдать эти правила приведения [regulae reductionis] (одного к другому) для доказательства божественного авторитета Священного Писания.

§ 54. Сюда также нужно отнести то, что можно назвать доказательством от противного, а именно, когда ложность всякого другого учения, которое не соглашается со Священным Писанием, изобличается посредством самого разума; этим широко пользовались КЛИМЕНТ Александрийский, ЕВСЕВИЙ Памфил в «Евангельском приготовлении», ЛАКТАНЦИЙ «О ложности религий», АВГУСТИН «О граде Божием» и другие Учители. Но об этом – довольно.