Эпистолярное наследие прп. Феодора Студита охватывает период около 30-ти лет (786-826 гг.), при этом значительная часть посланий была написана во время его третьей ссылки (815-820 гг.). Первоначально полное собрание писем насчитывало не менее 849 посланий, однако многие из них утрачены.
Круг адресатов прп. Феодора был обширен: от монахов Студийского монастыря и других обителей, духовенства, родственников и друзей до высокопоставленных государственных и церковных деятелей, включая императоров и патриархов. Большая часть писем посвящена ключевым церковным проблемам того времени: михианской схизме и иконоборческому кризису начала IX века.
Сохранившиеся письма можно разделить на 6 основных категорий:
1. Открытые письма. Адресованы общинам мужских и женских монастырей (около 40), а также иконоборцам. Некоторые из них (10 писем: 381, 382, 406, 410, 433, 457, 473, 480, 488, 503) по своей сути являются огласительными поучениями.
2. Догматические и нравственные письма. Посвящены вопросам веры и христианской этики.
3. Утешительные письма. Написаны по случаю смерти детей или других родственников адресатов.
4. Письма, обращенные к монахам, отказавшимся от данного ими обета.
5. Письма высокопоставленным лицам. Включают послания императорам и папам.
6. Личные письма. Адресованы друзьям, знакомым, ученикам и сострадальцам в гонениях. Составляют наибольшую часть собрания.
В ряде писем прп. Феодор, как и в своих трактатах, углубляется в вопросы описуемости (изобразимости) Иисуса Христа на иконах и внутреннего характера поклонения святым образам.
Представленный сборник разделен на 3 книги (562 письма). Важно отметить, что подлинность 3-х писем (557-559) вызывает сомнения. Письмо 549, адресованное монаху Мефодию и содержащее 17 канонических вопросов и ответов, ошибочно приписано свт. Никифору Константинопольскому в Алфавитной синтагме иером. Матфея Властаря.
Письма характеризуют аскетическую, пастырскую и общественную деятельность прп. Феодора Студита. Они отражают его борьбу за свободу Церкви, точное соблюдение канонов, противостояние беззаконному царскому браку и защиту иконопочитания. Письма также раскрывают его деятельность как игумена, организатора и руководителя Студийской киновии. Они отечески назидают в делах веры, наполнены пламенной любовью к монашеству и содержат драгоценные указания для ищущих спасения.
С художественной точки зрения, письма преподобного Феодора Студита считаются одним из лучших памятников византийской эпистолографии, являясь не только бесценным источником сведений о церковно-политической жизни Византии конца VIII – начала IX вв., но и живым свидетельством веры перед лицом гонений.
*Название сочинения на греческом языке: Ἐπιστολαί.
Послание 167(355). К игумении
Увидев, какова и сколь велика выразительность твоих честных писем к моему смирению, происходящая от твоего крайнего смиренномудрия и умиления, я решаюсь, – хотя это и дерзновенно, – сказать то же, что сказал Христос: «О, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему» (Мф.15:28). Ведь Бог испытывает именно веру просящего и сообразно ей дает просимое, хотя бы тот и не был достоин. Точно также с полной справедливостью можно похвалить и оправдать и это твое смиренное обращение и прошение, ибо Писание говорит, что хотя праведник сам себя спешит обвинить, но в тяжбе своей он прав (Прит.18:17); также и Христос говорит: «Кто унижает себя, тот возвысится» (Мф.23:12).
Ты избрала монашескую жизнь и переменила тленное на вечное, – радуйся этому доброму твоему решению, вечно стремясь и шествуя по путям, ведущим в царство небесное, через усвоение богоуподобляющих добродетелей, благодаря которым и Святые Отцы взошли к Богу. Ведь мы можем с каждым днем совершенствоваться и изменяться к лучшему. Это первое, о чем я хотел сказать.
Чем же равноценным мы воздадим тебе за все то, что ты из убеждения с настойчивостью изъявляешь по отношению к нашей убогости, так что даже оказывающих нам гостеприимство называешь блаженными, а себя считаешь несчастною? Заслуги моих соседей далеко не так велики, как твои: они содержат нас, поскольку находятся рядом, и тем, что имеют под руками.
А ты, несмотря на очень далекое расстояние, являешься сюда на крыльях сострадания, питая, насыщая нас, ухаживая за нами. В Лаодикии, по твоему распоряжению, я получил одну посылку, в Вифинии – другую. Всем этим ты привела нас в величайшее изумление. Своим милосердием ты, можно сказать, превзошла сонамитянку, хотя та оказала гостеприимство пророку, а ты – грешнику. Но нужно усилить это сравнение обещанием280: во чреве мысли ты будешь иметь страх Божий, поболишь небесной любовью и родишь дух совершенного своего спасения.
Не имея ничего, чем можно было бы отблагодарить тебя за дары, я обращаюсь к тебе с такими словами. Но, может быть, ты дивишься нашему слову? Или оно кажется тебе диким? Ведь от тех, с кем ты нас сравниваешь, мы и словом, и делом так же далеки, как земля от неба. А если наши жалкие слова, проникнутые любовью, тебе приятны, то руководись ими и не обращайся к высшим. Ты справедливо хвалишь господина моего спафария, – он прекрасный человек. Низко кланяюсь ему, а также и его отраслям, прозябшим от доброго корня. Бог мира да будет с тобою.
* * *
Примечания