Послание 18. К Ставракию, спафарию

О причине отсутствия нашего смирения мы уже сказали, и нет нужды больше оправдываться. С чего же мы начнем? Или какое лекарство найдется против страдания, постигшего почтенные души ваши? Как иной врач, встретив трудно излечимую болезнь, останавливается в недоумении о том, каким образом приступить к делу, так и мы недоумеваем, какое слово утешения предложить при тягчайшем вашем страдании.

О несчастье! О бедствие! Отошел от вас отрок добрый и прекрасный, тот, который первый разрешил материнскую утробу, через которого вы получили имя родителей, начало преемственности рода, корень чадорождения, отрасль словесного произрастания, как бы первородная роза отеческого плодоприношения. И что мне сказать, представляя красоту этого сына, кроме того, что «младенец возрастал и укреплялся духом» и благоразумием, «и благодать Божия была на нем» (Лк.2:40), как и мы успели увидеть? Как же столь прекрасный сын, отсеченный мечом смерти от самых, так сказать, чресл ваших, может не вызвать безутешной скорби в сердце вашем? Кто не станет сокрушаться и страдать при отсечении мечом какого-либо из членов своих, как случилось с вами?

Да воздыхают справедливо отцы, видя потерю такого отличного сына, да плачут матери, взирая на отсечение такого прекрасного плода. Ибо, поистине, отсечен член ваш, отрезана часть плоти вашей; горе велико, целительное врачевство найти трудно. Уныние в доме, скорбь у служителей, печаль у родных, а больше всех у деда, господина патриция, и бабки, госпожи протоспафарии: со всех сторон скорбь и печаль.

Но послушай меня, муж добрый, великий благоразумием, мудрый умом, стяжавший обширные познания в течение многих лет: побереги себя самого, уврачуй себя самого. Обрати, убеждаю тебя, взор ума своего на происходящее во вселенной, взгляни на древние роды, на самого праотца нашего Адама, посмотри и подумай: кто, явившись на свет, остался в этом веке, а не отцвел и не иссушен смертью скоро, подобно произрастающей траве? Или, как в течении реки одно проходит, а другое встает на его место, так и преемственность родов не останавливается, но проходит с каждым днем. Так было с родившими наших родителей и с их предшественниками. Так восходя, ум дойдет до начала, а нисходя, опять придет к концу всего этого. И «какой человек», по словам Писания, «поживет и не увидит смерти» (Пс.88:49)?

Настоящая жизнь – некое определенное служение и однодневный труд, а потом тотчас – возвращение домой, подразумеваю переход отсюда туда. Патриархи были и ушли, пророки были и ушли; отцы и матери были и ушли; братья, друзья и родные были и ушли. А что – цари? Что – вельможи? Что – начальники? Что – всякий возраст и весь род человеческий? Не все ли пошли в землю или пойдут спустя некоторое время, как произошедшие из земли?

Но вот что нужно: чтобы, хорошо потрудившись здесь и проведя жизнь в согласии с волей Создателя Бога, мы оказались бы неосужденными, предстоя тамошнему страшнейшему Судилищу, чего сын ваш верно и несомненно достиг и сподобился. Ибо блажен, говорят, тот из рожденных женами, кто мало жил и кого Господь избрал и взял к Себе в первом возрасте, не испытавшим горьких грехов здешней жизни.

Пришел и ушел господин Сотирих «во спасении», соответственно своему имени²³, удостоившись «праздничного восклицания» (Пс.41:5), веселья неизреченного, причисления к покоящимся в недрах Авраама святым младенцам, еще не послужив тлению и плоти, вступив в вечность.

Отсюда желаем мы тебе почерпнуть средства к утешению, отсюда – успокоение. Будь виновником радости и врачом не только для себя, но и для госпожи спафарии, которая особенно нуждается во врачевстве и утешении, по причине того, что мало привыкла к терпению, а потом – и для прочих близких к тебе, так, чтобы ты явился сведущим в предметах Божественных, и поступающим по закону Божию и знающим, куда отошел преставившийся, особенно любезнейший сын твой: не к смерти, не к небытию, но в жизнь вечную и к Богу, создавшему все; и чтобы отцам, и знакомым, и собравшимся на погребение показать прекрасный пример того, как переносить с благодарностью и смиренномудрием потерю детей и не противиться Божиим повелениям.