Опровержение и низложение нечестивых стихотворных произведений Иоанна, Игнатия, Сергия и Стефана, новых противников Христа, сначала размеренными стихами, равными по числу со [стихами] их, а также и другими, потом же прозаическою речью, вместе и с нечестивою подпискою

Акростих: Христа страдание – надежда Иоанна¹.

Златописуют Христа богоглаголивые [мужи]

Глаголом пророков, невзирая на дольняя [явления земной Его жизни].

Для утверждающих это надежда – божественная вера².

Изобразителей же теней вновь возникающее заблуждение

Открыто они попирают как ненавистное Богу.

Действуя согласно с ними, венценосные [императоры]

Возвышают радостно Крест по благочестивому решению.

Акростих: Игнатия похвала – помышлять о Кресте.

Для того чтобы утвердить в нижних³ богопочитание, о Слово, [Соl. 437]

И научить более ясному познанию Тебя,

Ты даровало закон – изображать один только Крест,

Но не признало достойным, чтобы посредством вещества искусства

Покрывались живописью стены, как здесь было и прежде.

И вот его [Крест] величайшие владыки

Начертывают как подающий победы образ.

Акростих: Сергия возвысил Крест, как спасителъ.

Ясно Моисей положил начала во образе [Креста],

Победив врага. Теперь же Крест слава верующих,

Сильный поток – остановил заблуждения.

Начертанное здесь с целью губить души в жизни

Искусственное изображение, как скрытая стрела,

Стремлением беззаконным пущенная, совершенно уничтожено.

Ибо мыслить так свойственно знающим Христа.

Акростих: Стефана похвала – о Кресте помышлять.

Как опору для верных и божественный предмет почитания, о Слово,

Животворящий образ страданий,

Ты даровало нам Крест во спасение.

Негодно же прежде начертанное изображение

Уничтожило Ты как заблуждение, о Слово!

Ибо этот закон мудро приличествует всем:

К чему Ты был пригвожден и [чем] спас [нас], то – почитать.

На медных воротах под Крестом.

Чтобы в виде безгласном и лишенном дыхания

Христа изображали, император, сего не вынося,

Ha веществе земном, которое презирают Писания,

Лев вместе с сыном, новым Константином⁴,

Креста начертывает треблаженный образ,

Как похвалу верных, на воротах дворца.

[Стихотворение], которого акростих точно [проведен] чрез средину всех стихов, но на слоги [их] не разделяет.

Акростих: Помещать изображение Христа – похвала.

Прославляется Христос – вместе Бог и человек,

Отпрыск Непорочной, Свет, Который просвещает мир.

Изображение Его начертанное уничтожает заблуждение,

Поражая фаланги тех, которые нечестиво говорят,

Что искусство есть то, что почитать не должно.

Итак, да погибнет всякий человек, который не желает

Познавать Иисуса в одинаковых с людьми видах.

Акростих: Богородице подобает похвала, как подающей благополучие.

Ты рождаешь божественно, так как [рождаешь] без семени.

Из Тебя, как бы от нового неба, произошел свет,

Хвала Херувимов, причина, [существовавшая] прежде [их], [Соl. 440]

Уменьшающая ночь всякого древнего заблуждения.

Его Ты принимаешь в свои объятия и носишь вполне изображенного,

Блистающего божественным видом в Твоем образе

Как Господа и Твоего истинного Сына.

Акростих: Для Феодора благочестиво – прославлятъ Христа.

Бог, прежде чем [принял] плоть, был в таком виде, который неизображаем.

Теперь же, после того как [соделалася] плотью, Он получил начертание.

Ибо Отпрыск – Христос, Которого родила почитаемая [Богородица],

Очевидно может быть сообразно с Нею и изображаем тем,

Кому свойственно видеть Ее Сына –

Сокрушающего того, кто не имеет света в своей мысли,

Как противника всех божественных мужей.

Акростих: Феодору чудеса Крест возвестит.

Чудесное древо, как бы соединенное с Богом,

Крест пострадавшего [Христа] предупредительно говорит:

«Ты обо мне, как о получившем силу освобождения из ада, помышляй,

Ибо я обильно источаю росы чудотворения,

Так что они разом напояют мир источниками.

Я доставляю силы, да и что [вообще] не [доставляю] из того, что [относится] к блаженной жизни?

Что и числа их невозможно описать».

Христос да будет изображаем! Не заблуждайтесь, обманщики!

Не по Божеству, но [как] явившийся по плоти человеком.

Он должен быть познаваем по обеим природам:

По Отцу – неописуем, по Матери – описуем.

Он не лишен ни одного из свойств двоякого рождения,

Так как Он совершенный. Если Он лишен [даже] только чего-нибудь одного,

То как Он мог бы быть всесовершенным воплотившимся Словом?

Он был бы совсем лишен, если бы Он не был описуем,

Не просто чего-нибудь малого, а целой природы,

Так как в человеке на первом месте – вид наружного образа⁵.

Которого [образ Христа], злословя и уничтожая, как заблуждение,

Ты вместе злословишь и уничтожаешь Христа, пойми [это].

Акростих: Христов мир.

Когда Христос изображен, исчезло заблуждение идолов.

Меч его [заблуждения] выпал, как только

Образ света разогнал тьму, [Соl. 441]

Неся на голове меч, осененный крестом⁶.

Ибо им [крестом] Царь всех разрушил начальника тьмы могущество,

Извлекая нас из преисподней,

Поставляя же на высоте, даруя небесную славу.

Акростих: Богородице похвала.

Бог явился во плоти, поэтому может быть и изображаем, [как] плоть.

Тому, Кто был видим в веществе, угодно и являться вещественно.

Ибо хвалебная песнь слагается у всякого, кто [только] может Его видеть.

Кто есть Спаситель, здесь можно видеть.

Тот, Кто, как Бог, далек от зрения Херувимов,

Носит образ раба, смиривши Себя⁷.

О, чудо! Как Он присутствует, начертанный?

Акростих: Ямбическое излияние.

Вот здесь изображен Христос.

[Как] человек, [Он] бывает видим; ибо, хотя Он и есть Вседержитель,

Он не лишен ничего [из свойственного] людям: это никоим образом

Не должно служить пищею для богохульного ума.

Итак, дабы всякий знал, что Он – человек, а не бесплотный,

Он является прекрасным свидетелем для Самого Себя,

Когда [бывает] изображен очевидно, являясь подобным нам.

Христос бывает изображаем, как плоть, хотя Он – и Слово.

Всякий богомудрый это скажет всемудрым умом.

Ибо Он пришел, нося человеческий образ,

Божественною силою уничтожая

Всякую тень, которая вводит людей в заблуждение.

Совершая справедливое, Скипетродержец наконец

Уничтожил здешние вводящие в обман обольщения.

Изображенный здесь Христос сияет снова, –

Конечно, не в противодействие изображению Креста,

Ибо Он всегда носит его [Крест] на голове,

Но прогоняя ересь, вводящую народ в заблуждение,

Которую словом, будто мечом Божественного суда,

Уничтожил, убивши, могущественнейший Господь.

Златописуют Христа богоглаголивые [мужи]

Глаголом пророков, невзирая на дольняя [явления земной Его жизни].

1. Богоглаголивые мужи, о благороднейший человек, словами изображают Христа. Между тем ты, надменный, понял это как устроение золотого образа (τὸ χρυσογραφεῖν). В действительности [они изображали] Его не просто «согласно с пророческим словом», но и воспринявши своим собственным зрением (αὐτοψία). [Col. 444] Ибо, говорит [апостол], что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни (1Ин.1:1). И [они не так изображали], что не взирали на земные события, но обращали на предлежащие предметы око ума: то видели Его положенным в яслях (Лк.2:7), то носимым в материнских объятиях, то сидящим у источника (Ин.4:6), то ходящим по морю (Ин.6:19), то – иногда – сходящим в Капернаум (Ин.2:12), то – в другой раз – восходящим на гору (Мф.5:1). И следует ли перечислять бесчисленные [события земной жизни Спасителя], которые многими способами возможно видеть, а не исключительно лишь явления горнего мира (τοῖς ἄνω)? Таким образом, ложно твое предположение в обоих отношениях.

Изобразителей же теней вновь возникающее заблуждение

Открыто они попирают как ненавистное Богу.

Действуя согласно с ними, венценосные [императоры]...

2. Так как обычно за нелепостями следуют нелепости, то [и у тебя] за одним рядом нелепостей следует другой. Итак, о каких ты говоришь изобразителях теней (σκιογράφοι) или – очевидно – о живописцах (ζωγράφοι)? О каком возобновляющемся заблуждении, как не о том, очевидно, чтобы изображать Христа? О, язык противника Христа! Итак, в каком же виде заблуждение возобновляется? [Очевидно], как подобное [по твоему мнению] устроению идолов. Итак, мы возвратились к прежнему, когда не владел еще нами Господь (Рим.15:12) и не [было] явления Троицы, и потому Христос до воплощения мог бы изображаться [как] идол. Итак, евреи победили, а носящие имя Христово заблудились, и [им] следует [опять] иудействовать. Ужаснулось небо об этом и сильно затрепетало, говорит Господь (Иер.2:12), потому что Иоанн совершил два злых дела: назвал Христа идолом и солгал, что Он возненавидел Самого Себя. Ибо говорит: «ненавистное Богу». Но это не так, оскорбитель Христа! Ибо истина – не заблуждение и не восстановилось служение идолам от того, что Христос видим бывает в подобном нам образе [в чем, напротив, заключается] христианство, допускающее изображение Христа и поклонение [Ему]. Для того Он и видим был, чтобы мог быть изображаем, чтобы привыкшие поклоняться идолам могли поклоняться Христу, изображенному в человеческом виде. И когда Бог Господь, и явися нам (Пс.117:27), тогда идолослужение прекратилось. А [возобновляется оно тогда], когда мы находимся в преддверии пришествия антихриста, которого ты, очевидно, предтеча, убеждающий народ в том, будто он находится в заблуждении, чтобы, таким образом, открылся человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею (2Фес.2:3–4). Ибо, если бы не был уничижен образ, не был бы отвергнут и первообраз. Обрати внимание на себя самого, любезный, потому что твое [учение] есть возобновленное заблуждение, начавшееся от древнего ложного собрания, затем прекратившееся и снова забурлившее грязным потоком.

3. Но [когда Иоанн] говорит, что [иконопочитание] «ненавистно Богу», он от земли издает голос, от уст диавола говорит [это]. Нет, это не ненавистно Богу, безумный, но весьма приятно. Ибо как Он мог возненавидеть бытие, коим и сделался? Ведь человек в числе своих и не свойств прежде всего имеет способность быть изображаемым. [Соl. 445] Что не может быть изображаемо, это и не человек, но выкидыш.

4. Замечаешь ли, что в твоем пустословии ты соглашаешься, что есть Христос, благоволивший по высочайшей благости Своей сделаться человеком истинно, во всех отношениях? Каким же образом и подобное могло бы быть очищаемо подобным⁸, как прекрасно говорит богословствующий, если бы Он не был изображаем, подобно нам? Остается [признать], что ты противоречишь Богослову, [утверждая], что неподобное очищается неподобным. Каким же образом можно будет верить, что Он воспринял плоть от Святой Девы, если Он одинаково с нами не может быть изображаем? Ибо совершенно необходимо [признать], что каков рождающий, таково и рожденное, так как и всякий сын – образ родившего, и Рожденный не лишен ничего из того, что присуще природе Матери. Еіо одно и главное из того, что присуще [Матери], есть изображение телесного вида. Поэтому если бы [Христос] не мог быть изображаем, то Он, очевидно, воспринял бы тело не от Нее, но чуждое; и [в таком случае] ищи, какое это [тело], – или небесное, как говорит Валентин⁹, или ангельское; и тело это не имеет количества и качества, [к нему] нельзя прикоснуться и [его] невозможно осязать, без пищи и сна. Это и гораздо большее должно происходить в теле, которому не свойственно быть изображаемым. Отсюда [получилось бы], что Искупитель не дал за нас выкупа смерти, как говорит божественный Василий, не разрушил чрез Самого Себя царство смерти¹⁰. Ибо если бы другое было тело, над которым царствовала смерть, и другое было [тело], которое было воспринято Господом (да и как же оно могло бы не быть другим, если не может быть изображаемо, подобно нам?), то и смерть не перестала бы совершать свойственное ей, не послужили бы к нашей пользе страдания богоносной плоти¹¹, не убил бы Он греха во плоти, не ожили бы во Христе умершие в Адаме; не было бы восстановлено падшее, не было бы воздвигнуто низверженное, не было бы присвоено Богу отчужденное от Него обольщением змия. Это все уничтожается у тех, которые говорят, что Христос пришел, имея неописуемое тело, или [тело] небесное, ибо [и те и другие] одинаково смотрят [на явление Христа во плоти] как на миф. Итак, удержись, пожалуйста, от заблуждения, о человек, и узнай, что, так как Христос соделался человеком истинно, Он, [как] проповедуют богоглаголивые [мужи], может быть изображаем и словами, и живописью. Когда, говорит [св. Василий Великий], одни прославляют [Христа] словом, другие же начертывают [Его] на досках, и то и другое приводит к одному и тому же – к истине. Что слово повествования передает чрез слух, то живопись молча показывает чрез подражание, [как] сказал тот же самый богоносный [отец]¹². И в другом месте он снова возглашает: «Да будет изображаем на картине руководитель состязаний – Христос»¹³; когда почитается Его изображение, и Он Сам почитается; и когда оно не почитается, и Он Сам не почитается. Ибо честь изображения, говорит он, восходит к первообразу¹⁴; следовательно, [восходит к нему] и бесчестие. Итак, смотри, кого [святые отцы] попирают. [Соl. 448]

Действуя согласно с ними, венценосные [императоры]

Возвышают радостно Крест по благочестивому решению.

5. Что ты говоришь? Крест прославляется, когда Христу оказывается бесчестие? Разве слава Креста не от почитания Христа? Каким образом, когда Его изображение попирается, Крест возвышается? Не скорее ли и Крест вместе с Ним попирается, хотя тебе и кажется, что он воздвигается на высоту? Зачем ты стараешься показать, что скипетр противодействует Царю всех? Почему ты меньшему оказываешь божеское почитание, а большее уничижаешь? Безумные и слепые! что больше: золото, или храм, освящающий золото? (Мф.23:17). То же самое, без сомнения, можно услышать и относительно тех, которые по видимости почитают образ Креста, но бесчестят изображение Христа. Вот так¹⁵.

Для того чтобы утвердить в нижних богопочитание, о Слово,

И научить более ясному познанию Тебя,

Ты даровало закон – изображать один только Крест...

6. Откуда это ты, вечный пустослов, [взял], что Слово, для того чтобы утвердить в людях богопочитание и научить более ясному познанию о Себе, дало закон изображать один только Крест? Этого мы еще до настоящего дня не слышали; но [слышали], что явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам (Тит.2:11–14). Итак, Слово дало Себя Самого, по благоволению Отца и при содействии Святого Духа, не для того, чтобы судить мир, но чтобы спасти мир, как Он Сам сказал (Ин.12:47). И Он даровал также Свое собственное тело, как [Он Сам] снова говорит: хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира (Ин.6:51). Причащение Божественных Таин и есть богопочитание в первом своем значении, наиболее ясное познание и закон, так как совершать это в Его воспоминание нам повелено Божественною заповедию (Лк.22:19). Если же [мы почитаем] и Крест, то [поступаем] хорошо и совершенно естественно, но почитаем его неодинаково и иначе. Равным образом мы почитаем и копье, и гвозди, и нечто другое, если это имело отношение к животворящему страданию. И одно – пострадавшее, а другое – орудия страдания; одно – священное и божественное (τὸ ἅγιον καὶ θεῖον), а другое – освященное и обожествленное (τὰ ἁγιασθέντα καὶ θεωθέντα). Смотри, какое различие (διαφορότης). Итак, как же ты, оставивши то, что написано, утверждаешь то, что не написано? Каким образом ты, утверждая [это], главное оставил без внимания, а меньшее выдвинул вперед? Каким же образом ты, настаивая на том, что только это одно [крест] может быть изображаемо, доказал, [что это предано] божественным законом? Вот невежество, вот своевольное неразумие! Такова ложь, не имеющая ни света, ни доказательства истины. Но рассмотрение должно быть предпринято снова. [Col. 449]

Ты даровало закон – изображать один только Крест,

Но не признало достойным, чтобы посредством вещества искусства

Покрывались живописью стены, как здесь было и прежде.

7. Итак, ты видишь, как [сей] благородный по происхождению снова с важностью и нелогично раскрывает [свою мысль], как будто составляя речь для тех, которые не ушами слушают? Почему же то, что Слово считает недостойным в Себе Самом¹⁶, это же считает достойным для того, чтобы оно на Кресте служило к Его собственному почитанию и большему познанию, – как будто бы Оно не сделалось человеком? Его [Слово] действительно стало плотью (Ин.1:14), которая, как и всякая человеческая плоть, удобно изображается, – очевидно, посредством вещества, искусственно обработанного¹⁷. Такое изображение называется искусственным, – бывает ли оно видимо на стене, или на доске, или вообще на каком бы то ни было веществе, как и изображение Креста. И почему у тебя говорится о живописи на стенах как [о доказательстве] сильном, когда оно непригодно для защиты [твоего мнения]? Но, может быть, потому, что живопись не почитается. Каким же образом в Кресте оно может служить к почитанию Его [Христа] и познанию? Ибо что таково (то есть весьма почетно и прилично), то, скорее, угодно Ему, а не ненавистно. Ведь и художник предпочел бы получить славу скорее из-за самого себя, чем за собственное орудие; равно и всякий любитель зрелищ скорее пожелает видеть искусное изображение, чем орудие, благодаря которому [достигается] хорошее произведение искусства. Если что-либо бестелесно, то оно поэтому и неописуемо; если же оно имеет тело, то как же оно вместе с тем и неописуемо, – этого понять невозможно всякому смыслящему¹⁸. Разве ты не слышишь Бога, говорящего пророку: приими себе свиток нов велик и напиши в нем писалом человечим (Ис.8:1)? По какой причине? Потому что, когда Единородный Сын Божий воплотился, тогда, именно тогда [явилась] потребность для Него в писале (γραφὶς) человеческом, и [Он изображается] подобно нам, чтобы мы знали, что Он, будучи неописуем вместе с Отцом и Святым Духом, ради нас и подобно нам становится видим и описуем, как возглашает хор святых [отцов]. Всякий раз, как приходится брать орудие, которым пишут, – это свидетельство¹⁹ описуемости (περιγραφῆς), а описуемость – свидетельство изображаемости (ἐξεικονίσεως). Что означает изображение Креста? Разве не Животворящее Древо? Что же [означает] это [последнее], как не то, что на нем по плоти было умерщвлено Слово? Итак, как же орудие смерти описуемо, а умерщвленное неописуемо? [Это] совершенно несообразно и не согласуется с разумом природы. Или таким же образом может быть обратное: неописуемое могло бы убивать описуемое или бестелесное – имеющее тело; ибо все, имеющее тело, описуемо. Даже рисующие [баснословных] полукозлов-полуоленей (τοὺς τραγέλαφους) не могли бы сделать этого. Разве [Христос], пронзенный копьем, не пролил крови и воды (Ин.19:34)? Разве Он не предал дух, наклонивши голову (Ин.19:30)? Разве Он не был погребен, обвитый плащаницею с ароматами (Ин.19:40)? Разве это не подлежит чувствам? Разве не все, подлежащее чувствам, описуемо? Разве Претерпевший это подобно тому, как мы претерпеваем, неописуем? Итак, Тот, Кто признал достойным претерпеть это (я уже опускаю речь о том, что было при рождении, что [было] потом, о бесчестиях и оскорблениях, о порицаниях, предательстве, о связывании и осмеянии, о бичеваниях, об ударениях по щекам, об оплеваниях за спасение мира)²⁰, не считает достойным, чтобы Его изображали, тогда как это самое явно совершает пред нашими глазами – [Соl. 452] яснее, чем можно было бы показать словом? По какой же причине, любезнейший, [произошло] признание [изображений] недостойными? [Тебе] следует прибавить и то, что Он страдал недобровольно. Ибо кто пострадал таким образом, тот считает за оскорбление, когда о событии кто-нибудь рассказывает и [его] изображает. Но Он страдал, конечно, добровольно; следовательно, Он считал бы для Себя, наоборот, оскорблением, если бы [о событии] не говорили и [его] не изображали, так как нет никого, кто бы не желал, чтобы его собственные страдания, [совершенные] ради любви к ближнему, не были напоминаемы словом и изображением, – да будет ему как можно более неувядаемая слава.

8. Видишь ли, неразумнейший и несмысленнейший, что ты оказываешься обвинителем Бога? Чем Христос прославляется, это ты объявил недостойным Его и, следовательно, [признал], что Он страдал недобровольно. Что ты проглотил и из какого грязного болота нечестия изверг эти истечения нечистот? О, [какое] зловоние! Опять спрашиваю: как Неописуемый видим? Или как Слово, сделавшееся человеком, имеет [такую] природу, что она не может быть изображаема по телесному виду? Дело – подобное загадке, соответственно тому, как если бы кто-либо предположил, что существует некоторый человек, по всему подобный всем людям по природе и действительности, но что ему несвойственны ни обладание телом, ни видимость, ни осязаемость? [Также ему несвойственно] ни есть, ни пить, ни спать, ни гулять, ни разговаривать, а равно Он в действительности не был распят, не умер, не погребен; только, как человек, он имел естественный [человеческий] образ. Что же? Разве это не смешно и не баснословно? И тем более, или одинаково, смешно и баснословно по отношению к воплотившемуся Слову и во всем всеми признаваемому подобным нам говорить все ранее сказанное в отрицательном смысле и только настаивать, что Он не может быть изображаем. Как там описуемость вносит [смысл] утвердительный во все, что было отрицаемо, так и во Христе неописуемость уничтожает отрицанием все то, что было относительно Его утверждаемо; и, таким образом, [являются] докетизм и воображение, а отсюда снова восстают и Маркион, и Манес, и Валентин²¹, и принадлежащий к той же группе Игнатий²².

Ясно Моисей положил начала во образе [Креста],

Победив врага. Теперь же Крест – слава верующих,

Сильный поток – остановил заблуждения.

1. Мне кажется, благородный человек, что ты, начавши [идти] ровным путем, уклонился [потом] в бездну погибели (ср. Ис.14:23). Итак, чем тебе представляется Моисей, как не образом Христа (τύπος τοῦ Χριστοῦ), когда он в форме креста (ἐν τύπῳ τοῦ σταυροῦ), представленного протягиванием рук, истребил Амалика (Исх.17:11–13)? Итак, как же, принявши там образы, здесь по отношению к первообразам ты лукаво отделил одно от другого, выставляя наперед только крест, но умолчавши о Распятом? Еда прославится секира без секущаго ею? (Ис.10:15) – [можно] сказать вместе с пророком; или разве инструмент будет действовать сам собою, без мастера, который бы действовал?

Итак, не крест сам по себе уничтожил заблуждение, но распятый Христос, как написано: [Соl. 453] отняв силу начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою (Кол.2:15). Понимаешь ли, что говорят слова [Писания]? И для чего ты показал безумие в своем изречении? О каком ты говоришь кресте или о каком заблуждении? Я вижу ясно, что у тебя речь – об образе Креста и об иконе Христа; затем ты назвал образ наименованием первообраза (τύπον τοῦ πρωτοτύπου) – крестом, как он и обычно называется, так же, как и всякий образ (παράγωγον) [называется именем своего первообраза]; о Христе же, ибо тем же самым именем называется и Его изображение, ты сказал, что Он – сильный поток заблуждения, остановленный Крестом. (О, безумие, худшее иудейской дерзости! Если те говорили, что Он имеет беса, и называли Его самарянином (Ин.8:48), то они оказались менее дерзкими. Итак, убийственным [оказалось] орудие для [самого] воина; разделился с Самим Собою Христос (ср. 1Кор.1:13), умерщвленный собственным орудием. О, кто может перенести такое богохульство? [Ты скажешь], что христианский народ был увлечен к эллинскому многобожию, оставивши служение Троице?²³ Что отреклись от Христа, сделавшегося человеком? Скажи нам, любезный, – кто заблудившиеся, кто отрекшиеся, чтобы, узнавши, в чем [заключается] погибель, мы были убеждены твоею речью. Если же никто ничего этого не испытал, смотря на изображенного Христа, а, напротив, еще, более утвердился в вере в Него вместе с Отцом Святым Духом, зная догмат богословия, исповедуя таинство Домостроительства²⁴, так как исповедание этого [таинства] заключается не в чем ином, как в том, чтобы созерцать изображенного Христа, ибо это укрепляет [в вере] в то, что Он истинно соделался человеком, то исследуй и посмотри, что ты – сильный источник заблуждения, не остановленный, но, напротив, снова недавно обильно истекший из моря древнего нечестия, вследствие которого сомнительным [становится] пришествие Христа и народ оказывается в смятении неверия. Чему отсюда нельзя верить? Разве священные храмы не будут признаваться идольскими капищами? Разве божественные принадлежности храма [не будут признаваться] оскверненными? Разве богоносных [отцов не будут считать] впавшими в заблуждение? Да и чего бы вообще нельзя было сказать нечестивого и исполненного безбожия, откуда [происходят] крушения многих в вере и смерть души? Однако перейдем к тому, что следует по порядку.

Начертанное здесь с целью губить души в жизни

Искусственное изображение, как скрытая стрела,

Стремлением беззаконным пущенная, совершенно уничтожено.

10. Что ты говоришь, дерзкий, [называя] губительным для душ в жизни спасительное для мира подобие (ὁμοίωμα) Христа? [Называешь] стрелою беззаконного нападения то, что уничтожает заблуждение, так как с того [времени], как начал взирать на него [то есть на подобие Христа] с верою тот, кто подвергается укушению духовных змий, образ, видимый в древности (Чис.21:9), прогоняет смертоносный яд змия. Когда Слово не имело плоти, Оно спасало, а не погубляло. А теперь, когда Оно облеклось плотию в образе, по сравнению с нами неизмененном²⁵, то неужели Его изображение не только не спасает, но и губит мир? Слыши, небо, и внуши, земле, яко Господь возглагола: сыны родих и возвысих, тии же отвергошася Мене. Позна вол стяжавшаго u, и осел ясли господина своего (Ис.1:2–3), Сергий же Мене не позна; можно бы прибавить: «И жестоко Меня оскорбил». Человек погибельнейший, беззаконнейший и христоненавистнейший! Ты против Христа, ты – против изображения Христа, которое и Ангелы почитают, которого и демоны трепещут? Ибо чье имя на нем надписывается? Разве Кроноса или Зевса, Ареса²⁶ или Афродиты²⁷, которых призывание – обман и которых изображение (ἀπαγωγὴ) – безбожие? Если же [изображается] Иисус Христос, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым (1Кор.12:3), как говорят слова Писания, то смотри, что ты произнес хулу, подобно иудеям, не только на Христа, но и на Святого Духа, назвавши в Духе Святом изображенное и сказанное имя Иисуса Христа губящим души в жизни. О, язык, изрекающий нечестивое! О, уста, говорящие неправду против высоты (ср. Пс.72:8) Божией! То ли, что идол есть что-нибудь, говорит апостол, или идоложертвенное значит что-нибудь? Heт, но что язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу (1Кор.10:19–20). У нас же один Бог, в Отце и Сыне и Святом Духе почитаемый и поклоняемый. Мы знаем, что Сын Божий, истинно сделавшись человеком, поступал во всем подобно нам. И так как всякий человек может быть изображаем, то это [свойство имеет] и Христос, и есть у нас живописное изображение, священный свет, спасительное воспоминание, когда мы видим Его рожденным, крещаемым, совершающим чудеса, распинаемым, погребаемым, воскресающим, восходящим на небо, в чем мы не можем обмануться, будто это не так, так как зрение совпадает с созерцанием ума и посредством того и другого мы утверждаемся в вере в таинство Домостроительства со всею пользою и с глубочайшим умилением. Ты же, уничтожив все это и противопоставив ради противоречия образ Креста, ввел величайшее заблуждение. Спрошу [тебя]: по какой причине крест тобою изображается, а Распятый вместе с ним не изображается. Во всяком случае, ты ответишь: [не изображается] как не имеющий природы, которая могла бы быть изображаема. Но я спрошу: итак, если Он не имеет природы, которая могла бы быть изображаема, тем более Он [не имел возможности] страдать, и [со мною] согласится всякий, имеющий ум. Как? [Известно], что и Ангел, будучи бестелесным и бесстрастным, мог быть изображаем по подобию нас, изображенный Моисеем по Божественному повелению (Исх.25:18–20). Не могущий быть изображаемым, очевидно, и не страдал. Из того, что ты говоришь и делаешь, получается, что истинное таинство Домостроительства есть фантазия²⁸, а это есть заблуждение. Ты, обманщик, самого себя назови и заблуждением, и учением, губящим души в жизни, и беззаконною стрелою, вырвавшейся из лука безбожия.

Ибо мыслить так свойственно знающим Христа.

[Col. 457] 11. Понимает ли ослепленный умом, что он говорит? Ибо, насколько [можно видеть] из сказанного прежде, оскорбление, которое он изобрел по отношению к изображению Христа, он, как естественно, направил против Самого Христа, хотя он и не думал об этом. Ничего не сказавши в предыдущем о Христе, но оскорбивши Его изображение, он тотчас прибавляет: «...мыслить так свойственно знающим Христа». Как же иначе [всякому] слушающему можно понимать [это], если не так, как сказано ранее? Если же он скажет, что Крест остановил заблуждение, то это не только не соответствует [действительности], но и нечестиво, ибо Христос – не крест.

Как опору для верных и божественный предмет почитания, о Слово,

Животворящий образ страданий,

Ты даровало нам Крест во спасение.

12. Всякому известно, что Слово даровало нам во спасение крест, как опору верующих и божественный предмет почитания; но он – не животворящий образ (τύπος) страданий, пустослов! Ибо как в виде креста (ἐν τῷ σταυρικῷ σχήματι) может быть изображен Христос [в тот момент], когда Его схватывают, связывают, ударяют, подвергают оплеванию, распинают, прободают копьем или [когда] Он что-либо другое претерпевает? Никогда, никаким образом! Крест знаменует (σημαίνει) Христа, а не изображает (οὐ τυποῖ). Поэтому в Божественном Писании он называется [также] и знамением (σημεῖον). Ибо, говорит Писание, постави Моисей змию на знамени (Чис.21:9), то есть – на кресте. Итак, одно – знамение, а другое – образ (τύπος), как, например, восточная [или утренняя] звезда предвещает день, само же солнце образует, или показывает, день. Так же, как в Кресте Христос знаменуется, так на иконе Он изображается²⁹. Ибо в изображении является первообраз, как говорит божественный Дионисий³⁰; и у него, и у других отцов изображение (ἡ εἰκών) и образ (ὁ τύπος) употребляются параллельно [синонимически]. Это – животворящий образ страданий, именно изображение (εἰκών) Христа, которое ты, желая скрыть, против воли открыл. Образ же креста – их знак [или символ] (ἡ σημασία); итак, если символ (ἡ σημασία) – опора верующих и предмет почитания, то тем более образное иконотворение (ἐκτυπωτικὴ εἰκονουργία)³¹. Таково правое слово истины, а не так, как определила твоя ложная речь.

Негодно же прежде начертанное изображение

Уничтожило Ты как заблуждение, о Слово!

13. Негодно – то, что поддельно, а не то, что истинно; то, что существует вопреки природе, а не то, что согласно с природой. Поэтому если бы изображение Слова было до Воплощения, то было бы не только дурно, но и весьма нелепо – в невоплотившемся Слове предполагать плоть и никому не подобного представлять подобным всем [людям] изображением человека. По отношению к этому у Господа сказано: коему подобию уподобисте Мя (Ис.40:18). И это есть идолослужение, и Им [то есть Словом], очевидно, оно уничтожено. Но так как [это совершается] после Воплощения, то ты, богоборец, и негодный, и обманщик, [Col. 460] и человек, уничтожающий начертанное ко спасению мира Его изображение, хотя и начертываешь крест. [Направляя свою речь] против этого [то есть изображения], ты стараешься показать в качестве противоположного то, что [на самом деле] согласно друг с другом, так как на иконе Христа можно видеть и крест изображенный. Ибо в противном случае он бы не «существовал истинно и [не] назывался Мужем Сверхбожественным»³², будучи видим в образе, подобном нашему. Он не имел бы тела, подлежащего осязанию и цвету, которому свойственны качество и количество, из которых следуют положение в пространстве и протяжение во времени. Не эти ли свойства описуемости разумеет даже умеющий только немного соображать? Итак, каким же образом одаренный этими [свойствами] неописуем? Каким образом бывший в подобии людей не может быть изображаем подобно людям? Каким образом по виду ставший как человек (ср. Флп.2:7) мог бы быть не имеющим формы? Какое это неразумие и спор относительно ясных [предметов]! [Это подобно тому], как если бы кто, когда взошло солнце, стал настаивать, что [теперь] ночь. Разве линия [берет начало] не от точки? Разве не из линий – фигура, сначала треугольная, а затем и прочие фигуры другой формы? Разве не из различных фигур образуется лицо, и изображенное признается человеком, как и в Боговдохновенном Писании представляется? Разве Христос не имеет образа? Апостол восклицает, что Он принял образраба (Флп.2:7), а ты указываешь, что Он не имеетобраза. [Апостол говорит], что [Христос] по виду стал какчеловек (Флп.2:7), а ты [представляешь Его] не имеющим формы. [По словам апостола], Христос в подобии человеческом был (Флп.2:7), а ты [считаешь Его] непохожим [на других людей]. О, исполненный всякого коварства и всякого злодейства, сын диавола, враг всякой правды! перестанешь ли ты совращать с прямых путей Господних? (Деян.13:10). И это не от меня. Это тебе, новому Елиме, возгласит Павел. И особенно то пойми, заблуждающийся³³, что свойства той же самой природы имеют одинаковое значение и друг с другом связаны; и когда существует одно, необходимо присутствует вместе и остальные, подобно тому как если уничтожено [одно], и все уничтожаются вместе с ним. Таковы и свойства Божественной природы, например бестелесность, невидимость, необъятность, неописуемость, неизменяемость, бесстрастие и все другие. Итак, если одно из этих [свойств] вздумал бы кто-нибудь случайно устранить предположительно или изменить, например необъятность, и сказал бы, что Божество может быть объято, затем перечислил бы все [свойства], которые ей [Божественной природе] принадлежат, то сейчас же, с изменением одного [свойства], изменились бы и все [свойства], принадлежащие к одному и тому же разряду. И последовательно придется назвать ее [то есть Божественную природу] как объемлемою, так и имеющею тело, и видимою, и описуемою, и изменяемою, и подверженною страданиям; и невозможно, как ранее сказано, чтобы с изменением или устранением одного [свойства] вместе не изменились или не уничтожились и все [остальные]. Та же самая речь [должна быть] и о человечестве Христа. Итак, свойства его [то есть человечества] телесность, видимость, описуемость, изменяемость, способность страдать и все остальные вместе с ними, которые находятся во всяком человеке. Следовательно, ты изменил или уничтожил окончательно одно [свойство] из названных, а именно описуемость. И тогда Христос был бы по человечеству как неописуем, так и бестелесен, и невидим, и необъятен, и неизменяем, и не подвержен страданиям; и по необходимости – ничего из сказанного не останется вследствие уничтожения одного [свойства] ради твоих жалких, нечестивых слов и твоих построек из песка.

Ибо этот закон мудро приличествует всем:

К чему Ты был пригвожден и [чем] спас [нас], то – почитать.

14. Вот снова пустослов оказывается безумствующим. [Это] подобно тому, как если бы мы сказали: «Царь спас город, вонзивши в такого-то копье», а пустослов [к этому прибавил бы], что [следует] почитать копье, оставивши в стороне царя. Следовало бы сказать: «[Крест], к которому Ты был пригвожден, после Тебя [следует] почитать сначала Спасшего, а затем крест, чрез который [было совершено] спасение». Он же по чрезвычайной слепоте одно обоготворил, a о другом здесь умолчал и оскорбил [таким образом] Верховное Существо, похуливши Его изображение. О, страшное зрелище и жестокое – известие и Стефан борется против Христа.

Чтобы в виде безгласном и лишенном дыхания

Христа изображали, император, сего не вынося,

На веществе земном, которое презирают Писания, –

Лев вместе с сыном, новым Константином,

Креста начертывает треблаженный образ

15. Юрод, говорит Писание, юродивая изречет, и сердце его тщетная уразумеет (Ис.32:6). Однако следует спросить: по какой причине, сочинитель лжи, не терпит император, чтобы Христос был изображаем в виде безгласном и лишенном дыхания? Не потому ли, что после уничтожения такого вида [Христа] начертанный у него образ Креста имеет голос и дыхание? Конечно, никаким образом. Или потому, что чье-нибудь изображение имеет голос и дыхание, а изображение Христа этого не имеет? Но вполне очевидно, что всякое искусственное изображение (πᾶσα τεχνητὴ εἰκὼν) лишено голоса и дыхания; в противном случае оно было бы не подобием (παράγωγον), но первообразом (πρωτότυπος) и природным подобием (εἰκών φυσική), как каждый имеет подобие по отношению к своему отцу. Итак, каким образом то, что находится во всяком изображении человека, [император] не терпит видеть и в изображении Христа, подобного всем людям по всему и подобно вместе с нами принявшего участие в плоти и крови, как написано (Евр.2:14)? Если же он не поверит написанному, то он пожелает созерцать Христа, обитавшего [на земле], бескровным и бесплотным, очевидно, согласно с образом мыслей манихеев³⁴. Если же он верует тому, что исповедует, то он должен терпеть и то, что Христос изображается подобно всем людям, которым Он уподобился по всему, кроме греха (Евр.4:15), – чтобы отрицание описуемости [Христа] не обличило в нем отрицание истинного вочеловечения. Во всяком случае, и изображение Христа – [изображение] не души невидимой, а тем более [не изображение] божества, но очертание (χαρακτὴρ) Ero тела, как и у всякого человека. Тело же Его святое бездыханным и безгласным сделалось на кресте, почему и названо у божественного Григория Армянского мертвым образом (νεκρὰ είκών). Поэтому, естественно, Христос изображается в виде безгласном и лишенном дыхания: подобное [изображается] подобно. И ты, конечно, поступил нелепо, [так] пустословя. Но снова вернемся к рассмотрению. [Col. 464]

Чтобы в виде безгласном и лишенном дыхания

Христа изображали, император, сего не вынося,

На веществе земном, которое презирают Писания...

16. С удовольствием я осведомился бы у него: разве не на земном веществе, отвергаемом Писаниями, начертан образ креста? Как же в этом [образе] Господь терпит бесчестие? Ибо вместо [изображения] Христа начертан Ему крест. Следовательно, Он Сам Себе противоречит и, терпя [в одном случае], не терпит [в другом]. Видишь ли, человек разумный, что эти пустые речи [направлены] против Христа? Что же? Разве не из смешения Адама – богоносная плоть и вместе земной Адам, и разве всякая плоть человека – не земное вещество? И разве в тебе не находится что-либо земное? Да и не вообще всякое вещество отвергается Писаниями, пустой человек, но [только] принявшее на себя это [отвержение]³⁵. Ибо многие из божественных принадлежностей храма представляют собою изображения (γραφίδες) на веществе, и однако они ни в каком случае не отвергнуты [Писанием]. Но, очевидно, у тебя вся цель [заключается в том], чтобы называть изображение Христа идолом, думая следовать [в этом случае] таким словам апостола: Знаете, что когда вы были язычниками, то ходили к безгласным идолам, так, как бы вели вас (1Кор.12:2) и отсюда показать, что христиане по-язычески погибают, после того как [уже] нет идола в мире, по слову апостольскому; после того как названо по всей земле имя благословенное [Христово]; после того как исповедуется один Господь, одна вера, одно крещение (Еф.4:5); после того как [совершено] чистое жертвоприношение, противоположное жертвам идолов; после того как от востока до запада во всех почти священных храмах напечатлено изображение Христа; после стольких священных Соборов, имевших пред глазами своими изображенного Христа; после того как мы находимся в преддверии пришествия Христова. Видишь, что [твое] заблуждение хуже всех ересей, происшедших после Христа, так как из них ни одна не домогалась открыто отвергнуть Христа, здесь же это есть. Разве отвергающий образ креста не отвергает [самый крест]? Да, конечно. И отвергающий изображение Христа, во всяком случае, отверг и [Самого] Христа. Ибо если согласишься, что истинно первое, то как же [не истинно] и второе? Зачем же ты смешиваешь то, чего нельзя смешивать, – сказанное об идолах демонски приписывая изображению Христа? Разве то, что говорит закон, он говорит не находящимся в законе? Разве то, в чем обвиняет апостол, он высказывает не тем, которые некогда жили по-язычески? Разве ты не слышишь святого Афанасия, который говорит: «Не как богам поклоняются иконам верующие, как язычники (οἱ Ἕλληνες), – да не будет! Но [поклоняются] только образу, обнаруживая [этим] чувство своей любви к образу лика иконы»³⁶. Отсюда часто, когда изображение (χαρακτὴρ) стерлось, мы сжигаем икону, как дерево, впредь бесполезное. Язычники же самое дерево по природе, и золото, и серебро с начертанными человеческими фигурами признают за своих богов. Это – идолы, за которых порицают пророк и апостол; и они не видят, хотя имеют глаза; [Col. 465] и безгласны и немы, хотя имеют уста; и если что другое в них можно видеть, оно бездейственно. Перестань впредь по-иудейски богохульствовать, друг!

17. «Следуя апостольскому и отеческому учению и повинуясь узаконению Церкви, принимая шесть святых и Вселенских Соборов и Собор, торжественно собранный во Влахернском храме, [и собор], собранный для утверждения его [то есть Влахернского Собора], и следуя изложенным ими православным догматам и пребывая [в них], отвергая те [догматы], которые ими отвергнуты, те же, которым они научили, принимая, и всякое устроение икон и поклонение [им] отметая, собрание же под председательством Тарасия³⁷ отвергая, а тех, которые не такого мнения держатся, анафематствуя, – [все это] я подписал собственноручно»³⁸.

18. Всякая вновь возникшая ересь думает, что она отвергает ереси, бывшие до нее, апостольские же и отеческие учения принимает и прежде бывшим святым Соборам следует. Испытуемая же словом истины, она изобличается [как] находящаяся в противоположном состоянии. То же самое [представляет собою] и настоящая [ересь], как покажет, с Божией помощью, следующая далее речь. Но прежде следует спросить об этом: каким образом, благородный человек, отвергая всякое устроение изображений и поклонение [им], ты говоришь, что следуешь [в этом] апостольскому и отеческому учению? Апостол говорит таким образом: Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей (Евр.10:1), объясняя, что тень – Ветхий Завет, образ – Новый Завет, а «вещи» – будущие блага. Григорий же Богослов, согласно с апостолом, сказал, что Закон – образ образа (τύπον τύπου) Благодати³⁹. И часто этими именами пользуются параллельно⁴⁰. Очевидно, что и изображение (εἰκών) называют образом (τύπος), и тень (σκιὰ) [называют] образом (τύπος). Смотри, сказано, сделай все по образу, показанному тебе на горе (Евр.8:5). Затем и по образу истинного (Евр.9:24)⁴¹ называется у того же самого апостола то, что относится к Закону, так что и тень, и образ, и подобие (ἀντίτυπος) – одно и то же. И премудрый Дионисий, в свою очередь, в одном месте говорит так: «Изображением образа, показанного ему на Синайской горе, назвал все священно-действуемое согласно с Законом»⁴². И вместе с Давидом [можно] сказать: «[Как] на изображении, в этой жизни проходим»⁴³ (Пс.38:7). И опять вместе с Дионисием [можно] сказать: «Чувственными образами мы возводимся, насколько возможно, к божественным созерцаниям»⁴⁴. Образом (εἰκών) называется у него святой жертвенник; образом [именуется] (εἰκών) божественное миро. Образ – это и изображение креста⁴⁵. [Образом] называет он и тех, которые так живут, что по качеству своей жизни подобны Тому, [Col. 467] Кто напечатлевает [их] крестовидным образом Своей безгрешности; образами он же называет и священнические украшения. Образами [называет также] все, что бывает видимо в таинственном священнодействии. Что же? Разве все это не устроение изображений и не почитание их? Именно так. В том, что ты отвергаешь, ты отверг, очевидно, не просто апостольское и отеческое учение, но и Новый Завет. Если же [ты отверг] I Іовый Завет, то, очевидно, [отверг] и Ветхий Завет. Я вижу, что ты отверг и самого себя, и Ангелов. Человек – образ Божий по возможному подражанию Неподражаемому⁴⁶, так как Писание говорит: во образ Божий сотворих человека (Быт.9:6). И Ангел – образ Божий, [как] говорит божественный Дионисий⁴⁷. Поэтому созидание образов и поклонение [им] ты должен допустить по отношению к обоим, хотя бы и не хотел. И действительно, поклонение воздается и Ангелу, и человеку. Поэтому кажется, что ты отверг и земное, и небесное. Ибо ты не отделил этого [образа] от того, живописного от природного, отвергая, как ты ранее сказал, всякое вообще созидание изображений и поклонение [им], ничему особенно не позволив [воздавать поклонение], кроме Святой Троицы. Ибо Она одна только не созидание образов, потому что Она – и не творение, но не созданная; и иначе, бесспорно, и не может быть понято твое предложение. Но снова перейдем к предлежащему.

«Следуя апостольскому и отеческому учению, всякое устроение икон и поклонение [им] отметая...»

19. «Принеси икону Господа нашего Иисуса Христа и отпечатлей ее на неболыпом возвышении, чтобы видели народы, какой вид принял Сын Божий»⁴⁸.

20. «Человеколюбивое Совершенноначалие⁴⁹ <...> чувственными образами начертало вышенебесные мысли в составе слов [Священного Писания], изображающих священные предметы»⁵⁰.

21. «Не как богам поклоняются иконам верующие, как язычники, – да не будет! Но [поклоняются] только образу, обнаруживая [этим] чувство своей любви к образу лица иконы»⁵¹.

22. «Восстаньте теперь передо мною вы, славные живописатели подвижнических заслуг! Усильте своим искусством это неполное изображение военачальника! И – спустя несколько – да будет изображен на картине и Подвигоположник в борьбах, Христос»⁵². [Col. 469]

23. «Возвышаясь над нею, находился на иконе Полемон. Увидев икону, которая внушала благоговение, она тотчас удалилась, побежденная зрелищем, устыдившись изображенного Полемона, как живого»⁵³.

24. «Я полюбил и вылитое из воска изображение, как исполненное благочестия. Ибо я видел на иконе Ангела, прогоняющего толпы варваров. Я видел попираемые племена варваров, и Давид говорит истину: Господи, во граде Твоем образ их уничижиши (Пс.72:20)»⁵⁴.

12. «Часто видел я живописное изображение страдания [Исаака, приносимого в жертву] и никогда не проходил без слез мимо [этого] зрелища: так живо эту историю представляет взору искусство. Исаак лежит...» и т. д.⁵⁵

26. «Я видел на ценной живописи борющуюся на арене девушку, и я без слез не мог смотреть на это зрелище»⁵⁶.

27. «На некоторых изображениях честных икон начертывается Агнец, указуемый перстом Предтечи. И спустя несколько: поэтому, чтобы и посредством произведений живописи пред глазами всех изображалось [уже] совершившееся, – определяем: отныне образ Агнца, берущего на Себя грехи мира (Ин.1:29), Христа, Бога нашего, представлять и на иконах по человеческому виду, вместо древнего агнца»⁵⁷.

28. Это из многого немногое, чтобы не произвести пресыщения. Вот и опять [предложено] апостольское и отеческое учение вершина апостолов, основание отцов, ключи догматов, определение Православия; противоречащий им, хотя бы он – ангел, отлучен, анафематствован. Ибо он – не из числа апостолов и отцов, но человек фальшивый, ложно носящий имя [христианина]; итак, ты отверг ее [то есть правую веру], хотя и не говоришь, что отвергаешь, так как отвергаешь всякое устроение икон и поклонение [им], как в древности Моав.

«И повинуясь узаконению Церкви».

29. Это – всесвященный закон, именно – древние обычаи, хранить которые особенно повелевает нам великий Василий. Итак, церковным преданием введено в обычай искони и от начала божественной проповеди, как возглашает самым делом земная [Церковь] в своих священных храмах и принадлежностях [их], чтобы были начертываемы почитаемые иконы, которые ты теперь унижаешь. Итак, вот церковное узаконение, насколько оно касается этого предмета. И это-то [узаконение] и его часть, [касающуюся иконопочитания], ты отверг со всею силою. [Col. 472]

«Принимая шесть святых и Вселенских Соборов...»

30. Православных Соборов, как Вселенских, так и Поместных, по числу столько, сколько их было и на самом деле. Но все они, если их рассматривать в главном значении, – одно по божественному образу мыслей, как один и Символ веры. Именно – по временам вступая в борьбу с восстающими ересями и различаясь в зависимости от нападения [на истину] нечестивого мнения, они пребывают в том же самом православном учении. [Это] подобно тому, как (воспользуюсь примером) хлебное зерно, когда засевается, бывает одно; но оно обладает силою в надлежащее время чрез прино шение плода производить во множестве образуемые его энергией зерна. Отсюда заметим, что если ты примешь Первыи Сооор, то окажешься принимающим вместе и все [прочие Соборы]. Итак, [Первый Собор] говорит (хотя я оставил в стороне то, что предшествовало⁵⁸, как не самое необходимое по отношению к предлежащему вопросу): «...и во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, от Отца рожденного прежде всех веков, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, единосущного Отцу, чрез Которого все произошло. Ради нас, людей, и ради нашего спасения сшедшего с небес, и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы, и вочеловечившегося».

Итак, рожденный от Отца прежде всех веков, воплотившийся от Святого Духа и Марии Девы и соделавшийся Человеком – один ипостасью, двойственный же природою; совершенный в божестве и совершенный в человечестве⁵⁹. [По тому, что имеет] от Отца, Он неописуем, так как и Отец [неописуем; по тому же, что имеет] от Матери, описуем, так как и Мать [описуема]. Каков Отец, таков и Рожденныq от Него по всему. И какова Мать, таково и рожденное [от Нее] по всему, чтобы, при недостатке чего бы то ни было, не было уничтожено совершенство [человеческой природы] и не погибло все. Поэтому, так как Матери по природе свойственно, чтобы Она, как описуемая, была изображаема по телесному виду, это по [человеческой] природе свойственно и Христу, как Ее описуемому Сыну. Если же Он не [может быть изображаем], то Он не рождение Ее по природе и истине. Но Он – в действительности ее истинный Сын, как Он же Самый – истинный Сын Отца. Следовательно, Он, сообразно со Своею Матерью, может быть изображаем по телесному виду (σώματος χαρακτῆρι), будучи неописуем по божеству, согласно с Отцом, чтобы одно могло подтверждать своим свидетельством другое со всею естественною необходимостью. Итак, Первый святой Вселенский Собор как бы с особенною силою возвестил то, что Христос может быть изображаем, так как исповедует Его воплотившимся и вочеловечившимся. Ибо все, что имеет плоть, [не может] не [быть] описуемо: и всякий человек, который может быть видим, не может не быть изображаемым. Затем, хотя он и не назвал Марию собственным именем Богородицы, но когда подтвердил, что Сын Божии из Нее воплотился и вочеловечился, то он потенциально⁶⁰ провозгласил Ее Богородицею, ибо если Рожденный – Бог, то, следовательно, родившая – Богородица, предоставив со всею силою и главным образом возвестить это Третьему [Вселенскому] Собору, заранее выразив порицание Несторию. Равным образом он ясно не высказал, что во Христе две природы и столько же воль; но так как Он признал Его вместе Богом и человеком, [Col. 473] воспев⁶¹ два Его рождения, то он [этим самым] и научил, что [во Христе] – два действия⁶² и две природы, а соответственно двум природам – и две воли, предоставивши на деле и вполне возвестить это Четвертому и Шестому Соборам и опровергши тех, которые признавали в Нем одну природу и одну волю⁶³. И долго было бы показывать, как он опровергает каждую ересь, противопоставляя [ей] потенциально (δυνάμει) православный догмат, который в действительности возвещался на [другом] Соборе в соответствующее [себе] время⁶⁴. Итак, достаточно показано и доказано, что ты не принимаешь Первого Собора, отвергая всякое устроение изображений и поклонение [им], тогда как тот [Собор], как сказано, потенциально⁶⁵ возвестил, что Христос может быть изображаем по человеческому виду. Показано, что и остальные Соборы ты не принимаешь. Ибо один у всех [Соборов] благочестивый образ мыслей.

31. «Принимая и Собор Влахернский, и собор, созванный для утверждения его».

Это, конечно, верно, ибо ты – их последователь и единомышленник противников истины и несогласных со всем апостольским и отеческим учением, как показано выше. Ибо они отвергают всякое устроение икон и поклонение [им].

«Те [догматы], которые ими отвергнуты, отвергая; те же, которым они научили, принимая».

32. Да, конечно; но – как синедрион Каиафы, Варавву принявший, Христа же отвергший (Мф.27:20–22).

«Собрание же под председательством Тарасия отвергая».

33. Хорошо и совершенно естественно; но [ты отвергаешь его], конечно, постольку, поскольку он согласен с Первым святым Собором в том, что последний возвестил относительно изображения Христа по человеческому виду и относительно того, чтобы воздавать поклонение изображению и Его, и Животворящего Креста, и Богородицы, и, кроме того, всякого святого в честь первообразов, от которых ты отделился, как Иуда – от Христа.

33. «И тех, которые не такого мнения держатся, анафематствуя».

Без сомнения, но вместе [анафематствуя] всех святых, как противник Христа.

«Подписал собственноручно».

Разумеется; но [подписал], как Пилат, – обмакнувши трость для осуждения Христа.

35. Следуя всем евангельским и апостольским заповедям и предписаниям и утверждаясь на пророческих и отеческих вещаниях и учениях; принимая шесть святых и Вселенских Соборов вместе с другими Поместными, которые согласны с этими [то есть Вселенскими] по соблюдению догматов и канонов; вместе с ними принимая и Собор, рассуждавший и богоугодно определивший относительно священных икон; и с любовью принимая Святой Никейский Второй Собор, православно, как и первый, и согласно с [Собором], [Col. 476] бывшим прежде его⁶⁶, определивший догмат относительно тех же самых священных икон; отлученных всеми [этими Соборами] отвергая; с теми же, которые одобрены ими, находясь в общении; держась всякого священного закона и церковного обычая, идущего от Христа до настоящего времени, а также и впоследствии [установленного] достойно святости [Церкви]; от всего сердца обнимая и лобызая всякую икону, существующую и начертываемую по спасительному для людей постановлению, [изображения] Христа и Бога нашего, Животворящего Креста, Богородицы, Ангелов и всякого святого и святой; но отвергая собранное сначала скопище во Влахернском храме и утвердивший его [потом] синедрион⁶⁷, так как и то и другое противно Христу и всему святому, и тех, которые не так мыслят, предавая вечным анафемам, – с помощию Божиею,

подписал собственноручно.

Акростих: Христа страдание – надежда Иоанна.

Христос низверг крестною Божественною силою

Нападение демонского полчища.

Для всех живущих Он есть сила и надежда на великую победу

И ясно учит уповать только на Него.

Итак, изображать на стене Владыку беззаконно.

Ибо [Он] есть всецелый⁶⁸ Бог, не подверженный заблуждению,

Возвышающий царей благочестивых в венчании на царство.

Акростих: Крест – для Игнатия похвала.

Крест, соединивши прежде рассеянное,

Благочестие истинно начертывает.

Ибо Он, уничтожая икон всякое зрелище,

Ясно возвысил Твою славу, о Слово,

И является свидетельством могущественной силы веры.

Ему достойно поклоняясь, владыки

Обращают в бегство врагов, [его] силой порабощенных.

1. По-гречески буквы расположены так, что они образуют правильную форму четырехконечного креста.

[Col. 477]

Получившие власть от одного только Бога,

Лев и Константин венценосцы,

Выставляют для созерцания образ Господа [то есть Крест],

Сердечное имея к Нему влечение.

Прежде же напрасно и без основания распространенное,

Они потом уничтожили устроения икон зрелище.