Параграф 6 «Беседы сарацина с христианином» Феодора Абу-Курра и проблема «нетварных Слов Божиих» в Православии и исламе

Мне хотелось бы обратить внимание на один из ранних полемических христианских трактатов, направленных против мусульман -"Беседу христианина с сарацином», который в православной традиции долгое время приписывался одному из самых известных отцов Церкви – прп. Иоанну Дамаскину, но, вероятнее всего, принадлежитФео-дору Абу-Курре¹, арабоязычному православному епископу, жившему по второй половине VIII в. на территориях, захваченных мусульманами у Византии, большей частью в Сирии. В связи сэтим сочинением я хотел бы поставить ряд вопросов, которые представляют интерес в контексте не только истории христианско-мусульманской полемики, но и современного христианско-мусульманскогодиалога, равно как и для изучения истории православного богословия.

В середине VII в., т.е. тогда же, когда на сцену мировой истории вышел ислам, в Византии творил великий философ ибогослов прп. Максим Исповедник, ученик и соратник св. Софрония Иерусалимского, открывшего, между прочим, Иерусалим халифу Умару. Прп. Максим известен как борец с монофелитством (учением об однойволе у Христа), но с начала XX в. и по настоящее время в центре внимания патрологов и богословов оказалось не менее важное в его наследии учение о логосах, в котором он дал православнуюальтернативу ори-гонизму. Это учение венчает собой традицию, восходящую к «библеи-шции» стоицизма у Филона, и воцерковлению той же традиции у апологетов, Климента Александрийского, а затем укаппадокийцев, Еваг-рия и в Ареопагитиках. Среди того нового, что внес прп. Максим в это учение о логосах (словах Божиих), которыми Бог творит мир, есть учение о воплощении Логоса Его логосами вПисание. То есть прп. Максим рисует всеобъемлющую картину воплощения Логоса (Сына Божия), в рамках которой находится представление и о том, что Логос своими логосами воплощается не только в творении(творя мир), и не только ипостасью воплотился как Иисус Христос, но воплощался и в логосах Священного Писания. Среди патрологов идет спор, верно ли считать логосы, о которых идет речь у Максима,"нетварными», т. е. божественными, в том же смысле, в каком нетварны энергии Божий, согласно св. Григорию Паламе, который именно так истолковал логосы Максима. Вслед за таким выдающимсяисследователем прп. Максима, как Поликарп Шервуд² и большинство православных патрологов³, я склоняюсь к тому, что логосы Максима нетварны, коль скоро он понимает их какбожественные воления, или мысли Божий, которые воплощаются в творении, в том числе, как я сказал, и в Писании. Приведу лишь один отрывок из «Вопросоответов к Фалассию» (32) прп.Максима:

«Кто не чувством зрит всякое телесно являемое служение закона, но созерцаниями ума рассматривает каждый из видимыхсимволов, тот узнает богосовершенный логос, скрытый в отдельном символе, и найдет Бога в этом логосе. Ради благой цели прикасаясь умной силой [к Нему], как бы [находящемуся] в грязи материизаконнических предписаний, он найдет сокрытый в плоти закона драгоценный логос, совершенно ускользающий от чувства. Подобным же образом кто естество зримых [вещей] не определяет одним толькочувством, но умом мудро взыскует логос в каждой твари, тот находит Бога и научается, исходя из произведенного [Богом] велелепия сущих, [познавать] их Причину»⁴.

Итак, можно считать, что у Максима есть учение о нетварных, как он сам говорит, «богосовершенных» логосах Божиих, в томчисле и нетварных логосах Писания.

Если теперь мы обратимся к одному из самых ранних полемических сочинений, написанных православными христианами противмусульман – «Беседе сарацина с христианином» Феодора Абу-Курры (Пс.-Иоанна Дамаскина) (конец VIII – начало IX в.), тозаметим, что 6–й параграф этого сочинения как раз посвящен проблеме тварности или нетварности слов Божиих. В этом сочинении христианин предупреждает, что в полемике смусульманами на вопрос, тварны или нетварны словеса Божий, нельзя отвечать ничего определенного. В самом деле, если ответить, что тварны, то и Слово Божие, каковым христиане исповедают Иисуса,легко может быть сочтено тварным (т. е. учение о Троице будет отвергнуто). Если же ответить, что слова Божий нетварны, то получится, что помимо Логоса (с большой буквы) есть много других логосов(словес Божиих), и, таким образом, ставится под вопрос существование Логоса как особой ипостаси, а все эти словеса Божий, в том числе и Логос, становятся своего рода божественными мыслями иливолениями. Приведу цитату из «Беседы»: «А если спросит тебя сарацин, говоря: «Словеса Божий тварны или несотворенны?» Ведь они выставляют нам этот вопрос как труднейший, желая доказать, что СловоБожие тварно, что не так. Ведь если ты скажешь: «Они тварны», он ответит, что «вот, ты называешь тварным Слово Божие». Если же скажешь: «Они несотворенны», он ответит, нто «вот, все существующиесловеса Божий несотворенны, но не суть боги. Вот ты и признал, что Христос, будучи Словом Божиим, не есть Ног». Поэтому в ответ не говори ему, ни что они тварны, ни чтонесо-творенны»⁵.

Итак, ситуация полемики с сарацинами вынудила христианина во И1бежание попадания в ловушку, о которой он только что сказал,уклониться от того, чтобы говорить о нетварности слов Божиих с мусульманином, если не вообще отказаться от концепции нетварных слои Божиих. Интересно то, что Абу-Курра был одним из пропагандистовучения прп. Максима Исповедника на Востоке, т. е. знал его сочинения, по крайней мере, его полемику с монофизитами и монофели-f ими⁶, что было особенно актуально для христиан в Сирии.Однако это N0 помешало Абу-Курре «замолчать» (может быть, по тактическим Причинам, а может быть, по иным) в данном сочинении учение Максим п о нетварных логосах Божиих,а может, он его и не знал, так как уже у Иоанна Дамаскина – первого почитателя Максима на мусульманском Востоке – в «Точном изложении православной веры» учение Максима о логосах отсутствует.

Характерно, что и в православной традиции в целом учение прп. Максима о логосах оказалось фактически забытым илиневостребованным, вплоть до XI-XII вв. – времени возобновления полемики с эллинствующими богословами, вроде Михаила Пселла и Иоанна Ита-ла⁷. Впрочем, судя по всему, и в это времяучение о логосах Максима оставалось уделом узкого круга. И даже во времена св. Григория Па-ламы в XIV в. последний, как и его соратники, скорее говорит о божественных энергиях (т. е. действиях),чем о логосах. Трудно сказать, что было причиной такой маргинализации «философии логосов» Максима, возможно, просто ее трудность и упадок философской традиции, но факт остается фактом, что вприписываемой Иоанну Дамаскину, а значит, подкрепленной его авторитетом «Беседе сарацина с христианином» Феодора Абу-Курры, дается совершенно определенный совет уклоняться от утверждения онетварных словесах Божиих. Более того, в этой беседе вводится различие (которого нет у Максима) между словами (логос) и глаголами (ремата). Христианин дает инструкцию: «Отвечайему (т. е. сарацину) так: «Я исповедую несотворенным только одно воипостасное Слово Божие, как и ты это признал, а все мое Писание называю не словесами, но глаголами Божиими». И если скажетсарацин: «А как же Давид говорит, что слова Господни – слова чистые (Пс. 11:7), но не «глаголы Господни – глаголы чистые»?», скажи ему, что пророк говорил в переносном, а не всобственном смысле»⁸.

Заметим, что, в то время как сарацин задает вопрос о словах Божиих, не уточняя, идет ли речь о Священном Писании или ословах («логосах»), которые, в принципе, можно помыслить и «до» воплощения, христианин говорит именно о словах Писания, которые (что не отрицал и прп. Максим) по своей «букве» действительнотварны.

Как бы то ни было, следует отметить, что в этом отрывке именно сарацин косвенно говорит, что в некотором смысле словаБожий нетварны, а христианин с ним не согласен. Как мы видели выше, такое исповедание «нетварными» слов Божиих для сарацина вовсе не означало, что они «боги», т. е. обладают ипостаснымсуществованием, и при том суть божества, наряду с Аллахом. Для православного же здесь

явное затруднение, которое он пытается преодолеть различением Логоса и глаголов (ремата).

Все сказанное представляет особый интерес, если вспомнить, что в классическом исламе имеется учение о Матери Книги, т. е.Корана (см. Коран 3:7; 13:39)⁹ – Ум аль-Китаб¹⁰. Мать Книги выступает в исламе как своего рода божественная матрица Корана. Эта матрица, как считается, без искажениявоплощается в Коране писаном. И хотя в исламе существуют разные мнения относительно характера этого воплощения, в целом можно сказать, что наиболее признанным являлось то, которое почитаетписаный Коран абсолютно адекватным воплощением этой изначально матрицы¹¹ . Так вот, при возможном различии между учением об Ум аль-Китаб и учением прп. Максима Исповедника о нетварныхлогосах Писания мы видим между ними и очевидное сходство. В обоих случаях речь идет о том, что существующие в том или ином виде в вечности, условно говоря, нетварные слова Божий, воплощаются вПисании.

Именно от этой концепции, как опасной и угрожающей учению о божественности Логоса – ипостасного Сына Божия, считаетнеобходимым уклоняться христианин в разбираемой нами «Беседе». На это я бы и хотел обратить внимание, желая в данной краткой статье, скорее, поставить ряд вопросов в контексте сопоставленияучения прп. Максима о (божественных) нетварных логосах Писания и исламского учения об Ум аль-Китаб. Эти вопросы, мне кажется, представляют интерес как для религиоведов, так и для христианскихпатрологов. Они обращены мною в первую очередь к специалистам по исламу, но поставлены на основе концептуальной системы православного христианского богословия:

1. Как понимать нетварность слов Божих (если таковая концепция имеет место) в классическом исламе? Например, вхристианстве «не-тварность» обязательно означает «божественность», так как, кроме Бога и твари, ничего нет. Но ведь в исламе отрицается, что помимо Бога (Аллаха) есть что-то'божественное».

2. Мыслится ли в классическом исламе Ум аль-Китаб как своего рода «энергии» (действия) Аллаха, или же это некая «вещь»,иными словами, «ипостась»?

Понятно, что на эти вопросы существует целый ряд ответов, в зависимости от школ и направлений в исламе. Однако, имея ввиду ту проблематику, которую я обозначил выше, а именно учение о нетварных логосах Писания у прп. Максима и последующее почти полное забвение этого учения в православии, было бы важно выявитьдоминирующие тенденции в ответах на эти вопросы в мусульманском богословии, в первую очередь, в VII-IX вв., когда жили прп. Максим, прп. Иоанн Дамаскин и Феодор Абу-Курра. Такая постановкавопроса следует из необходимости рассматривать религиозные системы, особенно такие, как ислам и православное христианство, вступившие в полемику и диалог с самого начала появления ислама, неизолированно, а в отношении друг к другу, что может способствовать более глубокому пониманию соответствующей традиции, истории ее развития и эволюции.