Две беседы святейшаго патриарха константинопольскаго Фотия по случаю нашествия россов на Константинополь

См. также:

Беседа 1-я на нашествие Россов свт. Фотий Константинопольский

Беседа 2-я на нашествие Россов свт. Фотий Константинопольский

Две беседы константинопольскаго патриарха Фотия, известныя под заглавием: «на нашествие Россов», особенно замечательны тем, что содержат в себе древнейшее и несомненное известие об одном из деяний славяно-русскаго народа, произведшем сильное впечатление в столице Византийской империи в IX веке по Рождестве Христовом и имеющем близкое отношение к важнейшему событию в жизни самаго русскаго народа – к обращению его в христианскую веру. Сказания греческих и славянских летописцев об этом нападении россов на Константинополь, хотя не совсем согласныя между собою, с одной стороны свидетельствуют, что воинственный отряд неожиданно прибывших россов навел большой страх на константинопольских граждан, и если бы внезапно случившеюся бурею не были разбиты корабли отважных пришельцев, то греки могли потерпеть величайшия бедствия; а с другой стороны, по свидетельству тех же летописцев, необыкновенныя обстоятельства этой осады греческой столицы произвели столь сильное впечатление на самих россов, что многие из них вскоре за тем приняли греческую христианскую веру. Беседы патриарха Фотия, относясь к современному событию – к нашествию россов и внезапному их отступлению, представляют живое и одушевленное, исполненное достопамятных подробностей и христианскаго красноречия, изображение того, что́ происходило тогда в Константинополе; о благодетельных же последствиях этого события для славяно-руссов, обращении их в христианскую веру и тому подобном, в них не упоминается, без сомнения потому, что такого обращения еще не последовало ни во время самаго события, ни непосредственно по его окончании.

Из обеих бесед патриарха, довольно обширных по объему, не видно, в котором году оне были произнесены им; иначе сказать, в котором году случилось то нападение россов на Константинополь, к которому непосредственно оне относятся. По историческим известиям оно считается первым нашествием славяно-руссов на столицу Византийской империи, дотоле неизвестных в ней даже по имени; из содержания же бесед Фотия ясно только то, что первая из них произнесена была во время самой осады россами Константинополя, при отчаянном состоянии устрашенных жителей города и при отсутствии всяких средств обороны от неприятелей, а вторая сказана была тотчас по разсеянии неприятельских кораблей на море и снятии осады на суше и последовавшем затем удалении их от Константинополя; и притом как нападение, так и отступление россов, а следовательно и произнесение той и другой беседы совершились в небольшой промежуток времени одного лета. Какого же лета? Довольно удовлетворительное решение этого вопроса может быть сделано на основании известий других историков о том же событии и по соображении ближайших к нему обстоятельств, упоминаемых ими и указываемых некоторыми намеками в самых беседах Фотия. – По свидетельству греческаго историка Симеона Магистра и Логофета, замечавшаго при повествовании о событиях и хронологию их, в девятый год единодержавнаго царствования византийскаго императора Михаила III (τῷ θ’ αὐτοῦ ἔτει) константинопольский префект Офрифа, узнав об угрожающем нашествии россов (τῶν Ῥῶς), поспешил послать известие о том к императору, незадолго пред тем отправившемуся с войском в Азию против агарян; а в десятом году того же царствования россы уже проникли далее крепости Иерона (τῷ ἰ αὐτοῦ ἔτει οἱ Ῥῶς ἔνδοθεν τοῦ Ἱεροῦ ϕθάσαντες, περικυκλοῦσιν τὴν πόλιν...), подступили к Константипополю и опустошали окрестности его дотоле, пока не прибыл Михаил, немедленно возвратившийся из похода и с трудом между неприятельскими кораблями достигший столицы; вслед затем (εὐθύς) император вместе с патриархом Фотием вынесли из влахернскаго храма Богородицы святый Ея омофор и, с песнопениями дошедши до моря, немного погрузили ризу Богоматери в тихое море, после чего внезапно наступившая буря разбила корабли россов и прекратила их осаду Константинополя¹. Таким образом описанное событие, равно как и произнесение двух бесед патриарха Фотия, происходили в том году, в который окончился 9-й и начался 10-й год единодержавнаго царствования императора Михаила III-го; а этим годом, по соображению лет царствования византийских императоров и тогдашних обстоятельств, надобно признать 865-й год по Рождестве Христовом². Подтверждением этого могут служить еще следующия соображения: а) нашествие россов на Константинополь упоминается у венецианских летописцев, и полагается после произнесеннаго папою Николаем на римском соборе 1-го ноября 864-го года определения против императора Михаила³; у византийских же историков показывается предпринятый императором Михаилом другой поход против восточных врагов в апреле 866-го года⁴; следовательно предшествовавший поход его против агарян, почти одновременный с нашествием россов, относится ко времени между 864 и 866 годами, именно к 865-му году. б) В следующем 866 году патриарх Фотий отправил известную окружную грамоту к восточным епископам, в которой говорит, что россы, недавно нападавшие на Константинополь, уже примирились с греками и приняли христианскую веру (ἀντὶ τῆς πρὸ μικροῦ καθ᾽ἡμῶν λεηλασίας)⁵ не тотчас после этого нападения, но, как дополняют другие греческие историки, предварительно вступив в сношение с византийцами чрез посольство, присланное недолго спустя после отступления от Константипополя (μετ᾽ οὐ πολύ πάλιν) ⁶. Все это показывает, что самое событие нашествия россов на столицу восточной римской империи, по поводу котораго произнесены были две беседы патриарха Фотия, могло произойти и происходило в 865 году, в удобное для того время от апреля до июля месяца.

Столь драгоценныя для истории русскаго народа беседы знаменитаго патриарха Фотия долго оставались неизвестными в ученом мире; потом не мало времени были известны только по заглавию в описаниях рукописей библиотек – испанской эскуриальской и московской синодальной, именно в издании: Gatalogus Mss. Codd. Hispan. Reg. Scorial. Bibl. ab Alex. Barvoetio ed. Antwerp. 1648. p. 526, где впрочем эти беседы между оданнадцатью беседами Фотия ошибочно озаглавлены словами: εἰς τὴν ἔϕοδον τῶν ϕώτων, вместо τῶν Ῥῶς, как доказал ученый Е. Куник⁷; а в московской синодальной библиотеке видел их газский митрополит Паисий Лигарид между шестнадцатью беседами Фотия и сообщил список с них западным ученым, из которых Combefis в Bibliothecae Patrum auctario novissimo, Paris, 1672. P. I. p. 548, и Montfaueon в Bibliotheca bibliothecarum manuscriptorum, Paris, 1739. Tom II. p. 1156, упомянули о них под заглавием: εἰς τὴν ἔϕοδον τῶν Ῥῶς. Ho к сожалению в эскуриальской библиотеке кодекс, в котором заrлючались беседы патриарха Фотия, погиб во время пожара 1671 года⁸; и бывший в московской синодальной библиотеке кодекс с этими беседами, равно как и список с них, отосланный Паисием Лигаридом к Николаю Гейнзию, утратились неизвестно куда⁹. К счастию в восточных книгохранилищах недавно найдены еще два рукописных кодекса, один с 14-ю беседами Фотия в находящемся в Константинополе подворье гроба Господня, откуда потом он перенесен в иерусалимскую патриаршую библиотеку, а другой с 16 беседами Фотия в афонском Иверском монастыре, где хранится до настоящаго времени. В них содержатся и обе эти беседы: εἰς τὴν ἔϕοδον τῶν Ῥῶς.

Печатныя издания бесед патриарха Фотия «на нашествие Россов» в греческом подлиннике неоднократно деланы были вскоре по открытии афоно-иверскаго кодекса, который первоначально принадлежал константинопольскому патриарху Дионисию и написан. в первой половине XVII столетия (окончен 26 апреия 1627 года), на бумаге, в лист. Архимандрит Порфирий Успенский, ныне епископ и член московской синодальной конторы, первый издал неполный греческий текст их, но с полным русским переводом, в книге под заглавием: «четыре беседы Фотия, святейшаго архиепископа Константинопольскаго, и разсуждение о них». Спб. 1864 г., к сожалению наполненной неверными чтениями подлиннаго греческаго текста, неточным переводом многих мест его и странными толкованиями некоторых выражений патриарха Фотия. Потом сделаны были г. Севастьяновым с того же кодекса фотографические снимки, с которых появились в печати два полных издания этих бесед, одно – ученаго А. Наука в упомянутом сборнике: Lexicon Windobonense, 1867 г., другое Миллера в сборнике под заглавием: Fragmenta Historicorum graecorum, С. Мüller. Т. 5. Paris. 1870 г., с критическою разработкою греческаго текста и с необходимыми примечаниями.

Настоящий предлагаемый перевод бесед на русский язык сделан с новаго издания греческаго их текста, помещеннаго в греческой константинопольской газете Ἀλήθεια (№ 9 и 13, за 1881 год) по новому списку их с афоно-иверской рукописи, который сделан иеродиаконом Ватопедином и тщательно сличен с печатными изданиями преосвященнаго Порфирия, Наука и Миллера, и с фотографическими снимками г. Севастьянова. Разделение бесед на части, котораго нет в греческом рукописном подлиннике, оставлено в том виде, в каком оно принято в издании названной газеты под редакциею великаго логофета С. Аристархиса.