Термин «удаление» (ἀναχώρησις) в греческой христианской литературе и его значение для монашеской традиции

«Удаление» – это характерная черта монашеской жизни⁷. «Удаление» может быть внешним и внутренним, в чем и состоит своеобразный идеал мношеского жития. «Внешний монах удалился от вещей, а внутренний – от самых страстей вещей»⁸. «Не является желанием удаления растворение среди городского шума... Не может исполнить любомудрие занимающийся словопрениями»⁹. Диспропорция в сторону несоблюдения внешнего удаления допустима, иная крайность оказывается лицемерием и попранием Божиих обетов¹⁰.

«Ты не видишь монахов, стремящихся к уединенному житию и удалившихся на вершины гор, насколько они претерпевают суровый образ жизни?»¹¹ – задается вопросом свт. Иоанн Златоуст, невольно передавая идею удаления как восхождения, весьма актуального понятия и для монашеской традиции, и для еще более широкой аскетической традиции Православия в целом.

Автор Макариевского корпуса сравнивает монаха с купцом, исключительно старающимся об успехе своего дела. Также и монах, «удаляющийся от житейских вещей, и занимающий себя Господом»¹². Данная формула монашеской жизни, предложенная в составе пространного мистического определения монаха, передает идею удаления как опустошения ради наполнения Богом. Стих Псалтири «Упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог» (Пс.45:11) по-своему передает мысль, высказанную в Макариевском корпусе с использованием глагола «удаляться».

Глагол «удаляться» используется в частности для передачи момента удаления мирянина из мира ради принятия монашеского звания¹³. Чем выше сан или звание удаляющегося, тем более достоин он восхищения. «Через один день открыл царь тайну новому царю, что он и ранее имел намерение удалиться от вещей и внимать только самому себе и Богу, облекшись в монашескую схиму»¹⁴.

Достаточно часто данным глаголом описываются передвижения монахов¹⁵ – вне связи с их отречением от мира.

«Удаляться» означает также отправляться куда-то на время ради уединения – как патриарх Константинопольский Михаил на берег моря ради любомудрия, согласно речи Михаила Италика¹⁶.

«Удаляться», наконец, может означать и оставление монахом обители и общежития¹⁷, что по сути прямо противоположно первым описанным значениям.

Прп. Симеон Новый Богослов сравнивает монаха с посетителем царского двора: «Так и монах, поистине удалившийся от мира и вещей, находящихся в нем, призванный благочувственно к высоте небесного созерцания, возвышенный туда через делание заповедей, Самого Бога без заблуждения созерцает и происходящее в нем измененение ясно постигает, ибо он всегда видит благодать Духа, осиявающую его...ûSymeon Neotheologus. Capita theologica. 2.8.7–12..

Обличая нерадивых монахов, прп. Симеон перечисляет все и всех, от чего и от кого они удалились, с тем чтобы показать, насколько опасно греховное расположение, которое губит результаты стольких трудоѻIdem. Catecheses. Or. 5.704–710.

«Отречение» – ключевое понятие монашеской жизни, по сути дела «ключ» для трех обетов монашества¹⁸. В греческой христианской литературе отречение и удаление – две близкие друг другу аскетические добродетели¹⁹. В общем составе доброделей, по сути, более детально излагающих смысл монашеских обетов и христианских подвигов, они перечисляются в сочинении «О покаянии», приписываемом свт. Иоанну Златоусту²⁰. В описании прп. Феодора Студита «отречение» и «удаление от мира» предваряют монашескую утесненную жизнь и злострадания²¹. Прп. Феодор перечисляет набор добродетелей, направленных на удаление из мира и самоограничение: «отречение», «отрицательное от мира удаление», «безвозвратное отчуждение своего», «отрекающееся от всякого бытия и собственной воли распятиеûIdem. Sermones Catecheseos Magnae. Cat. 60 (p. 167.1–6)..

Св. Исидор Пелусиот пишет о «монашеской философии», что монахи называли «отречением» «удаление от вещества», а «подчинением» – «благопослушность»²².

Прп. Симеон Новый Богослов описывает «отречение от мира» как «всецелое удалениеûНо удаление надо отделять от «перемещения с места на место» и «отчуждения»: Symeon Neotheologus. Orationes ethicae. Or. 4.128., предполагающее такие понятия как «отчуждение» и «отказ» от тела и воли²³. Согласно прп. Симеону мысль о возможности благоугодить Богу на всяком месте еще более приводит к признанию крайней полезности монашеского уединения, ибо если уж и мирянин надеется на спасение, то тем более монах²⁴.

В поздней византийской монашеской литературе «отречение» и «удаление» станут еще более синонимичными понятиями²⁵. Свт. Филофей Коккин пишет о свт. Григории Паламе и его подвигах «до отречения» и после «удаления и прятия схимы», откуда ясно, что данные слова меняются просто для разнообразия стиля²⁶.

Свт. Григорий Богослов пишет о своей «пылкой любви» к «безмолвию и уединениюûGregorius Nazianzenus. Apologetica (Or. 2) (PG 35, col. 413).

В более поздней аскетической литературе данные термины используются как oratio bimembris²⁸. Аналогично и его использование в Ареопагитском корпусе²⁹. Прп. Симеон Новый Богослов спрашивает: «Безмолвие принесет ли пользу или удаление из мира, если мы лекомысленны или беспечны?»³⁰

Григорий Акиндин призывает своего оппонента³¹ замолчать как «монаха, провозгласившего безмолвие и удаление»³². Свт. Филофей Кокин постоянно описывает терминами «безмолвие» и «удаление» монашеский идеал³³.

Свт. Симеон Фессалоникийский описывает монашеский идеал удаления в пустыню, используя наряду с прочими и два данные термина³⁴.

Выражение «отшельническое житие» указывает на уединенную жизнь. В Житии Пахомия сказано, что «Антоний был совершенным примером отшельнического жития»³⁵. Но и сам прп. Пахомий возлюбил «отшельническое и безмолвное житие», пока не стал основоположником общежительной монашеской традиции³⁶.

С юности отшельником подвизался авва Геласий, повествование о котором было добавлено на самом последнем этапе в сборник алфавитных апофтегм наряду с житием свт. Василия Великого и другими «нестандартными» для египетской пустыни авторами.

Св. Диадох Фотикийский (V в.) описывает «отшельническое житие» в пустыне, которая оказывается лучшим утешением в скорбях и болезнях³⁷.

«Отшельническое житие» в Иорданской пустыне вел прп. Герасим Иорданский³⁸ и прп. Евфимий, последний – по описанию св. Кирилла Скифопольского (VI в.). Агиограф писал о прп. Савве Освященном: «Он стал начальником и законодателем всякого отшельнического жития и всех, избравших жизнь в кельях»³⁹. При этом, продолжая традицию свт. Василия Великого, св. Савва говорил о том, что общежитие предпочтительнее отшельнического жития⁴⁰. «Отшельническое житие» монахи могут проходить в пустыне вдвоеѻIbidem (p. 210.6)..

Все данные упоминания сделаны св. Кириллом Скифопольским в VI в. Создается впечатление, что «отшельническое житие» становится устойчивым словосочетанием именно в агиографической литературе – при формировании агиографической традиции в VI в.

Более поздние византийские авторы используют данное словосочетание всегда применительно к уединенному монашескому житиһLeontius. Vita et miracula sancti Symeonis Sali (p. 63.11); Joannes Cinnamus. Epitome rerum ab Joanne et Manuele Comnenis gestarum (p. 23.17); Continuatio Scylitzae (p. 117.18); Michael Ataliates. Historia. Cap. 2 (Bekker, p. 92–93.9); Joannes Zonaras. Epitome historiarum (lib. 1–12) (Vol. 3, p. 109.26–27); Callistus I. Vita Gregorii Sinaitae. 6.4; Vita Nicephori archiepiscopi Mileti (sub auctore Joanne Siceliota). 16.2; Epitome vitae (sub auctore Paulo Euergetino). 9; Vita Evaresti. 11.4; Athanasius Athonita. Typicon sive regula monasterii summae Lavrae (p. 117.20–21)..

Таким образом, можно констатировать фиксацию выражения в ѴІІІ в.

В Евангелии от Иоанна говорится, что Иисус один «удалился на гору» (Ин. 6:15) – в пророческое освящение монашеского удаления-восхождения в будущем.

Ориген пишет о необходимости отступить и удалиться «от того, что считается в мире благами», для преодоления тщеславия по примеру Христа Спасителя, добровольно предавшего Себя на страдания⁴¹.

Впервые классическое выражение «удаление из мира»⁴² встречается во втором послании свт. Василия Великого, самом раннем памятнике из его аскетического корпуса сочинений. При этом свт. Василий понимает это удаление не телесно, а духовно – в рамках аллегорезы и с практическим акцентом на важности внутреннего, а не внешнего⁴³. «Подвижничество, – по свт. Василию, – осуществляется только в удалении от забот мира...»⁴⁴. Согласно свт. Василию, «удалиться должно от вещей мира и ни глазами, ни ушами, ни каким-либо другим чувством не вводить чуждые помыслы в душу»⁴⁵. В данном случае формула удаления от мира оказывается внешней формой для раскрытия еще более глубокого идеала безмолвия как «смежения» чувств⁴⁶.

Полное удаление от мира не спасло младших современников свт. Василия – мессалиан от ереси⁴⁷. В Макариевском корпусе описываются подлинные подвижники, которые «себя омывают от всякой любви к миру и удаляются от всяких земных уз, дабы они смогли всегда иметь ту пылкую любовь в своем сердце... »⁴⁸. Внешнее удаление от мира подобно снятию оболочки, оно само по себе не является худым, но недостаточно без очищения себя от помыслов⁴⁹.

После свт. Василия «удаление из мира» регулярно встречается у более позднего законодателя монашества – прп. Феодора Студита⁵⁰ применительно к монашеской жизни. Подобает «удалиться от страстей, приблизиться к Богу, возненавидеть мир, представить небо...»⁵¹. «Удалимся от заблуждения мира и идем к Богу. Совлечем с себя житейский мрак и облечемся в умопостигаемый свет»⁵².

Характерно использование выражения в корпусе прп. Анастасия Синаита, где «удаление от мира» описывается не как самоцель и представляется второстепенным явлением по сравнению с любовью к Богу⁵³.

Современник прп. Анастасия, прп. Иоанн Лествичник, писал: «Уѵаление из мира является добровольной ненавистью к достохвальной материи, и отречение от природы ради успеха того, что выше природы»⁵⁴.

В аскетической литературе конца I начала ΙΙ тысячелетия выражение продолжало использоваться в сложившемся смысле монашеского отречения от мира⁵⁵.

Преподобный Симеон Новый Богослов дает краткое определение удалению из мира: «Это есть истинное мира и того, что в мире, удаление, – после бегства из мира возненавидеть и возгнушаться собой»⁵⁶. А сам мир прп. Симеон определяет как «грех» и «связь со грехом»⁵⁷. В другом месте он вспоминает слова прп. Симеона Студита, который определяет бегство из мира как «всецелое умерщвление своей воли»⁵⁸. У прп. Симеона или в приписываемых ему произведениях можно найти и другие сходные определения удаления от мира⁵⁹. «Началом положив Христа и теплую веру, / Так удались из мира»⁶⁰.

Иоанн Евгеник писал: «Удаление от мира есть ничто иное как умещвление страстей и открытие сокрытой во Христе жизни»⁶¹.

Свт. Евстафий Фессалоникийский писал о монашеском житии как о легком бегстве из мира и от его дел⁶².

Итак, на основании приведенных выше свидетельств святых отцов и церковных писателей ІІІ-XV вв. мы можем прийти к ряду выводов: Термин «удаление» в значении отречения от мира при вступлении в монашество стал использоваться с IV в.

Термины «удаление» и «отречение» практически синонимичны в ряде случаев их использования как предельно взаимосвязанных понятий.

Термины «удаление» и «безмолвие» указывают на образ жизни монаха, избравшего уединенные подвиги.

Основное значение термина «удаление» – уединенная монашеская жизнь.

При противопоставлении внешнего и внутреннего с очевидным доминированием внутреннего внешнее «удаление» оказывалось второстепенным по сравнению с внутренним духовным «удалением», не зависящим от места.

Изучение слова «удаление» как термина позволяет несколько расширить терминологический аппарат, используемый при исследовании истории монашества.

«Удаление» можно поставить в ряд «отрицательных» доброделетей, предполагающих необходимость внутреннего духовного подвига.

«Удаление из мира» подчеркивает необходимость ведения доброделельной безгрешной жизни.

«Удаление» в монашеской традиции всегда может быть интерпретировано шире – как один из важных принципов строгой христианской жизни, устремленной к совершенству.

Дионисий (Шленов), игумен. Три монашеских обета: каноническое и богословское содержание // Монастыри и монашество: традиции и современность: I Междунар. богосл. науч.-практ. конф. 23–24 сент. 2013 г., Свято-Троицкая Сергиева Лавра / Рус. Правосл. Церковь, Синодальный отд. по монастырям и монашеству; [ред.-сост. Е. Орлова ; пер. с греч.: М. Клименко, А. Гришин]. М.: Синодальный отд. по монастырям и монашеству Рус. Правосл. Церкви, 2013. С. 115–156.

Дионисий (Шленов), игумен. Смысл паломничества в духовном наследии Византии: [доклад на Рождественских чтениях в Паломническом центре Моск. Патриархии 25.01.2013 года] // Традиции православного паломничества и перспективы его развития: сб. мат-лов I Международной конференция в рамках XXI Международных Рождественских образовательных чтений (25.01.2013 г.) / Моск. Патриархат, Паломнический центр; [ред. А. Макарова]. М.: Изд. Паломнического центра Моск. Патриархата, 2013. С. 7–22.

Дионисий (Шленов), игумен. Исаак Сирин и Симеон Новый Богослов как учители безмолвия // Преподобный Исаак Сирин и его духовное наследие = Saint Isaac the Syrian and his Spiritual Legacy: матлы Первой междунар. патрист. конф. Общецерк. аспирантуры и докторантуры им. свв. Кирилла и Мефодия, Москва, 10–11 окт. 2013 г. М.:

Общецерк. аспирантура и докторантура им. свв. Кирилла и Мефодия, 2014. С. 333–348.

Козлов А. С. Новая книга о ранневизантийском монашестве // Известия Уральского государственного университета. Серия 2: Гуманитарные науки. 2010. № 3 (79). С. 266–270. Рец. на: Caner D. 2002 (см. ниже).

Москвичева Ю. В. Подвижническое служение монахов как восхождение к аскетическому идеалу человека в византийской культуре // Вестник славянских культур. 2015. № 1 (35). С. 35–43.

Caner D. Wandering, Begging Monks. Spiritual Authority and the Promotion of Monasticism in Late Antiquity. Berkeley ; Los Angeles ; London: University of California Press, 2002. (Transformation of the Classical Heritage; pt. 33).