Всенощное бдение под Вознесение Господне
Событие евангельской истории, Вознесение, которое мы сегодня празднуем, стало одним из двенадцати главных праздников церковного года. Когда мы пытаемся как-то его осмыслить, ничего, кроме ужаса и удивления, в нашем сердце не возникает. Но Святая Церковь приходит к нам на помощь, настаивая на том, чтобы мы веровали, что Господь вознесся на небо с Пречистой Своею Плотью. Это действительно нуждается в вере, потому что никакому опыту человеческому это не доступно.
Погружаясь в иорданские воды, вкушая земную пищу, ходя по пыльным дорогам Галилеи, Господь присутствием Своим на земле во плоти обожил падшее творение. Этим Он придал бытию нашему в этом мире огромную значимость. И весь подвиг жизни христианской состоит в том, чтобы, ведя христоподражательную жизнь, постараться всю ее наполнить Божественным светом. Потому что Господь не погнушался ничем, из чего состоит жизнь человеческая, кроме греха, и тем самым придал великий смысл всему, чем человек занят на земле.
Хотя каждый человек призван к тому, чтобы стать гражданином неба, призван к спасению, которое заключается в том, чтобы вернуться назад, к Богу, тем не менее наша земная жизнь для этой цели имеет огромную важность. Как внутриутробное развитие дитяти имеет колоссальное значение для его телесной жизни в будущем, так и наша земная жизнь здесь, в теле, играет такую же колоссальную роль для жизни в вечности. Жизнь в вечности тоже состоит из двух частей: сперва только душа пребывает в вечности, а потом, в последний день этого материального мира, Господь придет во всей полноте Своей Божественной славы. И конечно, сияния славы Божества материальный мир не выдержит, он изменится. Это будет животворящая сила такой невероятной мощи, что все мертвые воскреснут и вновь воссоединятся со своими телами, которые будут преображены и восстановлены силой Божественного Духа. Произойдет чудо восстановления полноты, податель которой есть Бог.
И тогда одни пойдут в жизнь вечную, а другие пойдут в муку вечную. Но мука вечная – это, если можно так выразиться, с точки зрения Божества. Потому что то, что для одних мука, для других радость. Это нам всем очень хорошо известно. Если один хочет спать, а другой хочет слушать музыку, то одному эта музыка мука, а другому – радость. Даже в таких пустяках видно, как человечество делится на две части, словно острым мечом. И именно поэтому все люди не могут быть вместе в Царствии Небесном. И мешает этому то, что человек никак не может принять слово Божие, которое заключается в том, что нужно эту жизнь земную потратить на то, чтобы научиться любить. Потому что если один слушает музыку, а другой хочет спать, то их помирить может только любовь: один ради любви к другому выключит музыку, а другой ради любви будет согласен эту музыку потерпеть. Только так.
А вот этого-то как раз и не находится. Потому что нет такой силы в сердце человека, чтобы отказаться от себя и предпочесть другого; бросить свои дела и то время, которое мог бы потратить на себя, потратить на то, чтобы оказать другому милость, чем-то ему бескорыстно помочь; ради того, чтобы ему было легче, взять на себя ношу другого. Для этого нужно много сил. Даже чтобы оказать милость собственным детям, у нас часто не хватает сил. Все мы знаем, что раздражение бывает сильнее любви. И единственный способ победить рознь века сего – это обратиться к Источнику этой любви.
Поэтому Господь сказал: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет». Потому что человек, не верующий в то, что податель этой силы есть Христос, пришедший во плоти, лишается возможности приобщиться к этой силе, делается слепым. Такому человеку непонятно, почему Борис и Глеб не убили Святополка Окаянного и не сели на его место, а вместо этого дали убить себя. Такому человеку непонятно, почему Серафим Саровский, обладая колоссальной физической силой, отложил топор, а не поддал как следует тем крестьянам, которые пришли его грабить; почему он за них заступился и не хотел, чтобы их наказали.
Человеку всегда непонятно то, чего у него нет в душе или в уме. А если он каким-то образом причастился этой любви Божественной, хотя бы раз испытал ту радость, когда жертвуешь чем-то своим ради пользы другого; если хотя бы раз благодать Божия коснулась его сердца, то тогда исходя из этого конкретного мистического опыта человек уже и начинает понимать, как может одно малое человеческое сердце вместить так много любви, откуда такая сила, которая может преодолеть и боль, и страх, и расстояние, и время, и всякие другие бесконечности.
Это возможно, только приобщившись к вечному Богу, у Которого нет ни конца, ни начала, у Которого нет никакой перемены, Который есть одна постоянная могущественная любовь. Только приобщившись к этой любви, можно совершать дела, подобные деяниям Самого Бога. И конечно, никогда настоящий христианин не будет приписывать их себе. Как апостол Павел говорит: много я потрудился – и тут же оговаривается: «Не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною». Он ее прекрасно ощущал, эту благодать Божию, и прекрасно понимал, что то, что творит через него благодать Божия, – это не его; он просто не мешает ей действовать, он просто ее хранит, он боится ее потерять. Поэтому он всю свою жизнь, всю свою волю поставил на то, чтобы бежать от греха. Потому что если склониться на грех, благодать Божия отбежит. А если она отойдет, то ничего сам не сможешь.
Человек, что ты сам можешь? Маленький микроб один может свалить тебя в постель с температурой. Ничего человек не может, только по милости Божией и Его благодатью. Поэтому никаких добрых дел просто так не существует. Серафим Саровский говорил, что доброе дело, сделанное не во имя Христово, – это не доброе дело, а чаще всего даже зло. Потому что служит собственному тщеславию, превозношению, похвальбе. И всем от этих добрых дел противно и тошно. Эту эпоху похвальбы мы пережили, и все знают, как это тошно и стыдно. Нормальному человеку всегда стыдно от такого самовосхваления. Но к сожалению, ум человеческий бывает так помрачен, что все нормальное видится ненормальным, а все ненормальное становится в порядке вещей. В этом и ужас той эпохи, которая, слава Богу, кончается. Хотя она, конечно, и не скоро кончится, потому что носители эпохи есть люди – носители определенных духов. А дух покинет человека только тогда, когда он этому духу будет сопротивляться. А такого большого сопротивления что-то не видно. Поэтому Господь сказал: когда приду второй раз, найду ли «веру на земле»?
Когда это случится, мы не знаем, потому что такого срока вообще нет. Любой из нас может этот срок продлить, по крайней мере, на свою жизнь. Потому что если хотя бы у одного из нас хватит упорства все-таки следовать Христу, а не греху, то он не увидит конца, потому что Господь не погубит этот росток, Он даст ему вырасти и даст ему принести плод. Только когда все иссякнет, только когда на земле Христос уже никому не будет нужен, вот тогда придет этот день. Тогда земля со всеми людьми и со всеми их планами будет просто уже никому не нужна. Потому что весь мир существует только для славы Божией – вот его предназначение. А если он хочет отделиться и жить сам по себе, то это все равно что срезанная ветка сирени – срежь ее, и она увянет к вечеру.
Так и человек: как только он отрезается от Бога, он просто увядает. Всё, отошедши от Бога, увядает. И цель нашей жизни – привиться к этому блаженному древу, которое есть Церковь Божия, соединиться с ним, чтобы токи воды живой стали течь и в жилах нашей души и чтобы мы всю жизнь посвятили тому, чтобы ничем Бога не огорчать. И тогда Он нас совознесет и мы взойдем также на небеса, как и верует Святая Церковь. Аминь.
Храм Благовещения Пресвятой Богородицы, 3 июня 1992 года, вечер