Дивномудрого монаха Давида Дисипата против Акиндина стихи¹⁵²

Злосчастный Акиндин от страсти мерзостной¹⁵³

И помышлений лживых суемудрия

В предельнейшую впал самонадеянность

И, как сказал ты, тщится доказательства

Стихами изложить¹⁵⁴, чтоб были сладостней, 5

Все утвержденья подслащая ямбами

Во услажденье суетных ценителей,

Чему природа юных так податлива –

Тех, кто в его записан племя славное.

Слов много написал – а мысль одна всего, 10

Но украшательство и многословия

Имеют цель свою – что пользы в ясности

Тому, кто, ясный слог избрав бесхитростный,

Для всех свое явил бы заблуждение 15

И Паламы прозренье безупречное?

Таится он, как все злодеи действуют,

И только повороты наворачивать

Умеет он, сплетая их с софизмами,

Есть логика, но нету слова истины. 20

Умеет разве ямбов ритм высчитывать,

Равняясь в этом на Аполлинария¹⁵⁵,

Что говорил стихами о божественном

Не из нужды насущной, а из хитрости,

Мешая смыслу сладостными ритмами, 25

Ребячеством напевов развлекательных.

Храбрится он, влеком гордыни бурею,

Чьи волны застилают правосудие,

Как будто света изъяснил природу он,

А также тьмы, чья сущность – разрушение.

Такой уж он избрал разряд писательства, 30

Чтоб от лукавых наслаждений нынешних

Пожать дурную славу и несчастную.

Лишь одного не ведал ты, любезнейший:

Сама собой гордыня обличается,

Хоть и гордишься ты, и тщишься важностью 35

Умы глупцов похитить недалекие.

Будь ты не на словах – на деле праведен, –

В отеческих пределах оставался бы

И пребывал бы с Церковью в согласии,

Которую (да ту ли? уж не знаю я...) 40

Бранить привык ты – над словами властвуешь,

И набираешь множество сторонников, –

Но вызовешь ли этим одобрение?

Ведь если вправду сила есть в словах твоих,

Что сокрушит преграды дерзновением, 45

То нужно прочь прогнать хитросплетения,

Темноты, софистические кружева.

Все это углубляет тьму неведенья

И губит все плоды разумной ясности.

Кто пишет ясно, помышляя истину, 50

Тот разбирает вещи и не путает,

И обнажает в сердце сокровенное,

И так, что сразу видят собеседники

Святую простоту его учения.

Кто с юности воспитан в Слове Божием, 55

Кто рассуждать умеет о божественном –

Тот счастлив только обретеньем истины,

Что явно согласуется с Писанием,

К груди прижав святыню богословия, 6o

Высоким светом в сердце разгорается;

И все ему враждебные суждения

Прочь прогоняет, как ума предателей,

Как бунтарей и как души губителей,

Чтоб Церковь вновь от бурь была избавлена. 65

Так было – и вовеки да пребудет так!

А если кто-то к делу примешает страсть –

Такой да будет сопричтен с безумцами.

Поэтому тому, кто в благочестьи тверд

И истинному верен кто учению, 70

И кто благому сопричастен веденью,

Тот пусть в уме к словам не придирается,

Чтобы в душе не вызвать колебания¹⁵⁶.

Бывает, лучше рассудить в молчании –

Играть словами, словно в шашки, нечего¹⁵⁷,

75

Исподтишка сплетая злые хитрости.

Пусть слово наше светится открытостью,

Тогда оно и впрямь содержит истину,

Являя верность нашего учения.

А сей одно сокрыл – а что на свет явил –

В том Варлаама он имел подсказчиком: 8о

Известно ведь, кто был его учителем;

Кто нашептал ему сии учения,

А Томос ¹⁵⁸ , что имеет славу истины,

Решился беззаконно переписывать.

Но чтоб скорей уйти от обвинения, 85

И грозного за ересь осуждения¹⁵⁹,

Как зверь, что от охоты в нору прячется,

Высказываясь всякий раз по-новому,

Кощунственно играет в богословие.

Он как Протей или как осьминог-хитрец¹⁶⁰, 90

Изменчивый в словах и утверждениях.

Но самое дурное ухищрение,

Смешное, искривленное, нелепое –

Что Паламе тот самый приписал недуг,

Которым сам страдает он – безумие. 95

Гнилая и нелепая софистика!

Обычай, я б сказал, развратной женщины!

Он думает, что ложь поможет спрятаться,

Что от позора грязью он отмоется!

Напрасно пристрастился к злому умыслу: 1оо

Хоть станет целиком навозной кучею,

Собой не замарает свет Божественный.

Когда видна вещей природа явная,

Излишни рассужденья хитроумные –

Смешно и глупо спорить с очевидностью! 105

Ведь кто сейчас не знает из читателей,

Что Палама приятен в обхождении,

Что говорит он только то, что ведает,

Что в деле со словами не расходится,

И правда – не пришлось бы выносить ему 110

Взамен почтения, что он заслуживал,

Изгнание, болезни, заключение,

Со всех сторон невзгоды и гонения¹⁶¹ –

Но был бы он во славе и величии,

Какие только век сей может даровать, 115

Когда б хоть в малом изменил он истине,

Коль вправду «малым» то назвать дозволено,

Что изменив, разрушим все учение.

Молчу уже о славе тронов царственных,

К которым близок был до дел он нынешних¹⁶², 120

А ныне сам не возвратился, призванный.

Так где ж в его речах противоречие,

Коль в деле доказал он верность истине,

Так пострадав за верное учение,

Коль умер для себя – но жив для истины? 125

И ты зовешь нетвердым в благочестии

Того, чей путь был непреклонен в бедствии,

Кому опора – лишь ученье верное?

Ты утверждаешь, что скрывает мысль свою

Тот, чьи слова – яснее солнца ясного 130

Сияют и пылают ярче пламени,

Твои открыто попаляя ереси,

Так, что от них и пепла не останется.

А ты, в словах пытаясь уязвить его, 135

Дерзнул сказать еще и нечто большее –

Что будто нет в его ученьи цельности,

Что речь бессвязна и бездоказательна.

Вот что в свою посмел ты вставить книжицу!

Затем его же обвиняешь в трусости, 140

Не чувствуя, что впал в противоречие:

Когда боится – что ж так много пишет он?

Коль крепок в слове – трусом как назвать его?¹⁶³

С собою и с умом ты не в ладу давно,

Ни в чем благоразумия не ведаешь, 145

То пишешь день и ночь – то меры требуешь,

Себя же обличив своим писанием,

Свой описав недуг словами верными.

Что мысль его с делами не в согласии –

Все ведают, кто знает о делах его,

Что пишет он рукой своей согласие, 150

От коего назавтра отрекается¹⁶⁴,

То к Паламе, то к Варлааму бегает,

С неверным нравом и словами хитрыми,

Обоим льстя, ни одного не слушает,

А лишь в глубокой тьме ваяет книжицы, 155

Но если вынести их все на свет дневной,

Они померкнут в гнили мертворожденной.

Вот потому он по углам скрывается,

В подлогах и подменах изощряется,

Наполнив книги многими софизмами¹⁶⁵. 160

Неудивительно, что прячешь книги ты

Свои¹⁶⁶, чтобы при всех не опозориться:

Кто свету враг, лелеет только видимость,

В душе копя коварства нечестивые.

Оставим рукописей тьму, которыми 165

В избытке он снабжает переписчиков,

Чтоб постоянство показать похвальное

Тем, кто, как он считает, сим обманется

И паству приведет ему несметную. 170

Однако те, кто обладает разумом,

Подобными делами не обманутся –

Ведь и в гоненье, в зол пучине гибельной,

Невзгоды презирают, по Писанию¹⁶⁷.

Воспитан Палама как благородный муж¹⁶⁸,

175

И потому он тверд и в богословии,

Не знает страха и измены в помыслах,

Но речь его полна святого мужества,

Что верой рождено и благочестием.

Скорее ты сожжешь свои писания, 18o

Не дожидаясь молнии карающей,

Чем он предаст хоть слово веры истинной.

Вот потому ты злобствуешь и мечешься,

А он тебя опровергает с легкостью.

Ты развращен своими же писаньями,

Испачкал душу мнением кощунственным, 185

Нещадно восставая против точности¹⁶⁹.

Ни йоты изменить нельзя в Писании:

Беда большая – в малом искажении,

Иначе это кража Православия,

Терзающая душу словно крючьями. 190

Пусть даже соберутся рои демонов,

И нечестивцев племя одержимое –

Изобразить не смогут благочестие,

Коль забряцают в бубны беззакония

Нестройным хором, в глухоте нечестия 195

Они лишь явной сделают болезнь свою,

Толпе безумцев жалких уподобившись,

Но истины отважному защитнику

И благороднейшим его союзникам

Не причинят вреда подобным образом. 200

Они свои лишь страсти явят попусту,

И не заметят, как впадут в нечестие,

Себя позором запятнав заслуженным.

А мудрая душа, страстей превысшая,

Чужда преступной гнилости безумия, 205

И не претерпит от страстей вреда она,

Но только лишь докажет перед Господом,

Что козни тьмы попрала светом истины.

Ведь ярче свет, когда сгустились сумерки,

И светлая природа ясной истины 210

Ложь обличает славою немеркнущей.

И свет сей попаляет бурным пламенем

Любую ложь, любое уклонение.

Вот Паламы державное величие, 215

Он светом стал, священнейшим блистанием,

В служеньи, слове, благочестьи, разуме,

Даров духовных правильным содействием

Явился всем как ангел обожения,

Поборник всех вещей, превысших разума, 220

А как иначе – если он обрел уже

Дары любви и благости Божественной.

Всегда пресветло пребывает в житии,

Всевышний свет премирно проповедуя,

В речах он светоч и в писаниях – дадух ¹⁷⁰ ,

225

Приятье света¹⁷¹ – тема книг и слов его.

Кто сердцем всем воспринял Православие,

Того богатство – нерушимость истины.

И свет сей – цель пути любого верного,

Пусть он ведет сквозь бури и волнения – 230

Известна цель – корабль стремится к гавани.

Страданья вспомним Симеона Нового¹⁷² –

Подобен он тому, о ком мы речь ведем¹⁷³!

Сколь полон он величья боговиденья,

Сколь явно было Божье в нем призвание,

И сколько испытаний в жизни пережил, 235

Изгнанье, гнев, острог и осуждение¹⁷⁴,

Но был он просвещен сияньем Божиим,

О чем поведал всем единомысленным.

Конец его страданьям долговременным –

Немеркнущая слава перед Господом, 240

И свет его примера – всей вселенной свет.

Максим, что триждывеличайшим¹⁷⁵ назван был,

Мерило теургии безупречное,

И мистагог учений благодатнейших, 245

Готов был претерпеть и озлобление,

И всякое злодейство нечестивое,

Любую муку претерпеть за Господа

(Как это было – кто из вас не ведает?).

Он несмешение природ отстаивал, 250

В составе Слова богочеловеческом,

И говорил о двух Его энергиях:

Две воли двум природам соответствуют:

Земной – земная, а предвечной – вечная.

Язык за это слово отсекли ему¹⁷⁶ – 255

Язык, что был вещаний Божьих стилосом.

Лишь в этом были властны нечестивые –

Святой же сохранил язык таинственно:

Лишенный языка, вещал божественно¹⁷⁷.

Каков итог пути его всехвального? 260

Победа в слове – чудо, и немалое,

Но явлено в страданьи чудо большее,

В писаниях прославив обожение –

На деле он достиг его в страдании.

Он светоч Церкви, столп и мера истины,

Он удостоен почестей божественных. 265

И что сказать о силе благочестия,

Сокрытой в духоносном слове письменном

Божественного разумом Макария?

Он заблужденье обличил великое,

Бесстыдное врагов многовещание¹⁷⁸, 270

Из тьмы и заблуждения возникшее,

Он опроверг по благодати Божией,

Сам воссияв от света невечернего,

А против рассужденья нечестивого

Он заострил слова своей премудрости, 275

И против всех, в недуге тяжком страждущих

И на людей здоровых нападающих,

Всех, оболгавших истину учения,

Всех, нравов чистых простоту оставивших,

Всех, смуту приносящих в Церковь Божию. 280

Но снова взор свой обратить нам следует

На справедливейшую речь о Промысле.

Кого и время пробудить не в силах уж,

В тех память вместе с разумом бездействует,

В пучине тьмы, погружены в забвение, 285

Они не в силах слову внять пресветлому –

Ведь свет изобличит во тьме блуждающих,

Сияя чисто в слове справедливейшем.

И в нашей жизни, мрака преисполненной, 290

Путей Господних есть и тайноводец нам,

Чье слово благодати выше слов земных, –

Макарий превеликий и преславнейший¹⁷⁹.

И все боговещатели премудрые

Все испытанья, посланные временем, 295

Готовы были претерпеть все горести,

Чтобы святые отстоять ученья истины.

И всякий, кто Писанья слову следовал,

От века нес страданье добровольное

И выходил из битвы победителем. 300

Его награда больше, чем страдание:

Уже при жизни обретает славу он,

Которая – залог венца нетленного,

И сверх ума во Царствии наследия.

А нечестивцев, в заблужденьи яростных 305

И на святое слово нападающих,

Извергла Церковь, как чуму зловредную.

И справедливо было отлучение,

Из Церкви славной полное изгнание

Всех тех, кто стал растления сообщником. 310

И в сем была благая сила явлена

Святого богозданного учения

И всех, ему приверженных поистине:

Пусть даже в жизни иногда случается,

Что правда торжествует, но с задержкою –

Тем больше благодати в торжестве ее. 315

Сим Палама мужам богоглаголивым

И нравом, и душою уподобился¹⁸⁰,

И более всего – о вере ревностью,

Он цель имеет ту же, что мужи сии –

Награда ждет его, ума превысшая. 320

А дерзкое растленье Акиндиново,

Его вражда на Бога нечестивая,

Дела, слова и письма душетленные

Дождутся осужденья справедливого, 325

Ведь ни одно злодейство не укроется,

Найдет конец, достойный злодеяния,

Заклеймена позором будет ложь его

И жизнь его – как гнусность богомерзкая¹⁸¹.

Я это знаю точно – в это верю я, 330

Предвечный свет мне эту веру дарует,

Что тьму изобличает нечестивую.

Сей дерзко свет считает тварной сущностью;

Мы чтим его, как вечный свет вневременный,

В мужах святых сияющий таинственно. 335

Сей свет есть огнь, что жжет сердца лукавые

Тех, кто никак не внемлет слову ясному,

Кто хочет продолжать коснеть в нечестии,

Лукаво речь ведя о света тварности.

И пусть нигде уже не станет места нам, 340

Но все ж, пока в нас сила есть и голос есть,

Мы будем славить света благодать сего,

И сами просветимся благочестием,

И злой недуг слепого заблуждения

Мы уврачуем словом рассудительным, 345

Отыщем мы целительные снадобья,

Те, что потребны – слово ли, иное ли..

Когда мы для себя того добились уж,

Чтоб ясным взором видеть слово Божие,

Не будем мы подобны тем, кто в трусости

Скрывает мысль кривую слов сплетением, 350

За лицемерным прячась словоблудием.

Но нравом чистым и свободным разумом

Мы видим правду верного учения.

Единовластье Бога всемогущее

Как всех вещей начало безначальное 355

Всемощная держава, свет трисолнечный¹⁸²,

Что время сотворил – и все, что временно.

Так как же можно объявить творением

Что непреложно, просто и по сущности

Не знаемо, но знаемо по действиям? 360

Троичен Бог по ипостасям истинным,

По логосу же сущности единый Он,

И действия – различные по способу.

Нетварно все, Ему принадлежащее –

Как и природа, лица, так энергии 365

Нетварны от природы все во множестве.

Не может в Боге обретаться тварное,

Иной природы с Богом – сотворенное.

Несотворенному никоим образом

Не может быть присуще сотворенное. 370

А тот, кто рассекает Слово цельное

И свойства Слова объявляет тварными,

Тот попирает мыслью нечестивою

Все, что отцы вещают нам о сущности.

375

Возможно, кто-то скажет, будто действия

Сотворены, и только сущность Божия

Предвечной пребывает и нетварною.

Но истинно нетварна сущность Божия,

От века же присущи ей и действия, 380

Мы можем их назвать, поскольку знаем их,

Нетварные – присущие Нетварному,

Который через них обозначается.

Те действия – провиденье, творение,

Несложность, неизменность, промышление, 385

Все то, что Богу свойственно по сущности.

Но все это природе не тождественно.

Святые богословы объясняют нам:

Ни простота не есть природа Божия,

Ни сложность не является природою 390

Того, что сложно; учит богословие,

Что свойства не являются природою,

Но в Божестве наличествуют сущностно:

Так, знаем мы, что Бог – творец вселенной всей,

Что Он все знает и повелевает всем. 395

Но «знание» и «власть» – никак не сущности,

А мыслятся как Божии энергии,

И так должны именоваться правильно.

Они общи, тождественны для Троицы,

Принадлежа единой Божьей сущности,

Одна у них Причина, и поэтому 400

Мы нераздельно мыслим свойства Троицы –

Божественность сверх мысли и сверх времени.

А если говорят про «сущность Божию»,

То сущность называем по энергии¹⁸³ –

По правилам именованья Бога так. 405

Едина сущность Бога и трисолнечна,

Всегда едина и Его энергия,

И равно именуем мы и то, и то.

И Божеством все это называется,

И в Троице Божественность тождественна: 410

Скажи «природа» – и она едина есть,

Скажи «энергия» – она едина есть,

Вот в этом смысл богоименования,

Поскольку Божество едино в Троице,

Но сущность и энергии суть разное. 415

Вот главное отличие энергии:

Она есть не «природа», а «природная»¹⁸⁴.

Так простота не есть природа Божия,

Как нас отцы учили в богословии, 420

Иначе бы природа стала двойственной,

Нелепое родив противоречие:

Природа Бога сложной оказалось бы,

При том, что простота как раз присуща ей.

Коль этот путь ведет к противоречию,

425

Зачем же говорить, что, мол, энергии

Природу Божью могут сделать двойственной,

Когда они не суть природа Божия,

И Лица тоже не природа Божия,

И то, что сложен Бог – сказать кощунственно. 430

Но ничего простого не останется,

Коль сложным все творит собой энергия,

Ведь вещи не бывает без энергии,

Ее же лишено одно не-сущее¹⁸⁵ ,

Тогда все вещи сделаются двойственны. 435

Тем более, когда о Боге речь ведем,

То допустить не можно раздвоения,

Когда предвечно все, что по природе в Нем,

Свет несказанный, выше слов и разума.

Ему лишь тот, кто чужд страстям, причаствует. 440

В таинственных лучах природы Божией

Свет Божества являет Божье действие –

Нетварное сиянье, свет вне времени,

Энергия есть отраженье сущности,

И Божья сущность не приемлет чуждого.

Вот так несет достойным обожение 445

Свет паче света – Сын и Слово Божие,

Причастие превышеумной сущности

Дарует чрез причастие сиянию¹⁸⁶.

Но Сам Он по природе непричаствуем,

По сущности Он – Сын и Слово Божие – 450

Не может быть причастным для творения.

И так двойного мы бежим нечестия:

Мы благодать не смешиваем с сущностью,

Неведома нам сущность, но и тварною

Не назовем мы благодать пресветлую: 455

Она всегда на все творенья действует,

Затрагивая всю природу тварную.

Но тварное не делает божественным,

А значит, не приводит к обожению.

Причастность Богу может быть двоякою 460

Того, что непричастно Божьей сущности,

Одна причастность – только чрез творение,

Которой все причастно сотворенное,

Ведь Бог – всего Причина и Творец всего; 465

Но может быть различное причастие,

Поскольку есть в природах различение:

Имеются совсем души лишенные,

Есть те, что возрастают на питании,

Есть те, что также и умеют чувствовать, 470

Но лишены способности к движению,

Иные бегают, летают, плавают,

А мы наделены и даром разума.

И каждый род существ до беспредельности

Мы можем разделять по их способностям¹⁸⁷.

475

Но есть у всех творений нечто общее:

Ведь все Творцу причастны до единого,

Природа вся – свершенье сей причастности,

Пускай она от Бога отвращается,

Растленная лукавыми сужденьями 480

(Природу мы сейчас берем разумную),

Когда она, противясь слову Божию,

Не чувствует Божественного промысла –

Она причастна лишь по сотворенности.

Когда ж она благочестивой истиной 485

Очистится, то станет Божьей истинно,

И Божьего причастия сподобится.

Сие сынов божественных наследие

Во свете новом тайно совершается.

А значит, есть два способа причастности,

Что Божеству творения причаствуют, 490

По сущности в обоих недоступен Он,

И лишь сияньем, что превыше разума,

Достойных делает Себе подобными¹⁸⁸.

Сию явил Он благодать предвечную,

Когда преобразился на горе Фавор, 495

Он Светом стал, явив достойным образом

Природу Слова паки нерекомую,

В сиянии природном проявленную.

Ведь Он Своей природою трисолнечной

Дарует свет, священно причащаемый 500

В причастии сверхумном и неведомом,

В премудром и возвышенном общении.

И что на это скажет лжец искуснейший,

Догматы истины опровергающий,

Сей тайноводец слов неосновательных? 505

Так пусть уж лучше за себя ответит он.

Изложит ясно пусть свое учение,

Как тварное он смешивает с сущностью

И путается сам в своих же доводах: 510

То вдруг природой наречет энергию,

И сводит воедино все понятия,

То говорит – сотворена энергия,

То говорит – она едина с сущностью,

То говорит, что все причастно сущности¹⁸⁹,

515

То он готов обожествлять творение,

То он считает тварным все причастное;

То Божества пресветлое сияние,

Фаворский свет, считает Божьей сущностью,

Что-де, была однажды только явлена,

И сравнивает с временным творением¹⁹⁰ . 520

Так путает он сущность и творение,

Не видя в том беды в своем нечестии,

И пропускает среднее – энергии¹⁹¹,

Не признавая вовсе им причастности,

Природу приводя к уничижению. 525

Совсем в своем запутавшись нечестии,

Он превзошел Савеллия и Ария

И преуспел в смешеньи с разделением.

А тех, кто сущность Божью чтит по истине

И говорит об энергийном тождестве, 530

Чтобы воспеть всеобщего Создателя,

Он дерзко обвиняет в двоеобожии¹⁹²

И в богохульстве уличить пытается,

А сам при этом делит Бога он;

Нетварной делая Его природу лишь, 535

От сущности отсек он все энергии,

Чтоб их низвергнуть в область сотворенного.

При этом он еще и возмущается,

Что те, кто рассуждают о причинности,

Причину видя выше причиненного, 540

Природу Бога выше благодати чтят¹⁹³,

Что светит в мире благодатным действием,

В общение возводит с излиянием,

Как учат нас великие подвижники.

А он об этом ничего не ведает, 545

А только молвит, что природа Божия

Сиянья благодати, мол, превыше есть

И всей присущей сущности энергии,

Поскольку выше тварного нетварное. 550

Когда ты мыслишь, говоришь и пишешь так,

Ты ничего не открываешь нового.

А Палама – защитник славной истины,

И путеводец наш во богословии,

Считаешь ты, принес догматы новые, 555

С отеческим ученьем несогласное?

Не знаю, как ты не стыдишься слов своих,

И не боишься со своей софистикой

Подвергнуться святому правосудию.

Ведь тот, кто на путях своих столь дерзостен, 560

Не может исцелиться словом истины,

Но подлежит жестоким наказаниям,

Что вразумляют дерзость нечестивую.

Но если скажешь, что в своих писаниях

Являет Палама призванье Божие, 565

И светит благодать в его учении,

И в нем не может быть противоречия,

Поскольку в нем – лишь верное учение,

Вновь будешь другом и единоверцем нам.

Как бредней беззаконного Евномия¹⁹⁴,

И темноты Фотинова учения¹⁹⁵, 570

И нечестивой ереси Евсевия¹⁹⁶,

И гностиков безумья многословного,

Евтихия¹⁹⁷ безумия злосчастного,

Катаров¹⁹⁸ устроения нечистого –

Так Акиндина избегай опасного¹⁹⁹, 575

Который бредням Варлаама следует.

Отвергни их, как гибель и нечестие,

Чуму, огонь, проклятье, грязь духовную,

Пучину зла, ехидну душетленную, 580

Нечестие, вражду на благочестие.

Ищи святых учений постижения,

Душевной чистоты и жизни в Господе,

Тогда и причастишься ты сияния,

О коем мудрый Палама поведал нам, 585

Он Божья длань²⁰⁰, что к небу вознесет тебя,

Мой друг, и славы ты достигнешь Божией.

Прочел ты наши ямбы стихотворные,

В которых Акиндин опровергается,

Насколько сил хватило нам составить их.

В размере сем безмерно богохульствует

Опасный Акиндин, стихов приятностью 5

Пытаясь приукрасить тьму нечестия:

И вновь мы обличаем заблуждение,

И говорим в стихах об Акиндине мы,

Ведь он прибавил к прежним мерзость новую.

Пусть даже не во всем достигнем цели мы – 10

Ты знаешь хорошо причину этого,

Поскольку ведаешь его обычаи.

Поэтому, добыв его писания,

Пришли мне их, и поскорей, пожалуйста:

Хотелось бы мне с текстом познакомиться²⁰¹, 15

Узнать его ученья положения,

Которое, как кажется, стоит еще,

Которое уже слегка шатается,

Которое само собою рушится.

Нам истина дарует силу крепкую, 20

Которая сияет в слове праведном.

А душетленный гам многоглаголанья

И слов нагроможденье нечестивое

Лишь посрамляет собственного автора.