Источник

Глава 3. Поклонение волхвов. Избиение младенцев. Бегство в Египет и возвращение из него. Двенадцатилетний Иисус в храме

Прибытие волхвов с востока

Когда родился Иисус, пришли в Иерусалим волхвы с востока. Волхвами назывались люди ученые, обладавшие большими знаниями, в особенности в области астрономии. В Вавилоне и Персии они пользовались особым уважением, бывали жрецами и советниками царей. Говоря, что пришли в Иерусалим волхвы с востока (Мф. 2, 1), Евангелист не поясняет, откуда именно они пришли. Иустин мученик, Епифаний и Тертуллиан полагали, что волхвы пришли из Аравии; Иоанн Златоуст и Василий Великий – из Персии, а Блаженный Августин – из Халдеи. Вероятнее всего, они пришли из страны, составлявшей прежде Вавилонское царство, так как там, во время семидесятилетнего плена евреев, предки волхвов, явившихся в Иерусалим, имели возможность узнать от ученых евреев, что они ждут Избавителя, Великого Царя, Который покорит весь мир; там же жил пророк Даниил, и из откровения ему о седьминах волхвы могли знать приблизительно и время пришествия этого Царя; – там же, наконец, должно было сохраниться предание и о пророчестве волхва Валаама (времен Моисея), сказавшего: Вижу Его, но ныне еще нет; зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля (Числ. 24, 17; см. также Ис. 11, 10–16; 60, 6).

Значение виденной ими на родине звезды

Волхвы увидели звезду на востоке и пришли в Иерусалим. Какая же это была звезда? И зачем они пошли в Иерусалим?

Игнатий Богоносец, Ориген и Евсевий полагали, что это была особенная, нарочно созданная для этого случая, звезда; Иоанн Златоуст и Феофилакт считали ее разумной силой, явившейся в образе звезды. Астроном Кеплер доказывал, что виденная волхвами звезда была не что иное, как совпадение как бы в одной точке двух планет, Юпитера и Сатурна; мнение это он основал на том, что 17 декабря 1603 года произошло подобное же совпадение этих планет, а в следующую весну к ним присоединилась третья планета Марс, и что, по астрономическим вычислениям, совпадение Юпитера с Сатурном должно было происходить и в 747 году от основания Рима, а в следующем 748 году к ним должен был присоединиться Марс.

Такое чисто астрономическое объяснение необыкновенной звезды, явившейся волхвам, нисколько не подрывает чудесного значения самого путешествия волхвов в Иудею и поклонения их Младенцу Иисусу. Сам Иоанн Златоуст дает такое объяснение цели путешествия волхвов, которое может вполне примирить противоположные мнения о самой звезде. В Беседах на Евангелие от Матфея (6) он говорит: «Волхвы знают, что Новорожденный будет Царем не у них, а у другого народа, в стране отдаленной. Для чего же предпринимают такое путешествие, подвергаясь в этом деле великим опасностям? Они должны были знать, что когда придут в город, имеющий царя, и станут всенародно объявлять, что есть другой царь, кроме теперь там царствующего, то подвергнут себя тысяче смертей. Для чего и поклоняться лежащему в пеленах? Персиянину, варвару, не имеющему ничего общего с народом иудейским, решиться выйти из своей земли, оставить отечество, родных и дом и подвергнуться чужому владычеству! Перейти такой далекий путь, только поклониться, всех взволновать и тотчас уйти! И какие они нашли признаки царского сана, когда увидели хижину, ясли, Младенца в пеленах и бедную Мать? Кому принесли дары? и для чего? Разве было установлено и принято в обычай так изъявлять почтение всякому рождающемуся царю? Разве они обходили всю вселенную и о ком узнавали, что он из низкого и бедного состояния сделается царем, тому поклонялись прежде восшествия на царский престол? Видишь ли, сколько открывается несообразностей, если судить о сем по ходу дел человеческих?» Отвечая на эти вопросы, Иоанн Златоуст говорит далее: «Так как иудеи, непрестанно слыша пророков, возвещавших о пришествии Христовом, не обращали на то особенного внимания, то Господь внушил варварам прийти из отдаленной страны расспрашивать о Царе, родившемся у иудеев; и они от персов первых узнают то, чему не хотели научиться у пророков».

Необычайную звезду видели, конечно, все волхвы востока. Если такое небесное явление должно было, по их учению, означать рождение великого Царя, и если хождение на поклонение таким хотя бы и иноземным, царям входило в их обычай, то, казалось бы, всем им и надлежало отправиться в совместное торжественное путешествие. Однако неоспоримое предание называет только трех волхвов, пришедших в Иерусалим; где же остальные, почему они не последовали примеру трех, если такие путешествия были обычны? Дело в том, что такого обычая среди волхвов не существовало; поэтому, если трое из них пошли на поклонение иноземному Царю, то не по обычаю, а по другим причинам.

Допустим, что волхвы могли принять совпадение Юпитера и Сатурна за необычайную звезду, – что, привыкши считать особенные небесные явление предзнаменованиями чрезвычайных событий на земле, они вспомнили о звезде Иакова, об ожидании евреями великого Царя, о седьминах Даниила, и потому предположили, что именно теперь и родился Царь Иудейский; все-таки остается необъяснимым: зачем же, с какой целью из всех волхвов только тремя предпринято такое необычайное, далекое, опасное и не оправдываемое человеческим разумом путешествие? Зачем?

Отвечая на этот вопрос, мы должны признать чудесное значение этого путешествия: Богу угодно было призвать к поклонению Христу первыми: в лице пастухов – не зараженных фарисейским лжеучением евреев и в лице волхвов – ученых язычников как лиц, наиболее способных уверовать во Христа, Сына Божия.

Руководимые Богом волхвы так были уверены, что Христос, Царь Иудейский, действительно родился, что не спрашивают, пришедши в Иерусалим, родился ли Царь Иудейский, а стараются только узнать, где родившийся Царь Иудейский? А такая уверенность не могла явиться от одного только созерцания невиданной раньше звезды и от знакомства с некоторыми пророчествами да преданиями иудейскими, если бы не была вдохновлена свыше.

Беспокойство Ирода

Ирод, родом идумеянин, был незаконным царем евреев и потому испугался, что родившийся настоящий законный Царь свергнет его с престола. Но почему встревожился Иерусалим, то есть жители его, иудеи, когда им надо было радоваться рождению Христа, предвозвещенного пророками Избавителя? Иннокентий, архиепископ Херсонский, находил, что евреи того времени, не все, конечно, но громадное большинство, больше любили себя, чем Христа: они думали, что Ирод, встревоженный вестью о рождении Христа, будет преследовать всех, кто решится поклониться Христу; да и совесть у многих была нечиста: многие пользовались милостями Ирода, подслуживались ему и под его покровительством жили за счет угнетенного народа; как было предстать Христу с такой совестью? Вот почему евреи, оберегая лишь самих себя, боялись даже громко говорить о Христе и не пошли на поклонение Ему, хотя Вифлеем был так близок от Иерусалима.

Кровожадный Ирод, привыкший за время своего царствования беспощадно казнить всех, даже воображаемых только, врагов своих, узнав от волхвов о рождении Царя Иудейского, тотчас же решил избавиться от соперника обычным для него средством, убийством; но он не знал, куда послать убийц. Не сомневаясь в том, что родившийся Царь Иудейский есть ожидаемый евреями Мессия-Христос, и что место Его рождения должно было быть предсказано пророками, он созывает первосвященников и ученых евреев (книжников) и прямо задает им вопрос: Где должно родиться Христу? (Мф. 2, 4).

Предсказание пророка Михея о месте рождения Мессии было хорошо известно книжникам, и они тотчас же указали Ироду на Вифлеем.

Пророчество Михея приведено здесь Евангелистом не буквально, но совершенно сходно с подлинником по смыслу. Вот слова Михея: И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных (Мих. 5, 2). В этом пророчестве кроме указания на Вифлеем как место происхождения Мессии, важны и другие указания: пророк не говорит, что Владыка будет жить в Вифлееме, а что Он только произойдет (изыдет) из этого города, и что действительное происхождение Его из начала, от дней вечных, то есть происхождению Его, как и Бога, нет начала.

Вифлеем – значит дом хлеба, а Ефрафа – плодоносное поле. Как то, так и другое названия даны были по причине особенного плодородия почвы той местности.

Ирод узнал от книжников место рождения Христа; но ему хотелось узнать еще и время Его рождения. Полагая, что звезда явилась волхвам в самый момент Его рождения, он призвал к себе волхвов тайно и выведал, очевидно, хитростью время явления звезды. Осторожный и подозрительный Ирод воображая, что евреи дорожат родившимся Христом и не дадут убить Его, а потому и облекает таинственностью свои объяснения с волхвами, хотя последствия доказали, что он ошибался, подозревая в евреях такую любовь к Мессии.

Отправление Иродом волхвов в Вифлеем

Узнав таким образом место и время рождения Христа, Ирод хотел иметь подробные о Нем сведения, дабы не ошибиться при исполнении своего коварного замысла; и вот для достижения этой цели он прикидывается благочестивым, желающим воздать Новорожденному надлежащие почести: он просит волхвов тщательно разведать о Младенце и все подробности сообщить ему.

Волхвы, по-видимому, поверили мнимой искренности Ирода, так как отправились в Вифлеем, не скрывая цели своего путешествия. По всей вероятности, они отправились в путь вечером, так как в таких жарких странах, как Палестина, не принято было путешествовать днем. Когда вышли они из Иерусалима и посмотрели на звездное небо, то увидели опять звезду, явившуюся им на родине до путешествия их в Иерусалим. Следовательно, звезда, явившаяся им на востоке, не указывала им путь в Иерусалим; да и надобности в этом не было, так как они знали, что долженствовавший родиться в то время Царь Иудейский должен был родиться не иначе, как в царстве Иудейском, и потому они пошли прямо в столицу этого царства. Явившаяся волхвам на родине их звезда перестала быть видимою, когда они отправились в путь, и вновь показалась, когда они вышли из Иерусалима в Вифлеем; с этим вполне согласуется вычисление Кеплера о вторичном, через год после первого, совпадении в одной точке Юпитера и Сатурна и присоединении к ним Марса в 748 году от основания Рима, то есть в год рождения Иисуса Христа.

Увидев звезду опять, волхвы обрадовались, так как видели в этом явлении явное подтверждение их мнения о последовавшем уже рождении Царя Иудейского. Но радость их несомненно перешла в благоговейное удивление, когда глазам их представилось чудо, когда они увидели в Вифлееме иную звезду над тем домом, в котором находился Младенец Христос.

Значение Вифлеемской звезды

Волхвы шли в Вифлеем потому, что книжники иудейские указали им на этот город как место рождения Христа, Царя Иудейского, поэтому они не нуждались в особом указании пути в Вифлеем, отстоящий от Иерусалима в 9–10 верстах, тем более, что дорога туда проходила по глубокой долине. Но волхвы несомненно нуждались в указании, в каком именно доме из всех домов Вифлеема находился Младенец Христос. Из повествования Евангелиста не видно, чтобы волхвы обращались с этим вопросом к кому-либо из жителей Вифлеема; да едва ли вифлеемляне могли ответить на вопрос – где родившийся Царь Иудейский? Таким образом, без особого указания свыше волхвы не могли достигнуть своей цели; и вот, совершается чудо: они видят звезду над домом, где был Младенец. Если бы звезда остановилась в своем движении на недосягаемой высоте своего пути, то нельзя было бы понять, не только над каким домом или городом, но даже над какой областью она остановилась, а потому, если по остановке звезды волхвы могли безошибочно определить дом, где находился Младенец, то следует признать, что звезда эта стояла над самым домом настолько низко, что уже никаких сомнений не могло быть. Эта звезда, засиявшая над самой кровлей дома, была, конечно, не обыкновенная звезда, не совпадение Юпитера, Сатурна и Марса, которое волхвы увидели, выйдя из Иерусалима в Вифлеем, а особое чудесное явление.

Родился Иисус Христос в пещере, а поклонялись Ему волхвы в доме, в котором после того поселилось Святое Семейство.

Поклонение волхвов младенцу Иисусу и возвращение их на родину

Убедившись чудесным явлением особой звезды над кровлей дома, что в этом именно, а не каком-либо ином доме находится Царь Иудейский, волхвы не поколебались в этом убеждении чрезвычайно бедной обстановкой, которая окружала Его; они тотчас же пали пред Ним ниц и, по обычаю востока, подали дары в знак особого почтения. В выборе даров усматривается особое значение: золотом платили дань царям, ладаном курили при богослужениях, а смирной намазывали тела умерших для замедления разложения; поэтому, следует считать, что волхвы принесли Иисусу: золото – как Царю, ладан – как Богу, смирну – как Человеку.

Окончив все, для чего было предпринято путешествие, волхвы намеревались возвратиться домой через Иерусалим и исполнить данное Ироду обещание; но отошли в страну свою иным путем, вероятно, южным побережьем Мертвого моря, и поступили так по особому откровению во сне. Откровение во сне, в какой бы форме оно ни было, привело их к убеждению, что Ирод затевает что-то недоброе, и потому, не желая содействовать ему в его кровожадных замыслах, они решили не встречаться с ним.

Бегство святого семейства в Египет

Христос пришел не для того, чтобы в младенческом возрасте пасть под мечом Иродовых убийц. Как только Ирод стал обдумывать способы избавиться от законного Царя Иудейского, Иосиф, по внушению Бога, уходит с Младенцем и Матерью Его в Египет, в страну, неподвластную Ироду, где Святое Семейство могло оставаться в полной безопасности.

Ангел говорит Иосифу во сне: Встань, возьми Младенца и Матерь Его, и беги в Египет (Мф. 2, 13).

«Иосиф, услышав это (говорит Златоуст), не соблазнился и не сказал: что это за странность? Ты прежде говорил, что Он спасет людей Своих, а теперь Он даже и Себя не спасет, и нам должно бежать, удалиться и переселиться в отдельную страну? Это противоречит тому, что обещано. – Но он ничего такого не говорит, ибо он был муж верный: не любопытствует даже о времени возвращения». На поставленный так прямо вопрос – отчего Христос Сам не спас Себя от Иродовых убийц? – Златоуст отвечает: «Потому, что если бы Господь с первого Своего возраста начал творить чудеса, то Его не стали бы признавать Человеком» (Беседы на Евангелие от Матфея).

Слова пророка Осии – из Египта воззвал Я Сына Моего (Ос. 11, 1) относятся к выходу народа израильского из Египта при Моисее, причем Сыном Божиим называется весь народ израильский, а потому едва ли могут быть применены ко Христу.

Избиение Иродом младенцев

Ирод разгневался, когда волхвы не вернулись в Иерусалим. Выведав от волхвов, что звезда явилась им на их родине около года назад, он пришел к заключению, что Младенец теперь если и старше года, то во всяком случае моложе двух лет; место рождения Его известно. Чтобы обеспечить себя от притязаний нового Царя, надо убить в Вифлееме и его окрестностях всех младенцев двух лет и моложе; в числе их наверное и будет Христос. Так думал и решил Ирод. По случаю переписи Вифлеем и его окрестности были переполнены потомками царя Давида; туда поспешили Иродовы убийцы, и под мечами их пало (по преданию) около 14 000 младенцев.

И сбылось (поясняет от себя Евангелист) сказанное пророком Иеремией: Глас в Раме слышен, плач и рыдание, и вопль великий (Мф. 2, 18).

Рама – небольшой городок в колене Вениаминовом. На этом месте полководец Навуходоносора, Навузардан, собрал пленных иудеев, чтобы отвести их в Вавилон (Иер. 40, 1). Очевидец этого события, Пророк Иеремия изображает его, как плач Рахили, праматери отводимых в плен, как бы на смерть: Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет (Иер. 31, 15). Евангелист же видит в этом печальном событии образ другого события – избиения младенцев Иродом, а потому и приводит слова пророка как сбывшиеся в событии избиения младенцев в Вифлееме, близ которого погребена Рахиль (Епископ Михаил. Толковое Евангелие. 1, 43).

Что Ирод решился на такое злодеяние, это понятно, судя по его властолюбивому и не останавливавшемуся ни перед чем характеру. Но чем же виноваты погибшие дети, и как Бог допустил Ирода совершить это злодейство? Вот вопросы, которые волнуют многих.

Если бы назначение человека ограничивалось его жизнью на земле и, следовательно, оканчивалось бы с его смертью, то есть, если бы за свои хорошие и дурные поступки люди получали воздаяние только здесь, на земле, то тогда еще можно было бы задавать подобные вопросы; тогда каждый страдающий за правду, каждый невинно осужденный, каждый обездоленный вправе был бы считать себя обиженным, вправе был бы говорить: где же справедливость? И как Бог допускает нас страдать в то время, как люди злые, порочные, благоденствуют? Так действительно рассуждали потерявшие веру в своих богов язычники, не имевшие понятия о воскресении и вечной жизни; так рассуждают и теперь не знакомые с сущностью христианства.

Истинные же христиане думают иначе; они знают, что Иисус Христос учил о бессмертии души и предстоящем воскресении всех людей, о кратковременности земной и вечности будущей жизни, о воздаянии в будущей жизни за все совершенное здесь, на земле, о бессилии земного богатства, величия и славы пред Судом Божиим; они знают, что Христос наглядным примером, то есть Своими страданиями, смертью и Воскресением, доказал людям, что и они воскреснут. Поэтому, ожидая в будущей жизни воздаяния за добро и зло, совершенное ими на земле, они не обвиняют Бога в несправедливости, если подвергаются здесь незаслуженным страданиям и несчастьям, так как знают, что нередко эти несчастья посылаются свыше как испытания (пример в лице Иова) и что, во всяком случае, безропотно перенесенные беды будут зачтены им или прощением грехов, или особой наградой.

«Что такое смерть? (спрашивает Златоуст). То же, что снятие одежды: тело, подобно одежде, облекает душу, и мы через смерть слагаем его с себя на краткое время, чтобы опять получить его в светлейшем виде... Дай мне только твердую веру в Царство Небесное и – умертви меня, ежели хочешь, сегодня же! Я поблагодарю тебя за смерть, потому что через нее ты скоро переселишь меня к тем благам» (Творения. Т. 2. С. 74).

«Ты скажешь (говорит Златоуст), что дети совершили бы многие, может быть, и великие дела, если бы продолжалась их жизнь. Но Бог не попустил бы ранней смерти их, если бы они имели соделаться великими». «Напротив (говорит Иннокентий, Архиепископ Херсонский), они легко могли быть в числе тех, которые кричали Пилату: Распни, распни Его! (Лк. 23, 21). Кровь Его на нас и на детях наших (Лк. 23, 29). Может быть, на них обрушились бы те скорби и беды, о которых Господь говорил пред Своими страданиями: Приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие! (Лк. 23, 29). И это-то блаженство теперь и досталось вифлеемским матерям. Им лучше было потерять детей в невинном возрасте, чем видеть их несчастную смерть или ужасные бедствия впоследствии, когда они стали бы опорой их немощной старости».

«Таковы наши причины (говорит Златоуст); впрочем, это не все: есть и другие, сокровеннейшие, которые знает только один Господь».

Да, много недоумений и вопросов возникает в нас при виде бедствий, постигающих людей, по-видимому, неповинных; и если мы бываем не в силах разрешить эти недоумения и ответить на мучительные вопросы, то должны помнить ответ Иисуса Христа Апостолу Петру: Что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после (Ин. 13, 7). Многое непонятное нам становится иногда понятным по прошествии некоторого времени; окончательно же мы уразумеем все на последнем Суде Христовом над родом человеческим.

Кому не приходилось слышать, как люди, убитые горем, в особенности женщины, ропщут на Бога? Потеряв близкого, горячо любимого, прекрасного во всех отношениях человека, например, мужа, или сына, или дочь, они в отчаянии взывают к Богу и говорят: «Господи! За что Ты лишил меня последнего утешения в жизни? За что прекратил жизнь чудного человека, который, кажется, и не заслужил этого? Если такие хорошие люди преждевременно умирают, то зачем же живут люди дурные, люди злые, жизнь которых не только никому не нужна, но даже тяготит многих? Где же справедливость Твоя, Господи?» Не получив ответа на эти дерзновенные вопросы, сраженные горем нередко рассуждают так: «Если Бог существует, то Он должен быть справедлив; Он должен быть олицетворением высшей правды; и в мире, которым Он управляет, не должно быть даже и тени неправды. Но на самом деле мы видим вокруг себя больше зла, чем добра; почти на каждом шагу мы видим, как злые люди притесняют несчастных, обогащаются за их счет, заставляют их страдать, мучиться, переносить всевозможные лишения, а сами благоденствуют и проводят жизнь в роскоши и весельи на деньги, нажитые нечистым путем! Страшная нищета труженика, страдания его, жизнь, полная горя и отчаяния, жизнь беспросветная, жизнь без всякой надежды на лучшее, светлое будущее; и тут же рядом – безумная роскошь какого-нибудь тунеядца! Где же правда? Где же Бог? Как может Он допускать такое неравенство, такую вопиющую несправедливость?.. А если Он допускает такую несправедливость, то, значит, Он Сам несправедлив. А если Он несправедлив, то Его нет, Он не существует!»

Так нередко рассуждают убитые горем люди. Под влиянием таких мыслей они перестают молиться. Вместо того, чтобы искать утешения в молитве, вместо того, чтобы идти ко Христу, зовущему к Себе всех труждающихся и обремененных и обещающему им душевный покой, они отворачиваются от Него и говорят, что при такой несправедливости к ним со стороны Бога они не могут молиться Ему.

Но так могли рассуждать только язычники и евреи до пришествия на землю Господа нашего Иисуса Христа. Они верили, что за свои хорошие или дурные поступки они получают воздаяние здесь же, на земле, и только здесь. Понятно, что при таких воззрениях вопросы о справедливости были вполне уместны: каждый страдающий за правду, каждый невинно осужденный, каждый обездоленный мог считать себя обиженным, мог говорить: где же справедливость? и как Бог допускает, чтобы неправда царила среди людей? Да, так рассуждали язычники, постепенно терявшие из-за этого веру в своих богов; так рассуждают и теперь многие, не знакомые с сущностью христианства. Нам же, христианам, стыдно так рассуждать и так роптать на Бога.

Христос принес нам благую весть о том, что мы бессмертны, – что кратковременная земная жизнь наша есть не что иное, как приготовительная школа к иной, вечной жизни, – что в этой школе мы должны стремиться к доступному нам совершенству и через это достигать цели своей земной жизни, то есть блаженства вечной жизни в Царстве Небесном.

Христос сказал, что в стремлении к совершенству мы встретим много препятствий, которые причинят нам немало бед и горя, но будут крайне необходимы для успешного шествия по намеченному пути. Христос говорил, что возмездие за прожитую земную жизнь ожидает нас не здесь, а в будущей загробной жизни; бедствия же, которые мы нередко испытываем здесь, зависят частью от нас же самих, частью же от свободной воли других людей. Господь создал нас не только разумными, но и свободными; обладая разумом и совестью, зная к тому же волю Божию, мы легко можем отличить хорошее от дурного; и если поступаем дурно, грешим, то потому только, что хотим грешить. Если бы мы действовали не по своей воле, если бы каждым поступком нашим руководил Сам Бог, то тогда мы были бы слепым орудием воли Божией, мы были бы автоматами и потому не могли бы отвечать за свои дурные дела, не были бы ответственными за них. Поэтому нельзя в каждом поступке человека усматривать проявление воли Божией, нельзя несправедливости людские приписывать Богу. Говоря так, я прекрасно понимаю, что Господь не мог устранить Себя от вмешательства в жизнь людей; я верю, что Он, предоставив нам полную свободу действий, руководит нами в нашем стремлении к достижению цели нашей земной жизни, в нашем желании быть совершенными, богоподобными. Но при таком руководительстве Он не насилует нашу волю; нет, Он предоставляет нам жить так, как мы хотим; и если мы сворачиваем с истинного пути, ведущего к совершенству, если мы уклоняемся от него и рискуем потерять его из вида, то Господь нередко посылает нам предостережения, в виде какого-либо бедствия. Часто мы не понимаем значения этих предостережений и начинаем говорить о несправедливости к нам Бога, начинаем роптать на Него; после же, по прошествии некоторого времени, мы приходим иногда к сознанию, что, подвергая нас бедствиям, Богу угодно было напомнить нам, что мы сбились с пути. И благо нам, если мы вовремя поймем это напоминание и пойдем за Господом, зовущим к Себе всех труждающихся и обремененных! Но и тут, когда мы идем на Его зов, заботливый Господь нередко испытывает нас, нашу веру в Него и нашу силу противостоять всем соблазнам и обходить все препятствия, встречающиеся на пути. И эти испытания нередко посылаются опять-таки в виде постигающих нас бедствий. И если мы безропотно переносим их и принимаем их не как несправедливость по отношению к нам, и не как наказание, нами незаслуженное, а как должное испытание, и если мы не колеблемся ни в вере нашей, ни в стремлении продолжать начатое шествие по пути к совершенству, то благо нам, ибо мы достигнем цели своего земного странствия. Но горе тем, которые эти предостережения и испытания, посылаемые Богом Любви, принимают за Его несправедливость, за незаслуженное ими наказание и ропщут на Него! Пусть в ропоте своем вспомнят, что награды и наказания будут там, в загробной вечной жизни; здесь же – только предостережения и испытания. Божественный Суд над нами будет там; там мы познаем справедливость Божию, там начнем новую жизнь, ту жизнь, которую здесь, сами, но с помощью Божией, готовим себе! Там мы пожнем то, что сеем здесь!

Итак, христианство если и считает смерть несчастьем, то только для людей, которые покаянием и добрыми делами не успели загладить, искупить свою греховную жизнь, так как после смерти нет места покаянию; для праведных же, а также для детей, еще не согрешивших, преждевременная смерть, как смена худшей одежды на лучшую, не может быть признана ни несчастьем, ни тем более несправедливостью.

Евангелист умалчивает о том, как долго прожило Святое Семейство в Египте и какие там произошли события: он и не имел намерения описывать все события жизни Иисуса Христа, а хотел только своим повествованием доказать евреям, что распятый ими Иисус есть действительно Мессия, Которого они, вопреки ясным пророчествам, не признали. Однако и Евангелист Матфей дает некоторые указания, по которым можно судить о времени возвращения из Египта, следовательно, и о продолжительности пребывания там Иосифа с Младенцем Иисусом и Матерью Его: он указывает на смерть Ирода как на событие, устранившее необходимость дальнейшего пребывания их в Египте.

Смерть Ирода

Ирод умер в начале апреля 750 года от основания Рима. Смерть его была ужасна. По словам Иосифа Флавия, Господь Бог наказывал его за все его беззакония. Медленный жар мучил и пожирал его внутри. Его внутренность была полна язв; многие наружные части тела были изъедены червями; он едва мог дышать, и его дыхание было так зловонно, что нельзя было приблизиться к нему. И, вдобавок ко всему этому, страшный голод мучил его, такой голод, которого не было возможности утолить. Предвидя свой близкий конец, Ирод знал, что никто не пожалеет его, никто не будет оплакивать его кончину; поэтому он собрал к себе в Иерихон знатнейших евреев и дал приказ умертвить их в минуту своей смерти для того, чтобы (как объяснил он сам цель этого нового злодеяния) смерть его была оплакана; приказ этот не был, однако, исполнен. Но за пять дней до своей смерти Ирод казнил сына своего Антипатра («Иудейские древности». Кн. 17).

Возвращение святого семейства из Египта

По смерти Ирода Иосиф получил во сне повеление идти с Младенцем и Матерью Его в землю Израилеву. Иосиф повиновался: встал (от сна), взял Младенца и Матерь Его и Пошел в землю Израилеву (Мф. 2, 21). Из этих слов Евангелиста следует заключить, что выход из Египта последовал немедленно после явления ангела Иосифу во сне, то есть в тот же день. Если считать, что Иисус Христос родился в 748 году, то ко времени смерти Ирода Ему было около двух лет от рождения, то есть Он был тогда еще Младенцем; Младенцем называет Его и ангел, передающий Иосифу во сне повеление Божие возвратиться в землю Израилеву; поэтому, следует признать, что выход Святого Семейства из Египта последовал тогда, когда Иисус был еще в младенческом возрасте, то есть вскоре после смерти Ирода.

Дойдя до земли Израилевой, Иосиф намеревался поселиться в Иудее, то есть в Вифлееме, откуда, по пророчеству Михея, должен был выйти Христос; но он узнал, что в Иудее царствует жестокий и кровожадный Архелай, сын Ирода, и потому недоумевая, как тут поступить; получив же во сне откровение, пошел в Галилею, где царствовал менее кровожадный сын Ирода, Антипа, и поселился в городе Назарете, в котором и прежде жил.

Жизнь Иисуса в Назарете

Кровожадный Архелай, по сказанию Иосифа Флавия, в первые дни своего царствования умертвил в храме в праздник пасхи три тысячи евреев. Поселение в Назарете произошло, по мнению Евангелиста, для того, чтобы сбылось реченное через пророков, что Он, то есть Иисус Христос, Назореем наречется (Мф. 2, 23). Такого изречения нет в Ветхом Завете. Иоанн Златоуст полагал что изречение это взято Евангелистом из ветхозаветной книги, потерянной евреями. По мнению Епископа Михаила, Евангелист не указывает в частности ни на одно пророчество, но имеет в виду общий характер пророчеств об уничиженном состоянии Христа, так как не говорит реченное чрез пророка, но чрез пророков. Пророки, предвозвещая о Мессии, часто говорили об Его униженном состоянии, а жители Назарета были презираемы евреями; выйти из Назарета или быть Назаретцем – Назарянином или Назореем – это значило быть в пренебрежении, в презрении, быть уничиженным, отверженным. На Христе, поселившемся в Назарете, бывшем в уничижении, дошедшем до смерти на кресте, и исполнилось в точности сказанное через пророков об этом уничижении Его (Толкование на Евангелие от Матфея. 1, 23).

Поселение в Назарете нисколько не противоречит пророчеству Михея о Вифлееме. Пророк не говорил, что в Вифлееме будет жить Тот, происхождение Которого из начала, от дней вечных; пророк сказал, что Он, долженствующий быть Владыкой в Израиле, произойдет только из Вифлеема, выйдет из него. Так и сбылось пророчество: Иисус Христос родился в Вифлееме, вышел из него, но жил в другом городе.

Про жизнь Иисуса Христа до двенадцатилетнего возраста Евангелист Лука говорит кратко: Младенец же возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости, и благодать Божия была на Нем (Лк. 2, 40). Другие Евангелисты не сообщают ничего из жизни Иисуса Христа до самого Крещения Его. А так как Евангелист Лука писал свое Евангелие по тщательном исследовании всего сначала (Лк. 1, 3), то упоминание его лишь о беседе двенадцатилетнего Иисуса с учителями иудейскими в храме и умолчание о всех прочих событиях этого периода Его жизни доказывают, что, кроме знаменательной беседы с раввинами, в жизни Иисуса Христа, до появления Его на Иордане, не произошло ничего такого, что выдавало бы Его как Мессию: Богу угодно было, чтобы Христос оставался до времени в неизвестности, дабы тем оградить Его от злобы руководителей народа иудейского.

По закону Моисея (Втор. 16, 16), все евреи мужского пола обязаны были три раза в год являться на место, которое изберет Господь Бог, на праздники: пасхи, пятидесятницы и кущей; впоследствии местом этим стал Иерусалим; исключения допускались только для детей и больных. Особенно же строго соблюдалась обязанность путешествия в Иерусалим на праздник пасхи. Обычаем было установлено, что мальчики должны были ходить в Иерусалим на праздники, начиная с двенадцатилетнего возраста, так как с этого возраста они становились членами израильского общества, обязывались верно исполнять предписания Закона и назывались сынами Закона.

Евангелист Лука говорит, что родители Его, то есть Иисуса Христа, каждый год ходили в Иерусалим. Почему же Евангелист, зная, что Иосиф не был отцом Иисуса, употребляет такое неправильное выражение? Потому, что тайна рождения Иисуса Христа должна была оставаться до времени скрытой от всех; не зная этой тайны, все жители Назарета отцом Иисуса считали и называли Иосифа как мужа Его Матери; не желая обнаруживать эту тайну, сама Богоматерь называла Иосифа отцом Иисуса. Таким образом, Евангелист Лука, называя в этом месте своего повествования Иосифа и Марию родителями Иисуса, передает чужие слова и оставляет их без пояснений потому, что они и без того должны быть понятны каждому. Впрочем, в другом месте своего Евангелия Лука поясняет, что Иосиф не был отцом Иисуса, но таковым считали его: Иисус... был, как думали, Сын Иосифов (Лк. 3, 23).

На праздник пасхи приходило в Иерусалим, по свидетельству Иосифа Флавия, по крайней мере, два миллиона евреев. Празднование продолжалось восемь дней, по прошествии которых богомольцы возвращались по домам.

Двенадцатилетний Иисус в иерусалимском храме

Путешествуя ежегодно в Иерусалим вместе с Иосифом на праздник пасхи, Богоматерь, несомненно, каждый раз брала с Собой и Своего божественного Сына. В этом нас убеждают: невозможность предположения, чтобы Она решилась разлучаться с Ним на такое продолжительное время, а также точный смысл повествования Евангелиста Луки: И когда Он был двенадцати лет, пришли они также по обычаю в Иерусалим на праздник (Лк. 2, 42).

Выходя из Иерусалима по окончании праздничных дней и не видя около себя Иисуса, Иосиф и Мария думали, что Он идет с их родственниками, возвращающимися в тот же Назарет, куда и они шли. Быть может, и в прежние годы Отрок Иисус временно присоединялся в пути к другим партиям богомольцев, родственников или знакомых, а во время дневного отдыха или ночлега вновь переходил к той партии, в которой шли Его Мать и Иосиф. Только такими кратковременными, вошедшими, вероятно, даже в обыкновение, отлучками и можно объяснить, что Иосиф и Богоматерь идут до первого ночлега и не беспокоятся, что нет при них Отрока. Такое спокойствие их было следствием твердой уверенности, что Отрок Иисус идет тут же, недалеко, в кругу своих. Если бы они могли подумать, что Иисус мог остаться в Иерусалиме, то, конечно, начали бы искать Его ранее наступления вечера и немедленно вернулись бы за Ним.

Возвратясь в Иерусалим, переполненный еще богомольцами, Иосиф и Мария не предполагали, что Иисус мог остаться в храме, и потому тщетно искали Его вне храма три дня; войдя, наконец, в храм, вероятно, с целью помолиться, они увидели Его среди учителей, удивлявшихся разуму и ответам Его.

В чем заключались вопросы и ответы двенадцатилетнего Иисуса учителям иудейским? Евангелист ничего не говорит об этом; но так как беседа происходила в храме, под руководством книжников, занимавшихся толкованием Священного Писания, и притом в то время, когда все ожидали пришествия Мессии, то можно с достоверностью предположить, что вопросы и ответы как учителей, так и Иисуса, касались пророчеств о Мессии. В этой беседе Отрок Иисус проявляет не только мудрость, но и знание Писания, такое знание, которое приводит в изумление самих книжников. Откуда же такое знание? Где, в какой школе Он учился? Ответ на эти вопросы мы находим в дальнейших повествованиях Евангелистов. Когда Иисус вошел в синагогу Назарета и стал учить, то все дивились словам благодати, исходившим из уст Его, и говорили (Лк. 4, 22): откуда у Него такая премудрость? (Мф. 13, 54); а когда Иисус учил в храме, то дивились Иудеи, говоря: как Он знает Писания, не учившись? (Ин. 7, 15). Таким образом, жители Назарета, знавшие Иисуса Христа с детства, и Иудеи, то есть враги Иисуса, удостоверяют, что Он не учился, не был ни в какой школе. Сам же Иисус Христос не только не опровергает такое мнение о Нем иудеев (как Он знает Писания, не учившись?), но даже прямо утверждает его, говоря: Мое учение – не Мое, но Пославшего Меня (Ин. 7, 16). Этому-то учению Пославшего, этим-то словам Самого Бога дивились иудеи, когда слышали проповедь Иисуса; та же премудрость Божия проявилась и в вопросах и ответах двенадцатилетнего Иисуса, не нуждавшегося в земных школах и учителях.

Увидев Иисуса среди учителей, Иосиф и Мария удивились, – вероятно, потому, что не ожидали встретить Его в таком сообществе и при такой обстановке. Обращаясь к Нему со словами – что Ты сделал с нами? Вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя (Лк. 2, 48) – Мария была, конечно, уверена, что с Ним, как состоявшим под охраной Самого Бога, не могло случиться ничего дурного, и если, несмотря на это, скорбела, то единственно лишь потому, что такая продолжительная, впервые случившаяся, разлука была неприятна, мучительна лично для Нее.

В этих словах Мария называет Иосифа отцом Иисуса. В глазах всех, не знавших тайны рождения Иисуса, Иосиф был отцом Его, хотя в действительности и не был таковым. Тайна эта должна была быть сохранена до времени, и потому Богоматерь иначе и не могла назвать Иосифа в этом случае. Но в ответе Иисуса блаженный Феофилакт усматривает как бы поправку к этим словам: «А когда нашли Его, смотри, как Он отвечает им! Так как Дева назвала Иосифа отцом Его, то Он говорит: не он (Иосиф) мой истинный отец, хотя Я и был в его доме; но Бог – Мой Отец, и потому Я в Его доме, то есть во храме Его» (Благовестник. 3, 47).

«Зачем было вам искать Меня? – говорит Отрок Своей Матери и Иосифу. – Зачем вы искали Меня в других местах Иерусалима, а не в храме? Или вы, знающие тайну Моего рождения, знающие Кто Мой Отец, не знали, что Мне должно быть там, где Мой Отец, в том, что принадлежит Отцу Моему (Лк. 2, 49)?"

В этих словах Иисус Христос впервые открывает Свое назначение – исполнить волю Пославшего Его; но ни Мария, ни Иосиф не поняли всей глубины ответа Иисуса. Однако, по свидетельству Евангелиста Луки, Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем (Лк. 2, 51); а это свидетельство убеждает нас в том, что все повествование о двенадцатилетнем Иисусе записано Святым Лукой со слов Самой Богоматери5.

Возвращение Иисуса в Назарет и жизнь его до тридцатилетнего возраста

О дальнейшей жизни Иисуса до появления Его на Иордане Евангелисты ничего не говорят; один только Лука свидетельствует что Иисус возвратился из Иерусалима в Назарет, где и пребывал в повиновении у Матери Своей и Иосифа, преуспевая в премудрости и в любви у Бога и людей. Иосиф, названный отец Иисуса, был плотник, а так как на обязанности каждого еврея отца лежало обрезать сына, научить его заповедям Господним и какому-нибудь ремеслу, то несомненно, что и Иисус Христос, пребывая в повиновении у Иосифа, сначала помогал ему в его ремесле, а после смерти его и Сам зарабатывая средства к жизни этим ремеслом; в этом убеждают нас слова фарисеев, сказанные о Нем в синагоге Назаретской: не плотник ли Он? (Мк. 6, 3).

Евангелисты умалчивают о дальнейших подробностях жизни Иисуса до тридцатилетнего возраста, и поступают так потому, что целью их было изобразить общественное служение, а не частную Его жизнь6.

В дальнейших повествованиях Евангелистов мы ни слова не услышим об Иосифе. Очевидно, что ко времени крещения Иисуса Иосифа уже не было в живых. Когда он умер – неизвестно, но из повествования Евангелиста Луки о том, что двенадцатилетний Иисус пошел с Матерью Своей и Иосифом в Назарет и был в повиновении у них, можно заключить, что после того Иосиф прожил еще несколько лет.

Во-первых, эти басни не основаны ни на чем: нет ни одного исторического памятника, нет ни одного свидетельства, подтверждающего их. Во-вторых, люди, распространяющие эти басни, а также слепо принимающие их на веру, оказываются незнакомыми с Евангелием. Если бы они основательно изучили Евангелие, то не решились бы верить в такие нелепости.

Из всех четырех канонических Евангелий видно, что первосвященники, книжники, фарисеи и старейшины иудейские стали в явно враждебные к Иисусу Христу отношения с первого же дня Его всенародной проповеди (Ин. 2, 13–19). И потом они неотступно (хотя и не в полном составе) следили за Ним, желая уличить Его в нарушении законов Моисея и преданий старцев, чтобы предать Его за это суду синедриона. Куда бы ни пошел Господь, какой бы толпой народа ни был окружен, эти соглядатаи всегда были тут. Они боялись, что с провозглашением Иисуса Мессией их влияние на народ падет безвозвратно, а с потерей влияния они лишатся значительных выгод и доходов. Следя неотступно за Ним, враги Его, конечно, произвели тщательное расследование о Его прежней жизни. Не только прежде, но и теперь люди, желающие унизить своего врага, с особенным рвением копаются в его прошлом, узнают все мельчайшие подробности его жизни и, найдя какое-либо пятнышко, сейчас же раструбят о нем по всему свету. И враги Христовы, несомненно, узнали все Его прошлое. И, несмотря на это, никто из них не решился сказать, что Иисус путешествовал по разным странам и надолго отлучался из Назарета. А случаи к тому были. Когда, например, Господь говорил книжникам и фарисеям, что проповедуемое Им учение не Его учение, а Пославшего Его Отца, то враги Его имели прекрасный повод сказать Ему: Да, это учение не Твое; Ты заимствовал его от индусов и египтян; ведь Ты жил там! – Однако, никто не сказал Ему ничего подобного. Напротив, когда народ восхищался учением Христа, фарисеи и книжники прямо и открыто засвидетельствовали перед всеми, окружавшими тогда Господа, что Он жил в Назарете и занимался там ремеслом плотника: Не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем? (Ин. 6, 42). Еще раньше этого, когда Христос проповедовал в назаретской синагоге и слушатели дивились словам благодати, исходившим из уст Его (Лк. 4, 22), то книжники и фарисеи с некоторыми назаретянами, желая рассеять произведенное проповедью впечатление, говорили: откуда у Него такая премудрость и силы? Не плотник ли Он, сын Марии, брата Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли между нами Его сестры? (Мк. 6, 3; Мф. 13, 54–56). (Что так называемые братья и сестры Иисуса были ему только троюродными, см. ниже, с. 185–186.) А этот, невольно вырвавшийся из уст книжников и фарисеев, возглас – как Он знает Писание не учившись? (Ин. 7, 15). Разве не служит он неопровержимым доказательством, что Иисус Христос не был ни в одной раввинской школе и вообще нигде – ни в Назарете, ни на стороне – не учился? А в те времена нельзя было человеку знать Писание, не учившись ни в какой школе. Тогда евреи не понимали уже еврейского языка и говорили на арамейском наречии; книги же ветхозаветные были написаны на еврейском языке одними согласными буквами без гласных, и потому чтение их представляло большие трудности. Перевод семидесяти толковников на греческий язык был в употреблении лишь у ученых эллинов; в еврейских же школах изучали Писание только по еврейскому тексту.

Итак, сами враги Христовы, разузнавшие, несомненно, от назаретян все относившееся к жизни Иисуса Христа, всенародно засвидетельствовали, что Он плотник, нигде не учившийся, Которого в Назарете все знают. Этого свидетельства, полагаю, достаточно, чтобы опровергнуть басни о путешествиях Иисуса Христа в Индию и Египет с целью изучения религиозных верований народов, населявших эти страны.

* * *

5

По мнению профессора Несмелова, невозможно думать, что Иосиф и Мария забыли о чудесных событиях, предшествовавших рождению Иисуса и сопровождавших его; но, равным образом, невозможно думать и то, чтобы они понимали спасение Богом своего народа в смысле христианского учения о спасении людей. Они вполне верили в мессианское достоинство Иисуса, но понимали это достоинство в смысле вожделений иудейского народа. Понятно поэтому, что двенадцатилетний Мальчик, думавший и говоривший о Боге и совсем не помышлявший о политике, являлся для Марии и Иосифа пока еще не тем, чем по их мнению Ему суждено было сделаться; потому-то они и не поняли ответного слова Его о доме и о делах Отца Своего (Наука о человеке. Т. 2. С 298).

6

Неверующие в Божество Иисуса Христа распространяют басни о том, будто бы Он, прежде выступления своего на проповедь, много путешествовал, был в Египте и Индии, познакомился с различными религиями и заимствовал из них многое.


Источник: Толкование Евангелия / Б. И. Гладков. - [Сергиев Посад] : Свято-Троиц. Сергиева лавра, 2004. - 842. (Печатается по изд. Б.И. Гладков. Толкование Евангелия. 4-е изд. СПб., 1913).

Комментарии для сайта Cackle