Глава 27. Обличение фарисеев и законников на обеде у фарисея. Наставления ученикам. Беседа о любостяжании. Притча о богаче. Притчи о рабах, ожидающих возвращения господина своего, и о благоразумном домоправителе. Речь Иисуса по поводу известия о казни Пилатом галилеян. Притча о смоковнице. Исцеление скорченной женщины

После того один фарисей просил Иисуса к себе обедать. Иисус принял приглашение, вошел в дом фарисея и возлег за обеденным столом, не умыв рук. Фарисей заметил это и удивился, то есть высказал Гостю свое удивление. По установившемуся обычаю, освященному преданием, перед обедом и после него надлежало умывать руки; по всей вероятности, обычай этот возник вследствие того, что на Востоке не употребляли ни вилок, ни ложек, а брали все руками из общего блюда. Против этого обычая Христос едва ли стал бы что-нибудь говорить, если бы фарисеи не придавали ему значения закона, без соблюдения которого нет спасения. Но так как они соблюдали лишь чистоту тела и пренебрегали чистотою сердца, то Иисус уже обличал их в этом, когда они в большом числе собрались к Нему в Галилее с целью указать народу на нарушение Им закона. Весьма вероятно, что фарисей, пригласивший теперь Иисуса обедать, был в числе тех фарисеев и слышал прежние обличения (см. выше, с. 487), но настолько предан был соблюдению внешней чистоты, что не утерпел и сделал замечание своему Гостю.

На это Господь сказал ему: «Да, вы, фарисеи, весьма строго соблюдаете чистоту чаши и блюда, и вообще внешнюю чистоту, и не замечаете, что внутренность ваша, сердце ваше исполнены хищения и лукавства. Не Бог ли, создавший тело, создал и душу? Отчего же вы, заботясь о том, чтобы тело было чисто, чтобы руки были вымыты, вовсе не заботитесь о чистоте души? Очищайте же душу свою добрыми делами, подавайте милостыню из того, что у вас есть; и тогда, когда вы очистите себя, когда в вас не будет ни хищения, ни лукавства, то все у вас будет чисто: чаши ваши и блюда не будут наполняться похищенным и неправедно приобретенным, и через это станут несравненно чище, чем теперь при всей вашей заботливости о внешней чистоте их. Вы думаете, что спасаетесь внешней чистотой и точным соблюдением всех обрядов и преданий старцев; нет, не спасение вас ждет, а горе! Горе вам, фарисеям, что даете десятину с мяты, руты и всяких овощей, и нерадите о суде и любви Божией: сие надлежало делать, и того не оставлять».

По закону Моисея (Числ. 18, 20–24; Втор. 14, 22–29), евреи обязаны были отдавать на содержание левитов и на жертвы десятую часть хлеба, вина, масла и всякого произведения семян, которое приходит с поля. Обязаны ли они были отдавать десятую часть тех произведений земли, которые не принадлежат к числу полевых растений, – этот вопрос был спорный, но фарисеи, как строгие блюстители буквы закона, отдавали десятую часть и таких огородных растений, как мята, анис (рута) и тмин.

Не укоряя фарисеев за такое строгое исполнение закона, Иисус указывает им, что прежде всего надлежало им быть справедливыми в суде, при разборе судебных дел, милостивыми в отношении ко всем несчастным и верными Богу; между тем эти-то обязанности они оставляют без внимания и утешают себя тем, что исполняют даже мелочи, ясно не оговоренные в законе. Не пренебрегая исполнением и этих мелочей, надлежало прежде всего делать главнейшее.

Горе вам, фарисеям, что любите председания в синагогах и приветствия в народных собраниях. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что вы – как гробы скрытые, над которыми люди ходят и не знают того.

«Над скрытым в земле гробом, над которым нет ни памятника, ни насыпи и никакого внешнего знака, люди ходят и не знают, что тут гроб, полный костей и тления; так и встречающиеся с фарисеями могут и не заметить, что внутри их кроется неблагообразного, ибо все закрыто в них лицемерием, как гроб землей» (Епископ Михаил. Толковое Евангелие. 2. С. 434).

На это некто из законников, очевидно, не принадлежащей к секте фарисеев, но принявший слова Иисуса и на свой счет, сказал Ему: Учитель! говоря это, Ты и нас обижаешь (Лк. 11, 45). Законник этот думал, что не заслуживает упрека, и что поэтому Христос выгородит его и ему подобных из числа тех, кого Он нашел нужным обличить теперь на званом обеде. Но вместо ожидаемого оправдания законнику пришлось выслушать обличение в том, что они, то есть законники, требуют от народа точного исполнения всех, даже мельчайших постановлений Моисеева закона, себя же считают свободными от несения этого бремени. А что действительно совокупность всех постановлений закона была бременем неудобоносимым, это видно из слов Апостола Петра, сказавшего, что это – иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы (Деян. 15, 10).

Горе Вам, что строите гробницы пророкам, которых избили отцы ваши: сим вы свидетельствуете о делах отцов ваших и соглашаетесь с ними.

Казалось бы, что устройство гробниц на могилах убитых пророков доказывает скорее уважение к памяти убитых, чем сочувствие убийцам; но так как фарисеи во всем поступали притворно, лицемерно, то и в устройстве ими гробниц можно видеть единственное желание их обмануть народ, показав ему свое уважение к убитым пророкам. Ненависть их к последнему Пророку, Иоанну Крестителю, и злобная готовность при первом удобном случае убить Самого Христа, доказывают их сочувствие преступным делам своих отцов. Преступность их отцов, а следовательно, и их самих, как сочувствующих отцам, усиливается тем, что убитыми и изгнанными оказывались посланники Самого Бога. В убийствах этих проявлялось сопротивление воле Божией, и за это взыщется от рода сего кровь всех пророков, пролитая от создания мира, от крови Авеля до крови Захарии, убитого между жертвенником и храмом.

По вопросу о том, кто был Захария, упоминаемый здесь Иисусом, высказаны различные мнения. Некоторые толкователи полагают, что это – Захария, сын Иодаев, побитый камнями на дворе храма в царствование Иоаса (2Пар. 24, 20–21), но это мнение едва ли правильно, потому что после Захарии, сына Иодаева, было убито много пророков, Христос же говорит о Захарии, сыне Варахиином, как о последнем из убитых пророков. Другие толкователи Евангелия думают, что Иисус Христос подразумевал одного из двенадцати меньших пророков, носившего тоже имя Захарии; но и это мнение неосновательно, потому что о мученической кончине этого пророка ничего неизвестно ни из Писания, ни из преданий. Еще менее основательно мнение о том, что это – Захария, сын Варуха, убитый среди храма, так как он был убит значительно позже смерти и Воскресения Христа и не только не был пророком, но даже не верил в Иисуса Христа. Более основательным следует признать мнение Оригена, Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста и других, считающих, что Иисус Христос говорил о Захарии, отце Иоанна Крестителя. Хотя в Евангелии не сказано, чей сын был Захария, отец Иоанна, но так как он пророчествовал о скором пришествии Мессии и, по преданию, был убит в храме, к тому же убит не предками тех евреев, которых теперь обличал Иисус, а современниками их, то следует признать это последнее мнение более правдоподобным.

Горе вам, законникам, присвоившим себе исключительное право понимать и по-своему толковать другим волю Божию, возвещенную через пророков! Сами вы не поняли ее и хотевшим понять воспрепятствовали своими ложными толкованиями.

Раздраженные такими обличениями, книжники и фарисеи решили во что бы то ни стало обвинить Иисуса в каком-либо нарушении закона или неправильном толковании его, и потому закидали Его вопросами, вынуждая ответы на них. Но цели своей они по-прежнему не достигли.

По всей вероятности, книжники и фарисеи стали сильно приступать (Лк. 11, 53) к Иисусу с вопросами уже тогда, когда обед окончился и все вышли из дома. Стараясь уловить что-нибудь из уст Его (Лк. 11, 54), они, конечно, должны были приступать к Нему всенародно, так как подобная беседа в тесном кругу их единомышленников не могла бы привести к желанной ими цели.

Увидя Иисуса, окруженного книжниками и фарисеями, народ стал собираться к Нему; и вот, когда собрались тысячи людей и стали теснить друг друга, Христос начал говорить ученикам Своим: «Берегитесь фарисейского лицемерия! Знайте, что нет ничего сокровенного, нет ничего тайного, что не открылось бы рано или поздно; и если вы, говоря что-либо, будете, подобно фарисеям, рассчитывать на непонятливость слушающих вас, на их темноту, будете скрывать от них свои мысли или будете говорить тайно, чтобы другие не узнали, то знайте, что все сокровенно и таинственно сказанное вами будет раскрыто потом при свете истины. Да если вы сумеете скрыть свои помышления от людей, то от Бога как скроете их? К чему же тогда послужит лицемерие, которым фарисеи силятся прикрыть свою лживость? Не бойтесь говорить правду открыто, всенародно! Не ужасайтесь, если вас за это будут преследовать, мучить и даже убивать! Знайте, что преследующие правду могут убить только тело ваше, а душе повредить не могут. Бойтесь тех, которые будут соблазнять вас отречься от правды! Своею лестью, своим лицемерием они будут казаться вам друзьями вашими, расположенными к вам; они будут вкрадываться в душу с тем, чтобы погубить ее, и погубят ее, если вы послушаетесь их. Берегитесь же их! Бойтесь их!»

Речь Иисуса прервал некто из окружающей Его толпы: Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство. Он же сказал человеку тому: кто поставил Меня судить или делить вас?

В таком вопросе заключается решительный отказ Христа стать Судьею в споре двух братьев о наследстве. Но почему же Он отказался исполнить обращенную к Нему просьбу? Почему не захотел помочь обиженному? Почему не восставал против множества общественных зол, угнетавших народ? Ведь все страдания людей были так близки Его любвеобильному сердцу! Не мог же Он относиться к ним равнодушно?

Ответ на эти вопросы надо искать в самом учении Иисуса Христа.

Несомненно, что Христос сострадал всем несчастным, обиженным, униженным и угнетенным; Он страдал за род людской, находившийся под властью тьмы и погрязший в неправде; Он хотел сделать всех счастливыми здесь, на земле, а чрез то и блаженными в Царстве Небесном. Но для достижения этой цели Он избрал единственно верный, и притом прямой путь: надо было преобразовать сердце человека; надо было научить людей, что не себялюбие, не мстительность, не угнетение ближних делают человека счастливым, а самоотверженная любовь, воздание добром за зло и готовность добровольно пострадать для блага других; надо было внушить всем, что люди, возрожденные любовью к Богу и ближним, сами создадут себе иные условия общественной жизни, такие условия, при наличности которых невозможны будут ни рабство, ни деспотизм и никакие иные виды насилия. Создавая Царство Божие на земле, в противоположность господствовавшему тогда царству зла, власти тьмы, Христос не мог действовать силой против силы, злом против зла, и в этом – величие и божественность Его учения! Пересоздать силой общественный строй какого-либо народа, оставив самый народ по-прежнему звероподобным, – это еще не значит уничтожить насилие и неправду. К тому же Христос пришел не судить и карать грешников, а спасать их от рабства греху, сделать их свободными.

Вот почему Христос устранял Себя от всякого вмешательства в государственные и общественные дела; по этой же причине Он отказался и от участия в разделе между братьями наследства.

Просивший о понуждении брата к разделу был, очевидно, так занят этим делом, что не слушал Иисуса, предостерегавшего в то время Своих учеников от фарисейского лицемерия; все мысли его были сосредоточены на ожидании наследства, и он так увлекся мечтами о богатстве, что прервал Иисуса; свое дело о наследстве он считал выше, важнее всех поучений Галилейского Учителя.

Пользуясь этим случаем, Иисус обратился ко всем окружавшим Его с предостережением: смотрите, берегитесь любостяжания, которым так заражен этот человек; ибо жизнь человека, продолжительность ее не зависит от изобилия его имения. А чтобы эта мысль была понятнее слушателям, Он рассказал притчу о богаче, который, по случаю хорошего урожая, собирался перестроить и значительно расширить свои житницы, собрать в них весь хлеб и все имущество свое, и в самодовольстве, сказать душе своей: много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись (Лк. 12, 19). Богач этот так озабочен был сбором обильного урожая, что ни о чем больше не думал, и утешался тем, что жизнь его обеспечена теперь на многие годы и что он может предаваться беззаботному веселью.

Собирание в житницы урожая как благ, ниспосланных Богом, не вызывает никакого осуждения; собрать надо было, но и поделиться с бедными избытком урожая тоже необходимо было, и если бы этот богач поступил так, то не навлек бы на себя наказания. Но он думал, что Бог послал этот урожай исключительно ему, для продления его беспечной жизни; и как ошибся он! Мечтая прожить долгие годы в полном довольстве, он умер в ту же ночь. Безумный... кому же достанется то, что ты заготовил? (Лк. 12, 20).

Кому достанется? Этот вопрос не давал и не дает покоя многим богачам. Еще Соломон, задумываясь над этим вопросом, сказал: все – суета и томление духа! И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому что должен оставить его человеку, который будет после меня. И кто знает: мудрый ли будет он, или глупый? А он будет распоряжаться всем трудом моим, которым я трудился и которым показал себя мудрым под солнцем. И это – суета! (Еккл. 2, 17–19).

Сенека, в письме о внезапной смерти одного богатого знакомого, писал: «Как глупо строить планы в жизни! Мы не можем распоряжаться собою даже на завтра! Каково же безумие тех, которые тешат себя надеждами на отдаленное будущее: я куплю, я построю, я дам взаймы, я возьму обратно, я займу должность и затем буду наслаждаться довольством в годы старости и утомления!»

Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет.

Раньше этого, в Нагорной проповеди Своей, Иисус предостерегал Апостолов от любостяжания и говорил: Не собирайте себе сокровищ на земле, но собирайте себе сокровища на небе (Мф. 6, 19–20) (см. выше, гл. 12, с. 358). Собирать сокровища на небе – значит творить волю Божию, то есть: любить ближних, помогать им, облегчать их страдания, душу свою полагать за них. Кто так поступает, тот богатеет заслугами своими перед Богом, или иначе: в Бога богатеет. Тот предстанет на окончательный Суд с такими оправдывающими его сокровищами, которые откроют ему двери Царства Небесного. А с чем явится на этот Суд тот, кто собирал для себя только сокровища земные? Чем оправдает он свою жизнь? Нищим он предстанет пред Богом, и в позднем раскаянии сам назовет себя безумным!

Продолжая Свои наставления ученикам, Христос заповедал им так жить, в Бога богатея, чтобы всегда быть готовыми отойти из этого мира и предстать на Суд Божий. Рассказав им о рабах, ожидающих препоясанными (то есть готовыми к работе) и со светильниками в руках возвращения господина своего с брака и не знающих, когда именно он придет, Иисус сказал: Будьте же и вы готовы, ибо, в который час не думаете, приидет Сын Человеческий (Лк. 12, 40).

Епископ Феофан по поводу этих слов Христа говорит: «Надо быть готовым на всякий час: не знать, когда придет Господь или для последнего Суда, или для взятия тебя отсюда, что для тебя все равно. Смерть все решает; за нею итог жизни; и что стяжешь, тем и довольствуйся всю вечность. Доброе стяжал – блага участь твоя; злое – зла. И решиться все это может сию же минуту, вот в эту самую, в которую ты читаешь эти строки; и затем всему конец: наложится печать на твое бытие, которой никто уже снять не может. Есть о чем подумать!... Но надивиться нельзя, как мало об этом думается. Что за тайна делается над нами! Все мы знаем, что вот-вот смерть, что избежать ее нельзя, а между тем совсем почти никто об ней не думает, а она придет внезапно и схватит. И то еще... когда даже схватывает смертельная болезнь, все не думается, что конец пришел» (Мысли на каждый день, с. 444).

Выслушав это наставление и предостережение, Апостол Петр спросил Иисуса: Господи! к нам ли притчу сию говоришь, или и ко всем?

На этот вопрос Господь отвечал притчей, из которой они должны были понять, что только что оконченное наставление относилось не только к ним, но и ко всем.

Господин поручил своему домоправителю раздавать своевременно хлеб слугам. Если домоправитель верен и благоразумен, то будет поступать так, как ему приказано, притом поступать так всегда, в какое бы время ни возвратился господин его, и за это получит величайшую награду. Но если он, надеясь на продолжительное отсутствие господина своего, станет обижать слуг, не давать им того, что должно, а сам будет предаваться беззаботному веселью, то придет господин его в такой день и час, в какой он и не ждал его, и подвергнет его участи, какую заслуживают неверные и неблагоразумные рабы. Но не только такой беспечный домоправитель, а и рабы господина подвергнутся наказанию за неисполнение воли его, хотя не все одинаковому: кто знал волю господина своего и не был готов во всякое время встретить его, тот заслужит строжайшее наказание, а кто не знал воли господина и потому встретил его неподготовленным, тот будет наказан не так строго. И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут (Лк. 12, 48).

Выслушав эту притчу, Апостолы должны были понять, что Господин – это Христос, поручающий им, как домоправителям, раздавать рабам Его, то есть всем людям, блага Его учения; они посвящены в это учение, им много дано, и потому с них много и взыщется, если они вздумают отступиться от точного исполнения воли Его и соблазниться житейскими благами. Но так как, с пришествием Христа на землю, всем без исключения людям предоставлена возможность познать волю Божию, то познавшие ее и, однако же, не исполнившие подвергнутся строжайшему наказанию; тем же, которые почему-либо не могли познать ее, будет оказано снисхождение.

Не забывайте никогда, люди просвещенные, что с полученным образованием вы взяли ключ к разумению Христова учения, и что вам придется дать отчет: какое употребление вы сделали из него? Просветили ли себя и других светом истины Божией? Исполнили ли узнанную вами волю Божию? Помните всегда, что вам много дано, и потому с вас много и взыщется. Помня это, будьте строги, взыскательны к себе и относитесь снисходительно к тем, кому мало дано; знайте, что с них мало взыщется Самим Христом.

Продолжая беседу, Иисус сказал: «Огонь пришел Я низвести на землю, тот божественный огонь, который воспламенит в сердцах людей любовь к Богу и ближним; и как желал бы Я, чтобы он уже возгорелся!"

Но так как этому должна предшествовать крестная смерть Самого Христа, и этой смертью Он должен как бы креститься (не в покаяние или прощение грехов, в которых, будучи безгрешным, не нуждался, а в воскресение из мертвых), и так как огонь любви мог воспламениться не раньше этого крещения, то Он сказал: Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится! Как Я хочу, чтобы это скорее совершилось!

К концу этой беседы подошли к Иисусу пришедшие из Иерусалима и рассказали Ему о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их (Лк. 13, 1). Евангелист Лука не сообщает никаких подробностей об этом происшествии, вероятно, потому, что подобные этому были нередки: евреи часто восставали против римского владычества, и всякое восстание беспощадно подавлялось вооруженной силой; возмущения бывали ив храме, в особенности во время больших праздников, когда вооруженные римские солдаты охраняли в нем порядок. Судя по сказанию Евангелиста Луки, можно полагать, что возмутившиеся галилеяне были, по приказанию правителя Иудеи, Пилата, убиты в храме в то самое время, когда приносили жертвы, вследствие чего кровь их смешалась с кровью жертвенных животных.

Евреи признавали, что всякое несчастье, какое постигает человека, ниспосылается ему Богом в наказание за грехи его или его родителей, причем особенное бедствие, обращающее на себя всеобщее внимание, посылается за особенно тяжкие грехи.

Христос же учил, что воздаяние за прожитую жизнь, а следовательно, и наказание за грехи, последуют на окончательном Суде над родом человеческим: что же касается наказаний, которым иногда люди подвергаются в этой жизни, то они имеют значение или испытаний, если посылаются добродетельным людям, или предостережений, если им подвергаются люди порочные. Таким предостережением для евреев была смерть галилеян, убитых по приказанию Пилата. Поэтому Иисус сказал: думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали? (Лк. 13, 2). Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете⁶⁰ (Лк. 13, 4–5).

Евреи отвергли Мессию-Христа, то есть совершили величайший из всех грехов. Однако они могли еще искупить этот грех искренним раскаянием. К этому-то покаянию и призывает их Иисус, предостерегая, что если не покаются, то все погибнут так же, как погибли убитые в храме галилеяне и задавленные башней иерусалимляне.

Евреи не покаялись; напротив, распятием своего Мессии еще более согрешили и за то навлекли на себя страшную кару, которая, в свою очередь, служила грозным предостережением тем из них, которые, пострадав, остались живы. Кара эта – разрушение Иерусалима, совершившееся тридцать шесть лет спустя. По свидетельству Иосифа Флавия, в продолжение осады Иерусалима римскими войсками в самом городе и его окрестностях погибло более миллиона людей; город был сожжен и разрушен.

Предвидя эти бедствия, Иисус призывал евреев к покаянию и тут же, в притче, объяснил им, почему наказание это постигнет их не тотчас же, а спустя некоторое время.

Некто, имея в своем винограднике смоковницу, ждал от нее плодов; но, приходя за этим третий год и не находя плодов, приказал виноградарю срубить ее. Добрый виноградарь просил подождать еще год, надеясь особым попечением о ней вызвать плодоношение и соглашаясь срубить ее через год, если она и при таком уходе не даст плода.

Если слушатели Иисуса были внимательны и вдумчивы, то должны были понять, что владелец виноградника – Бог, Владыка всех народов, – ждет от Своей смоковницы, народа еврейского, плодов, то есть веры в посланного к ним Мессию, покаяния и добрых дел. Приходит к концу уже третий год общественного служения Сына Человеческого, а смоковница все еще не дает плода; срок этот весьма достаточный для того, чтобы узнать, способна ли смоковница к плодоношению, уверует ли народ еврейский в посланного ему Избавителя, покается ли и начнет ли жить по воле Божией, принося достойные плоды покаяния. Поэтому, не имея уже надежды на исправление закоснелых в своем упорстве евреев, Хозяин виноградника произносит суд над бесплодной смоковницей: »Сруби ее, – говорит Он Виноградарю, Иисусу Христу, – на что она и землю занимает? (Лк. 13, 7). Оставь без внимания этот жестокосердый народ! Отвергни его! Место его займут иные народы, которые уверуют в Тебя и будут творить волю Мою! Но добрый Виноградарь просит отсрочить исполнение этого приговора, думая, что, при чрезвычайных мерах с Его стороны, этот народ, быть может, и даст ожидаемые от него плоды; время срубить бесплодную смоковницу, отвергнуть избранный народ, еще не ушло: оставь ее и на этот год; если же не принесет плода, то в следующий год срубишь ее (Лк. 13, 8–9)».

Излюбленная Владельцем виноградника смоковница все-таки не дала плода; евреи не только не раскаялись, но распяли Христа, и за то над ними исполнился суд Божий: храм их, единственное место, где они, по закону своему, могли приносить жертвы Богу, разрушен; дерзкая попытка римского императора Юлиана Отступника восстановить его оказалась бесплодным покушением отменить последствия заслуженного евреями приговора; разрушен и город их, и сами они рассеяны по всей земле, и с тех пор скитаются, как отверженные, не имея отечества.

Во время пребывания Своего в Галилее Иисус вошел в субботний день в синагогу и совершил там чудо: исцелил женщину, которая восемнадцать лет была скорчена и не могла выпрямиться. Присутствовавшие при этом фарисеи молчали, но начальник синагоги высказал негодование и, обращаясь к народу, сказал, чтобы приходили исцеляться в другие шесть дней недели, но не в субботу.

Много раз уже разъяснял Христос, что добрые дела позволительно делать и в субботу; объяснил Он Своим слушателям и теперь, что если они совершают в субботу много житейских дел, не терпящих отлагательства до другого дня, например, отвязывают вола своего или осла и ведут на водопой, то, конечно, должны оказывать помощь ближним, избавлять их от страданий во всякое время, хотя бы в субботу (об исцелениях в субботу см. выше, с. 249, 263). Относительно этой скорченной женщины Христос сказал, что сатана связал ее вот уже восемнадцать лет. Эти слова толкуются различно. Епископ Михаил полагает, что скорченная женщина не была бесноватой в строгом смысле этого слова, но болезнь ее происходила от действия духа нечистого. Того же мнения держался и блаженный Феофилакт. Другие же полагают, что женщина эта была связана узами греховной порочной жизни своей, от которой и произошла ее болезнь, а так как грехи приписываются действию сатаны, то и слова Иисуса надо понимать в этом смысле.

Когда Иисус окончил Свою речь, пристыженные противники Его молчали, а народ радовался, что видел такие славные дела.

После этого, ввиду приближавшегося праздника обновления, Иисус пошел в Иерусалим и, проходя по городам и селениям, учил стекавшийся к Нему народ.