Свидетельства Пилата о невинности Иисуса
Понтий Пилат сделал попытку уклониться от решения трудного и печального дела, которое было предложено на его благоусмотрение. Как мы уже видели, он отправил Обвиняемого к Ироду, чтобы тот Его выслушал и произнес над Ним окончательный приговор. Ирод же, облачив в насмешку Господа в белые одежды, отослал Его назад к прокуратору. Теперь Пилат должен был снова взять на себя это дело, как оно ни было для него неприятно, и довести его до конца. Между тем, ему все более и более становилось ясным, что Иисус был невинен. Об этом свидетельствуют слова его, сказанные им первосвященникам и начальникам народа иудейского. Он сказал им: «Вы привели ко мне Человека Сего, как развращающего народ; и вот я при вас исследовал и не нашел Человека Сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его; и Ирод также, ибо я послал Его к нему; и вот ничего не найдено в Нем достойного смерти». Уже раньше прокуратор свидетельствовал перед иудеями о Господе: «Я никакой вины не нахожу в Нем» (Ин. 18, 38). Теперь же он еще более настойчиво заявляет об этом, потому что ссылается на мнение Ирода. К тому же теперь он высказывает свое убеждение с некоторою торжественностью: он приказывает собраться первосвященникам, начальникам и народу, чтобы всем им объявить об этом громко и открыто. При этом, быть может, он питал надежду, что в толпе найдутся многие такие, которые ради учения, слышанного ими из уст Обвиняемого, или ради того или другого совершенного Им чуда, которое они видели, отнесутся к Нему с благодарною любовью и сочувствием. Этих-то он и желал своим свидетельством поощрить, чтобы и они открыто и решительно выступили за освобождение Обвиняемого, и, может быть, надеялся этим путем все дело кончить благоприятно и счастливо.
Это делает великую честь Пилату, что он решился так свидетельством невинность Иисуса. Мы видим в нем справедливого судью, который нелицеприятно высказывает свой приговор. Мы видим умного правителя, сумевшего при всех направлениях и течениях своего времени сохранить светлый взгляд и теплое сердце, чтобы защитить невинность и справедливость. Мы видим неверующего язычника, который незадолго до этого насмешливо и с презрением задал вопрос: что есть истина? и который тем не менее внял голосу Того, Кто говорил ему: «Ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего». Мы повторяем: Пилат заслуживает великой чести за то, что он открыто и торжественно засвидетельствовал невинность Иисуса перед Его врагами. Но в то же время это свидетельство во всей силе открывает славу Господа Иисуса Христа. Первосвященники и начальники народа настойчиво добивались Его осуждения сначала перед прокуратором, а потом и перед Иродом. Они, конечно, придумывали и употребляли в дело все, что только могло бросить на Него неблагоприятную тень, чтобы тем вернее погубить ненавистного им Человека. Они ни о чем не умолчали, что могло каким бы то ни было образом послужить вреду Обвиняемого в глазах языческого судьи и иудейского царя. Но чем окончились их усилия? «И вот ничего не найдено в Нем!» – это окончательный вывод, в котором Пилат обнимает приговор языческого и иудейского судьи. Ложные жалобы обратились в позор обвинителей. Как ясный солнечный свет пробивается в конце концов сквозь темные и густые облака, так и здесь среди клеветы и неправды еще ярче сияет невинность обвиняемого Спасителя во всем ее чистом и непорочном величии.
Что случилось там – в языческом судилище перед первосвященниками и начальниками и всем народом иудейским, то же самое в продолжение столетий повторяется на глазах всех, которые желают это видеть. Ненависть, с которой некогда преследовали Христа Его враги, еще не вывелась на земле. Легкомысленная страсть Ирода и кичливое стремление Пилата все подвергать сомнению до настоящего времени преследуют святейшего Богочеловека. Его слова и дела, вся Его жизнь, страдания и смерть ― все это подверглось строгой проверке и исследованию. Множество книг написано против Него, в которых изложены всевозможные жалобы и упреки против Христа. И в высших, и в низших слоях общества открыто говорят о Нем оскорбительно и издеваются над Ним. Его святое Евангелие, Его святейшее имя, Его дело, Его царство и даже отдельные Его слова подвергались оскорблениям и насмешкам. И что было этим всем достигнуто? «И вот ничего не найдено в Нем» – приговор, который и по сей день должен произнести в этом деле всякий беспристрастный и уважающий истину судья. Что некогда Давид исповедовал перед Богом: «Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем» (Пс. 50, 6) – то же самое может и должен исповедать перед Спасителем со всею радостью доброе сердце всякого христианина. Его слова и дела, вся Его жизнь от начала до конца чисты и безупречны. Это же мы видим и во время Его страданий. Бедствия и страдания, претерпеваемые человеком, легко и скоро могут направить его с пути правды на путь греха и порока. И это случилось со многими благочестивыми людьми. Иов, пораженный тяжкими страданиями, открывает свои уста и проклинает день своего рождения. Моисей, возмущенный неверием и непослушанием своего народа при чудесном источнике вод, и сам высказывает сомнение и неверие в Бога. Преследования и насмешки, которым подвергался пророк Иеремия, исторгли из его уст греховное восклицание: «Да будет проклят тот день, в который я родился!» Страдания же, испытанные Богочеловеком, еще в более ярком свете только обнаружили Его невинность и святость. Поистине не было конца сильным и тяжким мучениям Его души. Зависть и ненависть Его врагов, непостоянство и неблагодарность Его народа, маловерие и вероломство Его учеников как бы объединились, чтобы поранить Его сердце и увеличить Его страдания. Но вопреки всему этому, Он остается невинным и непорочным Агнцем Божиим. Мы не слышим из Его святейших уст ни единого несправедливого слова, мы не видим, чтобы Он сделал что-нибудь необдуманное и несправедливое на пути своих страданий. Он пребывает до самой смерти, смерти крестной, в послушании Своему Небесному Отцу и в любви к Своим ближним, даже к своим врагам. «И вот ничего не найдено в Нем» – вот яркий блеск Его святого величия, которым Он сияет даже в глубочайшем уничижении Своих страданий. И таким Он пребудет до конца века. Смерть закроет уста, позорившие Его и насмехавшиеся над Ним. Книги, в которых Его порочили и осмеивали, уничтожатся и не найдут себе читателей. «И вот ничего не найдено в Нем» – вот великое и торжественное исповедание, с которым христиане во все времена будут прославлять своего Господа и Владыку.
До сих пор прокуратор вел это дело во всей чистоте, так что мы не можем его ни в чем упрекнуть. Именно он трояким образом исполнил то, чего от него требовали его права и обязанности. Он подробно и основательно рассмотрел все жалобы, как этого требовала от него его должность. Далее он отправил Узника к Ироду, чтобы этим дозволенным путем собрать о Нем побольше сведений, как этого требовала от него важность разбираемого дела. Наконец, он открыто и торжественно засвидетельствовал невинность Иисуса, как к тому побуждала его совесть. Теперь ему предстояло произнести окончательный приговор. Если Обвиняемый оказался невинным, то он, как праведный судья, должен был Его немедленно освободить несмотря на то, как к этому отнесутся окружающие Его люди. Это же было до того затруднительно, что тщеславный и слабохарактерный правитель не мог и не желал этого сделать. Он только прекрасно знал, что, как только он пойдет наперекор свету и своему прежнему образу жизни, он очутится во враждебном положении к иудейскому народу и даже к самому кесарю. Он не решился вступить на этот путь и идти по нему. Поэтому он придумывает выход, чтобы избежать этого тяжелого и опасного положения. Он заключает свое прекрасное и похвальное свидетельство о невинности Иисуса словами: «Итак, наказав Его, отпущу». Заключение весьма неожиданное, дорогие слушатели, и достойное всякого сожаления! Если Обвиняемый действительно невинен, как он сам только что высказал, то почему он не мог и не желал Его отпустить без наказания? Если же Он заслуживал наказания, как определил этот несправедливый человек, то как мог он объявить Его невинным? Здесь мы ясно видим, какую тяжелую и мучительную борьбу между голосом своей совести и своим человекоугодничеством пережил прокуратор. Он желал освободить Иисуса и тем успокоить свою совесть. Но он порешил наказать Его сперва и этим удовлетворить своему человекоугодничеству. Перед нашими глазами открывается печальная картина жалкого двоедушия и малодушия, которые овладели Понтием Пилатом. Нечто подобное же мы и по сей день можем видеть и слышать среди христиан. Сплошь и рядом случается, что Господа Иисуса Христа сперва наказывают, а потом тем или иным образом отпускают. Это делают те полуверующие, которые сегодня всеми силами оспаривают, что Иисус Христос есть Единородный Сын живого Бога, и поэтому считают Его обманщиком и грешником, а на завтра произносят Ему хвалебные гимны как богобоязненному и выдающемуся Человеку. И в этом состоит то, что мы называем сначала наказывать, а потом отпускать! То же самое делают и сыны света сего, которые позорят святое имя, выше которого нет иного имени под небом, удаляя всем без различия религиям мира одно значение или отрицая за ними всякое значение, а завтра опять величают Господа Иисуса самым выдающимся и благороднейшим Учителем и Свидетелем истины. Это же делают все те неискренние и ленивые христиане, которые сегодня предаются всем грехам мира сего, а завтра сидят у ног Спасителя, чтобы слышать Его слова, или приступают к Его трапезе, чтобы участвовать в вечери Господней. То же делают и те, так называемые верные, которые ради малодушного страха перед людьми или ради жалкого человекоугодничества сегодня приобщаются к делам неверных, а завтра исповедуют Сына Божиего и славят Его святое имя. Все это и есть то, что мы называем сначала наказывать Спасителя, а потом отпускать.
Иисусе Сладчайший! Даруй нам всегда признавать Тебя Сыном Божиим и с этой верой неуклонно идти по пути жизни к дверям рая!