Доброе исповедание Иисуса перед Синедрионом
Молчание Господа для первосвященника Каиафы и всех членов синедриона было вообще томительно. Лжесвидетели с их противоречивыми показаниями были жалко пристыжены. Величественное спокойствие Узника было для Его врагов и несправедливых судей совершенно нестерпимо. Таким способом дело не могло прийти к желаемому и ожидаемому концу. Тогда хитрому первосвященнику приходит быстрая и остроумная мысль. Каиафа знал то, что так открыто решительно утверждал Христос. Поэтому он предлагает Ему громко и торжественно вопрос: «Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?» Он должен был дать перед Своими судьями ясный и решительный ответ, Христос ли Он, Помазанник Божий, о Котором предсказывали пророки и Которого целые тысячелетия ожидали отцы, возлагая на Него все свои надежды. Он должен был дать ясный и решительный ответ: не только Помазанник ли Он, но также действительно ли Он Сын Божий, как свидетельствовал Он о Себе так открыто и часто. Ему предложен был такой вопрос, на который Он должен был ответить просто или «да», или «нет». Но чтобы возвысить значение ответа, который будет дан Им, Каиафа предложил клятву пред Богом живым, которой Христос должен утвердить в настоящую минуту и пред этими судьями то, что скажет.
Мы оставляем без внимания, мои возлюбленные, то, что саддукей Каиафа сам по себе, вероятно, не верил в Сына Божия. Не будем далее придавать никакого значения и тому, что первосвященник ту клятву и тот вопрос предложил Господу в злобном коварстве. «Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам: Ты ли Христос, Сын Божий»; это величайший, это важнейший вопрос, который когда-либо исходил из уст человека. От ответа на этот вопрос зависит все: Старый и Новый Завет, Церковь Господа, наше спасение и наше блаженство. Вместе с этим вопросом наступила важнейшая священная минута для самого синедриона и нечестивого суда. Друзья и враги, люди и ангелы, небеса и ад прислушивались в немом ожидании того ответа, который даст Узник на этот вопрос. Что если бы, мои возлюбленные, Иисус и на этот вопрос также промолчал! Поистине, тогда Каиафа и весь народ иудейский имели бы законное право сказать и пред Богом, и пред людьми: «Как могли, как должны мы были верить в Него? Он Сам не признавал Себя Мессиею. Он был торжественно вызван, чтобы свидетельствовать о Себе, но Он не дал нам на это никакого ответа». Если бы Иисус промолчал тогда, мои возлюбленные, о, тогда мы совершенно напрасно будем ссылаться на прочие Его слова и дела. Неверующие тогда с полным правом будут указывать на это пальцем и говорить: от чего это произошло, что здесь в столь важный и торжественный момент перед судьями Своего народа и пред лицом Божиим Он не повторил и клятвенно не утвердил тех столь часто повторяемых и ложно понимаемых утверждений, что Он – Сын Божий – нет, Он преднамеренно этого не сделал, но продолжал безмолвствовать. Если бы Иисус Христос молчал тогда, возлюбленные мои, могли ли молчать о Нем Его лучшие друзья или по крайней мере исповедовать, что вся Его личность, вся Его жизнь и смерть – величайшая и неразрешимая загадка. Но благодарение – Богу, хвала – Богу, слава и благодарение, Иисус Христос на этот вопрос не безмолвствовал. Он знал совершенно ясно и определенно, что ответ, который Он должен дать, приведет Его к верной смерти. Величайшее самообладание, конечно, нужно было для того, чтобы перед столь нечестивыми и несправедливыми людьми, каковы были члены синедриона, раскрыть святилище Своего сердца и жизни. Но Он знал, что стоит в настоящий момент не только пред Иерусалимским синедрионом. Он духовно созерцал, как вся Его церковь всех мест и времен ожидает Его ответа. Он видел духовно, что как верующие, так и неверующие зависят от Его слова. И поэтому перед всеми судьями, так же как и пред лицом Бога, Своего Небесного Отца, и ввиду смерти мужественно и вполне ясно, со священным величием и вместе с тем с несомненной решительностью говорит: «Ты сказал! Это – Я!» Этими словами Он принял на Себя клятву, которую Ему предложил первосвященник. Он пред Богом и людьми поклялся, что Он Христос, Сын Бога живого. И с этой клятвой Он пошел к кресту и Свое величественное: «ты сказал! это – Я!» написал кровью Своего сердца и запечатлел смертью.
Как громовой удар поразил все собрание ответ Подсудимого. Сам первосвященник воскликнул: «На что еще нам свидетелей?. . » Таким же образом должны признать и воскликнуть и мы, когда читаем и рассматриваем те слова Господа пред синедрионом. Никаким образом нельзя опровергнуть того, что Господь действительно сказал те слова. Об этом свидетельствует не только евангельское повествование, за это говорит также весь ход страданий и история церкви. За это исповедание Иисус Христос осужден был на смерть и распят на кресте. Впоследствии все Его апостолы по вере в это исповедание радостно шли в темницы и на смерть. На основании этого исповедания зиждется вся христианская церковь и на этом основании будет стоять до скончания века. «На что еще нам свидетелей?» Таким образом и мы должны сказать, мои возлюбленные. Но после клятвы Господа мы должны только сделать выбор или вместе с преисполненным гнева Каиафой сказать: «Он богохульствует» и вместе с членами синедриона воскликнуть: «Повинен смерти» – или же вместе с апостолами и со всеми Его верными, радуясь и славословя, исповедовать «действительно, Он есть истинный Бог и живот вечный». По моему мнению, избрание вовсе не может быть тяжелым и решение сомнительным. Я думаю, каждый беспристрастный читатель или слушатель по меньшей мере должен сказать: «Кто ввиду своей смерти мог предложить такое исповедание пред столь многими свидетелями и с такой торжественной клятвой, тому можно и должно поверить. Кто, сверх того, как говорит, так учит, так молится, так живет, так страдает, как этот человек, тот может быть всем, чем угодно, но никогда – или тщеславным мечтателем, или лицемерным обманщиком, или преступным богохульником. Но Тот, кто Христа исповедует, кто истину Его слова уже почувствовал в своем сердце и силу Его Св. Духа уже испытал в своей жизни, тот с ликованием и славословием согласится с Его величественным исповеданием: «ты сказал! Я есмъ!» и из глубины души воскликнет к Нему: да, мой Иисусе, Ты еси, я уверовал в это и узнал, что Ты Христос, Сын Бога живого. Исповедание Себя, как Сына Божия, послужило причиной крестной смерти Иисуса Христа. Спросите только первого лучшего иудея, почему Иисус Назарейский осужден и распят на кресте, то он без долгого размышления ответит на наш вопрос: «Потому, что Он называл Себя Сыном Божиим и этим хулил Бога». Но это исповедание Христа пред синедрионом сообщает Его крестной смерти поистине важную ценность. Если бы Иисус Христос был лишь только величайшим из пророков, если бы он был лишь мудрейшим из мудрецов, благочестивейшим из благочестивых, то Его смерть вовсе не искупила бы нас. Мы могли бы жалеть Его, удивляться Ему, но никогда не были бы спасены в своей греховности и смертности. Поэтому написано: «Никто не может спасти своего брата, никто не может примирить кого-либо с Богом; чтобы спасти их души, он должен быть вечным предстателем». Только потому, что Он ― Сын Бога Всевышнего, мы можем с полной уверенностью сказать вместе с проповедником в пустыне: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира», и можем утешиться тем великим блаженным словом: «Так возлюбил Бог мир, что Своего Единородного Сына дал, чтобы все, которые уверуют в Него, не погибли, но имели жизнь вечную».
Только потому, что Человек, который на кресте за нас пролил кровь и умер, был Сын Божий, Сын Всевышнего, мы можем смело вместе со св. Павлом сказать: «Бог был во Христе и примирил мир с самим Собой», и со св. Иоанном найти утешение в том, что «кровь Иисуса Христа, Сына Божия, делает нас чистыми от всякого греха». Только потому, что Человек, который взял на Себя нашу болезнь и понес на Себе наши скорби, – действительно Сын Бога Всевышнего, мы можем радостно и уверенно исповедовать: «Я верую, что Иисус Христос – истинный Бог, от вечности рожденный от Отца, также истинный человек, рожденный от девы Марии, мой Господь, который меня, погибшего и осужденного человека, спас, обновил, избавил от греха, смерти и силы диавола».
Посему, когда неверующий насмехается или полуверующий сомневается, должно непрестанно взывать в душе своей: Ты – Христос, Сын Бога живого!
Но исповедание Иисуса пред синедрионом заключает в себе еще одну утешительную и благодатную мысль. Когда Господь изрек Свое величественное: «Ты сказал! Я!», Он прибавил к этому: «даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы и грядущего на облаках небесных». С презрительной улыбкой Каиафа и весь синедрион выслушали эти слова Человека, Который стоял пред ними со связанными руками. Но это мощное «отныне»… так скоро исполнилось, что они должны были его пережить и видеть. Оно исполнилось по прошествии нескольких часов, когда солнце померкло, когда земля покрылась мраком, когда завеса в храме разорвалась, скалы распались и гробы раскрылись. Оно исполнилось еще раз на третий день, когда страшная весть прошла по улицам Иерусалима и дошла до слуха каждого: Распятый и Умерший воскрес и восстал из гроба. Оно исполнилось по прошествии нескольких недель в великий день Пятидесятницы, когда шум с неба исполнил весь дом, когда Его ученики смело и радостно исповедовали Его имя и проповедовали Его Евангелие, и основано было общество, которое, несмотря на всевозможные преследования, всегда бесчисленно увеличивалось и всегда чудесно распространялось. Оно исполнилось по прошествии нескольких лет, когда римские войска осадили св. город и наводили везде ужас, когда, наконец, Иерусалим вместе с храмом наполнился потоками крови и, по божественному определению, в пламени превратился в прах и пепел. Как часто неправедные судьи со страхом и трепетом могли припомнить при всех этих событиях то мощное «отныне!»… Итак, они уже узнали на земле, Кого они предали и осудили. Но каков будет их страх и ужас пред Ним, когда они увидят того самого Человека, Который некогда стоял пред их судом, грядущего на облаках небесных и сидящего одесную силы на престоле славы, чтобы судить живых и мертвых! Как они вместе со всеми Его врагами смутятся пред Ним и будут искать укрыться от Его взора, когда они должны будут явиться пред этим Человеком и открыться во всей своей наготе и злобе!
То свидетельство, которое Господь изрек в узах и оковах: «отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных», – есть слово царского и вместе осуждающего величия! Для Его врагов оно – слово угрозы и ужаса, но для друзей – слово величайшего утешения и спасительного обещания. «Вот Он идет па облаках», так предвещает св. апостол Иоанн о Сыне Божием и Человеческом. «Вот Он идет на облаках», так созерцают Его взоры верующих в Него во все времена и на всяком месте. В этих словах повторяется из года в год, из тысячелетия в тысячелетие Его утешительное обещание: «Вот Я с Вами есмъ во все дни до скончания века». Кто верует от души в Сына Божия и Человеческого, Который сидит одесную силы и грядет на облаках небесных, тот терпеливо и спокойно будет иметь надежду на кресте и в напасти. Он найдет утешение в такой вере и с уверенностью может сказать: «Разве Бог против нас»? Разве Тот, Который не пощадил Своего Единородного Сына, но за всех нас предал Его, не дарует нам вместе с Ним всего? Кто нас разлучит от любви Божией? Напасти, или страх, или преследования, или голод, или холод, или меч? Во всем этом мы останемся победителями благо даря Тому, Который нас возлюбил. Посему я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни господства, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни то, что вверху, ни то, что внизу, никакое другое творение не может разлучить нас от любви Божией, которая явилась во Христе Иисусе, Господе нашем». Кто искренно верует в Сына Божия и Человеческого, Который сидит одесную Силы и грядет на облаках небесных, тот также и в смертной опасности, как Стефан, увидит небеса отверсты и Сына Человеческого – одесную Бога, и также на будущем суде в самый последний момент может утешить себя следующим: «Кто может обвинить избранников Божиих? Здесь – Бог, Который совершает все по справедливости. Кто может осудить их? Здесь – Христос, Который умер, даже гораздо более – Который воскрес, Который – одесную Бога и явился к нам». Блажен тот христианин, который, веруя, может говорить таким образом! Блажен тот христианин, который как в своих речах, так и в своем молчании, в своих радостях так же, как и в горестях, надеется на утешение и помощь Сына Божия, Который сидит одесную Силы и грядет на облаках небесных. Блажен христианин также и тогда, когда он в скорби и нуждах, едва поднимая глаза, взвешивает грехи свои и только робко говорит: «Ты ли, мой Иисусе, – мой Спаситель, моя Правда и мое Утешение, мое Спасение и моя Помощь?» Тогда Он получит» от Сына Божия, Который сидит одесную Силы, царский и утешительный ответ: «Ты сказал! Это Я!» Аминь.